Личное пространство

— Поздравляю с присягой, Себастьян, — слегка торжественно  сказала Джастин.  — Теперь ты официально один из нас.  С этого дня тебе полагается отдельный кабинет, расширенная медицинская страховка и две дополнительные недели отпуска. Конечно, у действующего прокурора есть не только привилегии, но и обязанности.  Быть беспристрастным, неподкупным, смелым, умным… — она чуть наклонила голову и с невозмутимым лицом добавила. — И раз в месяц приносить жертвы во имя Богини Правосудия разумеется.   — Что? — встрепенулся Себастьян. — А понял, если подсудимый признан виновным то это и есть жертва. То есть это была метаморфоза, да?   Ему очень хотелось услышать в ответ “да”. К насилию во всех его проявлениях он относился примерно так же как инспектор Гамшу к огнестрельному оружию —  резко отрицательно, почти до обморока.   —  Метафора, — с улыбкой поправила его Джастин,—  на самом деле я хотела убедиться, что ты меня слушаешь. Мне кажется, твои мысли сейчас очень далеко.   Себастьян яростно замотал головой. Его мысли как раз вращались вокруг личного кабинета. А если быть точным  —  вокруг возможностей, которые открывались с его появлением. * — Потому что он славный парень, потому что он славный парень, потому что он славный парень, приятно что он среди нас, — напевала Кей, пританцовывая на письменном столе. Слава Богине правосудия Себастьяну еще не успели привести компьютер.   Ему ничего не успели привести, не считая софы и журнального столика, на котором громоздились три коробки с пиццей и бокалы с газировкой. Не считая пустого сейфа здесь пока не было примерно ничего.   А, ну и шторы, да. Плотные, тяжелые, насыщенно черного цвета. Возможно, предыдущий владелец был вампиром или просто не любил солнечный свет.   — У меня сегодня день рождения? - Себастьян протянул руки. Кей  соскользнула к нему в объятья и с энтузиазмом ответила:    — Конечно!  Сегодня ты родился как прокурор!   Упустить свой шанс блеснуть новыми знаниями было никак нельзя и Себастьян его не упустил:   — А, метафора.   — Она самая, — Кей выскользнула из его рук и прошлась по кабинету с видом сурового инспектора. Себастьян наблюдал за ней, обливаясь потом. Он ужасно боялся, что Кей тут не понравится и он хлопнет дверью и уйдет. Строго говоря, этот страх был с ним примерно всегда. Прошло два месяца с тех пор, как они сходили в кино и полтора с первого неловкого поцелуя в дальнем коридоре — их тогда застал прокурор Гевин и предложил показать место, где нет камер, было очень неловко, так вот, прошло два месяца, но Себастьян все еще не мог поверить, что она согласилась стать его девушкой — и это после всего что он сделал. По крайней мере, пытался сделать. Хорошо, что мистер Эджворт вмешался и спас ее, а потом они вместе спасли Себастьяна. Не только от голодной смерти в батином гараже, но и от много другого.   Кей замерла напротив пустой стены и потыкала в нее пальцем с таким видом, будто эта стена нанесла ей личное оскорбление.   —  У мистера Эджворта тут висит рама, а под ней пиджак. А под пиджаком сейф, но там ничего интересного, я проверяла уже.   Себастьян отмолчался. С мистера Эджворта безусловно стоило брать пример во многих вещах. Но полгода назад он с блеском пересдал выпускные экзамены в академии Фемиды и пиджаком своим владел на законных основаниях. Засовывать его под стекло было рано.   Да и копировать чужой стиль в целом было глубо. Стоило найти свой собственный — самый лучший в прокуратуре, само собой. Например, на эту стену два постера с Могучим Мудзиллой — первый Себастьян забрал из кинотеатра, а второй ему подогнал Джон и на нем стояли автографы почти всей команды. Себастьян в его сторону даже дышать боялся.    — Он выиграл в нем первое дело? — он  попытался увести разговор в сторону.   — Он его проиграл, — ошарашила его Кей. Если бы в кабинете возникла Богиня Правосудия, чтобы поразить ее молнией за такое святотатство Себастьян бы не удивился. Разве что совсем чуть-чуть.   — Мистер Эджворт не проигрывает, — почти возмутился он. —  Он же… мистер Эджворт, ну!   — Все проигрывают, —  отмела его возражение Кей. —  Только ты никому не говори, ладно? Ему нужно поддерживать репутацию. И нам тоже. Ятагарасу работает только с лучшими из лучших, понятно тебе?    Себастьян улыбнулся. Их объединяла тайна и это было приятно.   Хотя на самом деле тайны было две. *   Все началось с хомяка, которого Кей “спасла” от волонтеров, собирающих деньги на приют для брошенных домашних животных — само собой, несуществующий в природе.   Себастьян понимал что в переводе с ее языка это означает “стащила”, и что его долг как прокурора привлечь ее к ответственности тоже понимал, но даже не думал в этом направлении. Напривлекался уже и будет.   — У Ятагарасу три ноги, так, — сказала Кей, поглаживая коробку. — Первая я, вторая ты, а третья…   — Хомяк? — Себастьяну хотелось верить, что он все-таки ошибся. Каждый раз, когда он начинал думал, что Кей нечем его удивить, она доказывала обратное. — Нас же люди не поймут. Давай сделаем его нашим талисманом. Назовем его Уликой или как-то так.   Кей посмотрела на него со снисхождением.   — Улика —  это  дурацкое имя для хомяка. Хотя, знаешь ты только что подал мне отличную мысль!   — Может не надо? — не на что особо не рассчитывая спросил Себастьян.   — Он будет воровать для вас улики! — Кей потерла ладони, — В детстве у меня был один — папа рассказывал, что если спать с открытым ртом, он через горло залезет к тебе в желудок, потому что будет думать, что это такая нора.   Себастьян поежился. Он тоже хотел хомяка, когда ему было пять, но батя запретил. Сейчас он был благодарен ему как никогда.   — Вряд ли преступники прячут улики у себя в желудках, — осторожно сказал, — хотя про один такой случай нам в академии рассказывали.   — Дело не в этом, а в том, что он может пролезть в любую щель, — Кей даже подпрыгнула от энтузиазма. — Я поговорю с Региной, она его натренирует, а я сошью костюм.   Ее идеальный план дал осечку на самом старте когда хомяк, почуявший мятежный дух свободы, прогрыз хлипкий картон  и скрылся в неизвестном направлении, подтвердив теорию Кей.    Та, впрочем, не огорчилась, а даже наоборот — воодушевилась еще больше.   — Итак, это наше первое совместное расследование. От нас сбежала улика. Вперед, Себастьян!   — А можно я просто куплю тебе нового хомяка?    — Нельзя! Считай, это твое второе испытание.   — Я еще от первого не отошел, — вздохнул Себастьян и поплелся за ней.   Они обыскали весь коридор, холл и комнату для отдыха, заглянули в туалет, даже спустились в архив  и в конце концов оказались в кладовке где уборщики хранили свой инвентарь  — она была заперта, но Кей хватало двух минут работы шпилькой.    Себастьяна накрыло уже внутри — когда она закрыла дверь, чтобы их не было видно из коридора.   Ему вдруг перестало хватать воздуха, перед глазами стали расплываться красные круги, а в запястья будто снова впились веревки.    После того похищения он ни разу не зашел в отцовский гараж и вообще старался держаться подальше от небольших помещений без окон. Перестал пользоваться такси и  больше не ходил через парковку — запах бензина бередил плохие воспоминания.   Эта непростая ситуация стала сложнее когда Кей положила руку ему на плечо и тихо сказала:    — Я знаю что тебе нужно.   — Да? — Себастьяну было стыдно смотреть ей в глаза. Он не ощущал себя таким жалким, даже когда батя в присутствии Джастин и мистера Эджворта сказал, что его отличные оценки, похвалы учителей и даже красный пиджак — все куплено, и только полный идиот мог этого не замечать.   — Дружеские обнимашки, — уверенно ответила Кей и Себастьян, не успев и глазом моргнуть, действительно оказался в ее объятьях.   