Всему своё время

Зачастую получается так: чем больше тебе чего-то хочется, тем с большей интенсивностью ты потеряешь к желаемому интерес потом. И, казалось бы, насколько же сильно хотелось, сколько слез было пролито… А теперь даже и в груди не щелкает. Казалось бы, вернуться Саске в Коноху просили все, и бабочка порхала крыльями так, что в стране Молнии начинался ураган. Но когда все закончилось и Саске вернулся, никто даже и не вспомнил о нем. Нет, ну как Наруто был крайне растроган, даже провел со своим названным другом-братом добрых полчаса времени, прежде чем последний опять сказал ему что-то неприятное. А у Сакуры даже в груди не дёрнуло не то, чтобы подойти, даже улыбнуться мысли о том, что герой ее детских грёз вернулся. Она лишь застыла посреди дороги в больницу, услышав перебранку на другой стороне улицы. Там стояли её горячо дорогие сердцу друзья детства и юности. Наруто выкрикивал слова, казалось, совсем в хаотичном порядке, а Саске даже не обернулся к нему полностью, распространяя свою привычную холодную ауру. У Сакуры перед глазами стало совсем ярко и весь мир предстал настолько реальным, насколько вообще мог быть. Саске обычный. Саске не особенный, не притягательно-загадочный. Он обычный придурок, больной на голову или глубоко травмированный ребёнок, как уж кому будет угодно его охарактеризовать. Но первоочередное - самый последний человек в мире, в которого стоило влюбляться. На данный момент, наблюдая за перепалкой и жуткой досадой в глазах Узумаки, Сакура чувствовала подступающую тошноту. Она развернулась на каблуках и ускорила шаг, глотая неприятный ком. Саске - самый отвратительный человек, которого она знала. И сейчас она искренне сочувствовала Наруто, который в очередной раз попытался дать этому ублюдку шанс. Осознание накатывало, подобно ледяной воде, любезно выплеснутой кем-то на розоволосую голову. Харуно ещё раз обернулась на бранящихся посреди улицы парней и ускорила шаг. Если бы можно было сделать ставку на то, что Саске Учиха никогда в жизни не устремит свой взгляд ей вслед, Сакура бы поставила сто миллионов рё. Воздух в кабинете казался затхлым. И дело было не в тридцатиградусной жаре под окном или отсутствии кондиционера. Сакура за долгие годы одиночества мастерски научилась разделять работу и личное, но сейчас крепость падала, подобно карточному домику. И совсем не от того, что где-то в сердце теплилась все-таки любовь к Учихе. Изнутри по черепу внутренний голос бил молоточком и повторял без пауз: «Дура. Дура. Дура». Харуно прекрасно давала себе отчет о том, что практически невозможно пережить пубертат без романтической драмы. Но и отделаться от мыслей о том, что она осознала такую простую истину только в двадцать лет, тоже не могла. А ведь тогда, перед войной, её сольная, с треском проваленная, мысль об убийстве Саске казалась такой совершенной… Ровно такой же надёжной, как и идея признаться в любви Узумаки… - А ведь и правда, дура, - она обхватила голову руками и уронила её на бумаги. За сценой внутреннего самокопания её застал Какаши. Он всегда умел появится в самый ненужный момент, но оказаться в нём необходимым. Сакуру всегда удивляла его эта способность. Уже несколько лет Хатаке являлся практически единственным человеком, с которым она общалась вне работы. Он как будто бы чувствовал её эмоциональное состояние на расстоянии и всегда приходил. - Йо, - привычно поздоровался Хокаге, поднимая правую руку вверх. Даже под маской была заметна непривычно лучезарная улыбка, от которой в уголках глаз появлялись морщинки. Харуно неосознанно зафиксировала свой взгляд на бывшем наставнике. Она и раньше легко угадывала его эмоции, но теперь, когда хитай-атэ не скрывала его правый глаз, это стало совсем легко. - Здравствуйте, Какаши-сенсей, - поздоровалась девушка почти на автомате. Уголки его губ под маской упали вниз, а кипа бумаг вместе со шляпой Хокаге - на её стол. - Когда же уже гениальная Сакура-сан запомнит, что я не её сенсей… - печально пролепетал Хатаке в совсем не свойственной ему манере. Харуно напряглась. Да, ему, в принципе, было свойственно время от времени балагурить, но в данной ситуации она моментально почувствовала подвох. - … когда же я уже наконец-то отмоюсь от этого клейма, и она признает меня хотя бы своим другом! Ну, в крайнем случае, просто хорошо знакомым мужчиной… Сакура поёжилась. Что-то совсем непривычное. Да, он время от времени морщился и просил обращаться к нему на «ты» или хотя бы просто по имени, но девушка никак не могла отучиться от