Восьмидесятые. Новая жизнь

- Забирай свою дочь и вали отсюда вместе с ней!

***

Я уехал. С Таней на заднем сиденье. С полупустым чемоданчиком и пустотой в сердце. И в кармане. Всего полторы тысячи оставалось за пазухой и нужно было каким-то образом проживать, пока я не устроюсь на новую работу. Эх, Москва, Москва... Как давно я тебя, родная, не видел! Так скучал, вспоминая студенческие годы - лучшие годы жизни! Эх, первая любовь, дружба, секс... Все это она - Москва! Еще времён перестройки, мечтаний о светлом будущем, надежд и возможностей, даже несмотря на то, что ни на полках магазинов, ни в холодильнике у людей почти ни черта не было. Зато что мы имеем сейчас? Полки ломятся от изобилия всего, что только возможно, а в головах и на душе у большинства «новых людей» - ничего. Ни радости, ни совести, ничегошеньки. - Пап, а мы куда? - жалобно спрашивает Танька, - А мама? Я и не знаю, что ей сказать в ответ. Мы с Алиной перестали ладить. Или и не начинали вовсе? Скорее, второе. Алина - девушка несерьёзная и жадная до денег. И своих, и чужих. При этом, не работая сама, она каждую заработанную мной копейку держала уже заранее в клюве. Цепко, как коршун добычу. Мне оставалось только молиться, чтобы Таня не подхватила эту заразу - жадность. - А мама не хочет переезжать с нами, дочка, так уж случилось! И больше девочка не задавала вопросов. Моего недоброго тона и взгляда было, кажется, достаточно. И оно к лучшему - расписывать пятилетке всю историю наших отношений с Алиной не хотелось нисколько. Может, потом расскажу. Как подрастёт. Мы выехали за пределы Екатеринбурга в сторону Москвы. Я знал: путь предстоит тяжкий, непростой. Я-то привык гонять на дальняки, а вот Танька дальше МКАДа не выезжала ни разу. И я понимал, что буду слушать уже спустя полтора часа её гундеж, как она хочет домой и вообще устала. В этом точно вся в мать! По дороге я звонил всем своим знакомым москвичам: одноклассникам, однокурсникам, да даже тем, с кем выпускался из детского сада. И никто, ни одна скотина не хотела помочь! У тех дела, у этих тоже. Один я чувствовал себя незанятым. Подумаешь, болтаюсь тут из одного города в другой на машине с пятилетней дочкой! - Пап, а жить мы где будем? - снова спрашивает Танька, - А то на улице холодно! А ты думаешь, я знал, где? Нет. Я ехал и ехал, не думая о будущем: что будет завтра, послезавтра... Алина выгнала меня и нашу дочь, сказав, что это - только мой ребёнок. И что я должен был сделать? Оставаться с ней до улучшения ситуации было невозможно. И унизительно. Она притащит уже через день или два нового мужика, а я смотри на это и давись. Да и ребёнку не самое лучшее место - притон домашний! - Я понятия не имею, где! Может, дорогая, мы поедем молча? Пожалуйста! - Хорошо, пап.

***

- Ты для чего сюда ЭТО поставил? Чтобы я ходил, запинался? Или гости поочерёдно себе ноги переломали? Яковлев - младший взял бразды правления довольно хватко: уже спустя неделю после смерти отца - Яковлева - старшего - его ресторан переквалифицировался в бар - ресторан. Не самый престижный в Москве, но достаточно известный в узких кругах. Отдавал приказы персоналу Серёга не менее строго - взрослые «брутальные» дядьки ходили по струнке и лишь лепетали в ответ на грозные замечания «шефа». - Извините, Сергей Викторович! Щас уберём! Уберём прям щас! В зал моментально выскочил молодой парень - студент, всего неделю работающий барменом. Денег пацану от родителей не поступало, а сам он был беден, что неудивительно. Яковлев ясно помнил свои студенческие годы, хотя и деньгами обделён не был благодаря покойному отцу. Ему только доводилось видеть окружающих его - бедных, полуголодных, но таких счастливых..! - Ладно, не суетись так - спокойно убирай, пока мы не открыты! ... И потому парня Сергей держал и по сей день на работе. Хотя косяков за ним уже скопилось. Но не лишать же единственного дохода, верно? Открываться заведение должно было в семь вечера. А пока «босс» вызвал подчинённых на проведение инвентаризации. - Так, не расслабляемся и работаем, работаем! Трудяги, блин... Яковлев вышел покурить у служебного. Заодно проверить, вывозят ли мусор. А то, как водится, «спецмашина» нечасто приезжала за отходами. А содержать такое место в грязи никак было нельзя - клиенты убегут, сверкая пятками. У Яковлева в кармане звонит телефон. - Алло! - Серёга? Яковлев? Это ты? - О, какие люди..!

