Часть 1
13 сентября 2024 г. в 21:20
К концу первого дня тренировок Илья пришел к выводу, что ненавидит прыжки с парашютом.
Виной тому были даже не нескончаемые упражнения на отработку одних и тех же действий. Проблема крылась в другом: было до безумия страшно терять опору под ногами, добровольно отдаваясь свободному падению…
Но к концу третьего дня методы «Эпсилона», которые лучше всего описывало незабвенное «Не можешь — научим, не хочешь — заставим», дали результат: Илья смирился, если это чувство вообще имело право так называться. Да, в момент шага «за край» по-прежнему накатывал инстинктивный ужас, да, секунды до раскрытия парашюта казались часами… Но руки при управлении стропами больше не дрожали, а Невер после приземления больше не смотрел с укоризной — соберись, мол, и в следующий раз не позорься.
…Короче говоря, подготовка к миссии проходила штатно.
***
Несмотря на самое начало сентября, осень уже вступала в свои права: на летном поле там и тут лежали принесенные ветром опавшие листья — и этот же ветер был достаточно холодным, чтобы намекать не стоять подолгу на одном месте. Бродя кругами возле неизменного Ан-26, — только-только вставшее солнце совсем не грело, — Илья едва не пропустил приход Майка. К суровой реальности его вернул бесцеремонный хлопок по плечу: — С бодрым утром, коллеги! — Да, да, привет, — буркнул Илья. — Где тебя носило? — Где надо носило, — отозвался Майк — каким-то непостижимым образом он уже оказался возле Невера и сейчас обменивался с ним рукопожатием. — У нас прибыло предварительных данных. — И что это за данные? — Невер поднял бровь. — Аномалия предположительно относится к классу S, а поддерживающая ее сущность обладает нехилым ментальным потенциалом, — Майк снял с шины правого шасси Ан-26 приставший кленовый лист и снова повернулся к ним. — Это проблема. Решаемая, но решение вам не понравится. — Выкладывай, — командирским тоном потребовал Невер. Майк покрутил крапчато-золотой листок в руках, как будто собирался с мыслями. — Вам нельзя спать или терять сознание, иначе возможна осечка. А судя по размерам зоны, вы явно проведете там не один день. Так что было решено снабдить вас вот этим, — он выудил из кармана пиджака что-то, весьма напоминающее пару блистеров с таблетками, и протянул им с Невером. — Это что? — озадаченно спросил Илья в пространство. Враз помрачневший Невер наградил Майка тяжелым взглядом и ответил: — Разработка научного отдела «Эпсилона». Ликвидирует потребность в еде и сне примерно на сутки. Илья по-совиному мигнул, осознавая услышанное. — Вау. Почему мы раньше никогда таким не пользовались? — Ты не захочешь знать, какой у этой дряни откат. Неужели не нашлось никаких альтернатив? — это было адресовано уже Майку. — Если ты не забыл, я всего лишь исполнитель, — немедленно ощетинился тот. — И мне эта затея нравится ничуть не больше твоего.***
Спать в кои-то веки не хотелось совершенно, и весь полет Илья не отлипал от иллюминатора. Внизу, в просветах низких облаков, лежали укрытые туманом долины, тянулись бурые убранные поля, петляли бликующие речки, лоскутным одеялом расстилались лесопосадки, пушистым желто-зеленым пледом — леса и рощи… …Поэтому, когда под самолетом поплыл участок местности, неотличимый от остального леса по краям и ну очень по-осеннему ярко-желтый в центре, Илья уверился: они на месте. Отстегнувшись, он прошел к кабине. Спросил: — Это ведь и есть аномальная зона? Ответить ему не успели: самолет вдруг резко провалился вниз, так что Илья поневоле со всей силы вцепился в края дверного проема. — Сидел бы ты, Нео, — процедил Майк. — Если ты сейчас сломаешь шею, реверсировать тебя будет той еще задачей. Илья не сдвинулся с места — здесь у него хотя бы была какая-никакая, но опора. На несколько секунд повисла тишина, нарушаемая только треском винтов. Потом турбулентность повторилась, но она была уже слабее. Третьей воздушной ямы так и не случилось, и Невер с Майком едва заметно расслабились. Последний покосился в боковое стекло кабины и констатировал: — На этих координатах должна быть деревенька. Опалино, кажется. Так вот, ее тут нет, — он выдержал театральную паузу и добавил: — Это подтверждает класс S, но не меняет плана — вы сиганете над окраиной зоны. Так что — Нео, иди облачайся, Невер, давай штурвал. — Управление сдал, — четко, по-военному отозвался тот. — Управление принял. Удачи вам, коллеги.***
Последние мгновения перед прыжком Илья запомнил отрывками. Он помнил, как кренился-кренился-кренился самолет, описывая круг и возвращаясь в ту точку, где отделился Невер; помнил, как Майк во всю мощь легких гаркнул из кабины «Приготовься… Пошел!»; помнил, как запихнул подальше нахлынувший было страх — и шагнул в объятия ревущего воздуха… …Когда сердце перестало выпрыгивать из груди, а все необходимые формальности в виде осмотра купола и строп были соблюдены, Илья огляделся, ища на желто-зеленом лесном ковре парашют Невера. На одной из полян и впрямь виднелось белое пятно. Нео кивнул сам себе и покрепче взялся за стропы управления; предстояло еще определить направление сноса по ветру.***
