「 𝔩𝔬𝔫𝔤𝔢𝔯 𝔱𝔥𝔞𝔫 𝔞 𝔱𝔥𝔬𝔲𝔰𝔞𝔫𝔡 𝔶𝔢𝔞𝔯𝔰 」 | Дольше тысячи лет

      А на следующее утро я угодила в больницу.       Всё было хорошо, пока я завтракала, умывалась, одевалась. Времени у меня было достаточно, и я даже немного почитала перед выходом из дома. Оставалось лишь надеяться, что никто не обрызгает меня снова. Но, судя по всему, само мироздание было против моего обучения в школе.       Дело было в обледенелом крыльце. Едва выйдя за дверь, я шлепнулась с крыльца, да так неудачно, что, видимо, повредила запястье, ещё и рёбрами приложилась об ступеньку. Куртка, конечно, смягчила падение, но не спасла меня от ушибов.       Будь на моем месте обычная девочка-подросток, она бы переоделась и бодрячком побежала в школу. Я же помнила времена, когда отсутствие боли в суставах, одышки, и потемнения в глазах, заставляло опасаться, что ты уже померла. Все травмы молодости аукнутся в старости. Так что, я осторожно похромала к соседям. Пока шла, поняла, что колено болит и не сгибается. После стука в дверь, мне открыла милейшая женщина лет пятидесяти, афроамериканка. Она посмотрела на меня с доброжелательной улыбкой, а потом заметила мой потрёпанный вид.       — Здравствуй! Ты же племянница Руди, верно? Боже мой, что с тобой стряслось? У тебя кровь, милочка, а ну-ка, заходи скорее! Она втащила меня в дом, и усадила в кресло в гостиной, после чего принесла аптечку. Я коснулась пальцами лба над бровью — и впрямь, кровь, видимо, ещё и головой ударилась, и не заметила этого. Соседка представилась миссис Оливией Питерс, она наскоро обработала мне лоб и предложила отвезти в больницу.       — Мне вовсе не трудно, я работаю там санитаркой, и как раз собиралась выезжать, — заверила она меня. — У тебя голова не кружится, дышать не тяжело?       Я ответила, что не кружится, и с дыханием всё в порядке, просто рёбра болят.       — Я уж не буду тебя прощупывать, милая, вдруг хуже сделаю, лучше лично отведу тебя к доктору Вейну, лучший врач в штате, да что там, во всей Америке! Нам страшно повезло, что его направили сюда проходить практику, и после он захотел остаться работать в нашей больнице, хотя мог бы таких высот достичь!       Миссис Питерс всю дорогу трещала без умолку об этом докторе Вейне, а я только задумчиво смотрела в окно. Кажется, я всё-таки неплохо ударилась головой, потому что только у самой больницы до меня дошло, что где-то я эту фамилию уже слышала.       — Вы сказали, доктор Вейн? Джеймс Вейн? — спросила я у Оливии, которая как раз закончила разговор с медсестрой в приёмном покое. Кажется, медсестра хотела посадить меня в очередь (я была не против, там было-то всего три человека) но авторитет у моей соседки был, судя по всему, куда большим, потому что медсестра отстала от нас, и миссис Питерс отвела меня в смотровой кабинет. «Доктор Вейн, пройдите, пожалуйста, в первую смотровую! Доктора Вейна ожидают в первой смотровой!» — прозвучало из громкоговорителя, и Оливия удовлетворенно улыбнулась.       — Что ты там спрашивала, милочка? А, доктор! Нет, не Джеймс, это его младший брат. А доктора нашего зовут Чарльз. Доктор поступил учиться в медицинский, почему уж именно в Америке, я не знаю, а когда выучился, перевёз сюда свою семью, значит. Они из Британии сюда перебрались. А после обучения, доктора Чарльза сюда, в нашу глушь, направили на практику, губят же таланты в этих университетах! — женщина покачала головой. — Ну, и они тут жить остались.       — Семью перевёз? — уточнила я интересующие меня подробности.       — Ну да, братишку своего, вот, Джейми, и сестричку, красавица такая, видела её несколько раз, Розой звать. А к нам-то в Три Лейкс доктор Чарльз переехал уже женатым, миссис Вейн американка, Эшли, кажется, или Элли… — Оливия задумалась.       — А его брат и сестра, они чем занимаются?       — Ой, я тут мало чего знаю, доктор сплетничать не любит, — женщина захихикала. — Братец его уехал учиться почти сразу, как они сюда переехали, это уже лет пять назад было, да. Ему уже двадцать годков было, вот поступил куда-то и уехал. Мы думали, тоже на врача пошёл, а он, кажется, инженером стал, или учёным. И тоже женился, в первые же каникулы уже с подругой их в городе видели. Молодые, да ранние, — она поцокала языком, качая головой. — А девочка-то их как уехала куда-то учиться, так и пропала, в городе не появлялась больше. Джеймса-то видно, когда он на своём этом катается, жёнку его иногда со старшей миссис Вейн в магазинах встречаем, а вот Розу давненько уж не видели. Может, и уехала обратно в Англию свою. Ой, деточка, пора мне, побегу я в раздевалку, пока смена не началась, — Оливия погладила меня по голове и вышла из смотровой.       