Быть Питером Паркером.

НЬЮ-ЙОРК. ДЕКАБРЬ, 2017 ГОД.

Обычно я едва успевала перекусить. Но сегодня пришлось проснуться намного раньше. Я одиноко сидела за кухонным столом, неспешно поедая овсянку, чувствуя нервный трепет. Отец уже отбыл на работу, но остальной дом еще спал. Щелчок двери, и только вышедшая из своей комнаты Сэмми, с удивлением уставилась на меня. Вид у нее был сонный и потрепанный. - Ты чего так рано? - спрашивает она, потирая глаз. - Неотложные дела, - уклончиво отвечаю я, допивая стакан апельсинового сока. - Какие? - допытывается Сэм, садясь на стул возле меня. Она училась в другой школе, с уклоном в изобразительные искусства, а потому в школу мы ездили раздельно. - Неотложные, - весело поддразниваю я, надеясь на остроумный ответ, но она ничего не отвечает, все еще едва разлепив глаза. - А овсянка откуда? - Приготовила, - отзываюсь я, попутно складывая тарелку и чашку из-под кофе в посудомойку. - Надо же было что-то есть. На фоне работал кухонный телевизор, показывая утренние новости. Я накладываю кашу в тарелку, наливаю кофе в ее кружку и ставлю все перед ней. - Все, я отчалила. Сестра, все еще сопящая, положив голову на ладонь, досыпала третий сон. Я была уже в коридоре, когда она сказала: - Передавай привет подружкам, что бы вы опять не задумали. - Всенепременно, - бодро отвечаю я, закинув сумку на плечо. Дверь за мной захлопнулась. Оказавшись на своей станции метро, я сверяюсь со временем. Нужный поезд скоро должен прийти. Обычно, в это время я все еще сплю, и лишь через полчаса лихорадочно собираюсь. От размышлений о времени, меня отвлекает звук сообщения: «Хэй» А затем через секунду: «Ты уже там?» Я улыбаюсь в экран. И набираю ответ: «Ага!» Ответ пришел быстро: улыбающийся смайлик. Я тихонько хмыкаю и ухмыляюсь. Шум приближающихся вагонов заставляет меня отвлечься. Поезд уже здесь. Двери вагонов раскрываются, и из них выходит поток людей. Неплохо умея лавировать в толпе на каблуках, я быстро протискиваюсь в вагон. Оказалось, людей в нем не так много. Я оглядываюсь, но никого не замечаю. Вытащив телефон из кармана куртки, я открываю диалог. - Хэй! - Послышалась у меня за спиной. От неожиданности, я вздрогнула, схватившись за сердце. - О, Боже! - А затем обернулась, - До инфаркта решил меня довести?! Питер звонко смеется: - Уверен, ты слишком молода для инфаркта, - улыбается он, и я строю ему рожицу, сильно сомневаясь в его утверждении. - Так зачем же надо было тащить меня в метро в такую рань? - Спрашиваю я, складывая телефон обратно в карман. - Пошли, - говорит он, хватая меня за руку. Он целеустремленно ведет меня по поезду, обходя людей. Мы доходим до самого пустующего вагона, и останавливаемся почти возле дверей. Он отпускает мою руку и хватается за поручень. Я повторяю за ним. Он, повернувшись ко мне, тоном экскурсовода говорит: - Ты знаешь, что часть этой ветки как подземная, так и наземная? Я качаю головой: - Нет. На самом деле, я не так уж и часто езжу на метро. Мама считает это: «едва ли безопасным». А потому настаивает, что лучше переплатить за такси, чем попасть в криминальные сводки. - Ехать до школы дольше, но оно того стоит. Я бросаю на него заинтригованный взгляд: - И как минимум, людей меньше. Мы едем еще пару минут, а затем, поезд метро поднимается на наземную часть ветки. В окна вагона начинают пробивать лучи оранжевого утреннего солнца. - Зимой световой день начинается позже, - смущенно говорит он, пока я смотрю на открывающийся пейзаж утреннего восхода солнца. - Вау! - Только и могу сказать я. Лучи солнца слепят, и заливают весь вагон. Люди