Прощание

В небольшой светлой комнате царила тишина, которую нарушала лишь спокойная музыка величайших композиторов, доносящаяся из радио. Мягкие лучи заходящего солнца пробивались сквозь кремовые шторы, заливая комнату теплым светом. На большой удобной кровати, под узорчатым покрывалом, лежал старик с едва заметной улыбкой на лице, а его белоснежные волосы ловили свет, струившийся из распахнутого окна. Он с нежностью смотрел на свою дочь, которая сидела рядом, держа его морщинистую руку своими пальцами. Под внешней маской спокойствия и радости она пытался скрыть слёзы, сверкавшие в уголках его глаз. Старик склонил голову и слегка сжал руку женщины. — Это не конец света, — сказал он тихо, голос его напоминал шорох летнего ветра в кронах деревьев. Темные глаза смотрели тепло, когда дочь слегка нервничая, пошевелилась. — Нет, конечно, — быстро ответила она, заставив себя улыбнуться шире. — Это лишь временно, завтра всё будет лучше. — Она говорила так, словно пыталась убедить скорее себя, чем отца, который смотрел на взрослого ребёнка с лёгкой снисходительностью. — Сомневаюсь, милая, — мягко сказал он, поглаживая ее ладонь своими шершавыми пальцами, — но я уже не боюсь. Его сердце сжалось от грусти, когда девушка всхлипнула и быстро стерла единственную слезу, которая сумела вырваться на волю. Она глубоко вздохнула, словно внутри вела борьбу сама с собой. Подняв руку отца к губам, она поцеловала его костяшки, а затем спрятала её в своих руках, прижав ко лбу. Увидев это, он почувствовал, что не хочет причинять ещё больше страданий тому, кто должен радоваться собственному счастью. Он положил вторую руку на её аккуратно уложенные волосы. — Возвращайся к мужу, детям, — сказал он нежно, улыбаясь с любовью. Новые слезы потекли из её больших карих глаз, оставляя следы на щеках. — Но… — Никаких "но", тебе нужно быть с ними. Твой старик справится. Она на мгновение неуверенно посмотрела в его теплые глаза, а затем, последний раз всхлипнув, разжала его руку и аккуратно положила её обратно на постель. — Я приду завтра, — прошептала она, не поднимая взгляда, словно изучая линии вен на руках отца, затем смахнула еще одну слезу и, не говоря больше ни слова, вышла из комнаты. Он еще несколько минут смотрел на закрытую дверь, мыслями отправляясь к внукам, которые, вероятно, играли весело, ожидая маму. Со вздохом он перевел взгляд на темнеющий за окном пейзаж. Он чувствовал, что момент приближается. Мысль о наступающем конце принесла умиротворение, как прохладный морской бриз на разгорячённой коже. Когда последний луч заходящего солнца исчез с его взора, лёгкость наполнила его душу, убаюкивая в последний сон. Веки наконец опустились. Тьма поглотила мир, укутывая душу, отправляющуюся в путь. Он стоял посреди пустоты. Холодной и безбрежной, не имеющей ни начала, ни конца. Он не знал, стоит ли он на земле, стекле или же парит в воздухе, ощущая под ногами лишь иллюзию твердой поверхности. Воздух казался свежим и сухим. Никакие звуки не нарушали тишину, никакой свет не озарял пространство. Его охватил неприятный холод, проникающий до костей, но не причиняющий боли. Будто он перестал осознавать своё тело, хотя мог им управлять. Он медленно повернулся. Или ему только казалось, что он сделал это движение. В пугающей темноте он не мог быть уверен. Ощущение было таким, словно он застрял в чем-то вязком несмотря на то, что одновременно чувствовал полную свободу и легкость. Темная пустота оказалась полна парадоксов. Он осознал, что не сможет выбраться отсюда в одиночку. Ни до чего не дойдет, блуждая без цели в месте, где даже сознание начинало медленно угасать. Внезапно что-то нарушило его внутренний покой. Нечёткое пятно на горизонте. Оно было темнее самой темноты, что казалось невозможным. Оно медленно приближалось, принимая всё более странные, но знакомые очертания. Спустя несколько мгновений, которые тянулись часами, он наконец увидел его. Намного выше любого живого человека, он был окутан черными одеждами, мягко колыхавшимися от неощутимого дуновения ветра. Над его плечами возвышались огромные, крылья, по которым плавно текли целые галактики, сверкая и мерцая. Лицо было скрыто под капюшоном, из-под которого виднелся только острый взгляд. Глаза, яркие как два алмаза, вонзились в него, как будто могли увидеть все тайны его души. Незнакомец остановился, молча ожидая. Если бы дух старика всё ещё осознавал своё тело, он, вероятно, почувствовал бы в этот момент неприятный холодок вдоль позвоночника. — Кто ты... — прошептал он дрожащим голосом, пораженный глубиной пронизывающего взгляда. — Кто ты? Фигура не ответила, всё так же пристально изучая его. Тишина затягивалась. Она вторглась в его разум, причиняя болезненный дискомфорт, а эти глаза продолжали изучать. Они не моргали. В их глубине не отражалась ни одна эмоция, ни одна искра не согревала холодный свет. Их обладатель казался полностью лишенным чувств. — Ты боишься? — наконец произнес бесцветный голос. Он был низким, но удивительно мелодичным и спокойным. Звучал холодно, но мягко, словно говорил с тем, кто ещё не знал, что всё в порядке и паника была напрасной. — Нет, — ответил он незнакомцу, сразу чувствуя себя увереннее. — Я не боюсь. Я готов, —добавил он, без страха глядя в звёздные глаза. Огромные крылья слегка вздрогнули, сопровождаемые мягким шелестом перьев. Галактики заколыхались, обретая новый, более тёплый свет, а за спиной чёрного спутника появилось слабое свечение. Далёкое, но невероятно яркое. Оно казалось таким красивым, белым и... чистым. Из складок чёрных одежд высунулась рука с длинными пальцами, полупрозрачная, словно выточенная из хрусталя, но наполненная светом звёзд. Она протянулась к нему, словно приглашая. Старик осторожно взял её, ощущая, что она была столь же твёрдой и прохладной, как алмаз, но на удивление приятной на ощупь. Они вместе двинулись к свету, который с каждым шагом становился всё ярче. Чёрная фигура рядом скользила бесшумно, не издавая ни звука. Он шёл с сердцем, наполняющимся радостью. Нетерпеливо он ждал встречи с чистой энергией, исходящей от этого сияния. И когда белый свет почти полностью заполнил его мир, он наконец понял, кем был его молчаливый спутник. Он шёл рука об руку со Смертью и достиг конца пути. Но страха не было. Он был готов. Он вошёл в свет, чтобы наполнить сердце любовью, которую невозможно себе представить.