старой привычки. - Какаши-се… Какаши… Вы как будто флиртуете со мной. Он игриво прищурился: - Оказывается, всё еще могу, - его рука легла на шляпу. - Как понимаешь, это не истинная цель моего прихода, - его взгляд скользнул с документов на Харуно. - Но твоё состояние заставляет меня волноваться, поэтому я попытался разрядить обстановку. Видимо, я слишком стар для этого и выгляжу пугающе… Сакура мягко улыбнулась. Почему-то слова Какаши откликнулись в её душе приятным теплом: - Спасибо вам большое, Какаши, вы как всегда невероятно проницательны. - Вряд ли мне стоило ожидать увидеть тебя танцующей посреди кабинета сегодня. Может и вообще не стоило приходить, - он поймал взгляд Сакуры, и она поняла контекст моментально. Естественно, он в курсе, что Саске вернулся, наконец, после объявления амнистии. Естественно, во всей стопке документов нет ничего срочного, что стоило тянуть ей в конце рабочего дня прямо в кабинет. Харуно очень хотелось бы сказать ему, насколько она благодарна за эту поддержку, пускай Хатаке и не говорит этого прямым текстом. Но, кроме слова «спасибо», у неё ничего не выходило. Как будто бы она забывала в моменты общения с ним все слова. Его забота заглушала все мысли и не оставалось сил, чтобы придумать, что сказать в ответ. К сожалению, людям очень сложно ценить искреннее отношение к себе. - Сакура, - произнес Какаши достаточно тихо, плавно вырывая девушку из нового потока мыслей. Она неосознанно вздрогнула. - Подойди ко мне, - попросил он абсолютно неожиданно. Харуно вжалась в своё кресло и недоуменно посмотрела на Хокаге. Он стоял перед ней, такой привычный, слегка сонный и помятый, смотрел на неё двумя глазами, решительно, но в то же время очень мягко. Мантия едва слышно шелестнула, когда он раскинул руки в стороны: - Ну, подойди! Сакура оттолкнулась от пола, позволяя креслу отъехать в сторону и встала со своего места. Эмоции от возникшей ситуации полностью заменили поток самобичевания. Однако откликались они не страхом или непониманием, а скорее… теплом? Да, в объятиях Хатаке оказалось очень тепло. От мантии пахло улицей и, едва различимо, сигаретами Шикамару. А от самого Какаши - кедром и дождем. Сакура вытянула руки вдоль своего тела и уткнулась в грудь бывшего сенсея, позволяя сильным рукам обнять её спину. Что-то внутри неё окончательно надломилось. Слёзы потоком хлынули из глаз девушки. Она попыталась дёрнуться, отвернуться, чтобы Какаши не видел её лица, но он удержал её в своих руках. Ладони легли на лицо Сакуры нежно, почти невесомо, но взгляд Хатаке обжигал: - Ты должна поблагодарить всех. Судьбу, Ками, Вселенную или во что ты там ещё веришь, - его слова резали, а руки не давали пошевелиться: - За то, что тогда он не дал тебе пойти за ним. За то, что во второй раз, когда разрешил тебе пойти за ним, ты отказалась. Я не провидец, но вот тебе предсказание, которое, к твоему счастью, не сбылось и не сбудется уже никогда. Если бы ты тогда пошла вместе с Саске, то вернулась бы через год или два с ребенком на руках. Самым замечательным ребенком, я уверен в этом, которому бы ты смогла стать самой лучшей в мире матерью. Но на этом бы твоя жизнь закончилась. Ты бы растила дочь или сына, носящего фамилию Учиха, в одиночестве и боли, но с обязанностью каждый день широко улыбаться и убеждать себя и его или её в том, какой великий, но очень занятой, этот папа Саске, - хватка ладоней на плечах смягчилась. Сакура тяжело дышала, неотрывно глядя в глаза Какаши. Девушка попыталась сделать вдох или сказать хоть слово, но комок в горле упрямо мешал. Хатаке развернулся к журнальному столику, быстро налил воды в стакан и протянул Сакуре. Она осушила его крупными глотками. Черты лица Какаши смягчились и между бровями залегла морщинка. Видимо, слова дались ему не так легко, как могло показаться. Сердце стучало в груди предательски быстро, от чего ноги не слушались, и он незаметно переминался с одной на другую. Но разум шептал: «Так нужно». - Я знаю, Какаши, я знаю всё это… - прошептала Сакура после длинной паузы. - Я всё это поняла, даже приняла. Только вот единственное, что я чувствую после принятия, так это то, что я полная дура! Какаши тяжело вздохнул, протянул к ней свою руку и взъерошил волосы на макушке: - Маленькие куноичи могут ошибаться. Даже, если они ученицы великих, и не очень, Хокаге, - рука мягко спустилась от волос к щеке. - А ты уже взрослая куноичи, Сакура, а ко всему прочему, ещё и сильнейшая. Таким свойственно многое понимать, пускай это порой и бывает больно. Харуно