Разговоры

Тайлер сидит на ее кровати, скучающе заканчивая книгу и, наконец, откладывает ту в сторону. Уэнсдей еще занята своими заданиями, и он откидывается назад, позволяя себе прикрыть уставшие веки. Проходит около десяти минут, когда он открывает их снова. Кажется. Тайлер тянется в карман за телефоном. Скучно. Он не хочет мешать Уэнсдей, а если начнет смотреть на нее, то отвлечет — каким-то непостижимым образом она способна чувствовать его взгляд даже спиной. Ее телефон лежит на краю стола, и Тайлеру становится интересно… Черт, он знает, что этого делать не стоит, но… Он открывает сообщения и набирает. [16:24] Тайлер: Ты красивая. Телефон на краю ее стола вибрирует, но Уэнсдей и бровью не ведет. Тайлер ждет — минуту, две, пока она допишет что-то в тетради и снова переключится на учебник… но не на телефон. — Ты пялишься, — безапелляционно говорит она. Тайлер смеется, и когда она поворачивается на звук, пронизывая его взглядом, его улыбка становится шире. Уэнсдей ждет. — Не хочешь проверить? — невинно кивает он в сторону ее телефона, и Уэнсдей моргает. — Ты здесь. Энид в курсе. Если это Вещь, то подождет, — озвучивает она, и отворачивается, вновь утыкаясь в конспект, но Тайлер продолжает на нее смотреть. Спустя еще минуту, Уэнсдей раздраженно откладывает ручку и тянется к телефону, смерив его неодобрительным взглядом. Тайлер изо всех сил старается сдержать улыбку, когда она переводит взгляд на дисплей, и ее выражение лица на мгновение теряет холодность. Уэнсдей краснеет. Не в привычном смысле, но он наблюдал за ней достаточно, чтобы замечать тень румянца на холодных скулах и отблеск смущения в темных глазах — и он никогда не устанет впитывать этот вид вновь и вновь. Даже если она продолжит делать вид, что ее ничуть не трогают его комплименты. Или, как считает он сам, выражение его чувств. Весьма очевидных. — Я сижу в двух шагах от тебя, — говорит она, но в ее голосе нет яда. Это раззадоривает его еще больше. — И вот мы обменялись фактами, — с улыбкой парирует он. Взгляд Уэнсдей вновь опускается к экрану, прежде чем она сжимает губы в упрямую линию и чуть поворачивает голову в сторону. Тайлер любуется ей. Она ведь и правда красива… при том даже не понимает, насколько. Наверняка даже попытавшиеся задирать ее парни из школы во главе с Лукасом это видели, когда впервые столкнулись с ней в кафе. Просто кто-то кичится связями и дергает девочек за косички… а кто-то разрывает на куски их потенциальных обидчиков. И старается сделать все, чтобы она его не ненавидела. — Это правда, — севшим голосом говорит он. — И ты это знаешь. Уэнсдей колеблется. — Если нужно, я повторю это сотни раз, — добавляет он, зная, что спорить дальше она не станет; бесполезно. Это аксиома. — Ты… скоро закончишь? Я соскучился. И это очередной факт. Уэнсдей закрывает конспект, откладывает ручку в сторону и поднимается со стула, чтобы двинуться к нему. Все его нутро дрожит — тянется к ней, предвкушая тепло. Ее объятия хрупкие, знакомые, родные — они забираются в ее кровать и лежат, обнявшись, слушая дыхание друг друга. В конце концов, Тайлер привычно засыпает, а Уэнсдей читает, уложив голову ему на грудь. Уже вечером, когда он приезжает в отцовский дом и готовит ужин, ему приходит ответ. [22:46] Уэнсдей: Спасибо.