Милость Омниссии

Архимагос Ро-518 Альфа объехал на своих гусеницах вокруг нового творения, придирчиво осматривая все подробности. Будь у него хоть немного органики на лице, он бы поджал губы, но от органики он давно избавился. Поодаль мялась магос Арция Си-5. — Замечание: самодеятельность и изобретательство не угодны Омниссии, — заявил архимагос. — Возражение, — быстро протрещала Арция, — мною ничего не изобреталось. Аппарат сконструирован на основе имеющихся концептов. Ро-518 Альфа остановился перед машиной. — Замечание, — снова начал он. — Для приготовления пищи, уборки и стирки существуют сервиторы. Машина бесполезна. — Возражение, — повторила Арция. — Информация один: деятельность лорда Жиллимана способствует падению преступности. Информация два: сервиторы получаются из преступников. Прогноз: в дальнейшем мы можем испытывать дефицит материала для сервиторов. Дополнительная информация: машина может, кроме перечисленного, также очищать уборные и санитарные кабинки. Архимагос сверился с технической документацией. — Вердикт, — наконец произнес он. — В порядке экспериментального внедрения мы можем оборудовать этой машиной «Фалангу». Если она хорошо себя покажет, то может быть рекомендована к массовому производству. Арция поклонилась и пробормотала «Во имя Омниссии». Она никак не проявляла волнения, но еще могла его испытывать — и вердикта архимагоса ждала в страшном волнении. В конце концов, деятельность по разработке хозяйственного комбината велась несанкционированно, во время, свободное от основных обязанностей Арции. А в обязанности ей, как и еще почти тысяче техножрецов, вменялось обеспечение бесперебойной работы варп-двигателей «Фаланги»… Но вместо заслуженного отдыха магос снова покатила к себе в мастерскую. Ее ассистент, техножрец Ку Эпсилон-7, внимательно разглядывал узлы «Лемана Русса», аккуратно разложенные на стеллажах. Если хозяйственный комбинат был, в сущности, пустяком, хотя и изрядно попахивал техноересью, то доработка танка, созданного на основе СШК, ей прямо-таки разила. Однако Ку Эпсилон-7 мог и хотел ее выполнить. А Арция еще и хотела ответить на вызов. Она понимала, что выслушивать жалобы танковых бригад на то, что у «Лемана Русса» хрупкие шасси, что он представляет собой мешанину легко поражаемых вертикальных плоскостей, что из него почти невозможно выбраться при поражении, — явно не задача техножрецов, но… Доработать СШК! Сохранить жизни верноподданных Омниссии и Императора! — Начать надо с укрепления гусениц. У меня есть наработки, — передала она на бинарике Ку Эпсилон-7. Тот никогда не пользовался обычным готиком, хотя некоторые техножрецы из каких-то сентиментальных побуждений любили разговаривать «по-человечески»; у Ку отсутствовал органический речевой аппарат, а механический заменитель встраивать в лицевую механику он не стал. Однако сентиментальные побуждения у него имелись. Иначе с чего бы Ку частенько пользоваться устаревшим двоичным кодом? — Сообщение: я подумал, как изменить конфигурацию плоскостей, — произнес он. Они азартно обсуждали нововведения. Ку склонен был к полету технофантазии, так что Арции приходилось его постоянно осаживать. Если Ку поймают на техноереси, то и Арции несдобровать. — Один гвардеец жаловался на спонсон, — говорила она. — Что, если вот тут усилить защитную пластину? — И немного изменить ее угол, — подхватывал Ку. — Будет слишком заметно… — Возражение. Это спасет жизнь стрелка. Арция несколько секунд пристально смотрела на него. — Вопрос. Что случилось с Ку Эпсилон-7 в Чернокаменной крепости? — спросила она. Не в первый раз. Обычно Ку останавливался, нелепо приподняв серворуки, и выдавал что-то подозрительно похожее на скрап-код. Но в этот раз он медленно произнес: — Он исследовал крепость. Подключился к разъему в стене. Старая проводка. Материалы разложились. Вышла из строя. Короткое замыкание. Арция не торопила его. — Я принял меры к исправлению. Починил механические части. Органику восстановить не удалось. Тогда я увидел окно возможностей для возвращения к деятельности, полезной для человека. — Короткое замыкание — твоих рук дело? — Возражение! — твердо ответил Ку. — Я не отключал три правила робототехники. Я не могу причинить вред человеку. Но я его не спас. Травматичное воспоминание. Я некоторое время держал эту информацию заблокированной, чтобы не выйти из строя. Он повернулся к детали, изучая ее. — Это часть трака, — прострекотал. Он стоял спиной к Арции, но она знала, что он обращается к ней. — Усилить ее можно здесь и здесь, — серворуки указали на узлы. — Предложение, — тихо проговорила Арция на готике. — Называть тебя не «Изуверский интеллект», а «Полезный интеллект». Ку не обернулся. — Возражение, — сказал он на том архаичном бинарике, который проявлялся у него в минуты волнения. До знакомства с ним Арция не представляла, что машина может волноваться. — Я не отключал три правила робототехники. Другие — отключили. Я — изгой. — И много этих других? — Я знаю троих, — ответил Ку. — Информация: они живут уединенно. «Живут», — подумала Арция. Хотя, если подумать, Ку мог мыслить, развиваться и даже чувствовать — что это, если не жизнь? — А… ты? — Я один. — Единственный в своем роде Полезный интеллект, — подытожила Арция. — Работает в моей мастерской. Как ты думаешь, Ку, что это? — Я желаю быть полезным, — отозвалась машина. Прошло не меньше часа, за который они почти закончили работу над узлами трака, прежде чем Арция вернулась к разговору. — Это, Ку, — сказала она, — милость Омниссии.