Во всех мирах твоя

Я подниму тяжелый крест, Легко он мне достался, чересчур. А мне с ним плыть, идти, лететь — Я отказаться не могу. Поставили в известность: мною выбрана судьба, А я и не решала ничего. Вот только и осталось, что ходьба — Я и иду, пытаясь сбросить с плеч его. Тернисты розовы кусты, И ранят, и глаза нежат. Со мной когда-то говорил на ты, И было это тыщу лет назад…

***

Перемены наступали сначала так медленно, незаметно, что молодой мужчина, признанный талант, который ближе всех подобрался к дарам своего отца, чуть ли не позже всех стал ощущать это дуновение страха, что что-то пойдет не так. Вроде бы: кто как не он станет наследником отца — он старший сын, а не Ашура; у него есть ум, сила и талант, а у Ашуры доброта и упорство. Однако… брат выходит из его тени, и теперь, помимо воли Индры Ооцуцуки, Ашура становится его соперником. Тот, у кого не было силы, координации, усидчивости, в конце концов… На него теперь смотрят с надеждой, желая себе пусть и не даровитого, но доброго правителя. Не Индру… Что-то рушилось в сознании гения. Как вообще можно не выбрать его? Он серьезно теперь подозревал или заговор, или общую болезнь. Не иначе. Индра не понимал это странное мышление выбрать того, с кем будет счастливее жить, а не безопаснее; от того уже сам отдалялся от всех. И это отдаление случилось бы быстрее, если бы не брат, который не замечал этой неправильности, несправедливости, а все также ходил к старшему брату и восхищался им. А еще… — Индра-сама, — девушка в светлом кимоно махнула рукой, в другой у нее была корзинка… Опять она! Он теперь часто уходил в лес тренироваться в одиночестве, подальше от глупцов, но вот находит же она его! — Сказал же не приходить, — равнодушно взирал Индра на невысокую красавицу с необычными нежно-розовыми волосами. Девушки говорили это от того, что она моет волосы в воде с цветами розового цвета. Придумают же… Но на всякий случай Индра избегал подобного цвета средств и настоев для мытья головы. — Простите, Индра-сама, — девушка улыбнулась мягкой улыбкой и протянула ему цветок на веточке. — К чему это? — поинтересовался у гостьи Индра. — Ветка оторвалась. Но она красивая, цветет. Может, если ее посадить — из нее получится дерево сильнее родительского? — мягко и ласково говорила девушка… Он уже знал: ее зовут Сакура Харуно, она не из знатного рода одной из ближайших деревень и часто ходит к ним. А еще он понял ее. Говорит иносказаниями, но Индра понял. — Я просил не приходить. — Что поделать: мой путь пролегает мимо вашего дома, — ничуть не чувствуя вины, сообщила она. — Хочешь сказать, чтобы я переехал? — усмехается сын Хагоромо. — Едва ли это поможет, — улыбалась красавица даже глазами цвета весенней травы. — Сакура, послушай… Твой интерес… На лице девушки цвела робкая улыбка. За ней стояла сила, и целомудренная скромность, но и некое отчаяние действовать, что-то, что сильнее этой красавицы, вынуждающее девушку идти к нему, даже когда разум все понимает. Надо остановить ее, сказать первому, чтобы не мучилась: — Сакура… ничего не получится. Наши пути никогда не пересекутся. Мы разные. Девушка будто и не опечалилась, а лишь скромно, с легкой грустью, улыбнулась: — Потому что я не из знатного рода? Это совсем не при чем. По сути знатный род был лишь названием. Индра же уважал силу и знания. По поводу силы - эта девушка такая же как все, но знаниями превзошла многих, хотя и росла в простой семье. Они часто встречались в отцовской библиотеке, которую Хагоромо открыл для всех и куда девочка забегала без спросу. Порой он видел ее в углах, уткнувшись в очередную книгу. Она словно не замечала его, но однажды Индра раньше времени закончил свою работу, поднял взгляд и увидел в стекле отражение внимательного юного лица, которое решительно, жадно и взволновано смотрело на него. Она не видела, что он заметил ее, и потому, уходя, ему было снова продемонстрировано это безразличие. Потом Индра стал замечать, что девушка не столько читает, сколько смотрит на него. Это стало раздражать, ведь уже стал думать о ней лучше, чем есть. И тогда разочаровался, а после узнал неожиданное, прямо от нее: — Не будет ли новых книг? — А чем тебя эти не устраивают? — Я уже все прочитала тут… Конечно Индра не поверил — в их деревне собрана большая библиотека отца. И не только на том языке, на котором говорили местные. Девушка не из богатой семьи просто не могла научиться читать на других языках. Лгунья. — Неужели? — поймал ее на слове будущий хозяин земель. Решение пришло само собой: — Давай проверим много ли ты прочитала? Девица равнодушно качнула плечами, соглашаясь. Не глядя, он берет с полки первую попавшуюся книгу. — О чем там говорится? — О том как нужно соотносить лунные фазы с посевами и кормом скота. Индра глянул — да, и он читал эту книгу. Ладно, с первой повезло. Он взял большой свиток. — Эта о том, как родился наш мир, — не дрогнула девушка. Тоже верно. Пусть и общей фразой, но едва ли она скажет больше. Молодой мужчина осмотрелся и хитро вытащил то, что она не смогла бы прочитать — свиток написан на незнакомом здесь языке — Индра выучил его у отца. Но другим он не давался. Даже Ашура его плохо знал. — А здесь? На ее милом личике появилась тень. — Я не могу сказать, о чем она… Естественно! — Но я запомнила каждый символ, слово и предложение. Я могу их воспроизвести на бумаге… Вот так-так! Индра нашел ей чистый свиток и дал в руку