Фолиант

      Гермиона сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Она знала, что каждое её необдуманное слово будет вывернуто Скитер с её Прытко-Пишущим пером, поэтому старалась выглядеть собранно и уверенно, напоминая себе, ради чего она здесь, ради кого.       В зале было много зрителей, их взгляды изучали её с любопытством и настороженностью. Готовясь произнести речь, она вспомнила, что все эти люди здесь собрались ради утоления своей ненависти, и ее передернуло.       Она подошла к кафедре, сложив руки перед собой, вдыхая, очищая разум.              — Назовите своё полное имя, — голос председательствующего судьи раздался из людей в сливовых мантиях.       — Гермиона Джин Грейнджер, — как только она начала говорить, её голос дрогнул, но затем стал более уверенным, — добровольный свидетель защиты.       Перешёптывания начали разлетаться по залу, Гермиона упорно делала вид, что это её ничуть не задевает.       — Вы здесь по собственной воле. Вы самостоятельно вызвались для дачи показаний, верно?       Она перевела дыхание, стараясь не смотреть на огромную клетку в центре зала.       — Верно.       — Вы здесь, чтобы передать имеющуюся у вас информацию, которая, как вы полагаете, поможет Визенгамоту вынести справедливый приговор в отношении подсудимого Драко Люциуса Малфоя. Вы утверждаете, что ваше решение добровольное и не продиктовано угрозами в ваш адрес или в адрес близких вам людей. Всё верно? — председательствующий смотрел на неё в ожидании. Придурок, он действительно ждал, что ей угрожали?       — Верно, — она старалась звучать мягко, не выдавая своего раздражения с примесью тревоги.       — Пожалуйста, мисс Грейнджер, расскажите всю имеющуюся информацию, которой вы располагаете по настоящему делу.       Не смотреть на него. Не смотреть. На него.       Она выдохнула и подняла глаза на судью, стараясь не отводить взгляда. Гермиона выбрала своего слушателя, надеясь, что её уверенность сможет стать её опорой. Каждое слово, которое она собиралась произнести, должно было быть пропитано решимостью. Она знала, что его судьба зависела от того, как она донесёт свои мысли до этих людей, которые единственным своим жестом могли изменить ход событий.       Судья смотрел на неё с неподвижным выражением лица, и в его ровных чертах Гермиона не могла прочитать ни малейшей эмоции. Это только подстегнуло её решимость. Она напомнила себе, что глубоко внутри её всё ещё горела искра надежды. Гермиона слегка прикусила губу и начала говорить, стараясь говорить спокойно и уверенно, как учила её профессор Макгонногл. — Тридцатого марта тысяча девятьсот девяносто восьмого года мы с Гарри Поттером, Рональдом Уизли, были пойманы егерями и по поручению Пожирателей смерти доставлены в Малфой Мэнор. Предварительно, я успела наложить на Гарри Поттера Жалящее заклинание, чтобы скрыть его личность. Однако, себя и на Рона Уизли я не успела наложить какое-либо изменяющее заклинание. Егеря доставили нас в Малфой Мэнор, чтобы семья Малфоев убедилась, что они получили настоящего Гарри Поттера. Нас отвели к Люциусу и Нарциссе Малфой, — руки Гермионы начали подрагивать, и она спрятала их за кафедрой. — Люциус Малфой попросил своего сына опознать нас, однако Драко Малфой не опознал нас, несмотря на то, что мы учились все эти годы на одном курсе, — Каждое её слово было взвешенным, каждое предложение — выстраданным. Она делилась своими переживаниями, своими откровениями, надеясь, что искренность сможет достучаться до сердец судей. Внутренний голос подсказывал ей, что у неё есть шанс. Этот момент — их единственный поединок, и, возможно, последний, — даже если он не узнал Поттера, в чём я сильно сомневаюсь, он не мог не узнать нас. Приняв в тот день решение не опознавать нас, Малфой спас нам жизнь, выиграв время для побега.       — Мисс Грейнджер, какие отношения были между вами и подсудимым в школе? — женщина правее председательствующего не сдержала своего вопроса.       — Мы были однокурсниками, предполагая ваш дальнейший вопрос, мы не были друзьями и тем более не состояли в романтических отношениях.       — Почему же вы тогда решили дать показания в суде? — продолжала настаивать женщина, не отрывая взгляда от Мисс Грейнджер.       — Я, как и любой другой свидетель, должна была рассказать правду о том, что происходило, — спокойно ответила она, стараясь не выдать своих эмоций.        Внутри её раздирал страх, но она знала, что поступает правильно. Она должна довести это дело до конца. Шёпоты вновь поползли среди судей и репортеров. Гермиона понимала, что вот тот момент, когда нужно было напомнить всем, кем она являлась.       — Я Гермиона Джин Грейнджер, обладатель Ордена Мерлина, Героиня войны, прошу оправдать действия семнадцатилетнего волшебника, чья жизнь ежедневно подвергалась угрозе. Изучив показания его матери — Нарциссы Малфой, оправданной месяц назад, вы доподлинно знаете, что её пытали на глазах сына в целях давления, — девушка перевела дыхание, — если мы сражались на поле боя, то Драко Малфой ежедневно вел борьбу внутри собственного дома. — Гермиона изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал, — Драко Малфой не применял непростительных заклятий, не убивал никого. И если страх за своих родителей — это преступление, то Визенгамоту стоит пересмотреть свод магических законов.       