К вашим услугам, миледи

Баланс в проявлении своих чувств найти сложно, особенно властному барону Рифхогелю, особенно с такой девушкой, как мисс Эстерхази.

Но нет ничего невозможного,

если очень хочется добиться её доверия.

𓆩♡𓆪

Утро началось относительно приятно для барона Рифхогеля – Ирвинг покидает дом Эстерхази спустя несколько дней и уезжает из города в очередное путешествие. Каталина провожала его, а Эрих пришёл лично в этом убедиться. Но как только юноша пообещал вернуться и снова навестить подругу, барон нервно дёрнулся. – Ну что, до встречи, Каталина, я напишу тебе! А вы, барон, позаботьтесь уж тут о ней, – усмехнулся Ирвинг. – Разберёмся и без ваших указаний, мистер Торнби. Идите уже, водитель ждёт. – Барон! Ну можно же быть повежливее, – сказала девушка. Она обняла на прощанье нового друга. Внутри Эриха начал подниматься гнев глядя на то, как этот беззастенчивый, наглый англичанин, что втянул их во столько проблем, рисковал жизнью Каталины, посмел жить в её доме, теперь и прикасается к ней. Ирвинг, в свою очередь, решил побыть джентльменом – взял руку Каталины, нагнулся и поцеловал тыльную сторону. Барон округлил глаза и изогнул бровь. – «А вот это ты зря...» – скривился он в лице и сжал кулаки. Чем же они тут занимались в его отсутствие? Внезапные мысли проскочили у барона в голове, но сейчас надо сохранять привычное хладнокровие. – Ладно-ладно, ухожу, а то чувствую, кое-кто сейчас взорвётся от ревности, – позволил юноша себе колкость напоследок, ухмыльнувшись. – Ну всё, не поминайте лихом! – поспешил уйти Ирвинг и помахал рукой. – Пока! – помахала в ответ Каталина вслед уходящему другу. Дверь за Ирвингом закрылась. Барон наконец-то сумел выдохнуть, прикрыв глаза, камень упал с его бессмертной души. – Итак, Каталина, сейчас меня ждут дела, но позже я обязательно снова зайду к вам, постараюсь успеть до вечера. – Я хотела поговорить с вами, но ладно – подожду вашего возвращения. – Конечно, а пока займитесь чем-нибудь полезным. В последнее время вы запустили дела по дому, повсюду пыль, – оглядываясь вокруг. – Опять вы со своими нравоучениями, я должна была прийти в себя, – закатила глаза девушка, вздёрнула голову и обидчиво надула губы, сложив руки на груди. – Что-то же должно оставаться прежним – лёгкая ухмылка коснулась его губ и барон ушёл. Но Каталина раздумывала над его словами, пожалуй, она действительно запустила домашнее хозяйство. – «Надменность барона ему же выйдет боком, мог бы быть более понимающим. Я заставлю его извиняться, а пока правда приберусь». Полдня прошли суматошно, Каталина наводила порядок до блеска и настало время заняться собой перед приходом барона, не могла же встретить его вот так – с тряпкой в руке и взлохматившимися волосами. Приняв бодрящий душ, подобрав наряд, она уложила волосы и красовалась перед зеркалом, затем спустилась вниз, проверить, ничего ли не упустила. Совсем скоро, ближе к вечеру в дверь постучали. Улыбнувшись, Каталина поспешила открыть. Отворив дверь перед бароном Рифхогелем, она не могла не заметить, как его взгляд проходится прежде всего по ней, а уже потом по гостиной. – Ну надо же, Каталина, а вы всё-таки вняли моим словам, похвально. – Не обольщайтесь, я сделала всё это для себя. – Конечно-конечно, – довольно улыбаясь. – Прошу, проходите, располагайтесь, барон, – жестом руки приглашая сесть в кресла у камина. – С удовольствием. Пройдя дальше в гостиную, они садятся в кресла у камина. Девушка прожигает его взглядом и Эрих, недолго подумав, первым начинает разговор: – Ладно, признаю, вы превзошли все мои ожидания, беру свои слова назад. И не могу не заметить, Каталина, что не только дом, но и вы превосходно выглядите. – Да неужели? – округлив глаза от удивления. – Раскошелились на комплименты, сегодня какой-то особенный день или планета изменила вращение оси? – Могли бы просто поблагодарить, – ухмыльнулся мужчина. – Благодарю, Эрих, – смутившись, улыбнулась Каталина. – Чудно, даже по имени меня назвали, этот день определённо полон сюрпризов. Что ж, вы, кажется, хотели со мной о чём-то поговорить, не так ли? – Да, хотела. Так как Ирвинг уехал, мне снова грустно жить одной. – Надо бы подыскать вам новую горничную, дабы вы не утруждались домашними заботами и заодно были в компании. – Это, конечно, важно, но вряд ли кто-то сможет заменить Терезу, тяжело