Возможно, сегодняшнего вечера могло и не быть, если бы не тот диалог на обочине возле машины. Признание было грузом, который Майкл успешно скинул с себя, отчего и дышать стало легче. Уилльям тоже изменился, его отношение к Майклу, несмотря на болезнь, улучшилось. И сидя сейчас на диване в гостиной, прижимаясь к отцовскому боку, Майка не покидает мысль, что это лишь разовая акция. Обман, иллюзия.. всё что угодно, но не их отношения. Это слишком правильно, слишком
нормально. Будто то, что должно произойти, но не с ними, не с их семьёй. Майкла не покидает тревога, тревога по поводу того, что Уилльям сейчас резко встанет, с презрением глядя на мальчишку, а после снова ударит, снова попытается убить. Он не хочет об этом думать, но мысли уже сами заполнили его голову как паразиты, медленно скользящие по черепной коробке. Уилльям же, как кажется, сегодня на удивление спокоен. Даже слишком спокоен, будто он под чем-то. И Майкла это пугает до усрачки. Пугает сильнее, нежели те моменты, когда тот кричит на него благим матом. Пугает сильнее, нежели его попытки убить собственного сына. Эта спокойная атмосфера в доме кажется такой
неправильной для Афтонов, такой чуждой.
Парень придвинулся ближе, обнимая руку мужчины, слегка сжимая, греясь. Хотя, если так подумать, то впринципе это не так уж и плохо. Да, Майк призадумался, а что плохого в этой неправильной тишине? Что плохого в их неправильных отношениях? Что плохого в том, что сейчас они ведут себя не так, как должны, учитывая их историю и обиды? Черт возьми, Майкл и позабыл, какого это, быть
ребенком. Просто ребенком, без каких-либо переживаний, трудностей. Ребенком, у которого есть постоянная любовь от родителей. В данный момент в гостиной сейчас сидит не пожилой мужчина с подростком, а отец с маленьким сыном, который так отчаянно жаждет любви и заботы. Любви и понимая, любви и поддержки.
– я скучал, пап,– бубнит Майкл в плечо мужчины, закрывая свои яркие голубые глаза, греясь в этом тепле и уюте. Мужчина лишь высвобождает руку из объятий сына, только чтобы обнять его за плечи, прижимая себе. Парень вздыхает, но затем расслабляется, лелея этот момент между ними. Через какое-то время Майк открывает глаза и смотрит на отца, шмыгая носом,– ты же обещаешь, что не покинешь меня, да?
– не смей, блять, сомневаться в этом,– шипит Уилл в ответ, слегка сжимая хватку, прежде чем слегка отпустить,– Я тебя не покину, честь скаута.
Усмехается тот, бросая взгляд на сына, на лице котором расцвела маленькая обнадеживающая улыбка. Уилльям улыбается, снова переводя взгляд на телевизор, прислонившись щекой к макушке Майкла вздыхая. Все действительно хорошо. Даже слишком хорошо. Никто из них не может в это поверить, но вот они здесь, смотрят вместе телевизор и обнимаются, будто тех ссор никогда не существовало. Будто все, что было до этого лишь дурной сон, что-то такое далёкое и не реальное. Конечно же это не поможет вернуть брата или сестру с матерью, или хотя бы как-то исправить ситуацию, но хотя бы они остались у друг друга. Хотя бы так, с ссорами, обидами и недопониманием. Но они хотя бы вместе.
...
Дззз.... дззз...
Майкл берет трубку, прислоняя динамик к уху. Было довольно таки поздно, примерно 12 часов ночи, а отца не было дома двое суток. Конечно же нервы парня были на пределе, но после звонка его быстрое сердцебиение слегка успокоилось.
– Алло?– начинает Майкл, расхаживая по коридору, нервно прикусывая нижнюю губу.
– Майкл, привет, это Генри,– раздается знакомый голос на том проводе. Сердце парниши падает, он ожидал услышать отца и потребовать у того объяснения касательно того, где он пропадал,– я.. я не хочу сообщать тебе об этом, но мне придётся.
– вы нашли отца?
– да, Майкл, нашли,– от этих слов Майк оживился, он почувствовал волнение и страх, но почему он так и не понял,– но я хочу чтобы ты сейчас сел и перевёл дыхание.
Парень смутился, остановившись.
– почему? Что-то случилось? Он что-то натворил?– задаёт вопросы он, на что Генри тяжело вздыхает, его голос звучит подавлено.
– нет, Майкл. Его нашли мертвым.
От этих слов Майкл будто бы перестал дышать, его ноги подкосились и он едва успел ухватиться за стену. Голова резко начала болеть, а в глазах щипать от слёз. Он перестал слушать, что ему говорит Генри, он чувствовал себя слабым и полностью уничтоженным. Он же обещал не покидать его.. обещал быть рядом в трудную минуту. Обещал, черт возьми, не оставлять одного! Майкла сильно трясет, зрение размылось из-за слёз, он издает сдавленный всхлип, а телефон в его руках падает на пол, пока он пытается удержаться на ногах и не упасть, обнимая самого себя и представляя, будто это руки отца, а не его собственные. Голос Эмили был заглушен плачем Майка, который снова был обманут. Он снова доверился и вот к чему это привело.
Парень уже и не помнит, сколько он так ревел, пока не приехал Генри с его тётей Маргарет, которая стала его опекуншей. Парень не помнит, как он оказался в чужой постели, глядя в потолок, безустанно рыдая. Он не помнит, как он встал утром, только чтобы закрыться в ванной, не в силах посмотреть на самого себя. Он не понимает за что и почему. Что он сделал? Он действительно заслужил все это?
Майк никогда не узнает ответ на этот вопрос, идя вдоль улочки на работу в уже знакомую нам пиццерию.