наклонила голову в бок, прижимаясь ближе к его ладони. - Спасибо, Какаши… Спасибо тебе. «Тебе», - эхом повторилось в голове Хокаге. Ночью Сакура долго не могла уснуть. Вопреки ожиданиям голова была абсолютно пустой. Лишь изредка вспышками летали образы. Тепло ладони Какаши на её щеке. Маленькая черноволосая девочка, плачущая на её руках. Мягкий взгляд угольно-черных глаз, морщинки в уголках глаз. Образ Саске, нарисованный мутной акварелью. Запах кедра и дождя. Кроваво-красный мангекё шаринган, то сразу два, то один, рассеченный шрамом. Черноволосая девочка, спрашивающая о своем отце. Губы, что-то говорящие, что именно - не разобрать, они движутся под маской. Сакура провалилась в сон. - Ма-а-а-ам, - хор детских голосов заверещал где-то за спиной. Сёдзе с шумом раскрылись. Харуно обнаружила себя стоящей посреди просторной кухни. Перед ней стояла девочка с длинными пепельными волосами, смутно напоминающую саму Сакуру лет в двенадцать. За руку она держала мальчика, тоже пепельноволосого. Он дёрнул сестру за руку и вопросы градом посыпались из его рта: - А что на обед? А когда папа домой придёт? А он меня потренирует, когда придет? Девочка фыркнула и обратилась к Сакуре: - Мама, ну вот как ему объяснить, что наш папа пока что все еще Хокаге? Она смотрела на Сакуру своими большими зелёными глазами и с нетерпением ждала ответа. Харуно почувствовала, как воздух вокруг становится невыносимо тяжелым, а звук давит на уши. Сакура вскочила на кровати, и нега рассеялась. Она судорожно дышала, комкая простынь ладонями. Сегодня её подсознание обходилось с ней слишком жестоко… Дальше уснуть уже не получилось. До самого рассвета Сакура мерила квартиру шагами, иногда сидела, пытаясь впихнуть в себя хотя бы несколько глотков чая. Несколько тысяч раз пожалела о том, что не хранила дома ни сильных снотворных, ни пачки сигарет, ни бутылки саке, на крайний случай. Мысли о Саске канули в небытие. Игра разума подарила новую пищу для размышлений, заставляя Сакуру заливаться краской каждый раз, когда она вспоминала о пепельноволосых детях, которые внешне были ровно средним арифметическим между ней и Хатаке. - Бака, Какаши, что ты натворил, - девушка обессилено рухнула на стул, закидывая руки за голову. И зачем он вообще завёл разговор о детях? Как ему вообще в голову пришла такая мысль, что у них с Саске мог появиться ребёнок? Цепь мыслей привела её к истине. А ведь он, как ни крути, прав. Это для Сакуры мыслить в контексте Саске на уровне тактильных ласк и поцелуев - норма. Какаши - взрослый мужчина, который способен адекватно проанализировать ситуацию и быстро выдать все возможные варианты развития событий. Опираясь на вводные данные о повадках Учихи, Хатаке выдал одну теорию, и она действительно могла оказаться самой правильной. И от неё по спине пробегал холодок. А ведь в какой-то вселенной точно такая же Сакура совершила эту ошибку, пошла за своим Саске, и так прожила всю жизнь в одиночестве с ребенком на руках, пока нерадивый папаша разбирается со своими травмами детства, при этом нанося такие же своему ребёнку. А сама Сакура из другой вселенной живет и свято верит в любовь своего горе-мужа, ведь для него открытка «Поздравляю» и дурацкий щелчок по лбу - вершина скалы под названием эмпатия! Сакура чуть не свалилась со стула. За окном что-то грузно упало. Или приземлилось. Она тут же рванула к окну, пытаясь казаться незаметной. - Ксо! - выругалось что-то. - Наверное, я старею. Сакура вспыхнула, как спичка, и рывком открыла окно. - Йо! - совершенно спокойным и будничным тоном отсалютовал ей Какаши. Девушка стояла перед ним, скрестив руки на груди: - То есть ты действительно думаешь, что я поверю в то, что великий Копируюший Ниндзя, Хатаке Какаши, может так легко раскрыть свое нахождение, просто, сделав вид, что упал?! - Но подоконник был действительно предательски узким! - тут же оправдался Хокаге, свешивая ноги вниз. - Ну да, конечно. И вообще ты споткнулся, - Сакура была удивлена, насколько, оказывается, легко обращаться к нему на «ты», особенно, когда дико злишься. Хатаке такой переход был как бальзам на душу. В последние месяцы статус «сенсея» стал душить его как никогда раньше. Примерно с того момента, как он добился долгожданной амнистии для своего нерадивого ученика. Примерно в тот же день до него дошло, что простого нахождения рядом с Сакурой ему мало. А неминуемое возвращение Саске может навсегда поставить точку в их отношениях. Какаши продолжал сидеть на подоконнике, заинтересованно осматривая квартиру. - Уютно