будет найти общий язык с кем-то другим, неизвестно, какая она будет. Я хотела бы попросить вас… – Кхм, не понял… вы хотите, чтобы я стал вашей горничной? – Эрих закашлялся от удивления. Каталина рассмеялась. – Нет, барон, вы не так поняли. Я хотела попросить вас пожить со мной некоторое время, если это уместно. Просто вы сами изъявили желание присмотреть за мной и домом, а мне всё ещё непривычно оставаться одной в пустом доме, особенно после последних событий. – Да, я помню, пока не вмешался мистер Торнби. Конечно, Каталина, я рад, что вы доверяете мне и наши отношения становятся лучше, – отвернул он ненадолго взгляд и задумался. – В таком случае, завтра я перевезу некоторые свои вещи. – Спасибо, Эрих, это много значит для меня, – одарила его девушка улыбкой, полной благодарности. – Неужели вы стали звать меня по имени, а не по титулу, это определённо ещё один большой шаг вперёд. Надеюсь, мы с вами уживёмся, – довольно ухмыльнулся барон. Каталина лишь улыбнулась и закатила глаза. – Ну, раз всё решено, предлагаю разойтись по комнатам и отдохнуть, завтра нас ждёт поистине интересный и хлопотливый день. Кстати, не проводите ли меня до моей комнаты? – Конечно, пройдёмте. Мисс Эстерхази проводила барона Рифхогеля вверх по лестнице к комнате недалеко от своей. – Вот ваша комната, а ванная напротив. Располагайтесь и отдыхайте, барон, я пойду к себе. – Доброй ночи, Каталина. – Доброй ночи… Начало темнеть. Сняв пальто, ботинки, пиджак, жилет и галстук, Эрих откинулся на кровать и погрузился в свои мысли. Он надеялся, что за период совместного проживания Каталина станет чаще называть его по имени. В конце концов, почему это так сложно? Эрих с самого начала просил об этом. – «Каталина… мне уже страшно представить, что нас ждёт и каким ещё способом ты захочешь испытать моё терпение. Но каково же это – жить с тобой под одной крышей?». Ответ пришёл неутешительный, но не хотелось оставлять её одну.

***

Наступил новый день и новые заботы, барон съездил к себе в поместье за необходимыми вещами и вернулся в дом Эстерхази. Несколько дней прошли действительно суетливо, но Эрих старался заботиться о Каталине как только мог, поддерживал в трудные минуты тоски, даже готовил как умел. Однажды, желая проведать подопечную, Эрих заметил, что дверь в её комнату была приоткрыта, но постучался прежде, чем войти. Увиденное не на шутку встревожило барона: мисс Эстерхази была в странном состоянии – сидела к нему спиной на кровати и смотрела вперёд, не двигаясь. – Что с вами, Каталина, вам плохо? – Ничего, всё нормально. Что вы хотели? Эрих опасался слишком резко вторгаться в личное пространство. Присев на соседнюю сторону к ней спиной, облокотившись руками в кровать и немного помолчав, он ответил: – Хотел ещё раз на всякий случай справиться о том, как вы себя чувствуете после всего, что произошло. Теперь вижу, что не ошибался. Позволите узнать, в чём именно дело? Но Каталина молчала. Понимая, что сейчас что-то сильно тревожит её душу, Эрих хотел дать ей время собраться с мыслями, но не получив никакого ответа, решился нарушить тишину: – Каталина? Я понимаю, что на вас обрушилось немало всего, но прошло время и… – Прошло мало времени и время не лечит, – неожиданно подала она твёрдый голос. – Мне уже безразлично на всех этих вампиров, оборотней… Если честно, не могу смириться лишь с тем, что теперь я осталась одна у себя. – Вы не одна, у вас есть и буду я. Да, я не родной вам человек, но буду с вами столько, сколько необходимо, – поспешил успокоить её барон и, сделав паузу, спросил с намёком. – На одного вампира, надеюсь, вам ещё не всё равно? – Спасибо… конечно нет, – улыбнувшись и мимолётно бросив взгляд через плечо, девушка накрыла своей ладонью его руку. – Я могу чем-то помочь? – серьёзно спросил Эрих, но изо всех сил пытался сдержать свои порывы просто стереть все препятствия между ними, теплота её руки согревала. – Да, останьтесь со мной. – Вы уверены, что это будет правильно? – Пожалуйста, Эрих. Барон не смог отказать видя, как ей сейчас это необходимо. Каталина взобралась на кровать к подушкам, а Эрих придвинулся ближе, чтобы обнять её и успокоить, поглаживая по волосам. Вскоре она уснула в его объятиях, но барон не посмел остаться, прежде аккуратно и нехотя высвободив Каталину из рук и укрыв одеялом. ... Одним прекрасным утром, пока