Нет, такое конечно бывало и раньше. Кей не признавала личных границ. повиснуть на плечах у инспектора Гамшу, дернуть за воротник мистера Эджворта или схватить за руку того же Себастьяна для нее было обычным делом, но сейчас от ее прикосновения по телу прокатилась горячая волна — зародившись в кончиках пальцев она взорвалась где-то в голове и Себастьян, плохо понимая, что собственно делает, обнял ее в ответ.   И тут, напрочь разрушив очарование момента, в кладовку заглянул мистер Эджворт, невесть что забывший в прокуратуре в такой поздний час.   Несколько секунд они все трое молча таращились друг на друга. а потом мистер Эджворт глубоко вздохнул и не предвещающим ничего хорошего тоном произнес:   — Себастьян. И Кей. Чем, позвольте поинтересоваться, вы здесь заняты?   Себастьяна снова накрыли воспоминания. Несколько недель назад Кей предложила ему вступить в Ятагарасу, а когда он согласился  выдала первое испытание — украсть из супермаркета наушники-капельки. Себастьян не стал спорить, просто решил, что вечером вернется и подкинет их на место или забудет рядом с кассой пару долларов, но вышло иначе. На входе их остановил охранник и потребовал вывернуть карманы. Как назло, наушники, на которые пал выбор новоявленного дуэта Ятагарасу оказались очень дорогими.   Себастьян был достаточно умен, чтобы не показывать удостоверение прокурора, но вот на вопрос о родителях честно ответил “Батя в тюрьме”.  Кей наступила ему на ногу слишком поздно.   Мистер Эджворт приехал в участок как потом узнал Себастьян прямо с заседанием  и смотрел на них с точно таким же каменным лицом как сейчас.   — Мы здесь ищем улику, —  звонким голосом ответила Кей.   Себастьян почувствовал как шею заливает краска. Он без пяти минут прокурор, он вывел на чистую воду организатора подпольного аукциона  и чем он занимается сейчас? Ищет хомяков.    Вот мистер Эджворт наверняка пришел сюда по делу.   — Улику?  — к их диалогу как-то незаметно подключился еще один человек — небритый, в растянутой олимпийке и дурацкой вязаной шапке, из-под которой выбивались черные волосы. Уборщик? Охранник? Да нет, уборщики одевались поприличнее. — И как успехи?    — Мы ведем расследование, — Кей не собиралась признавать поражение, — никто не укроется от Ятагарасу.   — В любом случае молодежь — мужчина в дурацкой шапке задумчиво почесал подбородок —  эта кладовка на сегодня зарезервирована. Найдите себе св…ой!   Мистер Эджворт поднял руку и с явным удовольствием отвесил ему подзатыльник.   — Кей, — сказал он все с тем же каменным выражением лица, —  Если останешься жива после этого  своего расследования зайди пожалуйста ко мне в кабинет. И захвати свою тетрадь обещаний, я знаю что она у тебя всегда с собой.   Хомяка они так и не нашли — по всей видимости он умел не только просачиваться в щели, но и проходить сквозь стены. А может закончил жизнь в зубах у кошки, которую держала прокурор Кингсли.   В фойе было тихо. Себастьян купил в автомате пачку сладких роллов и сел на диван у окна. Ждать пришлось недолго — Кей явилась через десять минут и на ее лице читалось замешательство.   — Он ругался? — поинтересовался Себастьян. Хотя ничего плохого они не сделали. За вычетом вскрытого замка, конечно, но кто позариться на швабры?    Кей села рядом и взяла самый большой ролл. Впрочем он все равно предназначался ей.    — Он взял с меня обещание, – сказала она, откусив сразу половину, –  Што я больше не буду оштаваться ш тобой наедине, пока нам обоим не ишполниться по  вошемнадцать.Шкажал, што это для нашей польши.   Себастьян понял, что он ничего не понял.   — А что будет когда нам исполнится по восемнадцать? — спросил он.   Кей наморщила лоб.   — Ну, мы сможем водить машину, покупать спиртное и голосовать на выборах, – выдала она и еще яростнее заработала челюстями.   — Тут главное не совмещать, — заметил Себастьян.   — Ага, тошно.   Какое время они молча ели роллы, в когда упаковка опустела Себастьян все-таки решился поднять эту тему.   — Слушай, там в кладовке. Я просто…   Кей отмахнулась.    — Ой, да не бери в голову. Мистеру Эджворту тоже иногда бывает нехорошо в лифтах. Но он не разрешает дружеские обнимашки.   — Хорошо, — Себастьян вздохнул с облегчением. И вдруг понял, что не хочет, чтобы она обнималась с кем-то кроме него.   * — Ты уверен? — спросила Кей.   — Уверен, — твердо ответил Себастьян. — Это определенно точно общественное место.    — Та кладовка так-то тоже…   — Не совсем,  —  Себастьян изящно взмахнул дирижерской палочкой. —  В кладовку может попасть только тот, у кого есть ключи. А прокуроры не запирают двери. Сюда в любой момент может войти пристав, детектив, судья или курьер. Да кто угодно, на самом деле.   Строго говоря, кладовка теперь тоже могла считаться общественным местом, потому что сломанный замок так и не сподобились поменять, но вариант с кабинетом нравился Себастьяну гораздо больше..   Рабочее время отводилось под собственно работу, но вечерами … вечерами они могли заниматься здесь чем угодно. Играть в приставку, если получится присоединить ее к компьютеру, заказывать пиццу, пытаться вызвать дух Богини Правосудия или смотреть Стального Самурая.   Чувство свободы кружило голову.   — Или мистер Эджворт, — слегка смазала его радость Кей.   Мистер Эджворт часто задерживался по вечерам — иногда возвращаясь домой Себастьян видел как в окнах его кабинета горит свет.   В дверь постучали.   — Может у меня есть паранормальные способности, как у медиумов из Кураин и я притянула его силой воли? — Кей перешла на восторженный шепот.   Разочаровывать ее было почти физически больно, но выхода не было.   — Это работает только с призраками, — ответил Себастьян, тоже шепотом, — А я утром видел его в холле и он был жив.   Что за идиот. Конечно, мистер Эджворт тоже захочет поздравить его с присягой.   В дверь снова постучали. Стук был торопливый и какой-то нервный. Мистер Эджворт так не стучал.   — Так,  я спрячусь, — предложила Кей, — быстро, какой код от сейфа?    — Хорошая попытка, — оценил Себастьян, —  но ты в него не влезешь.   — Ну тогда так, — Кей одним прыжком перемахнула через всю комнату, взлетела на подоконник и прикрылась шторами.   Себастьян поблагодарил судьбу, что не успел отнести их на помойку и пошел открывать.   На пороге стоял мужчина в форме пристава — высокий, нескладный и кажется состоявший из одних конечностей. Вроде  Себастьян видел его в Гейтуотерленде, но в несколько другой роли.   — А ну лег на руки! – заорал он так, свирепо вращая глазами, — И держи пол так, чтобы я его видел!   Себастьян попытался представить себе эту картину, содрогнулся и поспешил показать свой значок прокурора.   — Вы видимо ошиблись. С этого дня это мой кабинет и я нахожусь здесь на законных основания, мистер ээээ…   — Пристав Микинс, сэр, — незваный гость вытянулся по струнке и приложил руку к фуражке. — В таком случае я здесь, чтобы защитить вас.   Его глаза горели жаждой подвига. Себастьян часто видел такой взгляд — в основном в зеркале, когда собирался на работу.   — А? — на большее его просто не хватило. Джастин не предупреждала, что в привилегии, положенные прокурору, входит личная охрана. У бати ничего подобного не было, а ведь он возглавлял следственный комитет прокуратуры.   Но пристава Микинса ничуть не смутила подобная реакция.   — У меня есть все основания полагать, что ваша жизнь находится в страшной опасности, сэр!  Видите ли, двадцатью минутами ранее сюда проник злоумышленник. Я совершал свой традиционный вечерний обход и встретился с ним на лестнице, сэр! Я велел ему бросить оружие и собирался провести свой фирменный болевой прием, но он злодейским образом пнул меня в коленную чашечку и убежал!   — А чем он был вооружен? — поинтересовался Себастьян, пытаясь собрать мысли в кучу.   — Не могу знать, сэр, там царил полумрак, и я не разглядел! — доложил пристав Микинс. —  Но удар у него что надо!   — А почему вы решили что в опасности именно моя жизнь? — уточнил Себастьян, — может она … он просто хотел  что-то стащить.    