Санта-Корусанта

— Отец? Энакин Скайуокер — твой отец? Ты уверен? — Ну да… Я вырос на ферме у его сводного брата, и Бен Кеноби отдал мне его световой меч… — Какой ужас. — Почему ужас? — Ты знаешь, кто твоя мама? — Эм… Дядя не знал, а у Бена я как-то не спросил, времени не было. А что? — Да как тебе сказать… Джедаям было запрещено жениться, встречаться, вот это все. И самой близкой к твоему отцу особой женского пола была его ученица, Асока Тано. Когда ты родился, ей лет шестнадцать было, наверное. — ВОТ ПИЗ… *** Когда Люк впервые встретил Асоку Тано на одном страшно секретном задании Альянса (на которое сам вызвался), он не стал бежать к ней с криком «мама!» или спрашивать у нее, почему она бросила его на Татуине. Он догадывался, что обстоятельства его рождения, скорее всего, были травматичными. Сам он в шестнадцать лет еще в школу ходил и клеил модельки истребителей в гараже. А Асока, бедное дитя смутной эпохи, воевала с нежного возраста, и с учителем ей не повезло. Люк подозревал, что Бен решил пощадить его чувства, когда рассказывал ему об отце: если бы он сразу сказал о том, что Энакин свою малолетнюю ученицу растлил, Люк бы к световому мечу и не притронулся. Асока была рада с ним увидеться и вместе поработать. Она научила Люка двигать предметы силой мысли и показала пару базовых техник боя на световых мечах. Сказала, что Энакин был хорошим учителем и талантливым генералом. Про себя она не сказала ничего, но Люк и не настаивал. Наверное, ей тяжело было его видеть. Но она обняла его на прощание и назвала «солнышком», и когда Люк сел в свой крестокрыл, он залился слезами и полдороги до базы ревел как ребенок. С Асокой ему увидеться больше не удалось: она часто работала в условиях глубокого прикрытия. Но Люк посылал на ее канал трогательные письма и поздравлял с праздниками. Хан, правда, говорил, что Люк на тогрутского метиса не особо похож, но Лея тут же вспомнила, что и Джейсен Синдулла маму-тви’лечку разве что говенным характером напоминает, так что сомнения умерли, так и не подняв голову. *** — Присоединяйся ко мне, Люк, — зловеще хрипел Вейдер через свой вокодер, пытаясь при этом (великолепная ситхская логика в действии) перерубить Люка надвое. — Чего? — тоненько, но очень возмущенно сказал Люк. — Вы моих друзей в плену держали! Ваши штурмовики убили моих опекунов и сожгли мою ферму! Вы сейчас меня убить пытаетесь! — Такова Темная Сторона, — невозмутимо ответил Вейдер. — Оби-Ван никогда не рассказывал тебе, что произошло с твоим отцом? — Он вообще мало мне успел рассказать, — поморщился Люк, с трудом парируя очередной выпад. — Вроде как, вы его убили. — Нет, Люк, — торжественно сказал Вейдер. — Я — твой отец. Реакция Люка оказалась не такой, как Вейдер мог бы предположить. Парень не замер шокированно. Не пытался все отрицать. На мгновение глаза Люка удивленно расширились, но затем он крепче перехватил рукоять светового меча и мрачно посмотрел на Вейдера исподлобья. — Логично. Не удивлен, что хищник и совратитель малолетних стал ситхом! — сурово сказал Люк и, пока Вейдер переваривал это возмутительное обвинение, отрубил ему руку с мечом. — Бля, протез… — ругнулся Вейдер. Люк стоял в оборонительной позиции, но больше не нападал. Старые-добрые джедайские догмы: нельзя бить безоружных… — Ладно, шкет, — раздраженно вздохнул Вейдер: менять протез и искать где-то в вентиляциях Облачного Города световой меч грозило обернуться еще тем геморроем. — Возьмем паузу. Что за чушь с растлением малолетних? Я такого за собой не помню. Люк издал возмущенный смешок. — Не помнит он! Сколько моей маме было, когда ты ее в койку затащил, пятнадцать? Вейдер, старый любитель женщин постарше, выпал в осадок. — Чего… Нет, погоди, что-то тут не так. Кто твоя мать? — В каком смысле «кто»? Асока Тано! Асока? Его ученица, соплюшка Асока, которой он в перерывах между миссиями лечил простуду и рисовые пирожные покупал? Вейдер и сам был довольно молод, когда Падме забеременнела, но Асока?! В Вейдере вскипела праведная ярость. — Кто обесчестил мою девочку?! Люк сконфуженно моргнул и опустил меч. — Так это был не ты? А почему тогда Бен меня Скайуокером записал? — Чтобы я тебя не прирезал, наверное, — процедил Вейдер, судорожно пытаясь вспомнить, кто вился вокруг его ученицы во времена Клонической Войны. Он перегнулся через перила и призвал свой меч из вентиляции в левую руку. Люк было напрягся, но Вейдер только развернулся к выходу из технических помещений, и парню чуть не прилетело по лицу взметнувшимся плащом. — За мной. Нужно найти твою мать и узнать, кому следует усечь репродуктивную функцию. Сила, ей было сколько, шестнадцать? Пиз… *** «Иди в жопу со своей Звездой, Сидиус, у меня дела. Вейдер» *** — Вы что, все головой стукнулись? Нет у меня детей. — Блин. А я тогда чей? — Ну ты на Оби-Вана чем-то похож. Глаза, рост, ямочка вон на подбородке. Хотя она и у Энакина была… Он вполне мог записать тебя Скайуокером, чтобы этот мудак-геноцидник тебя не прирезал. — Ой, иди ты, Шпиль. Думаешь, у Оби-Вана с Сатин таки что-то было? — Пф-ф, вот ты когда-нибудь верил ее заявлениям, что Корки Крайз — это ее племянник? — Стоп! Тайм-аут! Что за Сатин? — Бывшая Оби-Вана, герцогиня Мандалора. — … — Что? — Если моя мама была герцогиней, я могу считаться мандалорской принцессой? — Это все, что тебя волнует? — Нет. Меня волнует то, что ты, получается, действительно убил моего отца!