Эрих зашёл в ванную привести себя в порядок и побриться, раздался женский крик. Барон уже бежит к ней, но в одном халате, тапочках и с пеной на лице – это было то ещё зрелище. – Каталина?! Что такое, почему ты кричала? – Да я просто… – пыталась она сдержать смех, – показалось, что поправилась и платье мало. – Каталина… – ненадолго закрыл глаза барон Рифхогель и покачал головой из стороны в сторону. – Ладно, извините, барон, но можно я сделаю так, не могу смотреть на вас без смеха, – с этими словами она подходит к нему и нежно обводит руками лицо, убирая остатки пены для бритья, чувствуя колючую щетину. Эрих опешил и посмотрел изумлённым взглядом, но прикосновения были весьма приятны. – У тебя теперь все руки в пене, – ухмыльнулся он. – Ничего, помою, зато вы выглядите как человек, – издала смешок девушка. – Как человек я бы выглядел, если бы побрился, придётся повторять процедуру, пойду я. – Подождите. Раз уж вы здесь и у меня теперь руки испачканы, не поможете ли с платьем? – поворачиваясь спиной. – Кхм, конечно, – Эрих нервно сглатывает и смущается, на щеках вечно хмурого барона выступил румянец, ловкими движениями он помогает зашнуровать корсет платья. – Теперь я пойду. – Ну идите-идите. Выйдя из спальни Каталины и закрыв за собой дверь, Эрих почти сразу услышал её громкий смех, покачал головой и направился доделывать начатое – борода ему не шла. ... Прошло ещё немного времени. Вот уж поистине нелёгкое испытание – учиться понимать, слышать и привыкать друг к другу в совместном проживании. Мисс Эстерхази и барон Рифхогель старались как могли, но в каких-то бытовых, порой абсурдных вещах их мнения расходились… – Не ставьте сюда вазу, здесь она может упасть! – Наоборот, здесь самое лучшее место и будет гармонировать с общим интерьером, – Эрих выхватывает вазу из её рук и ставит обратно. – Барон! – кричит Каталина. – Вы не у себя дома! – Помнится мне, вы сами хотели, чтобы я с вами пожил и помог с хозяйством. – Да, но я не имела в виду, чтобы вы указывали мне! Ваш контроль выходит за рамки. – Ладно, чёрт с ней с вазой. Ставьте, куда хотите, – с этими словами Эрих уходит, но слышит следующую фразу. – Ну и идите, глаза б мои вас не видели! – в сердцах из-за пустяка крикнула девушка. Каталина махнула рукой и решила отвлечься: пойти на задний двор дома и поработать в саду, прополоть, полить растения, избавить от сорняков. Но для начала переодела платье во что-то более удобное – брюки и блузку. Погода стояла солнечная, трава и листья на деревьях ещё были зелёными, но некоторые из листочков пожелтели – в воздухе витал запах приближающейся осени. Девушка прошла вдоль грядок, кустарников, цветов и, вооружившись всеми необходимыми приспособлениями для ухода за растительностью, принялась за дело. Работа была не из лёгких, как могло показаться на первый взгляд и точно не для аристократки-белоручки. Но Каталина справлялась, лишь бы не думать об этом высокомерном и чересчур властном бароне. – «Зачем я его вообще просила остаться? Но с другой стороны, без его поддержки мне было бы совсем плохо» – найдя в себе силы признать правду, она продолжила работу в саду. А тем временем, барон тоже не слонялся без дела и отправился прибраться на чердаке. Повсюду были разные вещицы, покрытые пылью неизвестно с каких времён, но одна из них привлекла взор Эриха особенно – стоявший под окном сундук, в котором хранились личные вещи. Тем не менее, что-то подтолкнуло барона открыть его, внутри лежали давно забытые вещи мисс Эстерхази. Это были различные безделушки, фарфоровые статуэтки, женские аксессуары: заколки, шарфики, перчатки; книги и записи, наверняка написанные её рукой, таившиеся в утончённо украшенном дневнике. Взяв книжицу в руки и проведя пальцами по обложке, барон прикрыл глаза и почувствовал, что вторгается в её личное пространство, совесть не позволила зайти дальше и Эрих закрыл сундук. Начав наконец уборку, он не мог не думать о том, что только что позволил себе сделать, но сказать ли? – «Наверняка там описаны какие-то сокровенные мысли Каталины, я вообще не имел права даже лезть туда» – угрызения совести не покидали. – «И, пожалуй, мне и впрямь не стоило проявлять свой контроль в чужом доме, надо бы извиниться». День прошёл в домашних заботах, так и подкрался вечер. Эрих решил сделать Каталине сюрприз и развеять напряжение между