здесь, - выдал он, улыбнувшись, - могу зайти? Если бы Сакура была чайником, она бы точно сейчас пустила бы пар из ушей или носа: - Такие вопросы обычно задают после стука в дверь, а не после падения в окно. Какаши пожал плечами и спрыгнул на пол, параллельно расплываясь в улыбке: - Надеюсь, это означает да. Сакура поняла, на кого он был похож. Сегодня Великий герой Шарингана был похож на довольного кота, такого серого и вальяжного, с поцарапанным глазом. Он двигался по её кухне, как ни в чем не бывало, как будто бы каждый день вваливался в её квартиру в пятом часу утра. - Какаши, - наигранная пауза уже порядком стала утомлять девушку. - Не хочу, конечно, прерывать твою экскурсию, но сегодня был, мягко говоря, непростой день, - она печально перевела взгляд на стрелки часов. - Вчера. Не суть. Зачем ты пришел? Хатаке сел на стул, оперся локтями о колени и взглянул на Сакуру. Тоскливо так, словно в душе его что-то тревожило. - Много причин, как понимаешь, такое поведение не особо похоже на меня. Сакура села напротив него, вытянула руки через стол и положила на них голову: - Ясное дело. Я слушаю. - Я сказал тебе много вещей сегодня, Сакура. Они были правильными и нужными от меня, как от твоего сенсея, но жестокими от меня, как от… - он на секунду задумался, подбирая слова, - … близкого тебе человека, назовём это так. Но я должен был это сказать, потому что ты стала для меня выше по значимости, чем Саске и даже Наруто, - он слабо улыбнулся. - Ты не подумай, я не хочу сказать, что брошу Наруто, если ему понадобиться помощь, просто он вряд ли бы пошел ко мне с подобными вопросами. Хотя ты и сама не шла, конечно… Ладно, видимо, я сам себя закопал, - Хатаке печально вздохнул и махнул рукой. От привычно собранного шиноби на несколько минут не осталось и следа: - Видимо, я просто ищу оправдания своему маниакальному желанию помочь тебе выбраться из этого болота. Харуно мягко улыбнулась. Хатаке сидел на стуле, слегка опустив голову, и был больше похож на провинившегося ученика, чем на серьёзного учителя. - Ты выглядишь сейчас, как Наруто, когда не смог забрать бубенчики. Хатаке криво улыбнулся. Сакура встала и сделала несколько шагов к нему. - Подойди ко мне, - она раскинула руки в сторону, одаряя Какаши улыбкой. Он послушно встал и обнял её. В этот раз гораздо крепче, позволяя себе пройтись ладонью по позвоночнику от шеи до поясницы, а подбородку - лечь на плечо куноичи. Руки Сакуры обвили его шею: - А что было, во-вторых? Какаши издал неопределенное шипение и отстранился, возвращаясь на стул: - Теперь мне неловко об этом говорить. Харуно твердо настояла: - Говори! - Мне приснился сон… - Какаши перекинул ногу на ногу. Сердце Сакуры пропустило удар. «О, нет». - Думаю, что это меня подсознание покарало за мою высказанную теорию о твоем несостоявшемся будущем. Я нарисовал тебе маленькую или маленького Учиху, а потом во сне меня разбудили маленькие Хатаке… - он задумчиво почесал затылок. - И если мальчика ещё с натяжкой я бы и мог назвать только своим сыном, то дочь выглядела точно, как ты в детстве, только с пепельными волосами. Руки Сакуры взлетели вверх и прижались к горящим щекам: - Ксо! Зрачки Хатаке расширились: - Ради всего святого, Сакура, только не говори, что тебе приснилось то же самое… Какаши подлетел к ней, почему-то в полном волнении, как будто она не впала в уже привычное за последние сутки оцепенение, а находится на грани гибели. Ладони легли сверху на её. Он выпалил первое, что пришло на ум: - Сакура, дыши. - …а ведь мальчик и правда был точной копией тебя. Какаши почувствовал, как сердце его нежно трепетнуло. За годы жизни он думал, что успел почувствовать все, но только не такую легкость и теплоту, от которой в душе может оставаться мягкое и приятное покалывание, будто бы доносящее жизнь до каждой клеточки организма. Сакура задала следующий вопрос: - Что ты почувствовал, когда проснулся? - Шок. И счастье, разливающееся по телу, такое, которого не ощущал никогда. Хатаке опустил руки вдоль тела и отвёл взгляд. Так глупо и радостно он себя ещё не чувствовал. Вместе с тем было страшно. Так, как не бывало ни на одной из миссий. Он ведь правда просто хотел помочь ей, быть рядом, когда ей одиноко. Он слишком сильно прикипел душой ко времени, проведённому вместе, и всеми силами старался продлить его для себя, ища поводы для встречи почти каждый день. Это всё выглядело абсолютно нормально до этого дня. Теперь Какаши понимал, что выглядел как влюблённый дурак. Тот, который был так раздосадован маленькой