Гермиона искала взгляд каждого судьи, осознавая, что её слова могли либо открыть двери к пониманию, либо затворить их навсегда. Она знала, что правосудие не всегда является синонимом справедливости, и именно поэтому её голос стал настоящим мечом, который должен был прорезать завесу предвзятости.       — Мисс Грейнджер, попрошу быть сдержанней в своих высказывания, — последняя фраза Гермионы явно не понравилась председательствующему. Желваки на его скулах заиграли, а морщины на лбу стали глубже.       Гермиона не собиралась отступать, и если её показаний и слов Гарри им не хватило, она продолжит. Яркие искры решимости светились в её глазах. Здесь, среди судей и свободных слушателей, она почувствовала себя одиночкой, даже несмотря на то, что от некоторых она чувствовала молчаливую поддержку. Её слова колебались в воздухе, как эхо, бросая вызов установленным порядкам.       — Мы вас услышали, мисс. Спасибо, что дали свои показания сегодня. Состав судей рассмотрит их вместе с показаниями других свидетелей, а так же иными обстоятельствами по делу.       У него были понимающие глаза, но Грейнджер казалось, что она подействовала им на нервы. И она бы поступила так снова, лишь бы они услышали ее.       — Спасибо уважаемым членам Визенгамота, я искренне ценю возможность выступить перед вами.       Когда речь произнесена Гермиона не в силах удержаться от взгляда, она обращает внимание на него. Драко выглядит необычно бледным, его волосы отросли и теперь не такие аккуратные, как раньше; они спадают на шею и немного завиваются. Гермиона ощущает на себе его проницательный взгляд, когда он прислоняется спиной к прутьям камеры, где нет ни стула, ни табурета для обвиняемых. Вместо того чтобы находиться в неловком положении, он откидывается назад, скрестив руки и ноги, демонстрируя спокойствие и уверенность. Её сердце начинает биться быстрее, а щёки покрываются румянцем, волнение волнами заполнило её. Сердце стучало так сильно, что казалось, его звук можно было услышать даже сквозь голоса судей и присутствующих.       Драко пристально смотрел на неё, пытаясь понять мотив её действий. Гермиона глубоко выдохнула, и устремилась на выход. Пульс шумел у неё в ушах.       Ноги почти не слушались, когда она шагала по коридору, пытаясь проанализировать, как прошло заседание. Достучалась ли она до них? Смогла ли донести мысль, что Драко Малфой не виновен? В голове крутились слова, которые она произносила, интонации, с которыми старалась внушить правду. Каждый взгляд на строгие лица судей заставлял сердце колотиться быстрее, а в груди нарастало чувство безысходности с примесью надежды.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      — Мистер Малфой, у нас еще один свидетель защиты перед вынесением приговора, — седовласый судья взял слово.       Как будто они уже не приняли решение отправить его в Азкабан. Такой фарс. Какой еще свидетель, если даже мать не допустили. Он опустил взгляд в надежде, что это скоро закончится, очевидно, что у него не было свидетелей защиты.       Шаги медленно переместились к трибуне, мантия плавно колыхалась, словно сам воздух откликался на присутствие незваного гостя. Он перевел взгляд на судей, они вскинули брови в недоумении, но старались сохранить видимость серьезности. Малфой полустоял, обхватив руками колени, и его сердце стучало так сильно, что он был уверен — его слышит весь зал. Он знал, что каждый вздох может стать его последним на свободе. Он устал.       — Назовите своё полное имя, — раздался голос председательствующего.       — Гермиона Джин Грейнджер, добровольный свидетель защиты, — а-ху-е-ть. Сначала Поттер примчался на единороге, чтобы спасти его, теперь она. Он что, их новый проект по защите убогих?       Перешёптывания разнеслись по залу.       — Вы здесь по собственной воле. Вы самостоятельно вызвались для дачи показаний, верно?       Малфой замер в ожидании ее ответа.       — Верно.       Грейнджер проговаривает свою отрепетированную речь. Она говорит о той самой ночи. Сука. Какая же сука, если бы она только знала, что он едва пережил ту ночь.       Ее взгляд устремлен только на судей. Как иронично, что сейчас именно Малфой не более, чем грязь под ее подошвой, не достойный даже взгляда. Они о чем-то говорят, но Драко плотно зажмурился, не веря в происходящее. Это сон, еще один кошмар. Подсознание решило сыграть с ним, чтобы дать шанс на ебаное спасение.       Её голос звучит уверенно, но внутри всё переворачивается. Каждое слово, произнесённое Грейнджер, кажется, будто бы наносит удар, как молот по наковальне, расковыривая раны, которые он старался забыть. Ночь, о которой она говорит, застывшая преисподняя, где надежда и страх танцевали в зловещем вальсе. Он помнит каждую деталь — хриплый шёпот, утрату, мгновение, когда весь мир закружился в хаосе.       Драко открыл глаза, но реальность вокруг него казалась чуждой. Судьи сидят, погруженные в дебаты, едкие шутки, иногда смеясь над тем, что ему казалось неуместным. Он сжимает кулаки, пытаясь не выдать себя. Его сердце стучит как никогда, и он не может избавиться от ощущения, что сейчас, в эту секунду, всё может снова рухнуть. Грейнджер, отстранённая, только и смотрит на них, забывая о его муках, как будто он всего лишь призрак.       Он тихо проклял себя за эту слабость. За то, что, несмотря на всё, он продолжает чувствовать, продолжает страдать за ночь, которую не может оставить позади. Зачем же он дозволил ей вновь воскресить этот ужас?       