ними. Пока она заперлась у себя в комнате отдохнуть – помылся, приготовил ужин при свечах и накрыл на стол. Разумеется, только для неё, ему требовался другой ужин. Правда, барон давно позабыл все вкусы человеческой еды и ему неловко, понравится ли Каталине то, что он приготовил, но старался от всего сердца. Закончив приготовления, надо было прилично одеться и пригласить Каталину. Тёмно-серый костюм превосходно подчёркивал фигуру и каждый участок тела барона, запонки на манжетах рубашки смотрелись утончённо и в тон к цепочке на жилете, особенно дополнявшей образ галантного джентльмена. Спустя некоторое время мужчина постучал в её дверь. – Каталина, можете спуститься вниз? Хочу поговорить. – Хорошо, но минут через двадцать, – вздохнув, ответила она. – Отлично, буду ждать, – барон мгновение постоял, но спустился обратно вниз и уселся в кресло, томясь в ожидании. Каталина уже успела привести себя в порядок после работы в саду, уложить волосы и оставалось только выбрать подходящий наряд. Отчего-то ей казалось, что это непростой разговор и лучше выбрать что-то чуть наряднее – выбор пал на элегантное чёрное платье длиной немного ниже колен, прозрачными длинными воздушными рукавами, V-образным вырезом в зоне декольте, поясом на талии и с двумя слоями юбки – второй был прозрачным и был чуть ниже основного. Собравшись и мысленно готовя себя к разному в этом разговоре, она выдохнула и спустилась к барону. Эрих сидел в кресле перед камином с задумчивым лицом, но когда Каталина спускалась по лестнице – моментально обратил на неё взгляд, заворожённый её красотой. Но, как джентльмен, нашёл в себе силы встать и подойти ближе. Платье подчёркивало изящную фигуру, а волосы ниспадали волнами на плечи – всё это бросало вызов его самоконтролю. – Спасибо, Каталина, что спустились, а теперь позвольте проводить вас в столовую, – подавая руку. – Что ж, хорошо, – заинтригованная девушка вложила в его руку свою. Красиво расставленные позолоченные подсвечники на столе сразу бросались в глаза. Огонь от свечей ненавязчиво освещал стол, который ломился от разных блюд, сервировка посуды была безукоризненной. Настенные светильники создавали приглушённый свет. Барон постарался сделать всё так, чтобы атмосфера располагала к приятному времяпровождению и позволила сгладить острые углы их взаимоотношений. По крайней мере, попытаться. – Я руководствовался последними новинками кулинарии, надеюсь вам понравится. После сложного дня вам нужно отдохнуть и подкрепиться, присаживайтесь, – мужчина отодвигает стул, приглашая, затем аккуратно задвигает, когда она садится. Каталине очень приятно, что барон изучил тему, которая ему совершенно ни к чему, лишь для неё, чтобы порадовать?.. – Спасибо, барон, но право – это очень неожиданно, особенно от вас. Мне приятно, что вы изучили чуждую вам тему ради меня. – Кхм, да, пожалуйста... Также приношу свои извинения за то, что позволял себе вольности в вашем доме, я хотел как лучше, но вышло как всегда. Временно удалюсь в гостиную, дабы не смущать вас во время еды, – собирался он встать со стула. – Конечно, извинения приняты, но вы можете остаться. Расскажите что-нибудь, например, историю из жизни. Наверняка вы встречались с известными людьми разных времён? – щёки девушки украсил едва заметный румянец, а глаза заблестели от любознательности. – Хорошо, – барон приятно удивлён и думает, что бы поведать мисс Эстерхази из своего богатого опыта. Помолчав с минуту, продолжает. – Да, это хорошая часть того, что даёт бессмертие, уникальный опыт, я много путешествовал в разные страны... И барон Рифхогель поделился разными ситуациями из своей многовековой жизни, приоткрыв завесу загадочного прошлого и свою душу, чем ещё сильнее порадовал Каталину. Как бывал на разных приёмах у самых высокопоставленных особ, даже королевских кровей, имел удачу повстречаться с различными учёными и просто людьми, сотворившими историю. Как видел своими глазами этот мир с разных сторон – самые живописные его уголки, наполнявшие вампирское сердце радостью, но так и те, где не пожелал бы оказаться даже врагу. Определённо – насыщенная жизнь, но с другой стороны, мало кто хотел бы платить высокую цену за неё. Стоили ли все страдания того? Эрих старался больше концентрироваться на том, что даёт ему бессмертие, а не на том, что забирает. Иначе попросту