В темноте, да не в обиде

Это пробуждение, однозначно, сложно было назвать лёгким. Буквально первое, что он почувствовал — это неумолимые боль и тяжесть по всему телу. Место, в котором он очутился, мрачно его поприветствовало холодным, влажным воздухом и непроглядной тьмой вокруг. После победы над монстром, герой успел очистить Великое Древо и запустить процесс восстановления Рая, но сам довольно быстро утерял свою временную божественную форму. К сожалению для него, он оказался не в то время, не в том месте — башня, отстроенная розовой бестией, потерпела сокрушительный крах и упала прямо на огромный свод пещер, проломив его под собой, заодно утянув за собой не только зачинщика недавних событий, но и самого спасителя. И вот, теперь он здесь, в этом злосчастном месте. Герой с больши́м трудом открыл глаза, но для того, чтобы осмотреть местность, нужно было привыкнуть к темноте, а на это потребуется немного времени. Или же… Нет. Он чувствовал нечто приятно-теплое под одной из своих ладоней, и приподняв её, увидел уже давно знакомый и родной артефакт, что слабо светился. Это позволяло хотя бы немного осмотреться. Сразу за артефактом его взгляд упал на вторую руку. Руку, буквально пригвозденную к полу балкой. Удручающее зрелище. Зачем-то дернув этой рукой, герой, очевидно, не получил никакого результата, и лишь недовольно глухо прошипел от последующей за этим действием боли, разрядом ошпарившей всю руку. Вокруг лежало ещё множество подобного рода острых железяк и балок, видно, отвалившихся от башни. Сам огромный кусок башни, который и обвалил пещеры, лежал прямо перед ним. Наверное стоило радоваться, что балки чудом не попали точно ему в голову или в жизненно важные органы, а всего лишь в руку. Иначе он бы уже наверняка наблюдал за этим миром со стороны священного духа Ели. Или же то, что это не произошло сразу, лишь оттягивает его долгую и мучительную смерть. Ещё не совсем осознавая, что происходит и в каком положении он находится, герой внезапно осознал одну вещь: он не чувствует ног. В прямом смысле этого выражения. Искривившись всем телом, как он только мог, герой попытался обернуться, и с ужасом обнаружил, как всю заднюю часть его тела намертво придавила груда камней. Нда… Не самое завидное положение. На данный момент герой представлял из себя потрёпанную от большой битвы фигуру, ослабшую и обессиленную, со стороны выглядящую как обычный житель местной деревушки стандартной квадратной формы головы нежно-бирюзового цвета, но сейчас слегка блеклого его оттенка. И не скажешь, что буквально пару часов назад эта фигура спасла собственный народ от огромного монстра. Но это было пару часов назад. Как однако быстро поменялось расположение вещей за такой короткий отрезок времени… Герой тяжело выдохнул и обессилено лёг на холодный каменный пол. Несмотря на такое удручающее положение он, на удивление, не чувствовал ни страха, ни ужаса. Сама мучительная смерть в такой обстановке, в полном одиночестве, казалась ему такой незначительной проблемой, по сравнению с тем огромным грузом ответственности за свой народ. Когда такая невыносимая ноша спала с плеч, внезапно, своя собственная жизнь казалось такой незначительной деталью… Откуда такие грешные мысли? Разве он не должен как истинный герой бороться за свою жизнь до последнего? Ну… Когда враг пал, в этом, как будто, уже и не было особого смысла. Герой смотрел на треугольник под рукой, приятно обогревающий его ладонь. Эта вещь была мощным источником энергии… в лучшие времена. Сейчас, после всех событий, к большому его сожалению, в нём осталось совсем мало энергии. Нужно было очень хорошо подумать, чтобы распорядиться этими жалкими остатками наилучшим способом. Освободить вторую руку от проткнувшей её железяки? Ну и многое ли это ему даст? Попробовать разбить ту груду камней, придавивших его намертво? Ну… Он не знал и не мог расценить со своего ракурса, насколько эта груда большая, и хватит ли энергии треугольника, чтобы разбить