Несмотря на все старания, мимо поляны он промахнулся и угодил в объятия мощных дубов на ее краю. Тренировки сделали свое дело — при…ветвился он правильно, ничего не сломав. Себе. Дубу повезло меньше: несколько крупных веток Нео обломал еще в процессе торможения. Те, что пострадали позже, когда он лазил по дереву, снимая с него парашют и нещадно чертыхаясь, и упоминать не стоило. — Для первого раза весьма недурно, — одобрил Невер снизу. Несмотря на то, что похвала от его напарника была столь же редка, как снег в июле, Илья, на весу скатывающий парашют, ее проигнорировал: — Лучше бы помог. Сук под ним в очередной раз нехорошо скрипнул, намекая, что помощь была бы весьма небезопасной. — Я должен был сообщить Майку об успешном приземлении. Связи тут нет, так что пришлось пользоваться вот этим, — Невер помахал сигнальным пистолетом, прежде чем повесить его на пояс. Он уже снял всю экипировку, оставшись в агентской форме. — Вот с исчезновения связи обычно и начинаются все неприятности, — пробормотал Илья, сбрасывая вниз получившийся ком и даже не особенно целясь мимо напарника. Следом дождем осыпались пожелтевшие листья.***
Укладка парашютов заняла… примерно половину от вечности — Невер был непоколебим в своей уверенности, что это нужно сделать по всем правилам. — Пока мы тут корячились, мог конец света настать, — ворчал Илья, рассматривая свои усажанные занозами руки и прикидывая, сколько из них получится вытащить зубами. — А нам еще идти… сколько нам там идти? — Предположительно километров сорок, — Невер защелкнул пряжки ремней своего рюкзака. — Но исчезновение деревни может означать, что аномалия пространственная. — Ну замечательно, а то мы разве что пеших рекордов еще не ставили, — пробубнил Нео себе в ладонь. — Не ной раньше времени, Илья, — с неизменной интонацией окоротил его Невер. Он ответил болезненным шипением — первая заноза наконец-то поддалась.***
По мере их продвижения через лес погода портилась. Если ранее, когда они только приземлились, в небе висела лишь облачная дымка, то теперь солнце окончательно скрылось за плотной серой пеленой. Золотая осень как-то сразу поблекла, трава под ногами пожухла, и даже с озера неподалеку сильнее потянуло холодом и сыростью. Но в деталях разглядеть проступающие в пейзаже изменения просто не получалось — слишком высокий темп они поддерживали. Зато привлекали внимание и отлично запоминались — по крайней мере, поначалу, — бесчисленные подлянки, которые подсовывал им лес. Липнущая к рукам, лицу и одежде паутина, колючие кусты, скрытые под хрусткими опавшими листьями корни, об которые оказалось очень удобно запинаться… Список можно было продолжать до бесконечности. Часу на третьем Илья начал выдыхаться. За год работы в «Эпсилоне» он обзавелся завидной физической формой — почти каждая миссия оказывалась испытанием на прочность. Однако совершать пешие переходы такой длительности ему не доводилось… до этого дня. — А мы тут медведя не встретим? — брякнул он, надеясь за разговором отвлечься от неприятных ощущений в ногах. — Обычно животные стараются избегать аномальных зон, — прозвучало это тем противоречивее, что Невер в этот момент отгонял настырного комара. Тот отлетал на метр, возвращался и снова вился над его макушкой до тех пор, пока взмах рукой не повторялся. — Особенно высокоорганизованные. — Существенное уточнение, — фыркнул Илья.***
С приближением ночи ориентироваться в лесу становилось все сложнее. То и дело, преодолевая участки с особенно плотной сенью листвы, они включали реверсы, чтобы видеть перед собой хоть что-то. Илья чувствовал, что готов упасть. Ноги уже не гудели — взрывались болью при каждом шаге; урчание в животе дополняло картину крайнего утомления. Не выдержав, он взмолился: — Невер, я больше не могу. Давай сделаем остановку. — Ночью мы не сможем двигаться так же быстро, поэтому нужно как можно больше пройти засветло, — упрямо мотнул головой его напарник, хотя явно тоже устал — его походка потеряла былую пружинистость, а через кустарник он теперь продирался с поистине медвежьей грацией. — До заката еще час. Илья без слов застонал.***
До вожделенной остановки прошел не час, а все два: после заката Невер еще какое-то время находил в себе силы идти, и только когда сумерки совсем сгустились, он озадачился поиском подходящей поляны. Единственным, что ему — Илья слишком устал, чтобы помогать с поисками или хотя бы смотреть по сторонам, — удалось найти, был прогал в березняке, щедро усыпанный опавшими листьями. Не дожидаясь вердикта от напарника, Нео посветил реверсом вокруг себя, приметил поваленную ветром березу и практически упал на нее — стоять оказалось так же больно, как и идти. Невер, которого еще каким-то чудом хватало на движение не по приказу, а по собственной инициативе, обошел прогал со всех сторон. Потом, шурша листвой под ногами, он прихромал обратно и скомандовал: — Доставай парашют, соорудим на время привала укрытие, — и наконец сдался: присел на ствол рядом с напарником и, испустив измученный вздох, вытянул ноги. — Нафига? — коротко и емко вопросил Илья, стягивая с плеч рюкзак. — Не знаю, как ты, а я не хочу вымокнуть, — ответствовал Невер, не меняя позы. — В смысле вымокнуть… — Илья завис. Прислушался к шелесту крон, задрал голову, будто мог что-то разглядеть в темном небе… и постыдно вздрогнул от упавшей на лоб холодной капли.***