нельзя. – Надо же, вы до сих пор помните столь давние события, это впечатляет, – восхитилась девушка, продолжая наслаждаться вкусной едой и запивая сладковато-кислым чаем каркаде насыщенного рубинового цвета, вдыхая приятный аромат цветков суданской розы. – Да, какие-то моменты отпечатываются в нашей памяти навсегда, сколько бы лет ни прошло, в моём случае – веков. – Пользуясь случаем, решусь спросить вас: а сколько вам всё-таки веков, Эрих? Уголок губ барона слегка дёрнулся вверх, а глаза прикрылись. Недолго подумав, он ответил: – Это отнюдь непростой вопрос, Каталина, но ценю вашу смелость, – ухмыляясь. – Я не знаю, как вы на это отреагируете и подошло ли время для раскрытия подобных тайн. – Раз для вас это непросто, оставим пока загадкой. Но надеюсь, что когда-нибудь вы всё же наберётесь смелости открыться мне, буду очень признательна. – Конечно, уверяю вас – я сам хочу этого ничуть не меньше вашего, если не больше, но… – Какие «но» на этот раз вас останавливают? Мы с вами уже неплохо ладим, есть прогресс. – Многие, Каталина, очень многие. Отложим этот разговор, позвольте дальше порадовать вас интересным рассказом. – С удовольствием, барон, – улыбнулась она. Смотря на то, как Каталина слушает его с глубоким интересом, как горели её глаза, Эрих понял, что давно начал видеть в ней кого-то большего, чем просто подопечную и временами капризную девицу: перед ним сидела красивая, молодая, привлекательная женщина. Настолько, что хотелось просто подойти, притянуть к себе и впиться в её губы, сначала нежно, потом чуть грубее, затем перейти к шее... Поток мыслей заводил барона не туда, куда следует – образы в голове сменялись с воспоминаний о прошлом на Каталину в весьма пикантном виде. Эрих тяжело вдохнул воздух и вынужденно прервал очередной рассказ, что-то ещё тревожило его сердце. Что-то, что не давало покоя с первого дня, как он здесь поселился. Образы вновь сменились: но на Каталину с кое-кем другим – с мистером Торнби, – мужчина поморщился, сдвинул брови, губы скривились от злости и он выдохнул, прошипев сквозь зубы. Эрих понимал, что нельзя было испортить этот хрупкий момент доверия, теплоты, но в нём самом от теплоты уже ничего не осталось сейчас. Гнев, ненависть, раздражение, возмущение – ворох чувств моментально охватывал сердце и разум, а завершали их безысходность, подавленность. Эмоции давили невообразимой тяжестью. – Барон?.. С вами всё в порядке? – не на шутку забеспокоилась девушка. Но Эрих не слышал, молчал, бездонные серо-голубые глаза смотрели в одну точку. Было ещё одно, яростно клокотавшее в груди чувство – желание уберечь её, защитить и, чего греха таить – сделать своей женщиной, дарить ей обожание, любовь. Стать для Каталины любимым мужчиной. Но это были те мысли, которые Эрих не решался чётко произнести даже у себя в голове, периодически они мгновениями проносились в уме и мучали его. Почувствовав странную одержимость и приступ ревности, подталкивающих барона в бездну, он поднял на Каталину отчаянный взгляд и спросил то, о чём сильно пожалеет: – Всё это время, Каталина, меня тревожил один вопрос: есть ли у вас что-то, кхм, с мистером Торнби? Вы не позволили ему перейти грань дозволенного, а себе – благоразумия? От неожиданного и непристойного вопроса она чуть не подавилась чаем, но пролила его на себя, благо – подостывшим. Такие вопросы не задают леди, особенно вот так прямо. Реакция не заставила себя долго ждать: – Ну вот, видите, до чего вы довели! – резко вставая из-за стола и непонимающе уставившись на него. – Что это значит, барон?! – В вашем доме жил посторонний мужчина и мне кажется, лучше бы вам сказать правду, – губы снова скривились, а руки сжались в кулаки. – И что? Вы тоже живёте сейчас в моём доме, но у нас с вами... ничего нет! За кого вы меня принимаете, что за обвинения?! Почему вдруг так фривольно себя ведёте, что себе позволяете? – вспылила и оскорбилась Каталина. От чуткого слуха Эриха не могла ускользнуть эта пауза, что бы она значила? Подойдя к ней ближе и посмотрев прямо в глаза, он ответил: – Это другое, я официально ваш опекун. А что, если кто-то из соседей видел тем утром, как Ирвинг выходит из вашего дома и распустил слух? То, что он уже далеко отсюда – не имеет значения, ваша репутация может пострадать! – на эмоциях барон повысил голос, чем сильнее разозлил девушку. – Да