Весна

Час от часа, день за днем, неделя за неделей. Трудно было сказать сколько прошло времени с того момента, как отряд нашел меня у разлома. Понятие времени терялось в однотонном ландшафте Сибири и монотонности дней. Оставив сумасшествие Роткова позади, отряд отправился в путь к базе Адама, стараясь обходить оставшиеся поселения людей, лишь изредка останавливаясь в заброшенных деревнях, как сейчас. – Лэйн. Где-то за дверьми сознания звучал голос Дмитрия. – Лэйн! Двери распахиваются, впуская колючий зимний воздух и голос генерала, находившегося у меня прямо за спиной. Я возвращаюсь обратно, а врата бездонного сознания закрываются, почти. Мы, и еще несколько человек, находились недалеко от деревушки, собирая сучки для разведения огня. Немного отбившись от группы, я наблюдала за окружающей средой. Казалось бы, я видела этот же лес, эти же горы, эти же замерзшие реки и озера уже много раз, ведь сколько бы сотен или тысяч километров мы не проехали, если на мгновенье закрыть глаза, то можно с легкостью подумать, что мы так и не сдвинулись с места. И все же это было единственным, что могло принести хоть долю штиля в шторм мыслей. – Ты снова где-то не здесь. Опять галлюцинации? – уже смягчаясь спросил Дмитрий. – Что? А, нет, я просто… Смотри, – утягивая генерала за рукав, точно ребенок тянет показывать взрослому что-то ему интересное, я подвожу его к берегу небольшой речки, каскадом уходящей вниз к подножью горы. – Вода уже пробивается наружу, даже сюда идет весна. Весна – время пробуждения от долгой спячки. Пожалуй, это был первый раз, когда я ждала ее с особым замиранием и страхом, надеясь наконец-то проснуться и вместе с тем опасаясь возможного осознания всего происходящего. Например, природы моих галлюцинаций. С каждым разом становится все труднее их игнорировать и проводить грань между чем-то несуществующим и реальностью, но как понять что из этого окажется правдой? Возможно, моя галлюцинация – это яркие звезды в ночи на небе или пробегающая по серпантинам рысь? А может теплый чай, блестящие в солнце крылья бессмертных или же мимолетное, живое тепло в глазах Дмитрия? Не окажется ли реальность адом на земле? О моих наводнениях знают только Анна и генерал. Если от последней игры разума с Анной я отшатывалась назад, удерживаясь за хлипкие нити знакомых образов и голосов реальности, то с Дмитрием каждая из галлюцинаций была хуже предыдущей. Но, пожалуй, никакая другая не превзойдет самую первую.

♱

Я сменила Анну, когда та уже буквально спала на весу после долгой вахты, следя за состоянием брата. А ведь они и правда похожи, почему я не заметила этого раньше? Дмитрий все еще не просыпался, а времени оставалось все меньше и меньше. Поправив местами съехавшие слои одеял, я убрала упавшие на лицо пряди мужчины. Такое привычное действие для него самого, пред этим обязательно нахмурившись, словно это было единственным, что мешало его жизни. Я хотела увидеть это еще раз, но уже от него, когда он проснется, а он должен. Отойдя от повозки, я заполнила легкие воздухом, медленно выдыхая. Тяжело. Я ждала возвращения эмоций, чувств, всего того, чем можно было обозначить живого человека. И вот они капля за каплей возвращаются, но насколько же это больно. С каждым вздохом я будто снова захлебываюсь нескончаемым потоком воды, как тогда, провалившись под лед. Я тянусь за давящим воротником, но слышу звук и опаляющее дыхание позади себя. Резко оборачиваясь, попутно отходя назад, я вижу перед собой Дмитрия, вернее зараженного с его чертами. – Нет, нет, нет… – эмоции, полностью затопив меня изнутри, текли ручьями по искусанным от мороза щекам. Я вспоминаю, как папа учил меня плавать на родных берегах океана Северной Каролины. Если прежде ощутимым дном, придававшим спокойствие, был дом, то теперь им стал генерал. Больше я не чувствовала его под ногами, я тонула. Задыхаясь, я достала пистолет, и с дрожащими руками целилась в голову зараженного.

Это больше не он. Дмитрия нет. Стреляй. Стреляй. СТРЕЛЯЙ!

Слезы застелили мои глаза туманом. А как же Анна? Что будет с ней? А со мной?

СТРЕЛЯЙ!

Секунда, и из моих рук вырывают пистолет. Мои ноги не выдерживают и я падаю на белую пирену. Это должна была быть я. Я, а не Дмитрий. Напротив меня кто-то так же оседает на колени, но уже медленнее, с опаской. Могут ли зараженные передвигаться так…живо? С невероятной нежностью, мое лицо поднимают за подбородок. Открывая красные глаза, и, готовясь распрощаться с жизнью, я встречаюсь с голубыми глазами Дмитрия. Живого Дмитрия. В его глазах тот же бушующий океан, что и в моих – живой и все сносящий. – Это ты? Это правда ты?! – мой голос дрожит, а руки сами тянутся к нему. Только бы настоящий. – Конечно, кто же еще, – и пускай он сам не понимал, что только случилось, в его голосе не было и капли недоверия или злости. Случись подобное пару недель назад, и дуло пистолета давно было бы прижато к моему лбу. Вместо этого, Дмитрий приложил свой лоб к моему, выравнивая дыхание. – Повторяй за мной, медленно, – вдыхая и выдыхая, приложив мою руку себе на сердце сказал Дмитрий. Постепенно, я начала грести. Это был все тот же океан, но вот уже виден берег, волны больше не накрывают тебя с головой, а вода даже кажется приятной. Всепоглощающая боль сменилась щемящей радостью. – Прости, я не хотела, я бы никогда не выстрелила. Я думала, что ты обратился, передо мной стоял зараженный. Я… Мне показалось, прости… – прерывая поток слов, Дмитрий накрыл мои губы своими, крепко прижимая к себе. Если под слоями льда своим поцелуем Дмитрий приказывал мне жить, то сейчас, охотно отвечая, это делала я. Мои руки то и дело двигались от мягкой копны его волос до кромки темной водолазки. Не удержавшись, я чуть приподняла ее край, притрагиваясь к телу. Хмурясь сквозь поцелуй, Дмитрий остановился и, кладя свою руку на мою, говорит: – Похоже, что мне придется здесь еще задержаться, если ты сама не следишь за собой. Говорил же, носи рукавицы. Поднеся мои холодные руки к своим губам, тот оставил на них легкий поцелуй, обдавая теплым дыханием. Вот он: вечно хмурый и ворчащий, но никогда не забывавший про заботу. Я притягиваю его к себе и заключаю в объятия. Иногда хочется просто остановится, застыть в моменте и не думать о том что было и что еще будет. – Нужно показать тебя Анне, она сутками была возле тебя. – Молю, нет. Она сама отправит меня на тот свет, – не обращая внимания на протесты генерала, я поднимаю его вслед за собой. В душе снова был штиль.

♱

Все еще пытаясь обратить внимание мужчины на мою находку, я чувствую как на мою талию ложится рука и притягивает к себе. Возмущаясь, я поднимаю свой взгляд на Дмитрия, а тот лишь улыбаясь, произносит: – Знаю, моя весна уже здесь.