её. И даже если хватит, возвращаясь к первому вопросу: многое ли это ему даст, учитывая его не самое лучшее состояние? Может стоит просто впитать оставшуюся энергию в себя, чтобы вылечить уже имеющиеся раны и максимально продлить свою жизнь? Тем не менее, квадрат решил пока ничего не делать с имеющиейся энергией, оставив ее на “черный час”. Мало ли, что произойдёт, а он пока потерпит. Тем более, этот треугольник был единственным источником света и тепла, а это ему точно не помешает. Герой был уверен, его друзья уже приложили все усилия, чтобы найти его. Всё что ему нужно — это дождаться их. Просто быть здесь… Просто ждать. Он выполнил свою работу, и ему ничего более не оставалось, кроме этого. Бедные, они ведь наверняка за него так волнуются. Но это ведь ничего, самое главное — они в порядке. Они все в порядке и в безопасности. Он видел и чувствовал, что земля очищена и восстановлена. Как прекрасно чувствовать, что единственное, о чем сейчас беспокоится его Мать — Великая Ель — это о нём самом. Но ведь его жизнь так незначительна, по сравнению с безопасностью его народа. Монстр обезврежен, не это ли самое главное? … Обезврежен ли? Леденящий душу вопль был слышен ещё издалека. Герой к тому моменту уже впал в лёгкую дрему, в попытке забыться, всё таки такая сильная боль по всему телу, не сказать, чтобы уж совсем ничего для него не значила. Тем не менее, впервые услышав надрывистый вой, сон довольно быстро исчез, и весь последующий час квадрат слышал периодические крики, с каждым разом раздающиеся всё ближе и ближе. В какой-то момент источник шума наконец-то показался на глаза в виде высокого, шатающегося силуэта. Самые неспокойные предположения героя подтвердились. Он очень сомневался, что кто-то ещё мог быть в этих пещерах, кроме них одних… Вряд ли бы кто-то выжил ещё. А ещё, никто в их маленькой деревушке не обладал такими громоздкими размерами, кроме… него. Силуэт издавал жуткие звуки, хрипел, надрывисто стонал, и, кажется, плакал. Тот шатался из стороны в сторону, схватившись за голову, и периодически ударялся о стены. Глядя на всё это, герой пришёл к довольно очевидному выводу: монстр находится сейчас в максимально не лучшем состоянии. Впрочем, это было не удивительно. В какой-то момент монстр остановился, и в полутьме показалась слегка горящая розовая точка, глаз, который, как показалось герою, смотрит прямо на него. Или… не совсем на него. Монстр ещё пару секунд постоял на месте, слегка дергаясь и шатаясь, и внезапно сделал выпад вперёд на лежащую фигуру, в процессе чуть не упав. Бестия потянулась огромной лапой к треугольнику, видимо, чуя его энергию, и когда свет упал на его лицо и тот оказался совсем близко, тот вдруг одернулся и отскочил назад, словно ошпаренный. Герой предположил, что до этого, похоже, находясь в агонии от боли, монстр не видел его или просто проигнорировал, приняв за труп, а всё его внимание было сконцентрировано на треугольнике. И только подойдя совсем близко, розовая бестия наконец-то заметила, что нечто лежащие рядом с треугольником не труп и даже не какая-то рандомная фигура, а вполне себе ещё пока что живой герой, который вот совсем недавно чуть не сравнял его с землёй. Монстр выглядел явно обескураженным. Тот всё также шатался из стороны в сторону, поскуливая и шипя, шипы на его теле встали дыбом, и весь он сам по себе выглядел напряжённым и напуганным. Сейчас герой смог рассмотреть его поподробнее: от бывало огромной и жуткой формы остались лишь сухие остатки в виде потрепанного, окровавленного и истощенного тела; розовая бестия более не была такой уж розовой, цвет тела почти сравнялся с тем первоначальным серым ничто, что застал герой при первой встрече с этой фигурой, и лишь слегка ещё тело отдавало розовым цветом; и самое яркое, что бросалось в глаза: это огромная дырища в башке, оставшаяся видимо после треугольника, нещадно пробившего ему голову при неаккуратном обращении с большой силой артефакта. Любая другая фигура