Любовь, которая молчит

      Повесив бурдюк с сидром на пояс и перекинув небольшую сумку через плечо, мужчина оглядел троих своих детей и старенький дом. Кира едва сдерживала слезы, боясь, что с отцом может случиться беда в пути. — Может, я всё же пойду с тобой, отец? — девушка уткнулась в его грудь, игнорируя запах застоявшегося перегара и пота. — Будет тебе, дочка, через две недели вернусь с деньгами, — Вавек ласково погладил свою дочь, слегка пошатываясь. Переведя взгляд на сыновей, он тяжело вздохнул. — Постарайтесь не вляпаться в новые проблемы. — Когда ты вернёшься, мы уже разбогатеем, — самоуверенно заявил один из близнецов. — Всё будет хорошо, мы позаботимся о доме и Кире, — вторил ему второй.       Мужчина только покачал головой, едва не упав от этого движения. Голова закружилась, а всё тело протестовало против выхода из запоя. Белый с красными ленточкам на рогах козёл вышел из дома, заблеяв на Вавека и не обращая внимания на остальных. Он засунул морду в корыто, где плавали яблоки для пирога.       Вавек удручённо вздохнул, наблюдая, как его дети гоняются за козлом, которого Анкеллу и Фелану продали под видом козы на все их сбережения. Обман был обнаружен только тогда, когда пьяный Вавек решил показать детям, как правильно доить животину. Очнулся он только к вечеру, с огромной шишкой на голове, и решительно заявил, что больше не доверит покупку животных сыновьям. Впрочем, покупать животных было и не на что: деньги тратились в таверне и на еду, а продать вредного козла, который жрал всё, что перед ним лежало на пути, не удавалось уже два месяца. Осень тем временем была на подходе. Поправив лямку сумки, Вавек пошагал по дороге, надеясь, что, когда он вернётся, его дети не сожгут ни дом, ни деревню. — Думаете, с ним всё будет хорошо? — спросила Кира, заливая яблоки жидким тестом и обеспокоенно поглядывая в маленькое окно, где силуэт отца давно уже не был виден. — Ничего с ним не случится, просто опять вернётся потрёпанный, с долгами и пьяный, — ответил Фелан, которого было нетрудно опознать по синему платку на шее. Он сидел за столом и аккуратно вырезал деревянную лошадь.       В доме стоял запах полевых цветов, которые ещё утром собрала Кира и поставила в глиняный горшок на стол. Бело-рыжий кот суетился под ногами хозяйки, пока она готовила ужин. Около очага висели свежевырезанные обереги Фелана. На потемневших от времени деревянных полках стояли немногочисленные горшки и посуда. Под полками разместились две небольшие корзины с остатками овощей, мешки с зерном и мукой, которые сейчас были практически пусты. С другой стороны от каменного очага стоял небольшой стол, служивший для приготовления еды и разделки мяса. В углу лежала небольшая кладка дров для поддержания огня.       По центру стоял длинный деревянный стол из грубых досок со скамьями по бокам, которые ночью братья застилали шкурами для сна. У главы семейства около стены стояла большая кровать, набитая соломой и покрытая простыми шерстяными одеялами. У изголовья — небольшой потемневший от времени, но всё ещё красивый сундук, напоминающий о временах процветания семьи, в котором хранили одежду и бусы погибшей матери. Никто из них не решился продать их даже в голодные дни. Для Киры у другой стены стояла кровать, также сделанная из грубых досок и застеленная соломой, но вместо покрывала она укрывалась сшитыми шкурами. — Сами должны что-то решать, — Анкелл мрачно смотрел на пустую чашку перед собой. — Есть одна идея. — Я не буду опять воровать пшеницу в соседней деревне, — предупредила Кира, ставя яблочный пирог в специальное углубление в камином очаге, который занимал почетное место в середине дома у стены. Вытерев пот со лба, она посмотрела на братьев. — Давайте не будем делать ничего незаконного. Сегодня насобираю трав, сделаю еще настоек и мазей, продадим — хватит на хлеб. — На хлеб я и этой лошадкой нам заработаю, — Фелан показал ей вырезанную деревянную фигурку. — Мама хотела для нас лучшей жизни.       