влюблённой куноичи все эти годы. - Сакура, я понял, что сам дурак. Харуно неопределённо приподняла правую бровь: - В смысле? - Как старый сталкер, который не дает прохода своей бывшей ученице. - Ками, Какаши! Ты вообще в своем уме? - вспылила девушка. - Ты же сам просил уже отойти от этого. И вообще, что-то ты слишком фиксирован сегодня на теме своего возраста. Тебе тридцать три! С каких пор это стало проблемой для нас? Какаши отчетливо услышал вспышку в голове. - Нас… - повторил он одними губами, пробуя новый смысл этого слова. Щеки Сакуры покраснели: - Ну… да, для нас! - Видимо в тот момент, когда я единолично решил, что огражу тебя от одиночества, - Какаши снова перехватил её ладони, проводя большим пальцем по костяшкам пальцев. - Что буду рядом с тобой, чтобы ты не чувствовала себя брошенной всеми, утопая в работе. А в итоге стал выглядеть, как… даже не знаю, с кем себя сравнить… Сакуре стало невыносимо больно за него. За своими проблемами она никогда не предавала иного значения поддержке Какаши. С радостью проводила время в его присутствии, но не думала об этом в ключе романтических отношений. Положа руку на сердце, он и сам не думал о том, чем может обернуться его душевный порыв. - Сакура, я боюсь, - честно признался Какаши. - И меня ничего так не пугало последние годы, как мысль о том, что наши отношения закончатся на том моменте, когда я решу переступить черту. Харуно смотрела на него с восхищением. Он отпустил одну руку девушки и дотронулся пальцами до маски. Слегка сжал ткань руками, потянул вниз. Сакура затаила дыхание. Бледная кожа, правильные черты лица, родинка под губой. Девушка осознала, что видела его лицо в первый раз. За одни сутки он обнажился перед ней во всех смыслах. И сейчас подтверждал это ещё и своими словами: - Сакура, я буду предельно с тобой честен, вот он, я настоящий. Сам в шоке, если честно. Видимо, Саске вернулся как нельзя вовремя, раз он заставил нас с тобой за сутки всё переосмыслить. Харуно прикрыла глаза, губы её распылились в улыбке. От слов Какаши за её плечами расправились крылья. Один день - и всё наконец-то стало на свои места. Она научилась жить с мыслью, что мечты о Саске - полная глупость. Научилась винить себя за слабость, считать дурой. А сегодня Сакура научилась прощать себя за свои ошибки и ценить тех, кто рядом. В борьбе за чувства Саске она потеряла близкие отношения практически со всеми друзьями. Какаши сделал полушаг вперёд и коснулся лба Сакуры своим. От этого нежного жеста девушка улыбнулась. - Не хочу сейчас говорить громкие слова и обещать тебе что-то, пока ты не обдумала всё самостоятельно, - прошептал Хатаке, после чего его губы мягко коснулись её лба чуть выше метки Бьякуго: - Тебе понадобится время, Сакура. Мне не важно, сколько, я буду рядом. - Спасибо тебе, Какаши, спасибо тебе за всё, - она обнимала его, будто желая спрятаться в его руках от всего мира. Харуно была благодарна Какаши за каждый момент после их первой встречи: - За все то тепло и поддержку, которые ты дарил мне всё это время. И прости, пожалуйста, что не откликалась. Опять чувствую себя по-дурацки… - Всё хорошо, - заверил он. - Ты очень сильная, Сакура, - бархатистый голос прозвучал около шеи. - Но я прошу тебя, позволь себе быть иногда слабой рядом со мной. Я укрою тебя от всего и всех, только не замыкайся больше в себе. Харуно чётко понимала: ей нужно время. Хотя бы на сон и ещё пару часов, чтобы встретить его завтра с чистой головой и радостной улыбкой. Но сейчас отпускать Какаши совсем не хотелось. Они также стояли посреди кухни, Хатаке обнимал её за талию, макушка Сакуры утыкалась в его подбородок. - Мне так хорошо рядом с тобой, Какаши. Ками, я бы хотела вернуться в каждый момент, когда ты был рядом, чтобы повторить тебе эти слова. - Всему своё время, Сакура, всему своё время. Он лукаво улыбнулся, приподняв уголок рта, после чего поднял одну руку и щёлкнул Харуно по носу: - Кто-то просто не видит дальше своего носа. - Эй! - возмутилась Сакура и ей тут же захотелось укусить Какаши за палец. - Мысли порой затуманивают здравый смысл. - И сны тоже. Солнце уже встало из-за горизонта, и небо из розового сделалось светло-голубым. Хатаке печально осмотрел свою одежду. - Мне нужно успеть забежать в свой дом за мантией и шляпой. Видимо, я не представлял эту вылазку столь долгой. Какаши бархатисто рассмеялся, и Харуно даже перехотелось подтрунивать над ним в ответ. Хотелось просто наслаждаться таким Какаши. Не просто расслабленным, а действительно счастливым. Хатаке