По натянутой на каркас из сучьев парашютной ткани мерно барабанил дождь. В щели задувал ветер, а от земли тянуло холодом, но второй парашют, который они использовали вместо подстилки, делал это подобие вигвама почти уютным. Почти — потому что улечься обоим на такой маленькой площади оказалось затруднительно. Пришлось устраиваться почти вплотную друг к другу, поджав гудящие ноги. — …Если начнешь засыпать — прими «батарейку», — сказал вдруг Невер. — Но постарайся сделать это как можно позже. Неизвестно, как далеко придется идти, а побочные эффекты от них накапливаются очень быстро. Илья, который и в самом деле чуть не задремал, аж приподнялся на локте, думая, что ослышался: — Постой, как ты это назвал? — «Батарейка», — с оттенком недоумения в голосе повторил Невер. Тут Илья уже не смог сдержаться и прыснул в ладонь — за что был удостоен вскинутой в удивлении брови. — А, ну да, ты ж у нас динозавр, — беззлобно подколол он напарника и, не обращая внимания на его полный возмущения взгляд, полез в карман пиджака за трекером. Пробормотал, открывая список загруженных файлов: — Подожди минутку… «Холодный ветер с дождем усилился стократно, Все говорит об одном, что нет пути обратно, Что ты не мой лопушок, а я не твой Андрейка, Что у любви у нашей села батарейка…» — на минимальной громкости завыло из динамика. Уже после первого куплета Невер закрыл лицо рукой, отказываясь участвовать в происходящем.***
Утро было холодным и туманным, и это уже не получалось списать на то, что им просто не повезло с погодой. Окружающий лес теперь все больше напоминал локацию из какой-нибудь хоррор-игры: деревья, на которых почти не осталось листьев, возникали из тумана, когда до них оставался десяток шагов — и точно так же исчезали в нем. Разноцветный гербарий под ногами из-за ночного дождя превратился в непонятное грязное месиво. Илья не сдержался, пнул одну такую кучку грязи, после чего с отвращением тряхнул заляпанной ногой. Принятая на ходу где-то перед рассветом «батарейка» действовала, но действовала странно: исчезла сонливость, но остались последствия бессонной ночи — раздражительность и проблемы с концентрацией внимания, исчез голод, но осталась сосущая пустота в животе, исчезла усталость, но… Это ощущение он уже не мог описать, даже если бы очень постарался. Оно просто было странным. — Мы ведь не видели это место с самолета? — Илья нахохлился, поднял воротник пиджака и опять сунул руки в карманы. Он понимал, что со стороны это выглядело жалко, но ничего не мог с собой поделать — слишком легко пробирался под одежду промозглый холод раннего утра. — Майк же говорил, что аномалия, вероятнее всего, пространственная, — отозвался Невер, на ходу воюющий с чем-то в своем трекере. Подробности сражения не заставили себя долго ждать: — Черт. Мы потеряли ориентировку на местности. — Так связи же и без того не было? — оглянувшись на напарника, Илья упустил из виду дорогу перед собой… и тут же поскользнулся на грязи и едва не упал. — Шагомер в сочетании с компасом позволяли построить примерный пройденный маршрут, — лекторским тоном заговорил Невер, не замечая или делая вид, что не замечает, как Илья матерится себе под нос. — Теперь у нас и этого нет.***
Как и вчера, они шли в основном молча, сберегая силы. Все общение сводилось к коротким приказам Невера: «Обогнем этот овраг справа», «Пошли искать брод», «Тут не пройти, разворачиваемся» — и так далее, и тому подобное. Теплее не стало даже в середине дня, но туман немного рассеялся; видимость улучшилась с десяти шагов до тридцати. Теперь можно было не опасаться, застряв на труднопроходимой части пути, потерять ушедшего немного вперед напарника. Илья, застряв в своих вялотекущих мыслях, шагал механически, не обращая внимания на приевшийся пейзаж вокруг. Лишь изредка он возвращался к реальности и как впервые рассматривал полысевший лес, пытаясь понять, не изменилось ли что-то еще — а потом снова погружался в это неестественное состояние, каждый раз отстраненно удивляясь, что все еще не чувствует усталости.***
Усталость пришла только под утро следующих суток, в синем предрассветном полумраке. Сначала она была терпимой — но потом вдруг навалилась быстро и бескомпромиссно, затуманив мысли и превратив ноги в желе… — Невер, держи меня, — заплетающимся языком выдал Илья, смутно понимая, что падает. Напарник не подвел — стремительно обернулся, подхватил, хоть сам и шатнулся от тяжести. Пробормотал раздраженно: — Вот поэтому я и не выношу эту дрянь… — возможно, он говорил что-то еще, но для Ильи окружающие звуки постепенно сливались в невнятный гул. …Он не знал, как скоро ему полегчало и как скоро утомление из не дающего даже поднять свинцовые веки превратилось в такое, когда мечтаешь добраться до кровати, а исполнив мечту, не можешь заснуть. По крупицам собрав остатки сил, он открыл глаза. Вокруг был все тот же безлиственный туманный пейзаж, за спиной ощущался ствол дерева, ниже — все та же вездесущая грязь. На земле виднелось пятно света. Илья повернул голову, ища его источник — и увидел Невера, восседавшего сбоку в похожей позе. На коленях у него лежал включенный реверс, глаза были закрыты, а выражение лица было весьма… отсутствующим. — Эй, ты там живой? — протянув непослушную руку, Илья как мог осторожно потряс его за плечо. Невер от этого действия чуть не завалился вперед, но чудом успел вернуть себе равновесие. Часто заморгал и с заметным усилием сфокусировал взгляд на напарнике. — Принимай следующую «батарейку», — ни к селу ни к городу ответил он. Речь явно давалась ему с трудом. — Иначе откат не отпустит еще долго. — Мы так каждый раз будем падать? И… твою мать, это же была отключка, — вдруг осознал Илья. — Мы облажались? Невер свел брови к переносице, изо всех сил подбирая ускользающие слова: — Это не отключка. И да, дальше будет только хуже. Но я рассчитаю интервалы приема препарата так, чтобы всегда был дееспособен хотя бы один из нас.***
