Между долгом и желанием

В далеких северных землях ночи морозные и темные, а сегодняшняя была особенно холодна и безлунна. Угли в жаровнях, постепенно угасали, охлаждая и так не жаркое помещение. В мрачном зале, где тени были длиннее, чем сами люди, правители казались двумя одинокими фигурами, пытающимися согреться в этом холодном мире. Они сидели рядом, но казались чужими друг другу. Триндамир сидел рука об руку с Эш и казался равным ей, но лишь казался. Он выглядел отрешенным, мысленно он был где-то далеко. Глядя на варвара, ратная мать заметила, что черные волосы его уже тронула седина и он казался простым смертным, пусть даже выше и сильнее большинства. Она смотрела и думала: не был ли их союз ошибкой? Ведь забыть, какая ярость скрывалась за внешним безразличием кровного воина, она не могла. Угли потрескивали, отбрасывая пляшущие тени на каменные стены. Зеленые глаза Триндамира сверкали холодным огнем.

***

Триндамиру было отчаянно скучно, он устало потер переносицу и окинул взглядом зал. Не так он представлял себе правление рядом с Эш. Пока ратная мать сражалась на севере отбивая набеги, ему предстояло принимать прошения от местных кланов. Еще один день, еще один посол. Это были простые люди и ему приходилось выслушивать бесконечные речи о пастбищах и поголовье скота. Кровный воин Эш привык к динамике сражений, к реву битвы и звону стали. Мирная жизнь казалась ему тягостной, словно болото, засасывающее в свою вязкую пучину, когда ему хотелось рычать от боевого ража и собирать отряд в новую битву. Он перехватил взгляд совсем юной девы, недавно пришедшей в свиту Эш, в ее взгляде читалось то же разочарование, что и в его собственном, ему захотелось рассмеяться от горькой иронии судьбы. Он понимал печаль этой девушки. Но что он мог поделать? Война – не вечное состояние, а мирные переговоры – важная часть жизни правителей. -Я понимаю, что Коготь Зимы участил набеги на севере, но ратная мать Эш забрала едва ли не каждого второго воина, каждого третьего уж точно, – неуверенно молвил очередной посол, хмуря брови. – Это тяжелое бремя легло на наши плечи. Некому обрабатывать землю, некому следить за животными, такими темпами мы начнем голодать. Ваше племя привыкло к иной жизни, но мы, люди земли, ценим мир и порядок. Снаружи Триндамир оставался невозмутим, как скала, его лицо представлялось бесстрастной маской. Но внутри бушевала буря. Варвар уже видел как голова этого глупца катится куда-то под стол, а тело медленно оседает. Он должен помнить с кем разговаривает и какие слова подбирает, как смеет какой-то старейшина так разговаривать с кровным воином своей ратной матери. Но Триндамир знал какая ответственность за судьбу народа на него возложена. Он не мог позволить себе руководствоваться эмоциями. Его взгляд встретился со взглядом девы, которая, казалось, понимала его лучше, чем кто-либо другой в этом зале. - Как человек, повидавший многое и знающий тонкости ведения хозяйства, я поведаю тебе, кровный воин, о тонкостях нашего быта… – все не мог успокоиться старик. Триндамиру становится с каждым словом все тяжелее сохранять нейтральную маску на лице. Он сжимал кулаки, чувствуя, как его ногти впиваются в ладонь. Но до того как стало известно сможет ли воин сдержать свой гнев, дверь распахнулась.На пол полетели искры из потревоженных ветром жаровен, снег и ветер ворвались в теплое пространство зала, а вслед за ними дюжина воинов. Во главе отряда стояла женщина, чье лицо было скрыто капюшоном из-под которого выбивались длинные серебряные косы. Женщина сбросила капюшон. Все присутствующие в зале увидели уродливый шрам пересекающий лицо. Ее единственный уцелевший глаз обжигал холодом. А за спиной стоял отряд в тяжелых доспехах, в руках они сжимали оружие, которое не забыло еще вкус крови. В зале все напряженно молчали с тревогой глядя на вооруженных гостей. Триндамир наблюдал за ними, выжидал, ждал первого хода от ратной матери другого племени. И вот она, оценив происходящее в зале, двинулась на варвара не замечая никого вокруг. Путь ей преградила юная воительница: - Дальше ты не пройдешь, ратная мать. - Какая честь, что меня здесь еще помнят, - ее голос был пропитан ядом, она была воплощением ледяного спокойствия. - Что тебе нужно от нас? - С дороги, дитя, я пришла не к тебе, - обойдя девушку, воительница направилась к Триндамиру. - Я омою топор твоей кровью и дождусь возвращения Эш, чтобы расправиться и с ней тоже. Триндамир смерил ее взглядом насмешливых глаз, он не боялся возможной битвы, но хотел знать, что станет причиной этого боя: - Ты проделала столь длинный путь, так просвяти