Могу ли я что-нибудь сделать для вас, император?

...Прохладный поток ветра неприятно обдувал лицо, создавая противный свист в ушах. Вокруг тишина – что, на удивление, редкость для такого активого места, как кипящие острова. Очередной поток ветра, но на этот раз сильнее, что заставил Луз раскрыть глаза. Вокруг все плыло, превращалось в немыслимые узоры и спирали. Невольно та схватилась за голову, нервно сжимая часть своих волос и, пытаясь понять, где она вообще оказалась. Когда зрение хотя-бы на пару секунд стало четким, та смогла рассмотреть свое окружение – темные тона зеленого, коричневого и золотого словно давили на глаза, а громадные стены и потолки заставляли чувствовать себя некомфортно и замкнуто. Смуглые стены со всех сторон украшали величественные темно-золотые плакаты, с необыкновенными узорами. Голова раскалывалась, не давая сосредоточиться на собственных мыслях. Взгляд девушки скользнул вниз, и та вздрогнула, удивлённо разлупив глаза – на ней был одет золотисто-коричневый плащ, прекрасно подходящий под цвет ее окружения, золотистые перчатки покрывали руки. Сама Луз сидела на позолоченном высоком троне, что по сути, должен принадлежать Белосу – как и весь замок, в котором она по какой-либо причине оказалась. В нем она была всего один раз, очень давно, когда учеников всего некстсайд согнали сюда, рассказывая о императорском ковене. Голова взрывалась от нарастающего количества вопросов. Самое худшее то, что она совсем не помнила, что было до этого – ощущение, будто она провела в этих темных стенах всю осознаную жизнь. Размышления девушки были ровно до того момента, пока огромные золотистые двери со скрипом не распахнулись, что заставило ее ахнуть. Внутрь вошел Хантер – по сравнению с громадными дверьми он выглядел не больше одного метра. Его лицо было непривычно расслаблено, взгляд бесчувственно был направлен прямо на трон, на котором до сих пор валялась Луз. Завидев знакомое лицо, та обрадовалась и, быстро вскочив со своего места, подбежала к другу. Тот все так же мрачно продолжал пялить на нее, прожигая ее взглядом. "Хантер, как я рада тебя видеть! Где мы? И что это за форма на тебе?" – протараторила та, подбегая к парнише и собираясь положить руку ему на плечо. Однако, не тут то было – неожиданно, тот словно по команде опустился, вставая на одно колено. Вновь подул на этот раз уже холодный ветер, и белокурые волосы парня развились на ветру. "Могу ли я что-нибудь сделать для вас, император?" – громко и четко произнес Хантер, словно говоря не в первые. В его хрипловатом голосе не было той привычной нотки неуверенности и сожаления, к которой Луз давно привыкла. Та отшатнулась, прикрыв рот золотыми перчатками. Сердце забилось быстрее, капли пота выступили на лбу. Ветер начал усиливаться, золотые узоры и плакаты начали сильно развиваться, чуть ли не срываясь со своих креплений. Обстановка стала не просто неприятной, а ужасно нагнетающей. Голова Хантера поднялась, и теперь вместо сухой гримассы бесчувствия по его щекам ручьем текли слезы, одна рука сжимала похожий золотистый плащ в области груди. Он покорно молчал, но слова словно субтитры красовались на его лице. Девушка сама не заметила, как ее глаза так же начали намокать – и первая хрустальная слеза скатилась на прикрывающую рот золотую перчатку. Внезапно, вместо свиста ветра начали проявляться голоса. Много тысяч голосов, что словно духи жужжали над головой Луз. И все они твердили лишь одно – "Во всем виновата лишь ты, Луз."