«Батарейка» и впрямь помогла — не лучше и не хуже, чем в прошлый раз. О ясности мышления первого дня и мечтать не стоило, но даже это было лучше недавнего состояния овоща — настолько, что Илья нашел в себе силы сформулировать и задать вопрос: — А что если сущность обретается не в центре зоны, а где-то в другом месте? — Значит, будем искать или выманивать ее, — пожал плечами Невер. Больше эту тему Илья не поднимал.***
По мере наступления вечера погода продолжала меняться. Похолодало еще сильнее, и туман наконец-то поредел — но не рассеялся, а выпал инеем, красивым, хрупким и чертовски колючим. — Что нас ждет дальше, Северный полюс? — ядовито справился Илья, растирая немеющие руки. С каждым словом из его рта вылетали облачка пара. Под ногами снова хрустело. Это была уже не палая листва — ее замуровало в застывшей грязи; это был все тот же иней. — Увидим, — резче обычного ответил Невер. Он казался преждевременно поседевшим: мельчайшие ледяные кристаллики осели на его волосах, бровях и даже ресницах. Илья не сомневался, что с ним самим произошло то же самое; только прыжковые комбинезоны, которые они, окончательно замерзнув, снова натянули поверх костюмов, и сопротивлялись этому явлению.***
— Придется идти всю ночь, — изрек Невер во время вечернего привала. Привалом это было в самом прямом смысле: они сидели на трухлявых останках упавшего не один год назад дерева, закутавшись в парашютный шелк и прижавшись друг к другу, чтобы сохранить тепло. С темного неба падали первые белые хлопья, обещавшие вскоре перейти в полноценный снегопад. — А не то что? — рассеянно поинтересовался Илья. Невер поменял очередность приема «батареек», и в итоге сейчас он был уже вменяем, а Нео, хоть и переправился через первую стадию отката — еще нет. — А не то к рассвету мы превратимся в окоченевшие трупы, и никакие таблетки не помогут, — припечатал Невер. Несмотря на то, что он сидел, подтянув колени к груди, и его била дрожь, прозвучало это грозно.***
Ночь тянулась бесконечно. Снегопад, темнота и одинаковые древесные стволы играли с разумом злую шутку: то и дело появлялось ощущение, что здесь они уже прошли, вон ту согнутую в дугу молодую березку видели полчаса назад, на этот холм поднимались в самом начале пути… — Мы точно не ходим кругами? — Илья вяло попытался отряхнуться рукой, не занятой реверсом. Падающий мелкий снег скапливался на волосах и все норовил просыпаться за шиворот. Пальцы кололо; наверное, то, что он их еще чувствовал, было хорошим признаком… — Точно. И ты спрашиваешь об этом уже в пятый раз. О предыдущих четырех случаях Илья не помнил.***
Когда Илья ткнулся в деревянную ограду, то даже не сразу сообразил, что это. Зацикленный на движении мозг просто отнес увиденное в категорию препятствий и занялся подбором способа его преодоления. Телу была отдана команда поставить ногу на нижнюю перекладину и тем самым проверить ее прочность… — А вот, похоже, и пропавшая деревня, — хриплый голос Невера вернул Илью к действительности. Ситуация грозила стать неловкой, но этого не произошло: — Лезем. Забор оказался хлипким и непрочным — не помогло даже то, что они перелезали по очереди; если под Ильей он поскрипывал и гнулся, то, когда через него полез Невер, плетень под его прочувствованное «Твою мать!»… упал. Наверное, это было не самой адекватной реакцией, но Илью разобрал смех — отчаянный, до слез и сведенных скул. Невер поднялся, отряхнул с себя снег, осмотрел продолжающий светить реверс и влепил напарнику подзатыльник. Суровое лечение оказалось также и действенным: Илья умолк. — Пошли, проверим дома.***
Тусклый рассвет они встречали посреди Опалино, горбясь у костра, который каким-то чудом смог развести Невер. Температура ушла далеко в минус, от нескольких слоев одежды, парашюта и смародеренных из какой-то избы курток толку было чуть. На повестке дня по-прежнему стоял осмотр деревни. Они проверили около половины видавших виды домов, прежде чем замерзли настолько, что не смогли продолжать. Все так же шел снег. — Это странно, — наконец сказал Илья. Он сжался в комок почти у самого пламени, однако все равно не мог согреться. — Деревню не покидали в спешке, но и тел тут нет. Просто упадок… — Мы еще не видели остальные дома, — Невер мрачно усмехнулся. — Может статься, что в каждом из них найдется по расчлененному трупу и котлу с человечиной. — Котлу с человечиной?! — Илья аж выпрямился и круглыми глазами уставился на напарника. — Невер, ты в своем уме? — Возможно, ты не заметил, но в деревне хоть шаром покати. Здесь был жуткий голод. А доведенные до отчаяния люди способны на многое. Илью продрал озноб, не имевший никакого отношения к морозу вокруг. Настолько уставшим и одновременно настолько циничным он Невера еще не видел.***
