Но об этом не рассказать.

Вы спустились вниз по лестнице, скинув пепел с сигареты прямо на ступени. Габи выдёргивала поролон длинным накрашенным ногтем. Вы думали, что скоро так ничего и не останется, если девочки будут так мучить обивку перекресточного дивана. --Чего ты хочешь, деточка? --спрашивала она неизменно прокуренным-пропитым голосом, --А, снова не с кем поговорить? Вы кивнули и сели рядом, заставив Длинную отвлечься от обивки. --Точно поговорить хочешь? Я бы и другое предложила. Выглядишь нервно, --заметила Габи, --Сигареты не найдётся? Вы вытаскиваете из пачки сигарету и передаёте ей. Зажигаете. Габи затягивается и выпускает мелкий никотиновый дымок в сторону от вас. --Это правда, что тебя насиловали, Габи? --спрашиваете вы неуверенно, ожидая реакции. Габи вспомнила про фотографию Мэрилин Монро, хранившуюся под матрасом. Да, Длинная всё ещё верила в лучшее, что когда-нибудь и она станет идеалом красоты. Но Габи была длинноногая, худосочная и с очень странным лицом. Некрасивым. А у Мэрилин была, хотя и не идеальная фигура, но красивая, мягкая. Как говорят, женственность плещет через край, не иначе. Блондинка с красивыми светлыми глазами и ровным кругловатым лицом. Габи пробовала осветлять волосы и носить цветные линзы, но всё это не делало её симпатичнее. Она так и оставалась худосочная, длинноногая и с кривым, некрасивым лицом. Длинная почти не помнила образ насильника, но точно знала, что тогда ей было лет двенадцать, а ему--глубоко за сорок. Помнила, что голос был низкий, рост высокий. Ей зажали рот, а дальше…ничего и не вспомнить. Почти сразу после того случая она взяла в библиотеке «Лолиту» и читала каждый вечер при свете комнатной лампы. Раз за разом пыталась понять, что не так, она ведь не любила читать. Одной книги было мало: Габи принялась за газеты, где изредка описывали случаи насилия над женщинами, детьми, смотрела порнографические фильмы из ящика в квартире. Странно, что её вообще потянуло на это, хотя она была совсем ребенком. Она начала фантазировать об этом: представляла кого-то большого, большее неё самой в несколько раз. Как этот некто прижимает её к голому матрасу, рвет всю одежду и раз за разом совершает одни и те же действия. Прошло немного времени. Габи--скудоумие и сексуальность… Длинные ноги и гладко выбритая промежность. Безотказная, как автомат Калашникова. Клички и тезисы приклеились, как будто лепили на суперклей, а Габи стала старше, выше, тоньше и заимела какие-никакие формы. Такие, которые было видно. Да, Длинная стала юной женщиной. Она видела себя только с кем-то, а не по отдельности. Она знала, что уродлива, но всё это испарялось, когда на каждое её движение слово кто-то одобрительно постанывал или отвечал такой же пошлостью. Да, это уже было наградой. Габи видела себя хорошей только будучи в горизонтальном положении. И предполагала, что дело всё в том происшествии в двенадцать лет, но… --Я не знаю, как это, деточка, --врет Габи, --приди, если захочется поучиться общаться с мальчиками. Или кого ты там пр едпочитаешь.