с такими ранениями уже не была бы жильцом, но бестия была из ныне считающегося вымершим могучего и сильного рода; герой был уверен, отруби ему хоть голову, и тот смог бы ещё некоторое время простоять на ногах. Проверять он это смелое предположение, конечно, не собирался, даже после всего того, что произошло. И даже из детского любопытства, да и в этой ситуации, как будто, силы были явно не на его стороне. И тем не менее, факт оставался фактом: с такими тяжёлыми ранами никто долго не живёт. И без посторонней помощи монстру оставалось точно также недолго. И монстр это прекрасно осознавал. Квадрат видел, в каком ужасном смятении находится розовая бестия: с одной стороны у него был треугольник с энергией, по сути, единственная возможность хоть немного помочь самому себе; с другой — герой, который, после всех произошедших событий, похоже до чёртиков его пугал. И кажется монстра совсем не смущало то, в каком состоянии этот самый герой: сам факт того, что он здесь, здесь и живой, уже вселял в него вселенский ужас. И тем не менее, страх мучительной смерти от кровоизлияния кажись переборол страх перед главным врагом. Или же случилось что-то другое, герой так и не понял, что произошло в дырявой башке бестии, но в следующую секунду монстр внезапно навалился всем телом вперёд, по инерции устремившись по направлению к герою. Тот только успел зажмуриться, но монстр пронесся сбоку от него, и ударился головой о груду камней за ним. Послышался болезненный визг, который быстро прервался, и монстр рухнул рядом с ним. Он перестал шевелиться, и так и остался лежать на земле, всхлипывая и плача. Герой только представил, каково это, удариться итак максимально больной частью тела со всей силы об стенку; будто сам это прочувствовал, на секунду зажмурился. Затем вновь открыл глаза и ещё немного понаблюдал за лежащим рядом с ним хнычащим от боли монстром. И тогда, наконец, он решился завершить то, чего не смог сделать пару месяцев назад. Просто сейчас он сделает это аккуратней… Герой взял в свободную руку треугольник и поднёс её к голове монстра, которая как раз была рядом с ним. Затем постарался максимально аккуратно извлечь оставшуюся энергию из артефакта и перенаправить еë в раненные места. Монстр затих, но голову не поднял; энергия стала впитываться, пока не излечила большую часть головы. Немного излечились и другие серьёзные раны. Когда оставшаяся энергия исчерпала себя, треугольник окончательно потух. Стало мертвецки тихо… Бестия наконец-то пошевелилась, поднесла лапы к голове и ощупала ранее дырявое место. Затем монстр поднял голову, уставившись непонимающим взглядом на героя. Последнему же было, кажется, мало, тот внимательно рассмотрел голову монстра, осознал что небольшая рана ещё осталась; извернулся и отодрал от своей накидки почти отвалившиеся кусок ткани, и вновь потянулся к монстру. Но на этот раз монстр не стал долго ждать и на такое внезапное действие резко подпрыгнул и отскочил, ощетинился, зашипел, что-то недовольно пробурчал на своëм непонятном языке. На секунду герою показалось, что вот сейчас вот розовая бестия не станет томить и наконец-то добьет его, но вместо этого тот сначала попятился назад, а потом скрылся в темноте. Стало совсем тихо и темно…

___

Но на удивление героя, монстр не уходил далеко. Это было легко понять: его нелепые телодвижения создавали громкие шумы в таком тихом месте, и по этим звукам можно было понять, что он иногда уходил, но всегда возвращался. Иногда его силуэт можно было разглядеть во тьме. К этому моменту герой уже полностью привык к темноте, так как единственный источник света в виде артефакта потух, и потому чётко видел монстра даже издалека. Иногда он просто стоял на месте и… Смотрел, через время вновь исчезая. Отчего то герой был уверен, что бестия хочет его прикончить. Возможно, это были последствия его бесконечного обвинения самого себя во всём случившемся. Он поступил неаккуратно, поспешил; желал помочь обессиленному существу, но