В последнем доме с обрушившейся крышей они нашли человека. Немолодая женщина, которой перебило позвоночник упавшей балкой, была не в себе: безостановочно повторяла, то и дело заходясь в кровавом кашле, что-то о необходимости выйти на дорогу и «накормить их, они ведь голодные, бедняжки, скотины не осталось, людей тоже». Вечность спустя она скончалась. Илья потянулся было к реверсу, но Невер отрицательно покачал головой. — Ее разум захватило одно-единственное устремление, — начал он, когда они вернулись к прикрытому золой костру. — Больше всего это похоже на результат грубого телепатического влияния. Илья вполуха слушал рассуждения напарника и думал. Думал о руках женщины, стертых до мяса в бесплодных попытках выбраться из-под завала. Думал о черных пятнах обморожения на ее теле. Думал о ее горячечном шепоте и абсолютной готовности пожертвовать собой. А еще — о том, что никакой дороги рядом с оградой они так и не нашли.***
— Очнись, Илья. Ну же! Донельзя знакомый полуприказной тон Невера обещал все казни египетские, если Илья не сделает как велено. Но окончательно прийти в себя оказалось непросто: он словно рвался к поверхности водоема — и, не достигнув ее, опять соскальзывал в глубину. — Илья… черт… — последнее прозвучало уже совсем невнятно, и ему на ноги внезапно обрушилась тяжесть. Это послужило мощным катализатором: он вскинулся, затряс головой, силясь привести в норму плывущее зрение. Размытые пятна вокруг медленно, но верно обрастали деталями. Конечно же, тем, кто упал на него, был Невер. Что-то пошло не так, и он начал отрубаться раньше, чем очнулся Илья. Конечно же, он держался до последнего, а потом рухнул как подкошенный; Илья в прошлый раз уже выяснил, что именно этим и кончаются попытки геройства. Нео тяжело вздохнул — морозный воздух обжег гортань, — и приступил к нелегкой задаче перекладывания напарника с себя на расстеленный парашют. Нелегкой еще и потому, что от слабости у него дрожали руки. Кажется, перед тем, как его накрыло, они обсуждали, что делать дальше. Что ж, в таком случае ему было о чем поразмышлять до тех пор, пока Невер не придет в себя…***
— Невер, — одними губами произнес Илья, — пожалуйста, скажи, что мне это мерещится. — В таком случае у нас коллективные галлюцинации, — его напарник спешно выпутался из парашюта и достал реверс. То, что двигалось в сторону деревни, походило на оживший босховский кошмар. Раздутое угольно-черное тело, словно дирижабль, неспешно плыло метрах в тридцати над лесом. Вниз свисали десятки щупалец, на концах совсем тонких; они, подтягивая мерно пульсирующее тело вперед, гнули деревья как тростинки. Когда очередной ствол, не выдержав нагрузки, ломался, зимнюю тишину пронзал треск. У околицы монстр, казалось, замешкался, его передние щупальца бесполезно мотались в воздухе. Но потом он оттолкнулся от деревьев, сократил тело и плавно скользнул вниз. Осознав размеры монстра в сравнении с забором, Илья судорожно вцепился в рукоять своего реверса, старательно напоминая себе, что уже встречался с огромными тварями… Монстр потянул щупальца к ближайшему дому. Невер недрогнувшей рукой взял его на мушку — промахнуться по такой туше было трудно, — и одновременно с напарником нажал спусковой крючок. Не было отдачи, не было характерного звука выстрела. Оружие не сработало. — Невер!.. — Это не техническая неполадка, — он торопливо, но со знанием дела покрутил реверс в охваченных тремором руках. — Это опять свойства зоны. — Из зоны мы эту тварь не выманим, слишком далеко! — Илью тоже трясло — то ли от напряжения, то ли от холода, то ли от всего сразу. Невер не глядя сунул реверс обратно в кобуру и отступил к костру. Нагнулся, потянул из него длинную ветку, на одном конце которой плясало пламя… — Держи, — он передал ее Илье. — Это единственное оставшееся у нас оружие. — Черт, Невер, да ты с ума сошел, мы ни в жизнь не завалим его этим!.. — не скрывая испуга, зачастил Илья — и вдруг отчетливо понял, что не переубедит напарника. Просто не сможет. — Попытаемся, — ответ был полон пугающего спокойствия. А монстр все приближался, и его передние щупальца — Илья и рад был бы списать это на игру воображения, но опыт не давал усомниться в том, что видели глаза, — тянулись прямо к ним. Вот до кончика первого щупальца осталось всего несколько метров, вот это расстояние еще сократилось… Полностью отдавая себе отчет в сумасбродности этой затеи, он взвесил ветку в руке, словно шпагу — и ударил наотмашь раньше, чем успел просчитать свои действия. Ветка, несмотря на отчаянную силу удара, даже не обломилась. Но огонь мгновенно перекинулся на конечность монстра — и попер все выше, выше, выше; густая слизь, покрывавшая существо, горела на диво хорошо — хоть и источала жуткий смрад. — Не стой столбом! — оклик напарника выдернул Илью из ступора. На подходе было второе щупальце; оно досталось Неверу. До монстра начинало что-то доходить. Он не издал ни звука, но его куполообразная туша вдруг пошла на снижение, и продолжающие гореть щупальца, корчась, ткнулись в снег. Раздалось шипение, и пламя опало. — Иди сюда, тварь! — выдал Илья, немного осмелев — и монстр пошел, точнее, полетел: рядом возникло третье щупальце, четвертое, пятое… Они с Невером отбивались, как две взбесившиеся ветряные мельницы. Но, хоть подпаленные щупальца и слушались монстра еле-еле, число здоровых превышало все разумные пределы, и они перли нескончаемой темной