Нет, он слышал о маньяках-фетишистах, и допускал, что где-то существует убийца, специализирующийся на рыжих парнях семнадцати лет или молодых прокурорах чья фамилия начинается на Д, но что-то подсказывало ему, что это не тот случай. И личность злоумышленника, напавшего на  пристава ему хорошо знакома.   — Потому что остальные прокуроры давно разошлись по домам, сэр! А воровать у вас пока нечего, следовательно основная ваша ценность — вы сами!   Себастьян бросил взгляд на часы. Маленькая стрелка уверенно подбиралась к десяти вечера. Но он мог приходить и уходить когда угодно, поэтому не особо следил за временем.    — Вам наверное нужно в медпункт, — нашелся он. — Он кажется круглосуточный. И кстати у меня есть знакомый психотерапевт, который специализирующийся на тревожных расстройствах. С этим лучше не затягивать, а то оно перерастет в паранойю.   На глазах пристава Микинса  выступили слезы.   — Никто никогда не заботился о моем душевном и физическом здоровье, сэр. Вы очень хороший человек, поэтому никакие раны не заставят меня покинуть сегодня свой пост. Если что — кричите, я мигом примчусь на помощь.   — Обязательно, — пообещал Себастьян, прежде чем закрыть за ним дверь.   —  Мне между прочим нельзя находится в прокуратуре в нерабочее время.. — Кей материализовалась рядом мгновенно и практически бесшумно. Себастьян успел подумать, что из нее и правда вышел бы неплохой вор, но лучше не надо. —  Я же не прокурор, а удостоверение помощника мистер Эджворт оформлять не хочет, вот и приходится по старинке — через окно. — она лихо поправила прическу, — Не так уж сильно я его пнула.   — У тебя волосы мокрые, — невпопад ответил Себастьян.   — А, так там дождь снаружи, — беззаботно ответила она, — у тебя есть зонтик?    — Сна…— Себастьяну потребовалось несколько секунд, чтобы сделать вывод, которого он делать не хотел, —  ты на карниз что ли вылезла?    Кей пожала плечами.   — А вдруг бы он заглянул за шторы? Настоящий Ятагарасу умеет растворяться в ночи. Он может стоять прямо перед тобой, а ты его не заметишь. Но я так пока не умею, поэтому приходится импровизировать. Или ты хочешь, чтобы мистер Эджворт обо всем узнал?  Ему все твои аргументы про общественное место — на один зуб.   Себастьян покачал головой. Сердце колотилось где-то в ушах. Ему конечно не хотелось терять их маленькое личное пространство, но не такой же ценой.   Кей повернулась к нему в профиль.   — Кстати, хотела спросить — ты тоже считаешь, что у меня злодейский вид?   Себастьян так и не понял, на какой ответ она надеется — с Кей никогда нельзя было знать наверняка, поэтому выбрал максимально безопасный, как ему казалось, вариант.   — Если предъявишь ему обвинение в клевете  я возьмусь за твой процесс.   Судя по всему он попал в цель, потому то Кей широко улыбнулась.    — Ты такой романтик. Прямо как мой папа. Когда он впервые встретил маму он спросил, не улика ли она, потому что ему очень хочется ее украсть.   — И?    — Она выкатила ему штраф за неуважение. Мама была судьей. Кстати, этот процесс…   В дверь опять постучали, нет —  забарабанили кулаками и Кей снова метнулась к окну прежде чем Себастьян успел ее остановить.   * В отличие от пристава, чью фамилию Себастьян благополучно успел забыть, второй гость ему прекрасно знаком, но это не делало ситуацию более радужной.   — Инспектор Гамшу? — изобразить приветливую улыбку было тяжело, но  Себастьян справился. — Чем один очень занятой прокурор может помочь вам в этот поздний-поздний вечер?   — Паря, да я по делу, — Инспектор Гамшу намека не понял. — Пристав Микинс сказал, за тобой опять убивцы охотятся. А я того … мистеру Эджворту обещал, что за тобой присмотрю, пока его нет.    — А мистер Эджворт…— заинтересовался Себастьян.   — Да в Борджинии он, я его еще утром в аэропорт отвез, а потом машину обратно пригнал.   — Ну хоть в чем-то повезло, — с облегчением вздохнул Себастьян , — то есть я хочу сказать … никакого убийцы нет, а я повышу вам жалование, если вы сейчас же уйдете и оставите меня наедине … с моими мыслями о текущем расследовании.   Правда это повышение требовалось как-то обосновать, а инспектор Гамшу чаще подкидывал поводы для обратного, но ничего — Себастьян заплатит из своего кармана, если понадобиться.   На мгновение лицо детектива Гамшу отразило такую мучительную внутреннюю борьбу, что Себастьян не на шутку испугался, что оно вот-вот треснет.   — Не могу, — с сожалением вздохнул он наконец, — сказал же — обещал прокурору Эджворту.  Случись чего с тобой  — он ведь с меня голову снимет. Вот мы с тобой сейчас разговариваем, а этот убивец может у тебя в кабинете притаился и ждет удобного случая.    “Неправда, — мысленно оспорил его утверждение Себастьян, — голову он снимет с меня, когда узнает, что Кей вылезла на подоконник на семнадцатом этаже. Два раза”.   Не то, чтобы это волновало его в первую очередь —  без головы жить грустно, а как жить без Кей он вообще не понимал.   — Да посмотрите сами — здесь же совершенно негде спрятаться, — Себастьян отступил на несколько шагов в сторону, обеспечивая лучший обзор на  практически пустую комнату — и совершил стратегическую ошибку. Ричард Гамшу был детективом до мозга костей и с энтузиазмом приступил к поиску.     Он сунул нос в каждый угол, переворошил подушки на диване, заглянул под журнальный столик и наконец решительно направился в сторону окна.   — У меня там осталось два куска пиццы с ананасами. Хотите их съесть? — Себастьян прилагал все усилия. чтобы отчаяние в его голосе не было таким уж явным, но получилось плохо.   Кей утверждала что того,  кто придумал этого кадавра от кулинарии следовало приговорить к высшей мере, но Себастьян скорее посадил бы того, кто покусился бы на его любимое блюдо.   Настало время идти на максимальные жертвы.   Но инспектор Гамшу отодвинул в сторону штору за которой скрылась Кей и застыл на месте. Себастьян тоже застыл. Раз уж прокурор Гамшу доверяет ему своему машину, то они (возможно! наверное!) могли бы доверить ему свою маленькую тайну, тем более что вариантов все равно не…   — Ну, паря, — с легким недовольством протянул Гамшу, — ты пожалуй прав, нет тут никого. А чего у тебя окно нараспашку, натечет же.   — КАК НИКОГО? — Себастьян оттолкнул его, и, не обращая внимания на дождь высунулся в открытое окно почти по пояс. Подоконник был пуст и он с ужасом посмотрел вниз. К счастью, парковка, не считая нескольких машин и пары скутеров тоже было пуста.   Все говорило о том, что Кей все-таки научилась растворятся в воздухе, хотя вернулась она более прозаичным способом — просто зашла в дверь. Минуты через три после того, как из нее вышел Гамшу, и в эти три минуты можно было уложить целую вечность. Ее голову украшал знакомый парик, а шею — на удивление безвкусный галстук, словом, угадать где она отсиживалась было нетрудно.   Прокурор Пейн любил утверждать, что фрион, использующийся в системах кондиционирования пагубно влияет на умственную деятельность, а поэтому всегда держал его выключенным , а окна открытыми. Ну а его кабинет находился прямо за стеной.    —  А ты знаешь что у него целая стойка. Я насчитала пять штук! Он их по дням недели меняет чтоли? — задумчиво протянула Кей и дернула парик за челку. Тот немедленно сполз ей на нос.   — Мне тоже скоро понадобится парик, — мрачно ответил Себастьян, —  Или краска чтобы закрашивать седину.   — Ну не злись, — Кей зашвырнула парик в угол и поцеловала его в щеку. —  Мне всегда было интересно на что похож его кабинет, а он не пускал.   Себастьян закатил глаза. Если бы они с прокурорам Пейном были друзьям, он бы обязательно предупредил, что не пускать куда-то Кей —  это очень плохая идея, потому что она немедленно решит, что именно туда ей очень надо.   — А как ты вышла? Он же был заперт.   — С “был” — это ты прям в точку попал, Себа, — захихикала Кей.   