жмурятся, отворачиваются, кое-кто пересаживается в тень. Я наслаждаюсь видом, скучая по утреннему солнцу дома в Остине. По неспешным теплым утрам, по природе, по семье, что тогда была больше, и по раннему детству. Я держусь за поручень, наблюдая за видом утреннего города, до тех пор, пока поезд не отъезжает глубоко в застройку зданий. Я оборачиваюсь к Питеру: - Вау! Это... Прекрасно. - Восхищенно произношу я. Он улыбается, но пожимает плечами, мол, ничего такого. Я застенчиво посмеиваюсь, улыбаясь, и добавляю: - Напоминает мне о доме. - О том, что в Техасе? - Догадался он, хотя я могла говорить и о другом. - О, ты помнишь? - Я сажусь на пустующее сидение рядом с тем местом, где мы стояли. Питер проследовал за мной и сел рядом. - Все еще скучаешь? Хоть он и не ответил на мой вопрос, его ответ выдавал то, что, по-видимому, он помнил многое из нашего общего детства. Когда мне было около десяти, я много хандрила по поводу нашего переезда в Нью-Йорк. Я упрашивала родителей вернуться, протестовала, устраивала истерики. Тогда, в начальной школе у меня не было друзей. Одна из причин, почему моя мама, ревниво оберегавшая нас от любого чужого внимания, решила, что хорошо было бы познакомить нас с сестрой с ребенком своей новой знакомой. Я задумываюсь на пару секунд, прежде чем ответить: - И да, и нет. Я скучаю по бабушке и дедушке. Это точно. По утрам на ферме. По тишине. И по воспоминаниям. Но мы уже давно живем здесь... Я пожимаю плечами, и продолжаю: - Я едва ли могу представить себе другую жизнь. В ответ он медленно кивает, и заметив это периферийным зрением, я поднимаю на него взгляд: - А ты все еще скучаешь по родителям? Когда шесть лет назад, мы все же встретились, несмотря на мамины надежды и прогнозы, мы едва ли поладили. Но вскоре, выяснилось, что Питер обладал аналогичной проблемой. Мы оба были тихими и необщительными, слегка занудными всезнайками, и друзей у нас было немного. Его родители оставили его тете с дядей и пропали. Тогда, он одновременно и был сиротой, и не был. Но ему пришлось начать жить в новом доме, ходить в другую школу, и, по сути, получить новых родителей. Попробуйте пересадить два и без того чахлых деревца в другое место, и увидите, у этого будет только два исхода: они либо погибнут, либо станут сильнее. - И да, и нет. - Задумчиво отвечает он, - Я мало что о них помню. И я едва ли могу представить себе другую жизнь... Я грустно улыбаюсь тому, что он повторяет мои же фразы, но со своим значением. - Но, иногда, да, скучаю. Он говорит это просто, почти безэмоционально, словно это факт из учебника по истории. Я глубоко вздыхаю. Даже самая сильная утрата, в конечном счете, становиться просто исходными данными. - Понимаю. - Но тут неожиданно вспомнив кое-что, я оживленно меняю тему: - О, у меня есть вопрос! Питер посмеивается с внезапного изменения моего настроения. - Что за вопрос? - Но ты обязан ответить мне честно! - Я тычу в него указательным пальцем, слегка сощурив глаза. Питер смеется еще сильнее, но кивает. - Это насчет декатлона. Я слышала сто-о-олько версий по поводу того, куда ты исчез! От версии о том, что ты сбежал на концерт какой-то группы, до абсурдных теорий, что ты как-то связан с взрывом. Улыбка с лица Питера, от чего-то, пропадает. Вероятно, это связано с тем, что произошло в Монументе. Все же, половина нашего класса чуть не погибла там. Тот факт, что его там не было, было просто невероятным везением. - Эм... - Он замешкался, прежде чем ответить, - На самом деле, я просто проспал. И проснулся, когда все уже случилось. Я разочарованно вздыхаю: - Что, никаких тайных походов на концерты Тейлор Свифт? Питер смеется: - Если бы у меня была такая возможность! Я смеюсь, и он говорит: - У меня тоже есть вопрос. - О, Боже! - Я ответил на твой, так что все честно, - Замечает он, и я строю мордашку, и взмахиваю рукой, мол: давай свой вопрос. Но он молчит, то ли решая, что сказать, то ли не решаясь сказать то, что уже хотел. Я терпеливо жду, хотя по моим представлениям, ехать нам осталось не так долго. - Самое безумное, что я слышал, - Неторопливо говорит он, и я оборачиваюсь к нему, - Это про Феррари парня из «Констанс Биллард». Я давлюсь смехом. Забавно, что он выбрал именно этот вопрос. То были веселые воспоминания. Я с улыбкой отвечаю: - Не могу подтвердить или опровергнуть. - Да ла-адно, - отзывается он, естественно сложив два плюс два. - Говоря исключительно теоретически, не стоило ему изменять Аллой. Я развожу руками, имея в виду, что парень сам напросился. - Жаль только, что машину теперь не восстановить. Паркер потрясенно выдает: - Невероятно! Объявляют нашу станцию, и мы быстро поднимаемся с места. Когда мы выходим из вагона, Питер выходит первым, и я следую за ним. Я быстро оглядываюсь по сторонам. Я вообще никогда не бывала на этой станции метро. Но, Паркер, кажется, знает куда идет. - Хорошо, а концерт Гарри Стайлза? - Спрашивает он, когда я поравнялась с ним. Мы идем через толпу, и я пытаюсь не отставать. - Смотря, что ты слышал. - Хмыкаю я, - Частично правда. - Про афтерпати? - Вранье. - Но вы были на концерте? - Были, - Запыхаюсь я, пока мы протискиваемся сквозь толпу к выходу, - Отец Тиш владеет охранной компанией. Они организовывали охрану концерта, потому нас пропустили. А потом еще и за кулисы. Но это все. Мы не были на вечеринке после. Нас никто "не мечтал взять с собой в тур". И уж тем более, никто не целовался с Гарри Стайлзом. - А про отпуск в Альпах? - Быстро спрашивает он, когда мы поднимаемся по лестнице, словно у него заготовлен список. Я киваю. Удивительно, сколько слухов о нас ходит. - Отчим Аллой организовал поездку. Но это было на Рождество, и меня там не было. Так что за правдивость всего остального я ручаться не могу. - А почему ты не поехала? - Все праздники мы празднуем дома, с семьей. Это традиция. - Серьезно отвечаю я, но затем улыбкой добавляю: - На деле, лучше, чем звучит. Мы только вышли из метро, когда он спросил: - А про Адриана Уорнера? Я бросаю на него быстрый взгляд и останавливаюсь. Я не уверена, что будет лучше - рассказать или... - Ты задаешь много вопросов. - Уязвлено отрезаю я. Защищаться всегда было моей любимой стратегией. - Прости, - искренне просит Паркер. Делая этим только хуже. Я вздыхаю. Оглядевшись, я узнаю местность – мы, и правда, не так уж далеко от школы. - Ничего. - Я смотрю на него, а затем уклончиво отвечаю: - На самом деле, не о чем там рассказывать. Пока мы продолжаем путь, Питер бросает на меня недоверчивый взгляд. Полагаю, то, что я это как-то прокомментировала, дало ему надежду получить ответ и на следующий вопрос: - Но что-то из слухов - правда? Я мгновенно парирую его вопрос: - А что из слухов о тебе и Аллен - правда? Он замолкает. Я чувствую досаду от того, что снова все испортила. Возможно, Аллен ответила бы лучше. Возможно, все люди на планете знают, как правильно было ответить. Мы, молча, стоим на пешеходном переходе, ожидая, когда можно будет перейти на другую сторону. Зеленый для пешеходов загорается, люди с обратной стороны дороги начинают идти навстречу. Я ступаю на дорогу, как вдруг с моей стороны на бешеной скорости выезжает машина, водителю которой, явно