вместо этого лишь напугал его и этим запустил цепочку событий, вероятно, навсегда оставивших ужасный след на истории всего Рая. И в этом виноват он и только он. Монстр не прикончил его до сих пор только потому, что всё ещё до чёртиков напуган. Но в тот час, когда он полностью осознает, что герой абсолютно беззащитен и не сможет ничего ему противопоставить, ему придёт конец. Возможно, долгожданный. И вполне себе заслуженный, как считал сам герой. Лишь бы только бестия не поплатилась в будущем за это… Для него не было ничего страшнее, чем осознание того, что из-за него кто-то вновь пострадает. Но монстр долгое время не решался подходить, по непонятной для героя причине. К тому моменту квадрат устал напряженно ждать и стал часто впадать в лёгкий сон. В какой-то именно такой момент болезненного дремания через пелену бредового сна герой наконец-то услышал, как к нему подошли. Но он не спешил просыпаться и открывать глаза. Всё ждал и ждал, когда с секунды на секунду его размажут по полу. Надеялся, что он сделает это сейчас. Но ничего не происходило, и присутствие монстра выдавало только его тяжелое дыхание совсем рядом. И тогда герой наконец-то решил открыть глаза. Монстр сидел рядом и сверлил его своим взглядом. Когда квадрат подал признаки жизни, тот вновь ощетинился, но отходить не стал. Бестия внимательно рассматривала его, видимо расценивая, в каком состоянии он находится. Как будто бы итак не было видно… Только черт знает какие мыслительные цепочки в этот момент происходили в голове монстра, герою же оставалось только в ответ также рассматривать его уставшим взглядом. Все равно ничего другого он сделать не может. Радовало его одно: розовая бестия явно чувствовала себя лучше, вон даже немного розовее стала. В темноте было сложно это заметить, но герой заметил. Странно было то, что монстр не подавал явных признаков агрессии, выглядел лишь хмурым и задумчивым. В какой-то степени это радовало героя, значит все таки приступ агрессии и безумия были следствиями влияния огромной силы артефакта. А это значит, что если герой не доживет до момента встречи с друзьями, быть может, монстр найдёт общий язык с другими фигурами. Он, по крайней мере, очень на это надеялся. Так они и сидели некоторое время, молча рассматривая друг друга, пока в какой-то момент монстр просто встал и… ушёл, видимо, что-то для себя решив. На этот раз пришла очередь героя недоуменно смотреть вслед за пропадающим в тени силуэтом. Герой потерял счёт времени, хотя сложно терять то, чего изначально не было. В кромешной темноте пещер было тяжело определить, когда на просторах земли день, а когда — ночь. И тем не менее, как ему показалось, на этот раз монстр вернулся довольно быстро. Он подошёл к нему уже в третий раз, и судя по его уверенному лицу, он что-то точно собирался сделать. Может, хотя бы сейчас тот наконец добьет него?.. Нет, видимо, не сегодня. Монстр наклонился и, внезапно, с силой выдернул балку из ладони героя. Последний явно не был готов к такому повороту событий, оттого он приглушенно взвизгнул сначала от испуга, а потом от боли, с двойной силой начавшей пульсировать по ладони. Квадрат прижал раненую руку к телу, потребовалось немного времени, чтобы успокоиться. Затем он поднял взгляд на монстра, который выглядел немного сконфуженным. Тогда герой попытался улыбнуться ему, не зная как отблагодарить монстра за такую услугу, но улыбка вышла его вымученной и грустной. Монстр внимательно наблюдал за эмоциями героя, пробежался единственным функционирующим глазом по всему видимому его телу, и остановился на груде камней, намертво придавивших квадрата. Еще немного постоял на месте, потом покачнулся и вновь поспешил скрыться в темноте. Вымученная улыбка героя спала с его лица, и тот задумчиво уставился в место, где исчез монстр. Всё это казалось таким удивительным для него. Услуга за услугу? Единичная акция? Или монстр действительно… от чистого сердца пытался помочь? Пока что ничего не понятно.

