Согретый

Когда Эд впервые это видит напуганный и растерянный после изнурительного преобразования, то думает, что ненароком умер. Так не бывает. Есть же равноценный обмен или нет, но чтобы дерево. Сердце сжимается будто в предчувствии и взрывается. Осколки разбрасывает по всему телу и Эдвард с полным отчаяния криком падает на колени и тянет ладонь к прекрасному нежному изумительно зеленому ростку в той кучке корней, которая должна была стать Завистью. Позже Элрик не раз жалеет, что не умер. *** Эд никогда не задумывался, как нужно следить за растениями. Он читал книги, сидя в библиотеках всего Аместриса допоздна, он не давал себе права на отдых в поисках выхода, тогда казавшегося целью всей жизни. Достигнешь ее и все, как когда-то в детстве, будет хорошо. Теперь Эд жалеет, что не давал Алу возможности распространять свою доброту не только на маленьких кошек. Алхимик опустошенно смотрит на треснутую кружку, в которой он похоронил корни Энви и бездумно выливает тридцать пять миллилитров кипяченой воды в еще рыхлую землю. Кажется, в детстве это было так. Унылое солнце режет дождливое небо насквозь и падает на старый потертый подоконник. Начинается дождь. *** Существо в чашке - вот как называет про себя Эд Зависть и хрипло, безумно смеется, опустив голову и спрятав глаза за распущенными волосами. В правой руке дрожит бритва и пена невольными каплями падает на пол. Ванная слишком мала и Эду кажется, что стены вот-вот его раздавят, сплюснут в ничто. Зеркало в разводах и нижний край треснут, у Эда красные глаза и трясутся губы. По щеке тянется кровавая полоска. *** Спать на кое-как сбитой кровати с тонким матрасом в конце лета не холодно, но странно. Эд вообще не помнит, когда он в последний раз мог нормально поспать. За окном завевает ветер и Эд переносится в детство, где он ложил свою голову на колени матери и она гладила его по волосам. Ал еще не родился, но уже бил ножками изнутри круглого, теплого живота. Мама охала от неожиданности, но тот час заливисто смеялась. Эда переполняло ожидание чуда и волшебства. *** Эда переполняет чувство сокровенного ужаса; он просыпается и рвано глотает воздух, захлебывается, стараясь заполнить легкие кислородом, кричит и изо всех сил цепляется в покрывало, склонив голову вперед и закрыв глаза. Вокруг темнота, а перед глазами искореженный труп матери и груда металла, ставшая его братом. Он девятилетний клянется себе и всему миру, что больше никогда не посмеет преступить запрет. Он кричит во всю мощь легких, на выдохе и слёзы в уголках замученных тусклых глаз похожи на капельки крови. *** В журнале Эд читает, что нужно протирать листочки, чтобы пыль не мешала растению дышать и с ироничной улыбкой думает, что будь у Зависти возможность делать выбор, тот предпочел бы задохнуться. Эд ложит в кофе еще две ложки сахара и игнорирует шпильку от Мустанга про сахарную принцессу, только закатив на это глаза. Штаб гудит и все на своих местах. Отпивая, Эд недоуменно смотрит в чашку. Черный и горький. За окном мелькает молния и невольно зажмурив шись до красных полос под веками, Эд вспоминает, что оставил Зависть на балконе. Звук от поставленной на блюдце чашки растянуто давит на уши и какое-то мгновение время будто замирает, чтобы с болью от впившихся в ладонь пальцев сорваться вихрем чистой паники. Отчет по кривой летит на стол полковника и Эд вырывается из штаба под начавшийся ливень. Полковник орет, что он фюрер, блять, Элрик, Риза только обеспокоенно улыбается в ответ на благодарность за кофе. Повзрослевший темноволосый парень в очках ловит взгляд Эда и смотрит с болью и пониманием. *** Такси довозит Эда слишком поздно и чашка на балконе уже упала со стопки свежей научной литературы. Шесть листочков бледнозеленые  и маленькие, но корни опутали всю землю и все еще держат ее комком. Ливень размывает землю по балкону, один листик надломан и Эд не может не шептать Энви, что все будет хорошо, что он его перепосадит, или пересадит, или посадит снова, плевать, как там правильно, главное, тот снова будет жить, гребаный хренов суицидник.   –  Меня не было несколько часов, может тебя вообще посадить в банку! – кричит Эд на кухонный стол, измазаный землей, и ему на миг чудится, что листик немного шевелится в ответ. * Эд покупает специальную землю для комнатных растений, береи удобрения и чуть не срывается на миловидную девушку продавщицу, когда та говорит, что нечего переживать и осень - самое подходящее время для пересадки. Он отдает все свои наличные и покупает красивый темнозеленый горшок с черной полоской снизу. Энви бы это понравилось, с улыбкой думает Эд по дороге домой. Алхимик останавливается, пакет с лекарством для существа из чашки оттягивает левую руку, ноги промокли под дождем и начинает болеть горло. Эд хочется прострелить себе виски и все, что не дает ему это сделать, это промокший порох. *** Энви не поправляется и сжав голову трясущимися руками, Эд умоляет его не делать этого снова. *** Через два дня остается только два листочка. Они бледнеют и загибаются к низу. Эд ставит горшок на окно и чувствуя себя ужасно больным садится в специально перенесенное на кухню кресло. Пружины под ним плавно скрипят от малейшего движения бледной руки, отчужденно поглаживающей витиеватую кайму. Закатная полоса солнца приятно греет запястье и Эд надеется, что Зависть тоже смог немного согреться. [27 янв. 2020]