У Киры на глазах навернулись слёзы, и Фелан, досадливо почесав голову, замолчал. Анкелл несильно ударил его по плечу, затем обнял сестру, утешая её. Тело девушки содрогалось от тихого плача. Даже спустя десять лет утрата всё ещё ощущалась болезненно и остро. — Не реви, Кир, у нас есть план, заработаем хорошо, — Анкелл отпустил её из объятий и отошёл, чтобы заглянуть сестре в глаза. — В соседней деревне пара наёмников остановилась в таверне, настоящие головорезы, — он сел на скамью. — Вечером Матео, тот владелец таверны, про которого мы тебе рассказывали, их напоит, они лягут спать, а мы возьмём ключи и освободим их от добра. — Вы правда собираетесь кого-то ограбить? — Кира вытерла слёзы и смотрела на них уже строго. — Так нельзя! И этот ваш Матео — бесчестный подлец. — Послушай, они настоящие ублюдки, убивают всех, за кого заплатят, — Фелан поставил лошадку на стол. — Эти деньги уже кровавые и бесчестные. Можно сказать, что так мы заставим их заплатить за свои злодеяния. — Их отряд потерял всю верхушку и большую часть бойцов на последнем задании, как говорят, — братья переглянулись, пока Кира всё ещё сомневалась. Наёмники не были в чести, но уподобляться плохим людям ей не хотелось. Фелан продолжил убеждать: — С пшеницей плохо получилось, признаём. Но и Унрик — старый мерзавец, этот урок пошёл ему на пользу, будет знать, как цены поднимать после сбора оброка. А тут всё просто: зайдём, заберём их деньги, долю отдадим Матео, и никто ничего не заметит. — Вы так же говорили и про уток в замке графа, а в итоге вас публично высекли, — Кира поморщилась, вспоминая тот ужас, когда им с отцом сообщили о поимке близнецов.       Вавек отдал все деньги и продал скотину, чтобы подкупить главу стражи и смягчить наказание, но даже десяти плетей каждому хватило, чтобы они неделю не вставали с кровати и ещё месяц стонали по ночам, когда пытались лечь на спину. — Скоро новый графский сбор, у Уинклеров урожай не уродился, поможем им тоже, — Анкелл знал, на что давить, чтобы убедить сестру. — И дочь у них недавно родилась, девятый ребенок. — Это нечестно, — Кира вздохнула, сдаваясь. — Вы уверены, что они плохие люди? — Будущие разбойники, помяни моё слово, — хором ответили братья, замолкли и переглянулись, а через секунду разразились смехом.

***

      Болат поставил кружку на стол, ощущая, как по телу разливается приятное тепло от выпитого сидра. Хозяин таверны уверил их, что сам варил его из местных яблок. Болат не верил его хитрым глазам и заискивающему голосу. Не нравилась ему и деревня, в которой они решили остановиться на полпути в город. Фед, Грид и Вайс едва уговорили его, настаивая на том, что они уже год скитались с армией герцога по чужим землям, где им часто приходилось спать прямо на земле под открытым небом.       Положив руку на левое плечо, он сделал круговое движение; боль всё ещё слегка ощущалась, но теперь он вполне мог поднять щит. Кольчужные наплечники давили своей тяжестью, кожаная броня сдавливала ребра, но он не спешил снимать их. Внутреннее предчувствие твердило о надвигающейся беде. Он привык доверять инстинктам — не раз за свою долгую наёмную жизнь они спасали его шкуру. — Дерьмо его сидр и вино дерьмо, — сплюнув жидкость обратно в кружку, пробасил Грид. — И девки у них так себе, — согласно поддакнул Вайс.       Болат мрачно оглядел приятелей. Они были на голову ниже его, но, благодаря этому, более крепкие и широкие. Оба с волосами цвета осенней грязи, перебитыми носами и не раз свернутыми челюстями. Они выглядели как братья, хотя родились в разных концах их северного королевства, от разных матерей и с разницей в три года — что было невозможно понять. Они часто шутили, что у них наверняка один отец, тот самый «грязный трусливый ублюдок», которого ни один из них в глаза не видел. Оба были в грубых кольчугах до колен, перетянутых кожаными ремнями. У одного был меч и щит, второй предпочитал двуручную палицу. Оба не брезговали использовать и свои кинжалы, такие же схожие, как и они сами.       Фед стоял у барной стойки, договариваясь с хозяином о комнатах. Почти достигающий двух метров, на три пальца ниже Болата, он был одет в простую расшитую рубаху и красные штаны, и возвышался над мужчиной с самодовольством графа, а то и короля. Болат понятия не имел, о чём они так долго говорят, но зная приятеля, тот как мог пытался сбить цену, даже сейчас, когда денег у них было более чем достаточно, чтобы год всем четверым проживать в самой лучшей столичной таверне.       