Пепел былой дружбы.

Сатору не двигался. Он просто стоял, уставившись на своего старого друга, человека, которого когда-то знал лучше, чем себя самого. Сердце стучало так громко, что казалось, оно пытается вырваться наружу. Но он не мог позволить себе слабости. Уже слишком поздно для чувств. — Почему, Сугуру? — его голос дрожал, хотя он старался говорить спокойно. — Почему ты выбрал этот путь? Гето Сугуру, его некогда лучший друг, стоял напротив, его лицо скрывал капюшон, а в глазах — тьма. Он не отвечал сразу, но во взгляде было что-то далекое, что-то, что Сатору больше не мог понять. Тот Сугуру, которого он знал, исчез, и вместо него остался этот... незнакомец. — Ты знаешь, Сатору, — тихо сказал Гето, его голос был почти утомленным, словно сама жизнь утекала из него вместе с каждым словом. — Ты знаешь, почему я выбрал этот путь. Это был единственный способ спасти мир. — Спасти мир? — Годжо стиснул зубы. — Каким образом уничтожение невиновных делает тебя спасителем? — Невиновных? — Сугуру рассмеялся, но этот смех был полон боли и разочарования. — Невинных нет. Есть только слабые и сильные. Ты сам это знаешь. Я хочу создать мир, где никто не будет страдать. Где сильные защитят слабых, а не будут ими пренебрегать. Сатору чувствовал, как его сердце снова болезненно сжимается. Он знал, что Сугуру был прав... отчасти. Мир, в котором они жили, действительно был жестоким. Но методы, которые Гето выбрал, были неприемлемы. — Я думал, мы боремся ради того, чтобы защитить тех, кто не может защитить себя, — сказал Сатору, его голос стал тише. — Вместе. Сугуру опустил взгляд, и в его глазах на миг вспыхнула боль. Они действительно боролись вместе. Когда-то. Но теперь этот путь привел их к этому моменту — к противостоянию, которое они оба не могли избежать. — Мы больше не вместе, Сатору, — холодно сказал Гето, его лицо снова стало непроницаемым. — И никогда не будем. Ты всегда был слишком идеалистом. А я просто реалист. Сатору молчал, его пальцы сжались в кулак. Он хотел сказать что-то, хотел крикнуть, что все еще можно исправить, что он не хочет терять единственного друга, который всегда был рядом. Но слова застряли в горле. — Значит, мы станем врагами? — наконец спросил он, хотя в глубине души уже знал ответ. — Мы уже ими стали, — ответил Гето, и этот ответ прозвучал как приговор. Мгновение тишины, которое казалось вечностью. Время словно застыло, позволяя им ощутить всю тяжесть разрыва их связи. Когда-то они могли бы смеяться вместе над глупыми мелочами, делиться своими мечтами и страхами. Но теперь... Теперь их пути разошлись навсегда. Дождь усилился, смывая последние следы тех, кем они когда-то были. — Прощай, Сатору, — тихо произнес Гето и, не оборачиваясь, сделал шаг прочь. Сатору остался стоять на месте, его волосы намокли от дождя, но он не чувствовал холода. Он смотрел на уходящую спину того, кто когда-то был его миром. Он хотел остановить его. Хотел крикнуть, что не хочет этого конца. Но ничего не сказал. Потому что знал — это конец. Гето ушел. И с ним ушла часть Годжо Сатору, которую он уже никогда не вернет. И лишь дождь, как всегда, оставался свидетелем их прощания.