___

На этот раз монстра явно было ни видно, ни слышно довольно долго. Даже извечные шорохи, напоминающие о его присутствии неподалёку, исчезли. Герой уже решил, что монстр действительно действовал из принципа “услуга за услугу”, чисто технически помог ему… Немного; и поспешил скрыться из этого места, даже не добив. Впрочем, герой и не винил его. В целом не в его принципах было винить кого-либо в чем-либо. От скуки и пытаясь отвлечься от боли, герой стал пытаться разрывать кусочки своей посеревшей накидки, а оторванную ткань использовал вместо бинтов. В первую очередь, он перебинтовал свою пробитую и изнывающую от боли ладонь. В процессе тот пришёл к неутешительному выводу: ладонь вся вздулась и стала немного подгнивать от столь неаккуратного с собой обращения. Очень неприятное зрелище. Но герой не боялся ни одного из своих ранений. Все они, персонально для него, были излечимы благодаря связи с его Матерью. Но для излечения ему нужно быть рядом с Елью и… нужно быть живым. Если он умрёт здесь, вдалеке от неё, ему уже ничего не поможет. Герой стал осознавать, что теперь ему плохо не только от боли, но и от голода, жажды и кровоизлияния. Непроглядная тьма вокруг, сырость и холод лучше ситуацию не делали. К вечно ноющей от боли голове стали добавляться головокружения и периодическая бесконтрольная потеря сознания. Но герой не терял надежды и старался держаться на бесконечной вере в друзей и надежде на то, что его здесь найдут. Но одиночество всё равно неприятно давило на сознание. Так что герой был очень даже не против, когда где-то поблизости шнырял монстр. Сейчас же тот оставался только один на один со своими угнетающими мыслями. Однако же… Спустя какое-то время, он снова услышал шорохи где-то неподалёку. Слегка приподняв голову, герой увидел уже знакомый силуэт рядом с обломками башни. На этот раз он уже вполне искренне улыбнулся. Монстр вернулся, и, внезапно, не с пустыми руками. Буквально… Когда тот подошёл к нему, квадрат увидел, как бестия несёт что-то в руках. Любопытство его быстро уталилось, когда монстр выложил всё, что было в его руках прямо перед ним. Герой недоуменно пытался рассмотреть эту кучу вещей. Палки, камни, мох, и… Куча пещерных членистоногих, всякие сколопендры и мокрицы. Лицо его немного сморщилось, квадрат вопросительно уставился на монстра, не совсем понимая, что от него хотят. Увидев такое выражение лица квадрата, монстр насупился, что-то недовольно пробурчал на своём языке, наклонился и… Съел одну сколопендры. Ох. Кажется теперь герой понял. Недовольство и отвращение быстро сменилось на другие мысли: во-первых, как будто, ему сейчас вообще грех жаловаться. В этом месте мало, что можно найти съедобного, а мох с жуками, в теории, можно и пожевать. Голод брал своë, получать питательную энергию всё равно больше было не от чего, отвращение быстро ушло не на второй, и даже не на третий, а на совсем какой-то далёкий план, и тогда герой стал впихивать в себя мох с членистоногими, старательно пытаясь не вдумываться во вкус этой чудесной комбинации. К счастью, вкус всё равно как будто притупится. Во-вторых: монстр попытался позаботиться о нём, и это дошло до героя уже в процессе трапезы. Кажется тот даже понятия не имел, чем питаются такие как герой, раз