же меня, за что ты собираешься меня убить? - Здравствуй, кровный воин. Я дам ответ на твой вопрос. Несколько лун назад с первыми лучами солнца в наше селение пришел не только новый день. Кровь окропила наши земли. Мои воины доблестно сражались, но выстояли не все. - Коготь Зимы, - спокойно констатировал варвар. - Да! - с вызовом воскликнула женщина. - Коготь Зимы. Они пришли пока ты пировал и развлекался. С нами произошло то, что должно было случиться с вами, но Эш забрала моих лучших воинов. Раньше мы могли защитить себя, сохранять независимость, но сейчас осталось не так много тех, кто способен держать в руках оружие. В единственном глазу правительницы стояли невыплаканные слезы: - Мы не смогли выстоять против них. Кровному воину было не просто слышать это, он думал о последствиях своих поступков и решений: - Скольких вы потеряли? - Я благодарна богам, что они уберегли наших старейшин, которые успели спрятаться. Однако.. - ей нелегко было говорить это. - Многие не успели. Слишком многие. Правитель поднялся со своего места, в его взгляде плескалась решительность: - Седжуани ответит за свои злодеяния, а пока.. Ты можешь привести своих людей сюда, мы разделим с ними пищу и кров, мы примем вас. Это было благородным предложением с его стороны. Триндамир не знал как к его решению отнесется Эш, однако узнать это ему было не суждено; воительница в гневе сплюнула под ноги и достала свой боевой топор. Глядя в глаза варвара, она произнесла: - У меня нет нужды в твоих подачках, кровный воин. Мне нужна твоя кровь и кровь твоих людей. Законы богов позволяют мне требовать отмщения и бросить тебе вызов и я бросаю его. - Это безумие! Подумай о своих людях, о людях, которые уже потеряли многое! - с отчаяньем в голосе воскликнула юная воительница, что прежде преграждала ратной матери путь. - Не забывай с кем говоришь, дитя. С дороги! Триндамир видел, как пальцы девушки судорожно сжимались на рукояти меча, однако она изо всех сил скрывала свой страх перед первой в жизни битвой. - Нет, это ты забываешься, ратная мать. Я боевая дева, давшая клятву защищать Эш и все племя. Поэтому я приму твой вызов. И пусть боги будут свидетелями нашей битвы! - Раз тебе не терпится умереть, то так и быть, я сделаю тебе одолжение и убью тебя быстро. - Довольно! - взревел Триндамир, в его голосе чувствовалась ярость истинного варвара. - Вы не будете проливать кровь аваросан в этом зале! Мы и так потеряли многих, у нас и так достаточно много внешних врагов, чтобы я допустил братоубийство! Казалось, что от ярости воина затряслись стены. Никто из присутствующих в зале никогда не слышал такой злости своего правителя, в его словах звучало явное предупреждение и угроза, однако на ратную мать это не произвело впечатления: - Я не стану страшиться тебя, кровный воин. Ты стал ленив и неповоротлив от хорошей жизни, от былого величия остался лишь след. Юная дева успела отразить первый удар, однако едва удержала в руках оружие. На стороне девушки была молодость и скорость, у ратной матери хоть и не доставало одного глаза, однако у нее были опыт и сила. Ее шрам над глазом, полученный в одной из многочисленных битв, казался еще более глубоким в свете факелов. Второй удар должен быть стать фатальным, но молодая воительница успела уклониться. Лезвие топора прошло в волоске от ее головы и вонзилось в стену возле. Она попыталась совершить рывок, но ратной матери хватило сил, чтобы освободить свое оружие и с размаху ударить древком по ребрам. С криком девушка упала и судорожно хватала ртом воздух, пытаясь справиться с обжигающей болью. Помутневшим взглядом она увидела занесенный топор, готовый обрушиться на нее смертельным ударом. Она прикрыла глаза, боясь взглянуть в лицо смерти. Но удара не последовало. Она смогла приподняться и открыть глаза. Мутным взглядом она смогла разглядеть как Триндамир схватился за лезвие голыми руками, а из плеча женщины торчала стрела. Кровь стекала на деревянный пол и растекалась алыми ручейками. За спиной воительницы стояла Эш, а ее воины схватили вооруженных гостей. Кровь Триндамира стекала по руке, но рана уже затянулась.