завесой. От вони горящей слизи слезились глаза и перехватывало дыхание, и приходилось прикладывать массу усилий, чтобы не раскашляться и не потерять бдительность. …Поэтому не было ничего удивительного в том, что одну атаку они в конце концов пропустили. Переломив ветку у самого основания, щупальце скользнуло ниже, обвив руку Ильи. Он судорожно дернулся назад, уповая на то, что слизь поможет ему выскользнуть — и черная блестящая конечность действительно сместилась… обнажив лохмотья проеденной одежды. Перед химическими свойствами слизи не устоял ни прыжковый комбез, ни спецагентская форма. И только тогда пришла боль, от которой подкосились ноги и крик застрял в горле. Краем глаза он видел, как Невер бросил на него короткий взгляд через плечо, как вдруг выругался и подхватил из угасающего костра еще одну деревяшку… Загоревшись от меткого выпада, щупальце скорчилось. Илья рванулся со всей силы, чувствуя, как ему с руки свозит одежду, кажется, вместе с кожей… и оказался на свободе. — Спасибо, — хрипло выдохнул он, стараясь не смотреть на вспухающие волдыри. Боль была адская, и знание, что реверсы здесь не работают, ничуть не помогало. Становилось понятно, что им не справиться. Монстр опускался все ниже, давая себе все большую свободу маневра. Костер, лишенный подпитки, затухал; догорали и ветки у Невера в руках. Илья заметался взглядом вокруг, лихорадочно размышляя, что делать. Сбежать уже было почти невозможно — щупальца извивались и позади них тоже… Рядом, словно опытный фехтовальщик, вытянулся в очередном броске Невер, и Илья внезапно понял, что у его напарника на поясе болталась не только кобура реверса, но и… ярко-оранжевый сигнальный пистолет. Тот самый, с помощью которого он сообщал Майку об их успешном приземлении. — У тебя еще остались сигнальные патроны?! — обгоревшее щупальце в снегу конвульсивно дернулось, и Илья отпихнул его ногой, надеясь, что ему не разъест ботинки. Невер мгновенно понял его замысел. Швырнул в стелющиеся по земле щупальца жалкий огрызок одной ветки, сунул Илье вторую: — Прикрой, я заряжу! …Отмахиваться левой рукой, несмотря на приобретенный в организации опыт, оказалось нелегко — при каждом резком движении или прыжке обожженную правую простреливало болью. — Беги! — рявкнул… секунду? минуту? час? спустя Невер и вскинул пистолет — несерьезный такой, с виду почти игрушечный… …Светящийся семафорно-красным заряд угодил в гущу щупалец под самым телом монстра. Полыхнуло сразу и резко; вслед за конечностями занялась пламенем и туша… А потом сверху рвануло так, что дрогнула земля. Оглохший Илья с усталым равнодушием наблюдал, как обезглавленная куча щупалец словно в замедленной съемке беззвучно рушилась на деревню, как сверху вперемешку со снегом сыпались черные ошметки, — некоторые сгорали еще в полете, — и все было бы замечательно, если бы не непрерывно меняющийся угол зрения… Наконец он ничком рухнул в снег и отключился — а может, это произошло в обратном порядке.***
Голова трещала так, как не трещала с самого жуткого похмелья, а вонь вокруг стояла настолько концентрированная, что хоть беги. Приподнявшись на локтях, Невер мучительно закашлялся. Тело отзывалось на каждый спазм новыми вспышками ослепляющей головной боли — когда приступ удалось взять под контроль, он без сил упал обратно в снег. Несмотря на очевидные последствия контузии, сознания он, кажется, не терял. Или терял? Теперь это было неважно — монстра они ликвидировали… Но ведь тогда аномальная зона, лишенная поддержки, должна была схлопнуться? Не обращая внимания на головокружение и тошноту, Невер снова заставил себя приподняться и окинуть взглядом окрестности. Вокруг была все та же вымершая деревня, теперь щедро забросанная останками монстра, все тот же пронизывающий холод — и более ничего. Возможно, зона относилась к подклассу SS и обладала некой инертностью. Возможно, она относилась к подклассу ST, и тогда накопление критического количества нестабильностей было лишь вопросом времени. Возможно… К черту все, надо было выяснить, что с его напарником. Преодолевая тошнотную муть, он сел. По всем мышцам то и дело прокатывалась дрожь, но к ней он за последние дни привык. Илья был… при всех частях тела. И жив, хоть и в отключке — у рта и носа клубилось облачко выдоха. Невер опять осмотрелся, теперь уже с более конкретной целью. Парашют лежал все там же, у погасшего костра, и почти не пострадал от разлетевшихся горящих потрохов монстра. Перетащив на него напарника, — все лучше, чем лежать на снегу, — Невер занялся разведением огня. Без него у них обоих были слишком велики шансы замерзнуть. Когда у него уже получилось добыть искру, сзади раздались характерные звуки рвоты. Невер не дрогнул — не для того он потратил столько времени, чтобы потом начинать все заново. Поэтому к напарнику он обернулся только после того, как осторожно раздул пламя. — Жив, д’Артаньян? — нет, он определенно терпеть не мог побочные эффекты «батареек». В который раз терять контроль над языком было… унизительно. Тяжело дышащий Илья не отозвался, — Невер с некоторым облегчением отметил, что парашют он не заблевал, — продолжая таращиться в никуда остекленевшими глазами. Тоже пытался справиться с последствиями близкого взрыва? — Еда, — вдруг брякнул он и закашлялся. — Сам понимаешь, с этим придется повременить, пока мы не выберемся из зоны, — хмыкнул Невер. Илья замотал головой, кое-как отдышался и сказал: — Ты не понимаешь. Они же голодные. Невер оледенел.***