Грид и Вайс принялись спорить, где делают и продают лучший сидр. Болат их не слушал; долив себе ещё напитка в кружку и зачерпнув рагу ложкой, он следил за остальными посетителями таверны. Ещё утром их приезд насторожил всех, но к вечеру люди, выпившие и насытившиеся от еды и потрескивания огня в очаге, уже забыли про них. До Болата доносились разговоры о сборе урожая, кто-то жаловался на злую жену, а другой в ответ предложил отвлечься, затащив одну из местных девок на сеновал.       Мясное рагу, как и сидр, оставляли желать лучшего. Сама таверна, названная просто «Крестьянский привал», своим запахом и видом намекала на то, что построили ее совсем недавно. Некоторые стены были покрыты известковым раствором, ещё не успевшим потемнеть и закоптиться от времени. Бревна, из которых была построена таверна, всё ещё сохраняли остатки зелёного мха в щелях. Полы были застелены необтёсанными кривыми досками, тут и там проглядывалась утрамбованная земля.       Мужчина заметил двух юнцов со светлыми короткими волосами, в обычных рубахах, которые носили все крестьяне. У одного рубаха была темно синей, а у второго белой. парень в белой рубахе носил так же коричневый жилет и синий платок, повязанный на шею. Никакого намёка на оружие. Болат внимательно следил за их передвижением, выпивая из кружки. Один из парней посмотрел в сторону их стола, будто специально выискивал, но, наткнувшись на взгляд Болата, сразу же отвернулся и пошёл вслед за братом. Фед как раз довольный отошёл от барной стойки, когда парни подошли к хозяину таверны и принялись с ним о чём-то толковать, ещё больше насторожив наёмника. — Скинул по одной бронзовой монете, за тридцать шесть сможем переночевать, — Фед выглядел таким довольным, будто ему отдали всю таверну и сверху добавили. — О чём толкуете, цыпочки? — Я точно тебе язык отрежу, — грозно насупился Грид, Вайс мрачно кивнул, намекая, что готов помочь. — Хватит, не время для споров, — осадил их Болат. — Куда дальше двинемся? Как хотели, в город? — А куда ж ещё, братец? — Фед в один глоток осушил кружку и громко брякнул ею об стол. — Подлатаем снаряжение, наберём ещё парней, а там можно и по старым контактам пройтись, закалиться за месяц-другой. — Лидером кто будет? — спросил Вайс, но смотрел он на Грида, словно спрашивал только у него. — Командир и остальные мертвы. — Мы в курсе, умник, — Фед фыркнул и бросил взгляд на Болата. — Тебе вести, братец, ты тут приличнее всех выглядишь и самый соображающий.       Грид хмыкнул, осматривая товарища. По его мнению, тот был слишком хилым со своим двухметровым ростом. Черные кудрявые волосы тоже ему не нравились, да и внимательные зелёные глаза Болата его нервировали. Рисунки на коже мужчины он и вовсе считал ведьмовским баловством, недостойным мужчины. Не раз и не два он пытался выяснить, какой из рисунков отмечал его пару, но Болат молчал, как молчал и сейчас, не желая вовлекаться в новый спор. Серебряная серьга, переплавленная из кольца матери, блестела, отражая пламя очага. Грид мрачно сверлил его чуть пьяным взглядом. — Завтра решим, — не то предложил, не то приказал Грид. — Фед, ты там девок искал? Пойдём со мной, я познакомился с одними озорными сестричками, — он посмотрел на двух других наёмников, приподняв кустистую бровь. — А вы как, парни? Найдём и для вас подружек. — Я спать лягу, — отказался Вайс, зевая, вызвав удивление и у Феда, и у Болата. Уж кто-кто, а Вайс был известен как большой ходок, не раз похвалялся, что в каждой деревне оставляет по дюжине своих бастардов. — Я тоже не пойду, — Болат встал, размяв поясницу. — Завтра на заре будьте тут, не нравится мне, как быстро слухи о нас расходятся. — Как девки, ей-богу, — Грид сплюнул на пол и хлопнул по заднице проходящую мимо служанку. — Вот как должен вести себя мужик, а не эти ваши дворянские замашки.       Болат мрачно хмыкнул, но вновь промолчал, не желая оправдываться за своё происхождение. Мать он любил, а отец мог катиться куда подальше вместе со своим графским титулом. Если, конечно, блудный папаша не обманул понравившеюся ему женщину, чтобы затащить в постель. Думать об этом не хотелось. Хотелось лечь в тёплую кровать и уснуть. Но внутреннее чутьё не даст ему полностью расслабиться и выспаться — он знал это наверняка.