Его кожа, словно покрытая древними рунами, быстро затягивала раны. - Мы не убиваем, а защищаем друг друга! Племя аваросан должно жить в мире и поддерживать друг друга! - воскликнула только вернувшаяся с дороги правительница. Воительница из последних сил вскинула топор и кинулась на Триндамира. Она не вняла словам Эш, но кровный воин оказался быстрее и удар его клинка быстро нашел свою жертву. Отбросив его в сторону и утерев пот со лба он вымученно улыбнулся правительнице: - Вовремя ты вернулась. - Ты славно правил в мое отсутствие, мой кровный воин. Не успев отдохнуть от одной битвы и дороги, Эш была вынуждена ворваться в другую, уже у себя дома, но она была рада вернуться в родные стены. Убравшись в зале и разместив людей павшей воительницы ратная мать смогла облегченно выдохнуть. - Триндамир. - Да, моя госпожа. Она смотрела в холодные знакомые глаза и думала, что возможно у них получится объединить племена и править вместе, как равные. Эш смотрит ему в глаза и решительно сокращает расстояние разделяющее их. Осторожно взяв его руку в свою она осматривает ее, еще недавно здесь была глубокая рана, но сейчас ничего не напоминает о ней. Поддавшись порыву она подносит его запястье к своим губам и оставляет на нем невесомый поцелуй. Триндамир смотрит на это с растерянностью, он не ожидал проявления нежности от своей холодной и целеустремленной правительницы. Взгляд ее голубых глаз перемещается на его губы и она впивается в них страстным поцелуем. Он замирает, не в силах поверить в происходящее. Его сердце, казалось, пропустило удар. Для него до сих пор остается загадкой, как в таких холодных землях она смогла сохранить столь жаркое сердце. Может это и не любовь. Но Эш хотелось разделить с кем-то груз ответственности за правление народом и теплую постель тоже. С кем-то, кому она могла бы доверять, возможно не сразу, но со временем. А сейчас она ощущала свою власть над варваром, его растерянность и учащенное дыхание. Триндамир замер, словно окаменев. Он не мог поверить, что эта гордая воительница вдруг проявляет к нему такую нежность. Его руки неловко потянулись к ней, словно он боялся спугнуть это хрупкое чувство. Но едва он попытался прижать ее.. - Нет, - резко отвечает Эш и отталкивает недоумевающего Триндамира. Он смотрит на нее в растерянности. Он король варваров. Она ратная мать. Еще недавно в пылу битвы он понимал роль каждого, а сейчас не представлял чего от него хочет эта красивая женщина. - Я ратная мать племени аваросан, я буду руководить, - с этими словами она схватила Триндамира за руку и опустила рядом с собой на пол. Едва мужчина коснулся пола, она оседлала его и заткнула рот поцелуем. От такого напора кровный воин обомлел и просто позволял себя целовать, не зная чего от него ожидает воительница.Он чувствовал, его сердце забилось чаще, а тело налилось жаром. Она отстранилась и посмотрела на него. Светлые волосы закрывали часть лица, но не скрывали хищную ухмылку на нем. Заглянув в глаза, он вновь поцеловала его. Его руки все же обхватили ее талию в объятиях, а Эш позволила это. Она не понимала, что с ней творится. Ярость битвы, возможно, еще не утихла. Или это просто одиночество? А может быть, она действительно начала ему доверять, начала верить, что он на ее стороне? Она не знала. Стянув с себя рубаху она увидела голодный взгляд воина. Он пожирал глазами ее тонкую талию и полную грудь, провел руками по крепким, сильным плечам лучницы и прижал ее к себе, вдыхая как будто бы карамельный запах этой удивительной женщины. Воин хотел было прижаться к ее груди, поцеловать ее, но девушка снова оттолкнула его, заставив вновь опустить руки. Сама уперлась руками в его грудь и очаровательно промурлыкала: - Я еще не разрешала. Легким движением она скользнула рукой по его бедру, вытаскивая кинжал. Рубаха распалась под лезвием, обнажая горячую кожу. В глазах ее сверкнуло предвкушение. Воин был довольно хорошо слажен и Эш с явным удовольствием проводила руками по его груди. Краем глаза она смотрела на воина. Он явно отпустил контроль над ситуацией и наслаждался той близостью, что девушка ему предлагала. С ним никто так не обращался, никто до нее не пытался им руководить, но ей он не только позволял, но и наслаждался. Глядя на его потемневшие от страсти глаза, она с усмешкой откинулась назад: - Теперь можно. Воин сел и жадно прильнул к ее груди, одной рукой он гладил обнаженную спину девушки, а другой мягко сжимал и оттягивал сосок. Смешок сорвался с ее губ, когда она почувствовала его горячее дыхание на своей коже. Запустив пальцы в его волосы, она притянула его ближе. Чем дольше Триндамир ласкал ее тело, тем меньше она улыбалась, а скорее закусывала губу пытаясь сдержать стоны. Она хваталась за него руками и судорожно втягивала воздух в легкие, наслаждаясь его ласками. Это вполне могла быть последняя ночь, когда они были не на равных, а она полностью руководила им. После всего пара переместилась в кровать. Она смотрела в потолок, а он смотрел на нее. Он понимал, что после этого как раньше уже не будет. Возможно, политический брак сможет перерасти во что-то большее.