***

Яковлев - мой давний друг. Ну, я надеялся на это. Мы не общались... А сколько? Лет десять, да? С выпуска из универа прошло много времени. Я изменился и себя, восемнадцатилетнего пацана, практически не помнил. А каким я был..! - Ты не мог бы мне помочь? - Так-так... Отличное начало разговора намечается. Что случилось? - Давай я расскажу, как доедем, ладно? - ДоеДЕМ? Ты это с кем? - С дочкой. Таня зовут. - А, Таня... Понял! Яковлев ржёт в трубку, вспомнив о шальной молодости друга. - Хватит, Серый! Давай встретимся? - Ладно, я понял. Давай. У меня в баре. - У тебя свой бар? Сергей замялся. Это был не его и вовсе не бар. Но хороший старт и подарок от отца. Который Яковлев перебил до основания на новый лад и это нравилось людям - приходил народ, оставляя много денег только за час работы бара. Так что, можно сказать, что бар именно его. - ... Да, свой бар. Известный, между прочим, бар! А ты чем занят по жизни? Небось всё еще пытаешься с Ингой? Напоминание о былой любви стало для Вани ещё одним печальным событием. Не таким, конечно, как уход от жены. Но всё же. Зачем он сказал про Ингу? Позлить или ему действительно было интересно, не забыл ли её давний друг? Забыл. Или почти забыл. Но точно не любил так, как прежде. Это важно. Просто считал её другом, знакомой. Хорошей знакомой, приятельницей и сокурсницей. Ну, с которой было довольно много всего хорошего, приятного. Но никаких попыток с её отъезда во Францию Ваня не принимал - уехала и хрен с ней. - Серёга, давай не будем, а? Всё, я через час буду возле бара!

***

Москва встретила нас холодом: спешащие в разные стороны люди, которым глубоко наплевать на тебя и твои проблемы; здания - высотки, что громоздились одно на другое штабелями. Да даже это серое небо - и то не позволяло назвать Москву своим домом. А ведь она была моим домом еще пятнадцать лет назад! Неужели всё так сильно поменялось? Я еле нашел бар, о котором говорил Яковлев - заведений с похожим названием тьма. Но всё же мы добрались. Изнутри оно выглядело еще кошмарнее, чем снаружи: стены выкрашены в чудовищную зебру; пол был зеркальный; на шестах плясали полуголые девахи. Дочери я бы не хотел такое показывать никогда, но разве кто-то предупреждал, что Серёга сделал здесь "такое"? - Пап! - дочка тянет меня за руку, - А что эти тёти делают на этих палках? Я снова не знал, что ей отвечать. Что они делают? Деньги, дочка, делают. Но я бы хотел всеми силами уберечь Таню от такого "заработка". - Они танцуют! - А почему почти без одежды? Им жарко? - Да, жарко! Серёга, скотина, мог бы и убрать этих проституток! "Хозяина" мы нашли не сразу - он заходил со служебного входа, пропахший табаком. Начал курить? Удивительно. Вот, что деньги делают с человеком. - Ой, здарова! - мы поздоровались, обнялись, - А это кто у нас такой тут симпатичный? Точно не в папу! Я слегка толкнул его в бок: - Серёга! - Что Серёга? Твоего ничего - ни кудряшек, ни противного хлебальника! Таня звонко, чётко поставленной речью, сказала: - Здравствуйте! Серёга отметил: - О, и не ноет, как ты! Точно твоя дочь? - Я Татьяна Ивановна! А вы? Серёга представился, протянув дочке руку: - Сергей Викторович, очень приятно познакомиться! Мы отошли в сторону, оставив Таньку наблюдать за "танцами" тёток.

***

- И что, прям так и сказала? - Так и сказала. Ты мне не веришь? Яковлев почесал затылок: - Нет, верю, конечно. А почему так получилось? - Сам не знаю. Пришла и разоралась на меня, такую сцену закатила! Стёкла из шкафов повылетали! - М-да уж, проблема проблем... А я-то чем помогу? Работа нужна или жильё? - Вообще-то, и то и другое не помешает сейчас. Я не смогу жить в Москве без работы. Да и жить элементарно мне негде. - А что с родительской хатой? - Её ещё пять лет назад сдали. Или продали. Короче, не в курсе. Так что вариантов нет. Ну, ты не парься: я и Танька не придирчивые люди - поживём, где предложат. - Хм... Даже не знаю, куда вас деть... Яковлев стал судорожно вспоминать всех возможных знакомых и друзей, у кого есть квартира. Но никого на ум не приходило что-то: эти не пустят, а те и сами по общагам шатаются. Хотя... - Есть одна идея, только мне бы сначала посоветоваться! Ты не возражаешь? - Советуйся, сколько угодно. Мы не спешим, уж поверь. Яковлев отошёл чуть подальше от друга и его дочки и достал из кармана телефон...

Продолжение следует...