Он слишком погрузился в себя, не слушая о чем они говорят, очнувшись только к концу её тирады.       -… не применял непростительных заклятий, не убивал никого. И если страх за своих родителей — это преступление, то Визенгамоту стоит пересмотреть свод магических законов.       Чертовка. Малфой впервые за долгие месяцы улыбнулся, она действительно только что ткнула их носом в свое дерьмо.        — Мисс Грейнджер, попрошу быть сдержанней в своих высказывания, — резко прервал её судья, на его лице отразилось недовольство.       Малфой смотрел на неё с интересом, когда она покидала зал судебного заседания, его улыбка слегка ослабевала, но пропасть между ними, кажется, постепенно лишь сужалась.       Драко, оставаясь на месте, ощущал, как его сердце стучит всё быстрее.       Скоро огласят приговор.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      — Министр, выпросили зайти после заседания, — Гермиона прошла в просторный кабинет с большим столом, заваленным документами и чернилами. Каждое письмо, каждый отчет, словно скрывал в себе тайну, о которой ей ещё не было известно. На стенах висели портреты прежних министров магии, их строгие взгляды следили за каждым шагом. Она сделала несколько шагов вперёд и увидела, как министр положил перо на стол, складывая пергамент.       — Гермиона, сколько раз я должен тебе повторять, что мы друзья, не нужно обращаться ко мне официально, когда мы вдвоем.       — Я просто не могу избавиться от привычки, — ответила Гермиона, слегка улыбнувшись. — Это было бы нечестно по отношению к должности, которую ты занимаешь.       Кингсли откинулся на спинку кресла, его выражение лица смягчилось. Их связь возникла задолго до его назначения, когда они вместе решали непростые задачи, сталкивались с магическими угрозами и защищали мир волшебников.       Он часто обращался за советом к Гермионе, несмотря на то, что она отказалась от должности в Министерстве. Каждый раз, когда он приходил к ней за советом, она готова была выслушать, не торопясь и не осуждая. Они сидели за старым столом в её уютной квартире, окружённые книгами и цветами, а её уверенность наполняла пространство. Её советы не только помогали Брустверу принимать трудные решения, но и вдохновляли верить в лучшее.       Гермиона иногда делилась своими мыслями о ценности изучения истории магии и главных уроков, которые человечество должно извлечь из ошибок прошлого. Она уверяла его, что понимание истории — это ключ к изменениям в будущем. «Мы не можем изменить прошлое, но можем сделать так, чтобы оно не повторилось», — говорила она и видела понимание в его глазах.       — Ты знаешь, что я ценю нашу дружбу больше, чем все звания и титулы. Быть просто Гермионой Грейнджер — это то, что делает тебя настоящей, а не просто героиней войны.       — Спасибо, Кингсли, я очень ценю твои слова, — Гермиона искренне улыбнулась ему, присаживаясь в неудобное кресло для посетителей. Огромное окно, за которым простирался волшебный Лондон, заливало комнату мягким светом. В воздухе витал аромат свежезаваренного кофе, который варил сам Кингсли. Интрига этой встречи не отпускала ее. Сердце колотилось в ожидании, и мысль о том, что его просьба как-то связана с её выступлением на заседании, заставляла её нервничать. Она не знала, чего именно ждать, но внутренний голос твердил, что эта встреча изменит всё.       — Я всегда считал, что истинная ценность человека заключается в том, как он относится к другим, — продолжал Кингсли, глядя в ее глаза. — Именно смелость, с которой ты защищала своих друзей, помогает всем нам идти вперед, — Гермиона улыбнулась, чувствуя тепло от его поддержки.       — К чему ты клонишь? — Гермиона чувствовала, что за его словами скрыто нечто большее.       — Приговор Малфою вынесли пару минут назад.       Её сердце пропустило несколько ударов. Ей показалось, что время остановилось, и все вокруг расплылось, как вода в бурном потоке.       — Он приговорен к шести месяцам исправительных работ, — он потер переносицу, возвращая ей взгляд, — я хочу попросить тебя взять его к себе в книжный, — её губы слегка приоткрылись от удивления.       Она не могла поверить своим ушам. Шесть месяцев исправительных работ — это было лучшее, на что мог надеяться Малфой.       — Почему именно я? — вырвалось у неё, несмотря на её попытки сохранить спокойствие.       — Потому что ты — единственная, кто может дать ему шанс, — ответил он, слегка приподняв бровь. — У тебя есть терпение и доброта, которых он нуждается. Это может помочь не только ему, но и тебе самой.       Гермиона вздохнула, волосы упали на её лицо, и она отвела взгляд, размышляя о том, что это будет для неё. Новый вызов, новая жизнь, возможно, новое начало. А чем это будет для него? Он будет зол, о нет, Драко будет в ярости.       Она вздохнула, представив, как встретится с ним в уютном уголке своего книжного магазина. Но что, если его презрение к ней не изменится? Он всегда был гордым и самодовольным, и теперь, лишенный статуса и власти, он может возненавидеть её сильнее.       — Ты не представляешь, как трудно будет ему принять это, — произнесла она, стараясь выбрать правильные слова. Она могла видеть, как подготовленный план Кингсли в их разговоре мог исцелить старые раны, но с другой стороны, предстоящие перемены вызывали страх.       — Я знаю, — тихо сказал он, фиксируя на ней свой прямой взгляд. — Но, возможно, именно ты сможешь показать ему другую сторону жизни, ту, которую он никогда не видел.       