В третий раз она спрятаться не успела, потому что очередной и слава богу последний за сегодня посетитель не счел нужным как-то обозначить свое появление. Франциска фон Карма не утруждала себя такими условностями как стук в дверь.   Наученный горьким опытом, Себастьян решил предвосхитить события.   — Я не нахожусь в  опасности … вввввааааа   — Ошибаешься, Себастьян Дебест, — Франциска элегантно взмахнула кнутом. В ее глазах горел ледяной огонь — За всю свою никчемную жизнь ты еще не был так близко от смерти, потому что я видела Кей на подоконнике твоего кабинета. Дорогая, ты в курсе что это двенадцатый этаж? И что несмотря на то, что ты выбрала своим тотемной птицей трехлапую ворону летать ты не умеешь?   — Это не тотемная птица, это символ Ятагарасу, — почти возмутилась Кей.   Франциска шумно прочистила горло.   — Домой, — скомандовала она. — Сейчас же. И имей в виду, Кей Фарадей, если ты еще хоть раз…   — ПРОТЕСТУЮ, —  Себастьян не узнал свой голос. Раздражение, весь вечер копившееся под кожей наконец-то выплеснулось наружу. —  Я протестую против такого вопиющего нарушения прав свидетеля… то есть Кей!   Франциска посмотрела на него так, как наверное бы на судью, покрасившего бороду в фиолетовый цвет — с безграничным удивлением и толикой любопытства.   — Ты бессмертный что ли? — наконец спросила она почти дружелюбно.   — Сторона обвинения хочет сделать заявление, — уверенно продолжил Себастьян. Бессмертным он себя не чувствовал, но чувствовал себя отчаянно храбрым. — Кей моя девушка. Я … мы встречаемся. Уже два месяца. И я требую, чтобы вы оставили нас в покое, потому что этот кабинет — наше личное пространство. Все, теперь можете избивать меня до полусмерти.   — И меня тоже, — встряла Кей.   Франциска молчала и молчала долго. Себастьян решил, что она выбирает с кого начать и на всякий случай загородил собой Кей.   — Знаете детишки, мы ведь на самом деле очень рады, что вы решили сформировать новую ячейку юридического общества. — наконец сказала она. –  Серьезно, второй месяц всей семьей фон Карма ходим и радуемся.   Себастьян немного подвис. Не то, чтобы он не верил Франциске, просто ее слова немного расходились в реальностью.   — Но мистер Эджворт…   — Но мистер Эджворт, — повысила голос Франциска, —  еще слишком молод, чтобы становится дедушкой. Не говоря уже о том, что в нашей стране все еще существует уголовная ответственность за совращение несовершеннолетних, под которую вы, ребятки,  оба попадаете как миленькие. Вопросы? Предложения?   — Не волнуйтесь, тетя Франциска, — примирительно сказала Кей. —  Это было только один раз и я больше не буду его совращать.   Франциска поперхнулась воздухом. Себастьян заметил как побелели пальцы, сжимающие рукоять кнута.   — Будь добра, повтори то, что ты сказала. — очень спокойно попросила она.   — Кей говорит правду, —  немедленно вступился Себастьян —  Больше никаких краденых наушников. Я их кстати выкупил за двойную цену и еще и штраф сверху заплатил, хотя звук у них так себе. Не рекомендую.   Прежде чем ответить, Франциска долго и пристально вглядывалась в его лицо, словно пыталась там что-то прочитать.    — Ладно,  — в ее голосе слышалось все сомнение мира. — Полагаю в вашем … особенно в твоем случае можно ни о чем не волноваться. Только ради богу, держи свою девушку подальше от окон. В дверях она развернулась и небрежно бросила:  — Кстати, поздравляю с назначением и предупреждаю — если ты опозоришь профессию, я лично сниму с тебя шкуру и сделаю из нее гобелен.   — И он все равно подаст против вас  иск о жестоком обращении, госпожа фон Карма, — крикнул Себастьян, когда удостоверился, что она ушла далеко и точно его не услышит.   — Поверить не могу, Себа, — Кей смотрела на него полными звезд глазами, — ты сделал это! Ты выразил протест и отстоял наше личное пространство.   Себастьян горделиво расправил плечи. Ладно, допустим он пока что не самым лучший прокурор, зато у него определенно самый лучший кабинет.   И самая лучшая девушка.