непринужденно прошел к подоконнику и снова собирался покинуть дом Сакуры через окно. - Я приду… - он задумался. - А, впрочем, не скажу, когда точно, пусть это будет сюрпризом для тебя. Харуно легонько ткнула его кулаком в плечо: - Для меня сюрпризом будет отсутствие сюрпризов, хотя бы один день. После ухода Какаши Сакура мгновенно провалилась в сон. *** Утро по канону должно было оказаться тяжелым. Однако трехчасовой сон подействовал на Сакуру отрезвляюще. Она вышла на улицу и готова была поклясться, что таким прекрасным мир вокруг ещё не был. Солнце уже находилось в зените, неистово опаляя своим светом всё вокруг. Лучи приятно согревали открытые плечи, а ноги сами несли девушку в сторону больницы. И ей было совсем не важно, сколько часов за операционным столом её ждёт сегодня. Главным для Сакуры было не это. Приятное ожидание согревало её сердце. Харуно вышла из операционной в районе шести часов вечера. Съехала спиной по стене и села на пол. Волосы под шапкой безнадёжно смялись, маска оставила на лице красные полосы. Хлопковый костюм насквозь пропитался потом и пятнами крови. Но чувство удовлетворённости от проделанной работы затмевало усталость. А её остатки были успешно смыты в душевой кабине. Переодевшись в свежий халат и высушив волосы, Сакура улыбнулась своему отражению в зеркале. «Может он уже ждёт меня?» - единственная мысль сидела в её голове всю дорогу до кабинета. Девушка с нетерпением распахнула двери. Её взгляд тут же встретился с тёмными глазами мужчины… Но совсем не того, которого бы она хотела увидеть сейчас. Саске сидел на диване, скрестив руки на груди. Во взгляде его читалась привычная холодность. Сакура захлопала глазами, пытаясь выдавить из себя хотя бы слово. Вопрос «зачем» крутился в голове с бешеной скоростью. Всё ведь только-только встало на свои места. Видимо, Саске Учиха был послан на Землю, чтобы сделать её жизнь невыносимой… - Здравствуй, Саске, - Харуно успела заговорить первой, не дав ему возможности перехватить инициативу. Воздух вырвался из лёгких тяжело, от чего приветствие прозвучало почти как вопрос. Он слегка приподнял голову, после чего кивнул: - Здравствуй. Сакура осторожно прошла мимо него, не останавливаясь и не поворачивая голову, обогнула стол и села в своё кресло. - И зачем ты пришел ко мне? Учиха не сдвинулся с места: - Чтобы сказать, что завтра я покидаю Коноху, - его тон как обычно был лишён эмоций. - На год или два, не знаю точно. С завтрашнего дня я начинаю выполнять секретные миссии для защиты деревни. У Сакуры внутри что-то неприятно сжалось. И зачем он говорит ей это сейчас? Неужели действительно думает, что она пойдёт за ним? - Я рада за тебя, - произнесла Сакура и тут же разозлись на себя. Что она вообще несёт? - Думаю, ты нашёл для себя верный путь, - рука под столом нервно сжала подол халата. Следующая сцена буквально вознесла самооценку Сакуры на небеса. Вчера она увидела истинного Какаши. А сегодня перед ней первый раз предстали во всей красе живые эмоции Учихи. Раньше единственной его живой эмоцией была ненависть. Всепоглощающая, истинная, зияющая ярко-красной аурой. Сейчас Саске выглядел ошарашенным. Как будто кто-то надел ему на голову кастрюлю, стукнул со всей силы половником, а потом снял её и показал всему миру лицо полностью сбитого с толку Учихи. Его веки медленно закрывались и открывались обратно, а рот слегка приоткрылся. - В прошлый раз новость о моём уходе вызвала у тебя больше эмоций. Сакура криво улыбнулась, вспоминая вчерашнюю сцену на улице, параллельно догадываясь о том, что могло вызывать такой всплеск эмоций у Наруто: - Думаю, что за нас двоих вчера тебя подпитал Наруто. Саске откашлялся, явно огорошенный её ответом: - Да, было дело. Сакура пыталась вглядеться в лицо Саске, чтобы найти в нём хотя бы толику сожаления, но воображение упрямо закрывало её глаза, рисуя тусклые картинки. Они с Саске, облачённые в походные плащи. Маленькая темноволосая девочка на руках, которая то плачет, то смеется. А потом растёт, растёт… Большой дом, тихий и пустой. Ночь. Сакура плачет навзрыд. Просыпается. Мир возвращает свои краски. В кухню через седзе проникает солнечный свет. Харуно спускается по лестнице и видит Какаши и детей за большим столом. В груди очень-очень тепло. Хатаке что-то рассказывает, а пепельноволосые мальчик и девочка смеются. Сакура тряхнула головой, а лицо её растянулось в счастливой улыбке. На душе стало тепло и чисто. И больше не оставалось никаких сомнений: - Я правда очень рада за тебя, Саске, удачи тебе в твоём