что вы заладили со своим Ирвингом! Почему вы позволяете себе столь прямолинейно допрашивать меня, почему вас так интересует моя личная жизнь?! – Потому, что я ответственен за вас как опекун, ваша репутация имеет не последнее значение и для моей. – Ну конечно, продолжайте оправдывать всё тем, что вы просто мой опекун! Вы ведёте себя недопустимо, барон! – Меня волнует исключительно моральная сторона этого вопроса. Если то, что я думаю, правда – вы действительно не выйдете из дома, Каталина! Внутри юной леди с неистовой силой бушевал ураган эмоций, Каталина была возмущена до предела. Ей это снится? Что за нелепые обвинения, да ещё и от внешне всегда холодного барона Рифхогеля? Не выдержав столь неслыханной наглости, она занесла руку и отвесила сильнейшую пощёчину барону Рифхогелю. Эрих замер, словно мраморная статуя. Но было видно, как его грудь вздымалась всё больше, в лёгких стало не хватать кислорода. К девичьим глазам подступили слёзы. Проморгавшись, чтобы пелена исчезла и очертания приобрели прежнюю чёткость, Каталина призналась: – Ничего у нас не было, не нужен он мне как мужчина, теперь довольны?! – струйки слёз катились по её щекам, заблестев от света безмолвно горящих свечей в канделябрах. Барон повернулся к ней лицом. Как же Каталина была очаровательна даже в таком состоянии. Он не хотел, но так уж вышло, что некоторая часть её мыслей пронеслась в разуме вампира: Каталина в самом деле чувствовала невообразимую горечь обиды, ненависть. Сейчас в её сердце доминировали эти не самые приятные чувства, но где-то глубоко внутри, в самых недрах души затаились нежность и трепет по отношению к кому-то особенному в её жизни. И это не Ирвинг. Лицо мужчины моментально приняло вопросительное выражение. Переведя дыхание, Каталина продолжает: – Как же мне надоело, что вы опять отчитываете меня, хватит! Вам должно быть стыдно за ваши беспочвенные обвинения. Я устала от вашего характера, от вас! В… вы… беспардонный, нахальный, бессовестный ха… Сдержанность Эриха разорвалась в клочья. Он больше не в состоянии противиться своему желанию, которое возникло ещё за разговором. Влечение не отпускало в принципе за всё время их совместного проживания, дополняясь тоской по Каталине, которую он чувствовал всегда с того момента, как повстречал её. Но боялся себе признаться не только в любовных чувствах, но и в самых низменных желаниях. Не давая ей закончить фразу, барон решительно подходит и со всем голодом впивается в солёные от слёз губы мисс Эстерхази чувственным поцелуем, полным отчаяния, словно обессилевший мученик в пустыне, который не пил воды несколько дней. Каждый день Эрих фон Рифхогель умирал от жажды по единственной женщине и в этот поцелуй вложил всю глубину своих чувств, желая «высказать» всё, что копилось в его мёртвом сердце. Потому, что собранному барону в коем-то веке слова подобрать было невероятно сложно. Со всей пылкостью, но стараясь не переусердствовать, Эрих прижал к себе её хрупкое женское тело, одной рукой обнимая за талию, а другой зарываясь в шелковистые пряди, вдыхая дурманящий сладковато-терпкий аромат её духов с цветочными нотками розы, лилии и жасмина. Каталина сжала ткань мужского пиджака и вцепилась в широкие плечи, безнадёжно пытаясь оттолкнуть, но затем обмякла в его крепких объятиях, поддавшись сокровенным желаниям. Неведомые до сего момента эмоции и ощущения кружили юной девице голову. Эрих как мог старался продлить этот долгожданный момент близости, углубляя поцелуй. Насытившись её губами вдоволь, прикосновения барона стали нежнее. После ошеломляющего действа они просто стояли в объятиях не в силах пошевелиться, уткнувшись лбами и тяжело дыша, сердца бились в унисон. Эрих поглаживал Каталину по волосам, пытаясь успокоить, но переживал, не был ли слишком груб. Перемещая руку от её талии вверх к плечу, мужчина прикоснулся к миловидному лицу, лёгким движением пальцев смахивая слезинки. Обхватив её лицо обеими руками и приподняв на себя, барон заглянул в бескрайние, как океан, девичьи глаза. Но отпрянув в растерянности от неожиданности, Каталина не понимала, как они успели зайти так далеко? До невозможности смущённая, она стремительно убегает из роскошной столовой наверх к себе в спальню. Захлопнув за собой дверь, Каталина облокотилась на неё и медленно сползла вниз, хватаясь за голову, затем за