не поленился и притащил такой “разнообразный” рацион. Но может он принес камни по другой причине, или тот действительно думал, что герои питаются камнями? Монстр сидел перед героем и наблюдал за его трапезой, потом с удовлетворением что-то прорычал, видимо, оказавшись довольным своей работой. И пока квадрат ещё не доел, тот встал и двинулся куда-то за лежащую фигуру. Герой был так поглощён процессом питания, что сначала толком даже не заметил этого. Не стоит винить его, сильный голод и вправду выбил его из колеи. Заметил он это только когда уже практически доел все съедобное, что ему принесли, и услышал шум и грохот за собой. На секунду испугавшись, тот дёрнулся, но быстро вспомнил, что никуда двинуться он всё равно при всём желании не может. Тогда герой обернулся, и увидел, что монстр пытается разобрать ту груду камней, что придавила его намертво. Судя по тому, что тот вообще взялся за это, это было возможно. Оставалось лишь немного подождать… Камень за камень отлетали куда-то в сторону, это продолжалось действительно долго, но герой чувствовал, как тяжесть на ногах постепенно исчезает. Совсем скоро он и вовсе почувствовал некую лёгкость, и именно тогда монстр наконец-то вернулся на прежнее место и сел перед квадратом, громко пыхтя от усталости. Герой не знал, стоит ли пытаться ему хоть как-то сменить позицию, просто потому что ему ну очень не хотелось видеть то, что стало с его ногами, которых он до сих пор не чувствовал в прямом смысле того слова. И все же, он устал лежать в одной позиции, и потому таки попытался сесть. С горем пополам, через пот и брызнувшие слезы от внезапной смены позиции и последующей за этой новой порции боли, ему таки удалось это сделать. Герой стер слезы с лица и, стараясь особо не смотреть вниз, посмотрел вновь на монстра, который к тому моменту немного отдышался, подмял ноги под себя, обхватив их лапами, и смотрел куда-то в пустоту. Герой даже не знал, почему продолжал у себя в голове называть его монстром. Наверное, скорее уже по привычке. Но он никогда не вкладывал в это слово какого-то дурного смысла, называя его так, словно это совершенно обычное имя, не значащее ничего плохого. Интересно, а есть ли у него обычное имя? Может родственники, друзья? Но что-то герой очень в этом сомневался, учитывая то, кем монстр был и в каком положении его нашли. Судя по тому, как он себя вёл в пещере, он вполне комфортно себя тут чувствует. Словно эти холодные, мокрые стены всегда были его домом, как и одиночество — родным и знакомым чувством. Герой, размышляя об этом, также внезапно вспомнил о чём-то, что не смог сделать некоторые время назад. Тот пошарился руками вокруг себя, нащупал остатки ткани, которые он никуда не использовал. Взял их и потянулся к монстру — тот сел достаточно близко, чтобы у него была возможность это сделать. Монстр встрепенулся и что-то грозно прокряхтел, будучи нагло вытянутым из своих глубоких мыслей, недоверчиво уставился на квадрата, но отстраняться не стал. Приняв это за молчаливое согласие, герой улыбнулся и перевязал уродливо-потресканную голову бестии. Тот фыркнул, ощупал большими лапами ткань и отвернулся куда тот в сторону. И всё таки, монстр предпочёл молчаливую и тихую компанию из героя, чем одинокое блуждание в пещерах.