новом путешествии, - она прохрустела спиной и показательно встала, подтягивая к себе бумаги с другого конца стола. - А теперь, если ты не возражаешь, я займусь бумажной работой. Саске плотно сомкнул губы и ещё раз взглянул на Харуно. - Не смею отвлекать, - он встал, сделал несколько шагов к её столу. Вновь встретился с ней глазами. Его рука поднялась вверх и тут же обессилено опустилась обратно вниз. Харуно легко угадала, какой жест он хотел сделать. - Всего хорошего, Сакура. - И тебе, Саске. Он закрыл за собой дверь, окончательно вычеркивая себя из жизни Харуно. Естественно, к бумажной работе Сакура фактически не прикоснулась. Ощущение триумфа быстро сошло на нет, оставляя место пустоте. Всё, конечно, было замечательно, но стрелки часов упорно приближались к восьми часам вечера. Харуно лежала на диване не в силах встать. Она поставила финальную точку в истории с Саске. Однако на новом листе ярким пятном цвела тоска по Хокаге, который по неизвестной причине до сих пор не объявился… Сакура ухмыльнулась, ловя себя на абсурдной мысли. Будет до колик смешно, если за прошедшие сутки и ещё пару часов сверху она действительно безнадежно потеряет свои последние шансы на отношения с мужчинами… Сомнения начинали роится в её голове. А вдруг он просто не придет?.. Дверь тихо открылась. Шаги заставили её подорваться с места. - Опять испугалась, - печально оповестил бархатистый голос над головой. - А я ведь даже не через окно зашёл. Даже и сюрпризом это посчитать сложно… Сакура посмотрела на Какаши снизу вверх. Одетый в обычную водолазку и штаны, со спущенной на шею маской он не был похож ни на Хокаге, ни на её бывшего сенсея. Просто привлекательный мужчина, который был ей знаком. - Йо, - добавил он в привычной манере, как будто бы подшучивая над её озадаченным видом. - Не узнала? Сакура цокнула языком: - Очень смешно. Какаши улыбнулся: - Я думаю, что не смешнее твоего лица в данный момент. Он опустился на диван рядом с ней. Сакура оперлась спиной о его левое плечо. Какаши наклонил голову и поцеловал её в макушку. - Шикамару решил меня сегодня убить. Мучительно, - Хатаке вытянул руку и обнял девушку, позволяя ей удобно устроится у него под боком. - Решил отыграться за все дни, что я отлынивал от проверки важных документов. А потом ко мне заглянул Саске, оповестить, что берёт секретную миссию и ушёл. После этого я подумал, что нашу встречу придётся отложить на пару часов, - голос Какаши сделался более жёстким, а взгляд уперся в стену. Сакура высвободилась из его рук, перевернулась и удивленно посмотрела ему в глаза: - Как ты узнал, что он пойдёт ко мне?! Какаши прыснул смехом: - Похоже на фоне моей вчерашней теории было бы уместно уточнить, что третий глаз вместо шарингана у меня не открылся… Сакура ощутимо пнула его локтём под ребра: - Бака! - Ауч, - театрально уведомил Хатаке. - Так вот, - продолжил он. - Третий глаз у меня не открылся. Саске сам спросил, до которого часа тебя можно найти в больнице. Харуно внимательно посмотрела на лицо Какаши, пытаясь найти признаки злости или хотя бы раздражения. - Ты злишься? Хатаке сдвинул брови к переносице: - На что? На то, что женщина, к которой я испытываю нежные чувства, наконец-то закрыла все пути к своей прошлой привязанности? Сакура сглотнула. «Женщина, к которой я испытываю нежные чувства…» Сердце откликнулось теплом и нежностью. - Ты был так уверен во мне? - Я всегда верил в тебя, даже тогда, когда тебе самой этой веры не хватало, - не разрывая зрительный контакт, Какаши взял Сакуру за руку, поднёс тыльную сторону её ладони к своим губам и поцеловал. - Мне никогда не было так легко отпускать кого-то, - честно призналась девушка, смотря ему в глаза. Какаши продолжать держать Сакуру за руку. - Потому что, когда действительно любил человека или любишь, всегда желаешь ему счастья. С тобой или без тебя. Даже, если придётся наблюдать со стороны или отпустить его навсегда. Сакура смотрела на его лицо как зачарованная, настолько Хатаке был искренен в этот момент. Он говорит совершенно расслабленно, от всего сердца. Было непривычно видеть его губы, когда он говорил. Замечать, как медленно изменяется его мимика от фразы к фразе. Притяжение между ними нарастало с каждой секундой, Сакура чувствовала это на своей коже. Подавшись порыву, она наклонилась и мягко коснулась его губ своими. Рука Какаши тут же потянулась к её лицу, нежно поглаживая щёку. Сакура целовала его аккуратно и неумело, от чего щёки её залились румянцем. Девушка отстранилась первой, отводя