***

— Повезло, они разделились, — прошептал Фелан, глядя на сестру, ожидавшую их у входа в таверну. — Видела того страшного крепыша и напыщенного здоровяка? Два других по комнатам разошлись. — Может, лучше домой пойдём? — Кира неуверенно посмотрела в сторону, где в ночной темноте скрылись два других наёмника. — Они выглядят опасно. — И при деньгах, — добавил Анкелл, выходя следом за братом. — Пошлите быстрее, обшарим две пустые комнаты, пока остальные засыпают. Если повезёт, всё золото найдём в одной из них. — Да поделили они уже всё, — голос Матео заставил всех троих вздрогнуть.       Матео был невысоким мужчиной с круглым животом, который выдвигался вперёд, словно хотел первым войти в любой дом. Его жидкая борода едва прикрывала плотно сжатые губы, придавая лицу суровое и одновременно хитрое выражение. Ясные серые глаза, глубоко посаженные в глазницах, создавали ощущение, что этот человек всегда что-то скрывает.. — Что стоите? — продолжил он, с лёгкой насмешкой глядя на близнецов и их сестру. — Если хотите что-то получить, действовать надо сейчас. — Спокойней, Матео, — хмуро произнёс Фелан, бросив быстрый взгляд на брата. — Ты говорил, что они должны заснуть. — Заснут, не беспокойтесь, — усмехнулся трактирщик, почесав бороду.       Выждав ещё немного, братья уговорили Киру сделать пару глотков вина, чтобы успокоиться. Она нехотя поддалась их настояниям, чувствуя, как лёгкая дрожь проходит по телу от нервов. Вино было терпким и отвратительным на вкус, но помогло немного расслабится. Матео вручил им запасные ключи и объяснил кто где остановился.       Троица тихо поднялась по скрипучей деревянной лестнице, стараясь выглядеть как можно более естественно. Никто, впрочем, на них не обратил внимания — уставшие крестьяне пили и отдыхали после трудного дня. Кира нервно вцепилась в подол платья, всё сильнее убеждаясь, что они ввязались в очередное опасное дело. В голове против воли всплыл образ отца, который просил их спокойно прожить эти две недели, пока его не будет. — Я ту комнату проверю, а вы соседнюю, — Фелан кивнул на противоположную дверь.       Замок легко поддался, и Анкелл хмыкнул, заметив, что открыл бы его и палочкой — настолько ненадежным он был. Девушка шикнула на него, заставляя быть тише. Алкоголь дал о себе знать: она стала немного смелее, а страх стал менее ощутимым.       Рюкзак наёмника был массивным, изготовленным из дублёной кожи, покрытый грязью в некоторых местах. Внутри оказались одежда и туго набитый мешок с монетами, среди которых блестели серебряные и кое-где золотые. Брат с сестрой переглянулись: вместо восторга их охватил страх. За такие деньги можно было и убить. Наёмники точно не будут рады пропаже. — Ладно, — Анкелл громко сглотнул и убрал монеты в льняную сумку, перекинутую через плечо. — Пойдём отсюда. Они тихо закрыли дверь. В коридоре уже стоял Фелан, торжествующе потрясая своей сумкой и не выглядя испуганным. — Ещё два осталось, их храп на весь этаж разносится, — Фелан замолчал и удивлённо посмотрел на них. — Вы испугались? — Это большие деньги, Фел, — Кира сжала его руку. — Больше монет я видела только в день, когда отец собирал подкуп для стражника, чтобы вас вытащить. — Этот козёл нас и сдал, чтобы выслужиться, — Фелан недовольно скривился, вспомнив подельника, который с садистской улыбкой возвышался над ними, когда их схватили около пруда с утками графа. — Нельзя отступать, — произнёс Анкелл, сжимая кулаки. — Эти деньги изменят нашу жизнь.       Кире не оставалось ничего, кроме как согласиться с ними. Бросать братьев она не собиралась. Постояв немного в коридоре, они решили разделиться: Киру отправили к высокому и стройному наёмнику, а сами пошли к второму, рассудив, что девушке будет легче объяснить своё нахождение в комнате. — А если он вас поймает? — Скажем, что решили проведать дорогого гостя. Матео подтвердит, что мы тут работаем, — успокоил её Фелан. Ни один из троих не сказал о своём плохом предчувствии.