колени. Через несколько минут найдя в себе силы подняться и переодеть мокрое от чая платье на ночное, она легла в кровать и накрылась одеялом, желая забыть этот день. Но мысли не отпускали: – «Да что себе позволяет этот высокомерный барон?! Сначала отчитал как последнюю падшую женщину, потом… да что с ним такое?!». Она прислонила руки к лицу, губам, где кожа всё ещё горела от прикосновений Эриха. Может не стоило прерывать момент? – «Нет, это абсурд, так не должно быть…» – мысленно Каталина пыталась убежать от того, что тоже наконец пробилось в её сердце. Душу всё ещё терзала сильная обида, как он мог так подумать и с чего вдруг устроил эту нелепую сцену? Ревность?.. Вспоминая теплоту его горячих ладоней, пылких объятий и губ на своих, усталость взяла своё и девушка уснула. Барон прибрался и тоже отправился к себе в комнату. Сняв ботинки, пиджак и ослабив галстук, он устало рухнул на кровать. Эрих не мог поверить, что только что сам затеял ссору, да ещё и закатил сцену ревности. Внутри поселились чувства и облегчения, и стыда. Неужели он настолько ревнивый собственник? Почему эта девушка волнует его настолько сильно? Почему так нуждался в её любви, присутствии? Вопросы не давали покоя. Эрих был приятно удивлён откровенности Каталины и внезапно прозрел: то, что он вынудил её сказать это, в каком ключе думал – непростительно по отношению к благородной леди, коей являлась мисс Эстерхази. – «Что за бесполезная ссора, просто идиот… а обвинял её в безрассудстве» – мысленно корил себя барон и закрыл глаза, тщетно пытаясь успокоиться. Что теперь делать, как завтра говорить с Каталиной, смотреть в глаза? Полумесяц освещал ночное небо, ветер завывал, покачивая кроны деревьев из стороны в сторону. Медленно пролетали тёмно-серые облака, сквозь туман которых поблескивали звёзды. Ночь прошла, но сохранила все воспоминания для них двоих.

***

Небо светлело – наступило утро. Первые лучи солнца просачивались сквозь полузакрытые шторы, освещая комнату Каталины золотистым светом и лаская её сонное лицо. Разлепив глаза, молодая леди потянулась и зевнула. Всё бы ничего, гармоничное пробуждение должно было рождать в душе умиротворение, но вместо этого Каталина ощущала тревожность, а вместе с ней трепет сердца: настроение улучшало лишь не отпускавшее воспоминание о том, как требовательные губы барона прильнули к её, как его сильные руки сжимали её тело… Тряхнув головой, она встала и подошла к окну. Распахнув его настежь, в спальню ворвался свежий воздух, пропитанный благодатью рассвета, слышалось щебетание птиц. Но желая ещё немного понежиться в тёплой постели, Каталина легла обратно. Утро Эриха началось не с той ноги. Всю ночь не отпускали измученный разум барона множество насущных вопросов. Малое спокойствие давали лишь мысли о приятном моменте вчерашнего вечера. Закрыв глаза и стоя посреди комнаты, Эрих предался фантазиям: вот бы снова прикоснуться к ней, вновь почувствовать шлейф духов, будоражащий каждый потаённый уголок его души, прикоснуться к её губам... Страхи о Каталине и Ирвинге не оправдались, но барон всё равно сокрушался, раскаивался внутри себя. Теперь осталось раскаяться перед той, которую он так обидел нелепым, вздорным поведением и глупыми обвинениями. Но как загладить вину? Пора было одеваться и спешить начать день. В заботах, Эрих и не заметил, как пролетело часа 2-3, а Каталина всё не спускалась. Забеспокоившись, что она до сих пор ничего не ела, он приготовил поздний завтрак и поставил всё необходимое на поднос, но чего-то не хватало. Барон сорвался в сад дома Эстерхази, прошёл ближе к лёгкой тени, где росли особые цветы и позволил себе небольшую вольность – сорвал один – пышно распустившийся белый пион. Поспешив обратно в дом, Эрих нашёл красивую маленькую вазу, залил воды и поставил пион в неё. Завершив все приготовления, он направился к Каталине. В доме она была не одна, но вязкое чувство одиночества съедало изнутри, хотелось чьего-то общества, только не барона. Ещё раз коснувшись губ ладонью, девушка услышала аккуратный стук в дверь и знакомый голос, но вздрогнула, будучи погружённой в раздумья. – Каталина, ты там? Можно войти? – Входите. Войдя в спальню с подносом в руках, Эрих удивился – Каталина всё ещё лежала в постели, пусть и прикрытая одеялом. В замешательстве он продолжил: – Я, кхм… мне зайти позже? Не