Скрутить Илью оказалось той еще задачей. Поняв, что происходит, он принялся отбиваться с порожденной отчаянием силой. Но на стороне Невера был опыт, и через некоторое время Илья уже лежал на безопасном расстоянии от костра, замотанный в парашютные стропы и на всякий случай привязанный к вкопанной в землю деревяшке — он не смог бы выбраться, даже вывернув все суставы до единого. А, вспоминая ту женщину в разрушенной избе, Невер не сомневался — взятый под контроль человек перепробует все возможные способы освобождения. — Ты не понимаешь, — опять завел свою шарманку Илья, стоило Неверу отступить от него на пару шагов. — Они придут, и они в ярости и голодны. У них больше нет кормилицы, они совсем одни!.. Что ж, это значило, что ему придется иметь дело не с еще одной взрослой особью, но… с потомством неизвестной численности? Замечательно… — Лежи смирно, — приказал он напарнику. Слова не только не возымели действия — напротив, Илья раненой птицей забился в своих путах. …Педантично обшарив карманы, Невер нашел последний сигнальный заряд, на этот раз желтого цвета. Иронично, если учитывать, что на первого монстра он потратил красный. Оставалось придумать, как с помощью одного-единственного выстрела уложить всех остальных тварей, сколько бы их ни было.***
Где-то на полпути к обрушившейся избе Невер понял, что его вот-вот опять накроет откатом. Это было неудивительно — время действия каждой следующей дозы препарата все уменьшалось, — и одновременно смертельно опасно, ведь вернуться к костру он не успевал. Чувствуя, как ускользает контроль над телом, он вырвал из кармана блистер и на ощупь — в глазах стремительно темнело, — выдавил «батарейку» на ладонь. Когда он впервые свел знакомство с этой разработкой, кошмарящей биохимию всего организма от и до и весьма непредсказуемой даже в лабораторных условиях, его предупреждали — ни в коем случае нельзя принимать «батарейку», если еще не кончилось действие предыдущей. Но отчаянные времена требовали отчаянных мер. На пустой желудок «батарейка» проявляла себя очень быстро. Вот и сейчас, так и не отключившись от мира полностью, Невер почувствовал, что его отпускает: органы чувств постепенно снова начинали работать как надо. Еще какое-то время он не мог преодолеть накатившую слабость и полусидел, упираясь руками в снег, но затем поднялся и, сунув приобретшие мраморный оттенок ладони под мышки, продолжил путь.***
План был рискованным и содержал недопустимо много слабых мест. Но другого у него просто не было. Разбирая на составляющие то, что оставили от избы непогода и время, Невер сорвал спину. «Батарейка», хоть и должна была также повышать болевой порог, не помогала. — …Закончим с миссией — отпросимся в отпуск, — пообещал он напарнику, сооружая пятый по счету «пионерский» костер в центре деревни. Поясница болела невыносимо, а исцарапанные, в занозах ладони саднило. Илья не ответил. Слишком вымотавшись для активных движений, он тупо, механически дергал стропы, каждый раз кривясь от боли в собственноручно вывихнутых суставах. Раз, два. Раз, два…***
Примерно час спустя над лесом стали видны два… три… четыре черных пятна. Подкрепление прибыло тем же манером — не прилетело откуда-то с окраины зоны, а просто появилось из ниоткуда. Из аномалии внутри аномалии? — Они пришли, — благоговейно-экстатически шептал Илья, словно праведник, которому явилось его божество. — Они пришли, все до единого… Невер покосился на него, прикинул риски, сопоставил их с вероятностью получения новой полезной информации — и стукнул напарника ребром ладони по шее, отправляя в бессознательность. Так он хотя бы не должен был доставить новых проблем. Монстры всей стаей спланировали от верхушек деревьев к окраине деревни. В размерах они изрядно уступали взрослой особи: если последняя вместе с щупальцами была в полсотни метров размером, то «второе поколение» едва дотягивало до десяти. — Посмотрим, на что вы способны, — пробормотал Невер, наблюдая за тем, как разгораются высокие, выше человеческого роста костры, и снова поежился. Логика подсказывала, что здесь должно быть тепло, а по сравнению с остальной частью деревни — и вовсе жарко. Но его мутило и безнадежно морозило — подхлестываемый «батарейками» организм сдавал все сильнее.***
Ждать пришлось недолго. Совсем скоро защищенный огнем пятачок земли был обложен шустрыми тварями со всех сторон. Не решаясь или не имея возможности подняться чуть выше и перелететь костры, они с характерной бестолково-тупой настойчивостью тянули внутрь одно щупальце за другим. Загораясь, склизкие конечности становились неподконтрольны своим владельцам и в корчах падали на землю, которая уже не могла затушить пламя — снег на ней растаял от тепла. Краем глаза наблюдая за происходящим, Невер не без труда достал заранее заряженную ракетницу и сделал первый шаг прочь от центра огненного кольца. Руки онемели и не слушались, кружилась голова, превращая каждый шаг в изощренную тактическую задачу. Но подойти к краю относительно безопасной области было необходимо. Он должен был подманить тварей ближе, чтобы взрыв одной зацепил и остальных. Монстры, завидев, почуяв или как-то иначе осознав приближение добычи, переползли-перелетели в одно место — и, толкаясь раздутыми мягкими тушами, опять потянули щупальца. Невер поднял пистолет-ракетницу. Перед глазами все расплывалось, и он малодушно надеялся, что виной тому был перегретый воздух над костром. В руку толкнула отдача. Ослепительно желтая светящаяся точка врезалась куда-то в единое черное пятно, которым сейчас виделись Неверу монстры. А потом все органы чувств затопило неприятно знакомое ему непроницаемое марево отката, и это поставило крест на его исступленных попытках сохранить равновесие. Удара о землю он уже не помнил.***