было плевать на правила дорожного движения. Все, что я успела заметить, когда обернулась на шум, что машина едет прямо на меня. Я чуть было не оказалась под колесами, если бы Питер вовремя не вытянул меня с дороги. Машина, сигналя, проехала мимо, никого больше не задев. - Какого черта?! - выругалась я, пребывая в шоке, глядя вслед автомобилю. - Хей? - Паркер положил обе руки мне на предплечья, оглядывая меня с ног до головы. - Все нормально? Я поднимаю на него слегка ошарашенный взгляд. - Кроме того, что я была почти в секунде от отпевания? - Тяжело дыша, саркастично шучу я, указывая пальцем на дорогу, - Да... Все в порядке! Люди, спеша, обходят нас, не заботясь о том, что только что произошло. Все бегут на работу. Думаю, даже если бы меня размазало по дороге, они бы обошли тело, и пошли по своим делам. Я смеюсь, а Питер хмуриться, явно считая, что мое состояние нормальным не назовешь. - Точно все хорошо? - Тревожно спрашивает он, вглядываясь в меня. До меня доходит причина его сомнений. - Да, все хорошо. - Уже спокойнее поясняю я. - Шутки - моя первая реакция на стресс. Он странно смотрит на меня, а затем говорит: - Ладно, - и опускает руки с моих плеч. За время, пока я приходила в себя, время для перехода закончилось и пришлось снова ждать. Пока Паркер то и дело нервно поглядывал на меня, шок постепенно начал сходить, и вот теперь я чувствовала некоторую тревогу. Когда цифры на светофоре стали меньше десяти, я подхватила Питера под руку. К его чести, он не стал это комментировать. Мы прошли через дорогу, и только когда мы оказались слишком близко к школе, я нехотя отпустила его руку. Чувство безопасности исчезло, и я снова почувствовала себя собой. - Мы же еще не опаздываем? - вытаскивая телефон из кармана. Я смахнула оповещения о сообщениях. Часы указывали, что, несмотря на все, мы все еще успевали во время. - Нет, время еще есть. - Ты точно в порядке? - снова спрашивает Питер. Не знаю, что конкретно, но видимо, что-то все еще наталкивало его на мысль, что я не в порядке. Я утвердительно киваю. - Вообще-то, благодаря тебе. - Призналась я, едва удержавшись от неуместной шутки. И добавила: - Спасибо. За все. - Всегда пожалуйста. - Ответил он, непонятным тоном, который я не смогла интерпретировать. - Ты мне вроде как жизнь спас, - Поддельно задумчиво произношу я, - Значит ли это, что я теперь вечность твоя должница? Я указываю указательным пальцем на себя, для большей театральности. - Думаю, что значит. - Так же поддельно задумчиво отвечает парень. - Думаю, стоило броситься под машину, - Смеюсь я, на что Паркер только качает головой. - Что? Вечность - это очень долго, знаешь ли. Мы вместе вошли в здание школы, которое, непривычно для меня, кишело учениками. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я заметила на новостных экранах то, чего там быть не могло. - Вот же черт! - Выругалась я, едва ли веря своим глазам. Питер, который шел впереди, оглядывается на меня, по-видимому, услышав мои ругательства. Я указываю ему пальцем на экран. Он останавливается, и мы вместе стоим на лестнице, мешая остальным идти вперед. Это был очередной выпуск школьных новостей, который я обычно пропускала. На каждом из экранов, явно сделанная только что, фотография Питера и меня под руку переходящих пешеходный переход. Наша милая маленькая телеведущая, Бетти Брант, комментирует: «Нашему тайному источнику неизвестно, когда же эти двое начали встречаться. Но ясно одно, сегодняшние новости разбили ни одно сердце». Мы с Паркером молча переглядываемся, понятия не имея, что теперь с этим делать.