***

      Болат приоткрыл глаза, услышав едва различимый скрип двери и осторожные шаги. Вместе с чувством триумфа от того, что инстинкты его не подвели, мужчина ощутил и что-то иное. Внутренний жар начал нарастать в солнечном сплетении и распространился по всему телу. Запах цветов и трав заполнил пространство, вызывая у него недоумение. «Неужто кто-то из этих молокососов в траве извозился перед приходом сюда?» — аромат плотно засел в носу, вызывая желание чихнуть. — «Будто меня лицом в цветочное поле ткнули».       Шаги становились всё ближе и целенаправленно направлялись не к нему, а к его вещам. Болат затаился, прикидывая, как далеко находится его секира. В комнате было мало места для маневра, и он не собирался убивать воришку, лишь припугнуть. Дождавшись, когда вор начнёт шарить в сумке, Болат медленно повернулся на кровати, лицом к непрошеному гостю. Он едва сдержал вдох удивления. Это был не один из парней, а девушка, с такими же светлыми волосами, как у них, длинными, чуть ниже спины, и в зелёном платье. С парнем её было трудно перепутать.       Аккуратно встав с кровати, он дотянулся до меча. Девушка резко обернулась, услышав скрип пола и звук, когда меч выскользнул из ножен. Они уставились друг на друга: она — испуганным кроликом, он — хмурым хищником, который обдумывает, стоит ли вцепляться в её горло. Тяжёлое лезвие опустилось ей на плечо, заставив её вздрогнуть. — Воровать нехорошо, — полушёпотом произнёс он, чувствуя, как сердце в груди лихорадочно бьётся, будто это его поймали, а не её. — Я… — она пыталась говорить, но только открывала и закрывала рот, её глаза, полные страха, метались по комнате. — Я просто… — Не ври, — прервал её, поднимая указательный палец. — Ложь хуже воровства.       Они молчали, смотря друг на друга. Он слегка прижался лезвием к её горлу, скорее из привычки, чем чтобы действительно её испугать. За свои тридцать шесть лет он повидал немало и, хоть его сердце и закалилось, он всё же почувствовал странное волнение при виде её испуганных глаз. Он понимал, что она вор, и что следовало бы сдать её стражникам, но внутри всё протестовало против этого. Татуировка на внутренней стороне бедра начала нагреваться, вырывая его из раздумий. Прервал их какой-то глухой грохот, что-то упало на пол в одно из комнат. Девушка мгновенно отреагировала, стремительно ринувшись к двери. В следующий момент она уже была вне досягаемости, оставив его растерянно моргать. Никогда прежде он не упускал никого из своих рук. — Чертовщина, — пробормотал он, растирая лицо рукой. — Вайс?       Звук борьбы доносился из комнаты товарища, но когда он вошел, увидел больше, чем ожидал. Два парня, тех самых, которых он приметил, лежали на полу с разбитыми лицами, прижимаясь друг к другу. Вайс вытряхивал содержимое их сумок, а Грид, которого здесь быть не должно было, стоял над ними с палицей в руках. Болат заметил порез на его ноге и кровь на кольчуге. Неприятное чувство сжалось в его груди, когда Грид повернулся к нему, спокойно, лениво и с тем самым взглядом, который Болат не раз видел на поле боя. — Где Фед? — спросил он, крепче сжимая рукоять меча. — Там же, где скоро будешь ты, — оскалился Грид, показывая желтые зубы. — В Аду.       