Последние полчаса Анка молчала. С учетом новости об обрыве телепатической привязки к Нео, служившей ему щитом от внешнего воздействия, Майк не знал, к лучшему это или к худшему. Уцелевшая связь с Невером, проложенная через него, молчала тоже. …Анка снова заговорила где-то на двух тысячах футов, и только выучка не дала Майку от неожиданности дернуть штурвал и сбить самолет с глиссады — он вел Ан-26 наполовину «на руках», хотя в одиночку это и было непросто: «Ментальный потенциал в зоне снова обнулился. Регистрирую затухающие гравитационные колебания и изменение топологии местности. Процент совпадения с более ранними картами растет». Иным словами, то, что поддерживало пространственное искажение в пределах аномалии, было уничтожено, и она схлопнулась подобно вакуумному пузырю… — Значит, справились, черти! — с нескрываемым облегчением выдохнул он. Намертво скрученная пружина тревоги внутри, казалось, начала разжиматься. Но тут Анка подала голос еще раз: «На аварийной частоте — сдвоенный сигнал SOS. Координаты почти совпадают с эпицентром зоны». …И тревога нахлынула по новой. В спешке мешая мыслеречь и обычные слова, Майк принялся выстраивать план действий: «Принимай штурвал», — я сейчас запрошу у диспетчерской уход. Сразу после свяжи меня с Алисой, — «медики нужны позарез, в такой глухомани я эту парочку самоубийц не починю»… Но кое-что сделать он, вероятно, все же мог. Для подобных случаев и хранил в самолете портативный диагност — результат творчества одной из лабораторий научного отдела, — и еще один парашют. — А ты… не знаю, возвращайся на аэродром?***
Налицо были очевидные признаки того, что аномалия являлась еще и временной: от периферии к центру лес желтел, терял листву и в конце концов одевался в снежную шаль. Все прелести соответствующего температурного градиента и вызванных им перепадов давления они с Анкой прочувствовали еще на подлете; теперь же Майк старался как можно быстрее спуститься, чтобы не быть унесенным неведомо куда. В центре полузаметенной деревни снега было по середину голени; Майк коротко порадовался, что перед прыжком облачился в зимний вариант формы. Но характерной белизны вокруг не было. Окрестности засыпало чем-то угольно-черным — вероятно, тем, что осталось от монстра… монстров; еще сверху он приметил, что источников темной скверны было два. Координаты трекеров ожидаемо совпадали не только с эпицентром бывше-аномальной зоны, но и с эпицентром событий. Оба агента были еще живы и даже не целиком исчезли под снежным саваном. Но пущенный работать диагност выдал такое, что Майк схватился бы за голову, если бы в этот момент не разматывал тщательно, со знанием дела связанного Нео. Хороши были оба. Обморожения, ожоги, контузия — эти травмы были почти идентичны и не представляли серьезной проблемы сами по себе. Однако в показаниях диагноста недвусмысленно читались последствия приема «батареек» — критическая разбалансировка всех систем организма. Нео досталось чуть меньше, чем его напарнику, но у него отмечалась интоксикация неизвестной природы. «Алиса передает: медбригада отправлена. Прибудет ориентировочно через час», — звякнул на краю сознания голос верной Анки. «Спасибо», — кивнул он и чуть не подпрыгнул, когда ощутил под рукой в перчатке движение. «Рамка» непроизвольно выхваченного реверса мелькнула и застыла… прямо перед лицом Невера. Невера, который каким-то невозможным образом пришел в сознание и теперь щурился на него из-под полуопущенных век, шевеля синими губами. Пытался что-то сказать?.. Майк нагнулся, разбирая его судорожный шепот: — Я… их… убил? …И все-таки схватился за голову. Мысленно. Это насколько же сильным было Неверово чувство долга, что смогло вытащить своего обладателя практически с самого края? — Да, — на всякий случай он еще и кивнул; диагност, помимо всего прочего, выдал повреждение барабанных перепонок. — Да, ты их убил. Невер склонил голову в ответ — но настолько слабо, что не смотри на него Майк со всем вниманием, и не заметил бы движения, — и закрыл глаза. …И тут же раздался истошный вой диагноста, означавший, что сердце пациента остановилось. — Мне что, надо было сказать «нет»?! — рявкнул Майк и рванул предохранитель реверса, едва его не сломав. В его планы не входила бесконечная сердечно-легочная реанимация подручными средствами — особенно с учетом того, что Нео тоже был готов в любой момент отдать концы. Оставалось надеяться, что Невер поймет где-то там в глубинах своего подсознания: положительный ответ не исчерпал необходимости бороться — и после реверсирования очнется еще раз. Хотя бы на время, достаточное для того, чтобы Майк успел приказать ему жить. Он не понаслышке знал, что способ этот — весьма действенный.