Гермиона снова посмотрела в окно, раздумывая о своем следующем шаге. Возможно, это и есть шанс напомнить ему о том, что несмотря на все их различия, в каждом человеке есть место для перемен.       — Что от меня требуется? — спросила она, чувствуя, как в груди нарастает волнение.       — Просто будь рядом, — продолжил министр, улыбаясь ей обнадеживающе. — Дай ему возможность видеть, что жизнь может быть другой, что люди способны меняться. Помоги ему понять, что он тот, кем может стать, а не тот, кем его заставляли быть. — Дай ему работу, наблюдай за ним, помогай, когда это необходимо. Подробные условия его приговора тебе расскажут в отделе, его доставят к тебе в понедельник.       Гермиона кивнула, хотя внутри терзали сомнения. Это был риск — вдыхать жизнь в человека, который когда-то был её врагом.       — Гермиона, и еще одно, — он замялся, боясь сказать что-то, — проживать Малфой будет у тебя. После рабочего дня и до полуночи он может свободно перемещаться, с некоторыми ограничениями. Но проживать он будет с тобой, чтобы быть постоянно под присмотром.       Гермиона замерла. Мысль о том, что Драко Малфой будет жить под одной крышей с ней, вызывала одновременно страх и возбуждение.       — Кингсли, — Грейнджер заливисто рассмеялась, — ты просто хочешь, чтобы он был под надзором.       — Естественно, Гермиона, — ответил Кингсли с лёгкой улыбкой. — Ты как всегда проницательна.       Гермиона глубоко вздохнула, пытаясь подавить бурю эмоций, поднявшихся в ней. Воспоминания о школьных днях, о потасовках и вызовах из-за повадок Малфоя, заполнили её сознание. Однако она также помнила, как он менялся, как постепенно скидывал бремя родовых традиций, становясь простым парнем.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Близилось время обеда, когда она покинула кабинет Бруствера. Зайти к Гарри было логичным решением. Учитывая привычки Гарри, она понимала, что его обеденное время сократится, если он снова застрянет за очередным делом. Полная решимости, она шагнула вперед и направилась в сторону его кабинета.       Родной голос раздался, когда она аккуратно постучала в дверь:       — Входите! — Гарри поднял на нее взгляд. — О, Гермиона, ты уже освободилась? Я почти закончил, хочешь пообедать вместе?       — Да, Гарри, я бы с удовольствием, я в целом поэтому и зашла, — ответила она, стараясь скрыть облегчение в голосе. Она всегда волновалась, когда думала о его работе; он мог задерживаться на долгое время, поглощая себя мелкими деталями расследования, он часто был в командировках из-за поиска оставшихся Пожирателей. Подходя к его столу, она заметила беспорядок: бумаги были разбросаны, а на столе выделились капли чернил.       — Прости за беспорядок, — Гарри слегка смутился. — Были некоторые неотложные вопросы, и я застрял. Я ужасно голоден, — он закрыл папку с документами, отправляя ее в ящик стола. — На углу Министерства есть прекрасное кафе, я обожаю их выпечку, ты обязана попробовать.       — Звучит отлично! — улыбнулась Гермиона, радуясь тому, что Гарри наконец-то взял перерыв. — Я же знаю, что ты не так уж хорошо питаешься, когда работаешь. Надо будет убедить тебя чаще выбираться на свежий воздух.       Гарри кивнул, поднимаясь и наводя порядок на столе. — Это все очень сложно, особенно когда дело касается Пожирателей… — он вздохнул. — Но разговор с тобой всегда помогает отвлечься. Как твои дела? Как прошло заседание?       — Все нормально, — ответила Гермиона, стараясь не углубляться в свои собственные размышления. — Я слышала, что у вас пропал след относительно Грейбека? Это может быть очень опасно.       — Да, увы, он снова в бегах, — Гарри нахмурился, но быстро сменил тему. — Ладно, пойдём, пока все круассаны не разобрали. — Он схватил свою мантию, которую вечно оставлял на стуле, и они направились к двери.       Они старались пробраться через сотрудников Министерства, которые заполнили атриум в обеденный перерыв. Было так шумно, самолёты с посланием плыли по воздуху, изредка врезаясь в волшебников.       Они быстро добрались до кафе, которое так нахваливал Гарри. Внутри было уютно, небольшие круглые столики были расставлены вперемешку с мягкими креслами, создавая атмосферу домашнего уюта. На стенах висели картины, а приглушённый свет придавал помещению особую теплоту. Запах свежеприготовленного кофе и выпечки манил, заставляя забыть о суете города за окном.       Гарри и Гермиона выбрали столик у окна, за которым пролегала шумная и жизнерадостная улица. Девушка заказала латте и кусок шоколадного торта, о котором Гарри говорил не менее восторженно. Пока они ждали заказ, Грейнджер оглядела интерьер, любуясь каждой деталью — от деревянных столов до хрустальных люстр.       — Здесь действительно приятно, — заметила она, улыбаясь другу. Он кивнул, соглашаясь, и начал делиться последними новостями. Внезапно их разговор прервал звуковой сигнал, оповещающий о готовности заказов. Официантка поднесла кофе и торт, и атмосфера мгновенно наполнилась новыми ароматами.       — Гермиона, ты же знаешь, что мы достаточно давно расстались с Джинни, — начал Гарри, — как бы ты отнеслась, если бы у меня появилась девушка?       Гермиона подняла взгляд от торта и внимательно посмотрела на Гарри. В её глазах читалось смешение удивления и интереса.       — Гарри, я буду только рада! Ты же знаешь, что я желаю тебе только счастья.       Легкое облегчение читалось в глазах Гарри. Они всегда знали, что могут рассчитывать на поддержку друг друга, но он всё равно был приятно удивлён её реакцией. Она не мог не вспомнить, как много времени они вместе провели, обсуждая свои чувства и отношения. Поттер поддерживал ее, когда она приняла решение расстаться с Роном, как она могла не поддержать его сейчас.       — Спасибо, Гермиона, — сказал он, вернувшись к круассану. — Я просто не хотел, чтобы ты подумала, что я нашел замену Джинни так быстро.       — Я понимаю, Гарри, — ответила Гермиона, слегка улыбнувшись. — Каждый имеет право двигаться дальше, и это нормально. Если тебе кто-то понравится, я буду только рада за тебя.       — Спасибо, я так ценю тебя, — он нежно улыбнулся ей, сделав глоток кофе.       — Какая она? — Гермиона почти допила кофе.       — Она восхитительная, — его зеленые глаза загорелись, — она очень уверенная в себе, прекрасная, она завораживает меня и я не в силах оторвать от нее взгляд.       Гермиона улыбнулась, несмотря на смешанные чувства, вызванные его словами. Она знала, что его восхищение искреннее, но в то же время внутри что-то подсказывало ей: не все так просто. «Она завораживает», — эти слова эхом раздавались в ее голове. Кто же она, эта загадочная особа, которая способна брать на себя такую силу влечения?       — Вау, да ты правда влюблен, — она широко улыбнулась ему, — ты познакомишь нас?       — Гермиона, вы знакомы, — он волновался, это было забавно, — но ты не знаешь её по-настоящему.       — И это? — Гермиона почувствовала, как её интерес накаляется. С каждой минутой ей всё больше хотелось понять, что же делает эту девушку такой особенной. — Пэнси Паркинсон, — он произнес это так быстро, на выдохе, словно боялся передумать.       Гермиона внутри себя ощутила прилив удивления и недоумения. Пэнси Паркинсон? Эта Пэнси, с ее язвительными комментариями и безжалостными взглядами? Её неловкая реакция тут же выдала её мысли. Она помнила все те конфликты, которые случались между ними в школе, и не понимала, как судьба свела её лучшего друга с ней.       — Ты серьезно? — спросила она, не скрывая своего удивления. — Как это получилось?       — О, — он вздохнул, — она приходила давать показания, и мы как-то разговорились. Пэнси изменилась. Она стала другой после школы, лучше, - Грейнджер была чертовски удивлена, но верила Гарри, если он разглядел в ней что-то, значит, это действительно так. — Я всегда думал, что она была застенчивой и неуверенной, но теперь… — его голос затих. — Я помнил, как Пэнси раньше прятала свои амбиции за маской высокомерия, а теперь в ее глазах горит огонь. Она сняла с себя этот барьер, — продолжил он, — и это невероятно. Я увидел, как она говорит о своих мечтах, о том, чего действительно хочет добиться. Она стала более открытой, словно сбросила с плеч груз, который тянул ее вниз все время. — Недоумение на его лице сменилось улыбкой. — Может, это и есть настоящая Пэнси, — добавил он. — Школа порой заставляет нас прятаться в тенях, и только время дарит возможность стать собой.       Гермиона задумалась, вспомнив, как все меняется с годами. Что если за маской холодности и остроумия действительно прячется что-то глубокое? Интрига нарастала, и её амбициозный ум не унимался. Возможно, стоило выяснить, что скрывает Пэнси на самом деле. С каждым вопросом о ней, Гермиона чувствовала, как возникает необходимость столкнуться с собственными предрассудками.       — Гарри, я рада, — она сказала это действительно искренне, — я бы хотела, чтобы ты представил мне ее как свою девушку.       Облегчение на лице Гарри было таким явным, таким детским, , что Гермиона не могла удержаться от улыбки. — Она стала важной частью твоей жизни, и если ты видишь в ней что-то особенное, мне бы хотелось узнать её ближе.       Гарри отпил кофе, обдумывая её слова. — Я думаю, это хорошая идея, — сказал он наконец. — Пэнси действительно поменялась. Возможно, она не так проста, как казалось раньше.       Гермиона кивнула, воображая, как их встречи становятся всё более насыщенными и интересными. Она знала, что встретить Пэнси сейчас — это не просто вопрос любопытства, но возможность увидеть другую сторону человека, о котором у неё были сформированы такие четкие, но односторонние впечатления.       — Я поговорю с ней, — добавил Гарри, его глаза сверкали от волнения. — Я рад, что мы поговорили.       Гермиона обняла его, и в этот момент её охватила волна теплоты. Семья.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      — Драко Люциус Малфой, вы приговариваетесь к шести месяцем исправительных работ. Вы будете ограничены в…       Кровь била в ушах так громко, что он едва слышал дальнейшие слова судьи. Его не посадят, твою мать. Малфой почувствовал, как холодный пот скатился по его спине.       Высокие колонны мрачного помещения казались ему бесконечными, а взгляды присутствующих давили на него, как тяжелые оковы. Он чувствовал, как кровь бьет в ушах, мешая сосредоточиться, но внутри все же теплилась надежда. Исправительные работы — это не Азкабан. Он не станет изолированным от мира, не упадет в бездну депрессии и не сдохнет в одинокой камере, как это произошло с его отцом.       Когда судья произнес окончательное решение, в душе Драко вспыхнул слабый огонек облегчения. Он останется на свободе. В глазах многих он по-прежнему был Малфоем, но теперь за его плечами тянулась тень. Тень, которая указывала на его ошибки и выборы.       — Мистер Малфой, Вас сейчас проведут в кабинет, где подробно расскажут о всех ограничениях наложенных на Вас и Вашу палочку.       Драко кивнул, стараясь скрыть внутри нарастающее волнение. Все взгляды были устремлены на него, будто он был диким зверем в клетке, и он понимал, что ни один из тех, кто здесь собрался, не испытывал к нему хоть каплю сочувствия. Он покинул зал заседаний, чувствуя, как легкая дрожь пробегает по его телу. Пройдя через массивные двери, он остановился перед ответственными за его «исправление».       — Драко Люциус Малфой, сейчас я опишу основные принципы Вашего освобождения, так же выдам полный текст приговора, в котором все будет указано. Вы были приговорены к шести месяцам исправительных работ, — говорил чиновник, но Драко лишь машинально кивал, избегая взгляда собеседника, — до понедельника Вы будете здесь в специализированной комнате, — глаза Драко загорелись непониманием, пока он подбирал слова, — это не камера, не смотрите на меня так.       — В течении полугода вы будете работать в установленном месте, выполнять все рабочие поручения доверенного лица, раз в месяц нам будут приходить отчеты о Вашей работе. Вам будет назначено место проживания, которое Вы не имеете права покидать самовольно. На Вас будет наложено ограничение передвижения. В течении рабочего дня Вы находитесь на рабочем месте, до полуночи Вы имеете право перемещаться по магическому Лондону, и не минутой позже полуночи Вы должны быть в месте своего проживания.       — У меня будет пара часов свободного времени? Это шутка, и Вы называете это свободой? — сотрудник даже не повел бровью на его высказывание, просто передал ему документы для ознакомления.       — Распишитесь, один комплект оставьте себе.       Как можно называть такое существование свободой? Весь день трудиться под неусыпным присмотром, а ночью — спешить обратно в ограниченное пространство? Он взял документы, внимательно изучая их, стараясь не выдавать своего состояния. Каждый пункт соглашения отражал груз обязанностей. Сплошные «запрещено».       — На палочку так же будут наложены ограничивающие заклинания. Вы не можете пользоваться боевыми и другими возможно опасными заклинаниями. До понедельника вы будете в распределительном центре, после Вам выдадут палочку и сопроводят до места работы.       Внутри него разгоралась ярость, но он знал, что проявлять её — значит, подписать себе приговор. Радость от приговора граничила с яростью от его условий.       Он пытался представить, как будет выглядеть его жизнь в этом новом порядке. Каждый день он будет просыпаться, уставший от предстоящих ограничений, и идти на место, где его будут окружать недовольные взгляды. Настоящие волшебники на свободе, а он, словно заключенный, будет отчитываться о каждом шаге, словно в тюрьме.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      После всех «приключений» в Хогвартсе и борьбы с темными силами Гермиона Грейнджер решила исполнить свою давнюю мечту — открыть книжный магазин. Полгода назад она выбрала уютный уголок в Косой аллее, где цветочные витрины и каменные улочки создавали атмосферу уюта и волшебства. Гермиона назвала свой магазин «Фолиант» и наполнила его книгами из разных уголков волшебного мира. Она собрала редкие тома по зельеварению, заклинаниям и магической истории, а также множество произведений магловских авторов, вдохновлявших её в детстве.       Каждый уголок магазина был освещён мягким светом, создавая атмосферу уюта и спокойствия. В магазине можно было найти как редкие коллекционные тома, так и современную литературу. Гермиона сама отбирала книги, тщательно следя за тем, чтобы каждая из них была интересной и ценной. В дальнем зале, где располагались мягкие кресла, обитые зеленым бархатом, она устраивала чтения и подписные вечера, приглашая любимых авторов и талантливых новых писателей.       Гермиона особенно гордилась пятницами. В последний рабочий день в книжном был день поэзии, когда люди читали свои стихи. Она всегда с нетерпением ждала этого момента, когда стены магазина наполнялись магией слов, а атмосфера становилась пронизанной вдохновением. Каждый раз, когда кто-то поднимал голос, чтобы произнести свои строки, сердца слушателей замирали в ожидании.       Некоторые участники были опытными поэтами, их стихи звучали уверенно и ярко, как волшебное заклинание. Другие — лишь любители, которые делились своими размышлениями о жизни и любви, томлении и радости. Тексты были разнообразными, отражая уникальные переживания каждого. В этот день книги становились не только товарами, но и мостами, соединяющими души.       Гермиона всегда подбадривала новых поэтов, одаривая их теплыми улыбками и искренними отзывами. Она знала, как важно было человеку получить поддержку, когда он открывает свою душу. Каждый стих, прочитанный в этот вечер, становился частью маленькой, но значимой истории, сшивающей всех присутствующих в единое целое.       Эти пятницы не были лишь о поэзии; они становились праздником единства, где слова и эмоции переплетались, создавая атмосферу доверия. Гермиона чувствовала, что именно здесь она была собой, ее сердце наполнялось гордостью за то, что может быть частью этой удивительной традиции.       