Блокировать удары палицы мечом было сложной задачей, но и Грид не мог размахнуться со всей силы из-за тесноты комнаты. Они сошлись в клинче, каждый упираясь изо всех сил, не желая уступать. Вайс, не долго думая, протаранил Болата головой, сбив его с ног. Грид замахнулся, собираясь добить своего противника, но промахнулся, едва не задев товарища, когда Болат откатился в сторону. Встав, Болат с силой ударил Вайса сапогом в нос, отправив того обратно на пол.       Тем временем Фелан застонал, пытаясь подняться, Анкелл, подполз к нему и, взвалив его на спину, быстро побежал прочь, несмотря на раненую ногу. Грид дернулся было за ними, но Болат успел нанести мечом удар по его бедру, заставив того переключить внимание. Теперь Грид оказался зажатым между стеной и Болатом, отбиваясь дико, словно загнанный в угол зверь, не давая противнику перевести дыхание. Болат слишком поздно почувствовал движение за спиной. Он попытался дернуться в сторону, но не успел — что-то тяжелое с силой опустилось на его голову. Свет в глазах померк, и он рухнул на пол, погружаясь в бессознательное состояние. Грид сплюнул сгусток крови на пол, достал кинжал из ножен на поясе и нанёс несколько быстрых ударов Болату в живот, не глядя куда, в глазах слегка двоилось из-за пропущенного удара от Феда. — Помоги мне, — прохрипел он, тяжело дыша. — Под окном сено для лошадей. Не слышно будет, как мы его выкинем. — Может, тут кинем? — Вайс почесал голову, раздумывая. — Не тупи, братан. Нам хвост из стражников не нужен, — рявкнул Грид и, подняв обмякшего Болата, с трудом начал тащить его к окну. Вайс присоединился, и они вдвоём вытолкнули тело. Оно глухо рухнуло на кучу сена внизу, всполошив лошадей. — Быстрее! Забираем золото, а его скинем в овраге рядом с Федом. И уедем из этой чёртовой деревни, — Грид метнул взгляд на побратима, стараясь не потерять контроль над ситуацией.

***

— Кира, Кира! — Анкелл втащил брата в дом, голос его был полон отчаяния. — Ты тут?! Боги, скажи, что ты здесь! — Я здесь, — отозвалась она из полутьмы дома. Увидев состояние братьев, она тут же вскочила с кровати и бросилась к ним. — Фелан?! — Я в порядке, — сквозь боль улыбнулся Фелан, пытаясь не пугать сестру ещё больше. — Один из тех ублюдков вернулся… Матео сказал, что ты убежала. — Он осторожно коснулся её лица, стирая слёзы, пока Анкелл поддерживал его. — Прости, ты, наверное, сильно испугалась. — Он поймал меня… Я не знала, что вы… — Она вытерла слёзы, пытаясь взять себя в руки. — Давай, положи его на кровать отца. Надо обработать… всё это.       Анкелл уложил брата, после чего принялся зажигать свечи, поднеся уголёк от очага щипцами к фитилькам. Кира достала свои мази и бинты. Пальцы её осторожно ощупывали тело Фелана, находя сломанные или треснувшие рёбра. Всё его тело покрывали гематомы. Анкелл отделался чуть легче: Грид ударил его по бедру, оставив огромный синяк, и разбил нос. — Они придут за нами? — Кира, обработав раны брата и прижав к себе кота, тихо спросила, её голос дрожал от тревоги. — Не бойся, скорее всего они уже покинули деревню. Да и все деньги у них, — Фелан сжал её ладонь, пытаясь успокоить, хотя силы уже покидали его. — К демонам их, — пробурчал Анкелл, приподнимая брата, чтобы тот смог глотнуть настойку для уменьшения боли. — Надеюсь, мы больше никогда их не увидим.