взгляд. - Кажется, ты только что подарила мне свой первый поцелуй, Сакура… - проговорил Какаши тихо, не выпуская девушку из своих объятий. Харуно смутилась и коротко кивнула головой. Было очень неловко признавать, что во время, когда некоторые друзья уже вступали в брак, Сакура даже ни разу не целовалась. Какаши погладил её по волосам, закладывая за уши выбившиеся пряди. Следующий поцелуй начал он. Более требовательный, но такой долгий и манящий. Хатаке нежно подтянул её нижнюю губу, аккуратно коснулся своим языком её. Разум Сакуры затуманился от новых ощущений, а в животе затянулся тугой узел. Тело отключилось от связи с головой и теперь действовало самостоятельно. Сакура перекинула свою ногу через ноги Какаши и одним рывком оказалась у него на коленях. Хатаке обхватил её лицо руками и заглянул в омут зелёных глаз: - Мы должны были поговорить до того, как поцеловаться, - нарочито строго отметил Какаши. Харуно вздохнула весьма разочарованно, но с коленей мужчины слезать не спешила. Хатаке спустил руки с лица на плечи девушки, после чего вернул их на диван, будто бы всем видом показывая свою целомудренность и серьезность. От этого Сакуре стало одновременно и смешно, и печально. Целовать его было гораздо приятнее, чем она даже могла себе представить. - Да ты прав, - Сакура вернулась на сидение, - нужно. Я весь день ждала тебя именно для этого. Какаши улыбнулся, довольно и хитро: - Только для этого? - Какаши! - Всё-всё! - он помахал руками, будто бы пытаясь прогнать из воздуха её смущение. - На самом деле, я думал, но так и не решил, с чего нужно начать. Харуно скрестила руки на груди: - То есть всё остальное ты придумал, а это нет… - она улыбнулась. - Тогда, наверное, скажу я. Какаши поднял бровь вверх, явно удивляясь её словам. - Ты сделал для меня очень многое, Какаши, я бесконечно это ценю. Но самое главное: ты показал мне, что значит действительно испытывать к кому-то настоящие чувства. Что они не про слепую веру и следование, не про зависимость от человека. Совсем нет. Настоящие чувства - это значит ощущать себя как дома, просто находясь рядом. Когда за тебя переживают, тебя слушают, слышат, любят просто за то, что ты есть. И когда ты думаешь о человеке, то вот здесь, - Сакура сжала руку в кулак и поднесла её к своей груди, - становится очень тепло. Именно это я чувствую к тебе сейчас, Какаши. И я никогда не чувствовала такого ни к кому другому. Хатаке шумно выдохнул и губы его расплылись в улыбке: - Ты всегда была важна для меня, Сакура. Меня долго терзали сомнения, потому что многие посчитали бы мои чувства к тебе неправильными, если мягко сказать, - он ухмыльнулся. - Но я полюбил не ту Сакуру, которая выросла на моих глазах. Я влюбился в Сакуру, которая прошла Четвёртую войну шиноби, несколько раз спасла меня. Которая стала главой медицины Конохи и взяла верх над всеми своими проблемами, - Какаши взял её за руки. - Я влюблён в самую сильную куноичи в Конохе, а так же в самую замечательную и красивую девушку. Его глаза сияли гордостью и нежностью. Сакура почувствовала, как на глазах выступают слёзы, и обессилено уронила голову на его плечо. - Я не знаю, могу ли сказать, что влюблена в тебя или люблю, - она шмыгнула носом. - Как вообще назвать всю эту нежность, от которой моя грудная клетка буквально разрывается, когда я смотрю на тебя? Какаши поцеловал девушку в лоб: - Это и называется любовью, Сакура. Но если ты не можешь сейчас сказать, то не нужно, а то вспугнёшь любовь, - он улыбнулся, прикрывая глаза. Харуно ущипнула его за бок: - Даже такой момент шуткой испортишь! - Привыкай, - хмыкнул Какаши, обнимая её. - Трудно быть девушкой Шестого Хогаке… - Я теперь… Твоя девушка? Ведь так? - Сакура посмотрела на него так невинно, что Какаши сам практически покраснел. - Ну-у, как бы да, если ты только не считаешь, что я уже слишком стар, чтобы называть кого-то своей девушкой… - Какаши, тебе тридцать три, а восемьдесят! - на этот раз в него прилетела материализовавшаяся из воздуха диванная подушка. Хатаке словил себя на мысли о покупке бронежилета. - Видимо, я действительно слишком зациклен на теме разницы в возрасте… Сакура поудобнее расположилась у него под боком, переплетая их пальцы. - Мы все время от времени на чём-то циклимся, это неизбежно в любом возрасте. - Тут ты абсолютно права. Какаши обнимал Сакуру и чувствовал себя абсолютно счастливым. Сакура в первый раз за последнее время не думала ни о чём. Просто позволила себе раствориться в тепле и покое, которые дарило ей одно лишь его присутствие.