Поскольку сегодня она закрыла книжный на весь день, она миновала стойку и поднялась на лестницу ведущую на второй этаж, где располагалась квартира Гермионы. Небольшая квартира была наполнена мягким светом, который просачивался сквозь большие окна, затянутые легкими занавесками. В воздухе витал запах домашнего уюта — свежесваренного чая и страниц старых книг. Это место стало для нее укрытием, особенно когда мир за пределами этих стен казался слишком сложным и хаотичным.       Возможно для кого-то эта квартирка покажется маленькой, но для нее, эти две спальни с гостиной и кухней стали настоящим домом. Мягкий диван, заваленный подушками, приглашал отдохнуть, а на аккуратном столике старого дерева ждала чаша с яблоками. Гермиона всегда любила простые радости, и этот уголок уютного уединения стал для нее отражением внутреннего мира — теплого и гармоничного.       Она выдохнула. На ближайшие полгода ей нужно было разделить уют своей квартиры с Малфоем. Они прошли через столько противоречий и конфликтов, что теперь, когда им нужно было сосуществовать, казалось, что мир перевернулся. Гермиона вздохнула, представляя, как он будет врываться в её комфорт, как его холодный взгляд будет скользить по её простым радостям. Может, ей стоило сразу установить границы, но она знала, что в такой ситуации это будет сложнее, чем думалось.       Гермиона прошла в гостевую спальню, думая, как подготовить её к появлению Малфоя. Она выбрала белые простыни и мягкое одеяло, надеясь, что это сможет смягчить его натуру. В её воображении блондин был таким же холодным, как зимний морозный ветер. Она проверила, чтобы шкаф был пуст, в ожидании нового соседа, и перенесла книги в гостиную, решив, что Малфой сам заполнит стеллаж в комнате желаемыми книгами. Она старалась сосредоточиться на деталях, но её мысли постоянно возвращались к тому, как слизеринец воспримет эту личную обитель. Грейнджер вспомнила их встречу на заседании, его высокомерный взгляд и нотки стальной самоуверенности в позе.       Проверив, всё ли на своих местах, она разложила несколько уютных пледов на диване, надеясь, что это поможет создать тепло и уют в помещении. Возможно, Малфой не так бездушен, как кажется? Она снова вздохнула, стараясь заглушить сомнения. Неужели все их противоречия в прошлом могут отодвинуться в сторону, когда они станут соседями? Гермиона решила добавить немного зелени, поставив на подоконник несколько горшков с лекарственными растениями. Пускай это будет символом ее стремления к миру и сотрудничеству.       Взглянув на часы, она обнаружила, что до сна еще далеко, и приняла решение прогуляться в свое любимое кафе. По мере того как Гермиона выходила из здания, вечерний воздух наполнял её легкие свежестью. Улицы, освещенные мягким светом фонарей, казались особенно уютными.       Апарировав в ближайшую точку не магического Лондона, она направилась в сторону небольшой улочки, ведущей к кафе, где всегда звучала мягкая музыка, а ароматы свежезаваренного кофе и выпечки манили своим теплом. Гермиона наслаждалась тишиной вечера, прерываемой лишь редким звуком шагов или смехом проходящих мимо людей. Вдали послышался звон колокольчиков, и она вспомнила о своих друзьях, с которыми они несколько раз собирались здесь.       Войдя в кафе, Гермиона почувствовала, как уютная обстановка окутала её, вызывая улыбку на лице. Мягкие диваны и теплый свет создавали атмосферу, в которой можно было забыть о заботах. Она заказала кофе и кусочек любимого шоколадного торта, выбрав столик у окна. Наблюдая за прохожими, она погрузилась в мысли о будущем и своих планах.       В этот вечер ей хотелось просто насладиться моментом. Тёплый кофе и сладкий десерт располагали к размышлениям, и Гермиона не спеша потянулась за книгой, лежащей в глубине сумочки. Листая страницы, она ловила себя на мысли, что настоящая магия заключена не только в заклинаниях и артефактах, но и в простых радостях жизни. Внутри разгоралось чувство умиротворения, и каждый глоток кофе приносил тепло, словно даря ей возможность остановиться в суете будней.       — Грейнджер? — смутно знакомый мужской голос прервал её размышления. Гермиона подняла голову и встретила взгляд красивого парня. Он стоял у её столика, с легкой улыбкой на губах, как будто ожидал, что она его вспомнит.       — Извините, я вас не узнала, — произнесла она, чувствуя, как краска заливает её щёки. В памяти всплыл Хогвартс, они точно учились вместе. Слизерин.       — Я Теодорр Нотт, мы учились вместе, — сказал он, потянувшись за стулом. — Не против, если присоединюсь? Все столики заняты.       — Конечно, присаживайся, — ответила Гермиона, пытаясь скрыть смущение. Взгляд Теодора был теплым и уверенным, а она едва могла сосредоточиться на его словах. Её мысли метались между воспоминаниями о школьной жизни и настоящим, где Слизеринец совсем не ассоциировался с ненавистным факультетом. Он поставил на столик выпечку и кофе.       — Как дела после Хогвартса? — спросил он, расправляя свою одежду, как будто они были старыми друзьям. — Чем занимаешься?       — Я работаю в книжном, — ответила Гермиона, стараясь придать своему тону больше уверенности. — А ты?       — У меня небольшой бизнес. Дела идут неплохо, — кивнул Теодор, и Гермиона заметила, как его глаза блестят. — Но иногда я скучаю по старым временам, когда при упоминании моей фамилии люди не шептались, шарахаясь от меня.       — Хм, ты же не выступал на его стороне и тебя не судили? — она не могла вспомнить его на битве за Хогвартс.       — Я нет, но отец его активно поддерживал, — между ними вновь воцарилась легкая неловкость. Грейнджер не знала, что на это ответить, поэтому лучшей тактикой была смена темы.       — А что ты делаешь в магловском кафе? Прости за вопрос.       — О, ничего, — он ухмыльнулся, расплываясь в открытой улыбке, — я понимаю, что от меня это выглядит странным. Мой юрист живет в не магическом Лондоне, я часто захожу сюда после встреч.       — Здорово, — разговор с ним был приятный, но странное чувство не покидало ее. Он не выглядел типичным представителем змеиного факультета. — И как тебе здесь? — спросила Гермиона, рассматривая его черты лица в свете лампы.       Теодор Нотт был без сомнения красивым молодым человеком. Карие теплые глаза, легкие кудряшки, делающие его облик еще более привлекательным. Он привлекал внимание, но не только своей внешностью. Его манера говорить, уверенность в движениях и умение слушать делали его особенно притягательным. Серый джемпер обнимал его тонкую жилистую фигуру, подчеркивая каждую линию мускулов, но при этом не скрывая той легкости, с которой он двигался.       Нотт, казалось, задумался на мгновение, прежде чем ответить.       — На самом деле, — продолжал он, — находиться среди обычных людей иногда расслабляет. Нет давления, нет ожиданий.       — Да, понимаю, — она отпила кофе, возвращая глаза к собеседнику, — здесь меня никто не знает, здесь как будто легче дышится.       Хотя Грейнджер все еще ощущала легкую настороженность, ей стало интересно, какого рода мысли были у Теодора Нотта, когда он сидел за чашкой кофе в магловском кафе.       — Я не видел тебя при последнем посещеним Флориш и Блоттс, у тебя, наверное, был выходной.       — Нет. То есть, я работаю не там, — по Хогвартсу она помнила, что он тоже входил в список лучших учеников курса. Было приятно, что его тоже интересовали книги. — Я работаю в Фолианте.       — Точно, новый книжный, я хотел забежать посмотреть ассортимент, говорят он набирает популярность.       — Да, действительно, у нас довольно широкий ассортимент, — с гордостью ответила Гермиона, — мы стараемся предлагать не только популярные новинки, но и редкие издания. Как раз на этой неделе у нас будет презентация новой книги о древней магии.       — Звучит интересно! — казалось, Нотт был искренне заинтересован. — Я всегда увлекался историей магии и всякими экзотическими знаниями. Кстати, у вас случайно нет книг о магическом праве? Меня интересует последняя книга Фоул Грейтси.       Гермиона нахмурила брови, пытаясь вспомнить.       — Да, мне кажется, у нас есть пара экземпляров, я могу отложить, — на удивление ей не нужно было выдавливать из себя доброжелательность, Нотт оказался приятным открытием.       — Я могу заглянуть к вам на следующей неделе? У меня как раз будет встреча недалеко.       Гермиона кивнула, запоминая, какую книгу нужно отложить для Нотта. У нее не было причин не доверять ему, ну почти никаких. Магический закон всегда был ее страстью, и помощь другим, даже тем, кто раньше казался сомнительным, приносила ей радость.       — Мне уже пора, была рада познакомиться с тобой поближе, Теодор, — она потянулась к сумочке, складывая свои вещи.       — На самом деле, мне было приятно побеседовать с тобой. Не думал, что ты позволишь разделить этот столик с тобой, — он игриво подмигнул ей, заставляя её шею покраснеть. — Для тебя просто Тео.       Грейнджер на мгновение замерла, обдумывая его слова. Легкая улыбка коснулась её губ. Она удивлялась, как непринужденно всё складывается между ними, словно они не были на враждующих факультетах.       — До встречи, просто Тео, — ответила она, стараясь не выдать своего смущения. На мгновение их взгляды встретились.       Свежий воздух наполнял лёгкие и она улыбнулась сегодняшнему дню. Давно её дни не были настолько насыщенными.

⤛ ⤜ ✽ ⤛ ⤜

      Гермиона проснулась от нежного солнечного света, пробивавшегося сквозь занавески. Встав с кровати, она быстро приняла душ и привела себя в порядок. Девушка давно совладала со своими волосами, и сейчас действительно наслаждалась уходом за своими локонами. Грейнджер выглядела свежей и собранной, готовой встретить новый день с улыбкой. Она выбрала легкое платье, которое идеально подчеркивало её фигуру и добавляло ей уверенности.       На кухне она первым делом занялась кофе, магловская кофемашинка определенно была одной из лучших покупок. Насладившись ароматом свежезаваренного кофе, Гермиона взглянула на часы и поняла, что до открытия магазина осталось всего полчаса. Она быстро обула свои любимые сандалии и выскользнула на лестницу.       Первый этаж был наполнен привычным аромат бумаги и чернил, который всегда наполнял её душу спокойствием. Стеллажи, полные книг, манили её, как старые друзья, готовые поделиться своими историями. Грейнджер начала расставлять новинки на витринах, обдумывая, какие книги стоит порекомендовать своим клиентам. Она была полна идей и вдохновения, готовая делиться своей любовью к литературе. Каждый посетитель, входящий в магазин, казался ей особенным, и она предвкушала, как сможет помочь им найти «свою» книгу. Каждая обложка хранила свою историю, каждое слово напоминало о мгновениях, когда книга становилась спасением, утешением или вдохновением.       Наконец она перевернула табличку.       «OPEN»       Она выдохнула, последние спокойные рабочие дни перед его прибытием.