Почти сразу после ее ухода, дверь распахнулась, и вошел ОН. Мне подумалось, что надо было переезжать в Великобританию, если там все мужчины такие красавцы, то, может быть, найдётся хоть один неженатый.       Высокий, стройный, блондин, с идеальным лицом, и глаза такие же необычные, как у Джеймса, цвета жжёной карамели. Вошедший улыбнулся, и я вздохнула. И он ещё в белом халате! Под халатом была чёрная рубашка с чёрным же галстуком. Секси-доктор… главное, вслух это не брякнуть.       — Мисс Кларк? — спросил мужчина, и, Боги, голос его был еще лучше, чем внешность.        — Д-да, добрый день, — запнувшись, протянула я, все ещё очарованная. Доктор дружелюбно улыбнулся. Кажется, он прекрасно понимал, какое впечатление производит на окружающих.       — Я доктор Чарльз Вейн. Давайте, мы вас посмотрим. Присядьте, пожалуйста, на кушетку, — он отвернулся к столу, положив туда свой планшет с какими-то листами. Я, тем временем, глянула в сторону кушетки, и покраснела. Мой рост, если что, метр пятьдесят ровно. Кушетка была мне по пояс, и я могла бы, конечно, на неё вскарабкаться, но не с больной ногой. Чарльз обернулся и заметил моё положение.       — Оу… Вы позволите, мисс Кларк? — он протянул ко мне руки. Я кивнула. Мужчина быстро и предельно аккуратно приподнял меня за талию, усадив на кушетку, и помог закинуть на неё больную ногу, чтобы не сгибать колено. Казалось, он даже не заметил моего веса. Правда, пока он шуршал чем-то у стола и шкафчика с медикаментами, он то и дело поглядывал в мою сторону. Я не понимала, с чем это связано, пока не заметила, что мужчина пытается скрыть улыбку, при взгляде на меня. Ну конечно. Сегодня я нарядилась вырвиглазно, как настоящий светофор, на мне был ярко-красный свитер с рукавами-фонариками, заправленный в жёлтую юбку-солнышко. И да, колготки были зелёные… Жаль, порвались при падении. Кто-то фыркнул бы про безвкусицу, а я бы показала ему язык. Дополняли образ, конечно же, красные ботинки, я только шнурки в них поменяла на зелёные.       Спустя полчаса, или около того, все мои ссадины и царапины были обработаны. Был еще забавный момент, когда док достал пластырь, чтобы заклеить ссадину на моем лбу, и ещё глубокую царапину на руке, но, снова взглянув на меня, он усмехнулся и полез обратно в шкафчик, достав другую коробочку.       — Я думаю, этот лучше подойдёт к вашему, хмм… образу, — и показал мне детские пластыри с разноцветными звёздочками и цветочками. Я расплылась в улыбке и кивнула. А доктор-то с чувством юмора! Он осторожно прилепил пластырь, а его пальцы приятно холодили кожу. На самом деле, у меня руки были примерно той же температуры, здесь, на первом этаже больницы, было довольно холодно. Тем временем, доктор Вейн отступил от меня на шаг. — Ну, мисс…       — Извините, — мне было неловко перебивать доктора, потому что он был просто образцом хорошего поведения, но меня жутко раздражали эти «мисс» в мой адрес, непривычно это. — Не могли бы вы звать меня по имени, если вас не затруднит?       — Хорошо, Руби, — улыбнулся доктор. — Так вот, в целом, могу сказать, что падение было удачным, если падение в принципе можно считать удачей… Ты ничего себе не сломала, только получила растяжение запястья, и ушиб колена, плюс ссадины. Можешь выпить обезболивающие сегодня и завтра. Освобождение от занятий в спортзале, — он протянул мне листок. — В целом, всё. Ах, да, мне ещё понадобятся данные о твоей страховке, чтобы тебе не стоять у регистратуры. Остальную информацию получим из базы. Итак… — Да, конечно, — улыбнулась я, и продиктовала ему необходимую информацию о страховке.       — Ого, так ты из Чикаго. И как же тебя занесло в наш глухой городишко? — доктор Вейн дружелюбно рассмеялся, но я заметила какое-то напряжение в его движениях. Устал? — Всё, теперь порядок. Что ж, пойдём, провожу тебя до выхода, а то вдруг снова упадёшь, — он непринуждённо улыбнулся, и я подумала, что мне показалось. Но напрягать доктора всё же не хотелось. И так уж, ему, бедному, пришлось меня сажать на кушетку, и снимать с неё, как ребёнка.       — Что вы, у вас пациенты, а я доберусь сама, не волнуйтесь! — я едва не замахала руками, чтобы его остановить, потому что он уже поднялся и подошёл ко мне.       — Я все равно поеду домой, тебе не о чём волноваться. Моя смена закончена, я работал в ночную. Тебя я осматривал внеурочно по просьбе миссис Питерс, — блондин пожал плечами, и подставил мне локоть. Этот жест так меня развеселил, что я споткнулась на выходе из кабинета — была занята попытками подавить смех. Доктор Чарльз поддержал меня, и поинтересовался причиной веселья.        — О, извините, — я хихикнула. — Просто вы с братом очень похожи.       — А, ты уже познакомилась с Джеймсом? — он заметно удивился, и снова будто напрягся, окидывая меня взглядом. — Как это произошло?       Мы медленно шли к выходу, доктор помог мне надеть куртку, потому что у меня не выходило просунуть в рукав повреждённую конечность. Я рассказала, как меня сначала изваляли в грязи, а затем подвезли до школы и обратно.       — Ох, Руби… Мне так жаль… Мне так жаль твою одежду… Она такая… Яркая… — едва не смеясь, проговорил мужчина.       — Хей, вы что-то имеете против моего неповторимого стиля? — шутливо возмутилась я.       — Неповторимый — это точно, — покивал этот шутник, и всё-таки рассмеялся.       Проводив меня до дверей больницы, и видя, что меня никто не встречает, доктор Вейн предложил настоял на том, чтобы довезти меня до дома. Мне пришлось согласиться, потому что в противном случае, он грозился оставить меня отлёживаться в больнице. Его черный мерседес меня впечатлил. Пока мы ехали, завязался разговор. Узнав о том, что мой дядя не живёт со мной, он нахмурился и покачал головой.       — Только в опеку не сообщайте, — хмыкнула я. Я не говорила ему это напрямую, не дура же я всё разбалтывать малознакомым людям (при этом достаточно дурная, чтобы сесть к ним в машину/на мотоцикл). Просто узнав, куда меня везти (да, сообщать, где я живу в одиночестве тоже было дуростью, видимо, головой ударилась сильно), он сразу понял, с кем я живу, точнее, с кем я должна жить, и только уточнил, как часто мой дядя приезжает ко мне. В ответ на мою реплику, доктор снова улыбнулся.        — Я никому ничего не скажу, но мне не нравится, что четырнадцатилетняя девочка живёт одна. Послушай, ты упала с крыльца, и только повредила колено, и тебе повезло, что твои ближайшие соседи были дома, но ведь это было утро буднего дня, и все люди разъехались по работам, а пенсионеры могут не открыть дверь, или и вовсе посчитать тебя вторженцем, что грозит неприятностями. Это уже не говоря о том, что от падения ты могла потерять сознание, и не факт, что кто-то тебя бы быстро нашёл.       — Но если бы в доме был взрослый, не факт, что и он бы меня нашел, или не уехал бы на работу раньше, — отозвалась я, пожимая плечами. — Если бы, да кабы… Знаете, док, есть такая поговорка: волков бояться, в лес не ходить. В нашем случае, если бояться неприятностей, лучше запереться в комнате. — я помолчала и добавила: — С мягкими стенами.       Чарльз усмехнулся моему сравнению, и не стал более развивать эту тему. Вместо этого, как заправский англичанин, он завёл речь о погоде. С погоды разговор свернул в совсем другое русло, и мы разговорились об истории. С ним было не менее интересно разговаривать, чем с его братом, и я даже не заметила, что мы уже приехали, и стоим у моего дома, жарко споря. Я невольно тянулась к доктору, с ним было спокойно и безопасно, он был умён и харизматичен, и даже мне, с моим приличным сроком жизни за плечами (который, в прочем, не гарантировал, что я стала взрослой и хоть сколько-нибудь мудрой), казалось, что доктор намного старше своих тридцати пяти. Внешне, конечно, Чарльзу едва двадцать пять дашь, но внутри него словно таилась мудрость прожитых веков.       Наконец, он первый опомнился, и прервал наш спор.       — Думаю, тебе пора в постель. И постарайся не напрягать ногу. Хорошо, что ваш дом одноэтажный, и тебе не придётся ходить по лестнице, — улыбнулся он, и, выйдя из машины, открыл дверь мне. Меня вновь очаровала эта галантность. Интересно, это конкретно у этих двоих мужчин такое воспитание, или мне и правда стоит побывать в Великобритании?..       Этот невероятный джентльмен предусмотрительно проводил меня до самой двери, убедившись, что я миновала крыльцо, и не упаду на нём снова. Тепло попрощавшись, он пошел к своему автомобилю, а я снова стояла на крыльце, провожая взглядом подвёзшего меня мужчину. Становлюсь сердцеедкой! Я хихикнула. И снова подвозивший меня мужчина женат. Счастливые женщины эти миссис Вейн!