___

Хотя присутствие монстра приносило какую-то моральную лёгкость, физически лучше совсем не стало. Более того, герой чувствовал, как ему становится всё хуже и хуже. Желудок явно не воспринял еду, которую ему предложили, оттого громко ныл и выл. Герой возмущался на него про себя, называл желудок слишком придирчивым, но ничего сделать не мог. Интересно, монстр всегда питался чем-то подобным? Если да, то он ну очень ему сочувствовал. Если герой доживёт до момента, когда им помогут, он обязательно даст распробовать монстру более приятную пищу. Но герой вполне рассматривал тот вариант событий, что монстра вполне удовлетворял такой рацион, и он не желал бы попробовать чего-то другого. Квадрат снял с себя остатки накидки, посчитав, что в мокрой одежде хуже, чем без неё. Потому сейчас перед монстром открылся вид на потрепанное тело, покрытое множественными трещинами, не только маленькими, но и большими, глубокими. Худшим было то, что теперь он ещё и мог наблюдать за тем, как эти трещины продолжают беззвучно появляться. Герой толком даже сначала не понял, почему монстр в какой-то момент стыдливо уставился в пол. Сам герой не смотрел на себя, стараясь забыться, и часто просто сидел с закрытыми глазами, покачиваясь из стороны в сторону и периодически вздрагивая, когда тот чуть не падал. Первое время монстр уходил, принося то еду, то воду в черт знает откуда найденной ёмкости, но когда герой стал отказываться от еды и выглядеть совсем плохо, перестал это делать и сидел только тут. Интересно, в чем его мотивация? Герой всё думал об этом, когда пытался отвлечься от пагубных мыслей. Мог же он давно уйти куда-нибудь в другое место и оставить его просто здесь умирать, эти пещеры же явно были большими. Возможно ли, что он действительно испытывал стыд за то, что сделал, и так пытался искупиться? Чувство долга за помощь держало его тут? Может боялся вновь остаться один? Или банально действовал из чувства жалости, возможно потому, что сам когда-то был в похожей ситуации? Или всё вместе взятое? Да только черт его знает. Может он когда-нибудь это узнаёт, но не сейчас. А быть может уже никогда не узнает. Мысли смешивались, превращаясь в бредовую кучу-малу, размышлять адекватно было все тяжелее и тяжелее. Тело бросало то в жар, то в холод. Ещё и галлюцинации начали неприятно нервировать дурную голову, которую постепенно тоже начали покрывать трещены. Герою казалось, что он видит перед собой смерть, только и ждущую его. Он бы помахал ей, только вот остатки сил покинули его, и даже поднять руку было тяжело. Герой так часто видел предсмертные галлюцинации, что уже немного забыл, что если смерть настигнет его в этом месте, тот это будет уже настоящий конец. А быть может он просто так устал от всего происходящего, что ждал смерть с распростёртыми объятиями. Чувство ужаса и страха перед загробным миром уже давно стали чужды для него. В какой-то момент герой осознал, что уже не может сидеть на месте. Держать равновесие было всё труднее и труднее. Так зачем тогда заставлять себя сидеть? Можно же просто лечь. Очень неаккуратно… Лечь. Когда из положения “маятника” — размеренного качания из стороны в сторону — герой внезапно слишком сильно наклонился назад, монстр подскочил и схватил его, чтобы тот не шмякнулся об пол. Все принципы и опасения отошли на второй план, монстр искренне не знал, чем он может помочь герою, и оттого всë что он мог сделать — это прижать его к себе и по возможности хоть как-то обогреть. Отстроенная им самим башня разрушила привычные развилки пещер, изменив их до неузнаваемости, оттого монстр понятия не имел, как отсюда выбраться на поверхность. Чувство беспомощности столь неприятно обжигало душу. Монстр не был намного теплее, но ему всё ещё было гораздо лучше, чем герою. Они обязательно доживут. Он обязательно дождётся друзей, чтобы познакомить их с монстром. … Сквозь беспамятство, герой услышал знакомые и родные голоса где-то вдалеке и почувствовал, как монстр рядом с ним напрягся. В спокойном сне герой умиротворенно улыбнулся. Совсем скоро он уже почувствует тепло столь родного артефакта. Совсем скоро станет легче.