хочу смущать. – Не нужно, вы уже когда-то видели меня таким образом, когда отец настойчиво приглашал вас в мою комнату, тогда вы не постеснялись, – Каталине уже было всё равно, настолько она была расстроена, но приятно удивилась подносу с завтраком в его руках, особенно цветку. Эрих смутился, но ничего не ответил и не стал оправдываться, виновато отвернув взор. Каталина продолжила: – Итак, барон, что вы хотели? Это мне? – Да, приготовил тебе завтрак, надеюсь ты найдёшь его таким же вкусным. Оставлю здесь, приятного аппетита, – поставив поднос на стол, барон пошёл к двери и уже собирался переступить порог, но услышал её голос: – Постойте... спасибо за завтрак, – хотелось сказать что-то ещё. – Пожалуйста, Каталина. Повернувшись к ней, Эрих стоял и мялся как юнец, отчего улыбка самую малость тронула лицо девушки, но не осталась не замеченной. Как же неловко после того, что было между ними вчера. Решившись, барон Рифхогель сказал бархатным, низким голосом с присущей серьёзностью, но с толикой нежности: – Я зашёл также извиниться за то, что произошло… За то, что посмел усомниться в твоём благородстве, прости мою прямолинейность. Глупо с моей стороны, – но о поцелуе заговорить не решался, с трудом глядя ей в глаза. Её взгляд он понял без слов. Снова подойдя к столу, на который ранее поставил поднос – взял из вазы пион и осторожно присел на кровать рядом с Каталиной, негласно спрашивая её разрешения. Получив его, Эрих подвинулся ближе. – Каталина, я должен ещё кое в чём признаться. Прошу прощения, но я не хочу, чтобы между нами осталась ложь или недоговорённость. Вчера, при уборке на чердаке я не удержался и заглянул в сундук, в нём были твои вещи и одна особенная – дневник. Но я не открывал, положил обратно, – с замиранием сердца ожидая её реакции и ответа. – Я верю вам, не беспокойтесь. Помню тот дневник, я начала вести его совсем недавно, желая высказаться хотя бы бумаге. – Что ж, в этом мы похожи, только я предпочитаю сжигать бумагу. И, если желаешь, можешь высказаться мне, я всегда готов тебя выслушать, – протягивая ей цветок. – Белые пионы встречаются довольно редко, к ним относятся необычайно трепетно, но я не смог удержаться сорвать его. Мне показалось, что сей цветок олицетворяет тебя, Каталина: у тебя чистая душа исключительной красоты, к которой нужен особый подход. – Спасибо за заботу, это очень ценно. Спасибо, что вы есть, Эрих, – с особенной нежностью она выделила и проговорила его имя, потянувшись обнять барона, держа в руке белый пион. – Вот уж не думала, что вы можете быть таким романтиком. Мне стоит ожидать и дальше чего-то подобного? – усмехнулась девушка. – С тобой многое становится возможным, Каталина. Конечно, к вашим услугам, миледи, – шутливо сказал барон последнюю фразу, уголок губ приподнялся вверх. Помедлив, она решилась завести разговор о главном: – А что насчёт того, что было после ссоры, я… что мы теперь будем делать? – с покрасневшими щеками и невероятной неловкостью спросила девушка. – Я ни на секунду не переставал думать об этом и винить себя за случившееся, поверь. Раз всё зашло слишком далеко, – тяжело вдохнув и выдохнув, – то вынужден признаться, что я больше не могу сопротивляться своим желаниям и чувствам к тебе, и если они взаимны... – отвернувшись, но затем вновь посмотрев ей в глаза, приподняв лицо на себя. – Каталина, просто позволь мне действ… – Тшшш, – прошептала она, прислонив палец к его губам и, приблизившись, нежно поцеловала барона Рифхогеля. Неопытно, робко, но тем и прекраснее. Сложно было вымолвить хоть слово и мисс Эстерхази тоже решила действовать, дав понять свой ответ. Слова могли подождать. – Это ведь был не сон, я не сплю? – Ни в коем случае, совершенная реальность, – с улыбкой ответил мужчина, вновь припав к желанным губам со всей нежностью, бережно обнимая Каталину, словно хрупкий цветок. ... Для многих других барон Эрих фон Рифхогель был чёрствым, холодным, властным, высокомерным, пугающим, но для Каталины мужчиной-искусством. Ей удалось заглянуть за оболочку неприступности. А ведь он мог успеть перехватить её руку, реакция вампиров была безупречной, но не сделал этого намеренно. Страсть и нежность – Эрих старался балансировать на этой тонкой грани, ради неё – своей Каталины. Когда их отношения перерастут в нечто большее? Кажется, этот момент совсем близко...