Есть только миг

      Банкет был в самом разгаре.       Большой зал вмещал, казалось, несколько сотен приглашённых. Вышколенный оркестр чередовал бодрые революционные мотивы с популярными эстрадными мелодиями, иногда сменяясь на утончённую и пронзительную классику. Высокие фуршетные столы были уставлены самыми изысканными закусками и самым дорогим алкоголем та́к, что не было видно ни кусочка скатертей. В распахнутые окна лилась прохлада сентябрьского вечера вместе с мягким закатным солнцем. Гости наслаждались праздником.       ...А хозяин великолепного вечера, уделив положенное время приглашённым, решил ненадолго уединиться, пока есть возможность, на балконе. Сорок лет ведёт его Всевышний странными, извилистыми путями, как Моисея по пустыне. Давно ли он, одарённый самолюбивый подросток, давал уроки своим богатым ровесникам, чтобы поддержать многочисленных братьев и сестёр? Привык быть, как старший, за всё в ответе. Зато теперь никто ни в чём не нуждается, как и он сам, и его собственная семья. Всё было в его жизни, и болезни, и тюрьмы, и лишения, и мучительное, до горячих, остро-обжигающих слёз чувство вины за давний несчастный случай. Навсегда - вспухший уродливый шрам в его душе. Но была и любовь, и много прекрасных людей рядом, и дело всей жизни (для него это и есть сама жизнь). И сейчас он - второй человек в огромной державе, руководитель коммунистического движения всего земного шара. К сорока годам оставил свой след в истории... Григорий жалеет, что сейчас с ним не может разделить радость самый главный человек, который тяжело болен и давно не выезжает. Но ничего, завтра он сам съездит к Ильичу; Надежда, конечно же, не будет против визита ученика Ленина.       Покой председателю Коминтерна, как в стихотворении Блока, только снится. Но разве покой, как на кладбище - это самоцель? Нет, нет, и ещё раз нет! Сегодня Зиновьев понимает, что не променял бы свою судьбу, полную трудностей, на чью-то другую. Потому что преодоление трудностей - это и есть жизнь, и Григорий спешит жить. Сейчас он выйдет к гостям, услышит очередную порцию поздравлений, искренних или не очень, произнесёт несколько ответных речей. А закончится этот официальный торжественный вечер - шофёр отвезёт его к близким. Но сначала Григорий Евсеевич позволит себе ещё несколько мгновений наедине с тишиной. Сейчас его наверняка деликатно окликнет Пикель или более настойчиво - Рейнгольд... Позади - тридцать девять ярких, горько-сладких, как поздний осенний плод, лет. Что впереди - неизвестно. А этот самый миг между прошлым и будущим и есть жизнь. Удивительно быстротечная, хоть и кажется порой бесконечной... И хочется успеть всё. Улыбаясь, как положено хозяину праздника, Григорий Евсеевич выходит в зал.