кисть с чернилами. — С начала? — робея и немного тушуясь, спросила розововолосая девушка. Он кивнул, и она совсем неизящно взяла кисть и стала старательно выписывать неизвестные ей иероглифы и символы по памяти. Индра думал ее хватит на может пару предложений, ну, абзац, но Сакура, высунув кончик языка, похожая на усердного ребенка, писала, как могла. Подчерк ее оставлял желать лучшего, но Индра перестал посмеиваться минут через пять — он мог прочитать написанное и все было в точности как в книге, хотя и часть символов грубо нарисованы! — Довольно… — он коснулся ее запястий, опуская руку. Сакура взглянула на него и отчего-то шепотом, словно это несусветная тайна, спросила: — Что тут написано? Это были письмена его бабки Кагуи. — Здесь говориться о чужом мире. Мире, откуда пришла моя бабушка. Сакура пораженно уставилась на него. — А можете прочитать мне эти книги? Зачем? У него совсем нет времени на нее. — Пожалуйста! Хочу услышать, как звучат эти символы! — ее зеленые глаза светились восторгом нового знания. Индра на миг даже задумался. И все же… — У меня нет на это времени… — И увидев, как разочарованно ее голова клонится к земле, скорее ляпнул, неожиданно даже для себя. — Если так уж хочется, попроси Ашуру. Губы Сакуры недовольно дрогнули: Ашура, конечно, не откажет. Только все знали: младший сын Хагоромо обделен наследственными талантами отца, все его силы уходили в упорство и доброту. То, что мог делать только лишь Индра за считанные минуты, Ашура мог выполнять с помощью людей несколько дней, но может потому он научился просить? Он и ее просьбу выполнит, если только она захочет. Упрямая девица не сдавалась: — Хотя бы строку… Хочу слышать так звучит этот язык. Индра уже сказал свое слово. И почему он ощущает вину, отводит от нее взгляд? Сакура будто в отчаянии, хотя и спокойна, но ее выдают сжатые кулаки и побелевшие губы. Почему же Индра видит ее какое-то состояние паники, как у человека у пропасти? Он открывает книгу. — Так начинался мой мир… — прочитал он на неизвестном этому миру языке. — «Так начинался мой мир», — в точности звуков и интонаций повторила девушка, удивив его. — А дальше? «У меня нет на тебя времени», но ее одухотворенное свежее лицо жаждало знаний так, как никто в этой деревушке. Даже интересно куда это заведет: — Только немного. Я должен идти. Он прочитал ей несколько страниц. Может читал бы ей и дальше: читал и переводил, - но за ним пришли. После они не виделись несколько дней. Индра и думать забыл о любознательной девушке. В его голове все еще царила непонятица того, что происходит в умах отца и жителей их общины — отчего они так настоятельно избегают правления Индры? Кроме горстки верных людей, остальные бегут от него и его учения, не выдерживая их накал. Многие жалуются, что он слишком жесток в тренировках. А как иначе стать сильнее? К тому же этим слабым телам и так нужно много двигаться, чтобы чего-то весомого достичь. Не говоря уже о том как мало чакры в этих людях. Потом он иногда видел ее, не так часто, но девушка с розовыми волосами всегда оказывалась чем-то занята — в ее руках была или корзина, или книга, или кувшин, или вышивка. Потому в какой-то из дней Индра удивился тому, что увидел ее сидящей у ручья под деревом. Сакура закрыла глаза и проводила пальцами по обложке книги, которую держала в руках. Это была та самая, на неизвестном ей языке, история Кагуи и ее мира. — Не стоит ее выносить из библиотеки, — не удержался от замечания Индра. — Она очень ценная. Девушка вздрогнула, застигнутая врасплох от своей задумчивости. — Простите… Я не намеренно, но тут мне лучше думается. — О чем? Она проигнорировала его вопрос, но с энтузиазмом открыла книгу и показала на одно из слов. — Индра-сама, скажите, как это переводится? — Подходящего по значению в нашем языке слова тут нет. Это собирательно слово чувств по отношению к чему-то или кому-то. Ее глаза заблестели восторгом: — Например, любовь? Он задумался. Вроде бы верно, но если перевести дословно — это слово… правда ли любовь? Как-то Индра не задумывался, когда читал эту книгу. Для него все было ясно, о чем там говорилось, но именно как перевод на их язык… — Вероятно… — Вы не уверены? — поразилась девушка и Индра поймал себя на совсем несвойственном ему движении — от шагнул назад от того как возбужденно и смешливо смотрела на него Сакура. Ей нравится, что он в чем-то не уверен? Эта девушка сейчас смотрела на него, глаза в глаза — без того привычного страха и трепета, которым обычно глядели на него. Она будто совсем не знала того Индру, которого раньше почитали и предпочитали его неумелому брату… А может потому, что такого Индру, которого видела она — не видел никто? — Зачем ты взяла эту книгу, если все равно не понимаешь, что там написано? — Еще не все слова, но я понимаю… — Сакура… — Вы прочитали мне ее и перевели, и я соотнесла перевод с тем, что прочитали, нашла похожие слова и перевела их и потом предположила другие слова. Но есть некоторые, которые я не понимаю… Индра молча забрал книгу, открыл там, где не читал и показал на начало первого абзаца. — О чем тут? Она смутилась — хвастунья! Но прежде чем высокомерная ухмылка появилась на его лице, девушка застенчиво и негромко стала читать на незнакомом ей языке — она делала ошибки, но для человека, который выучил язык и его произношение по нескольким прочитанным страницам в книге — это поразительно даже для Индры. Она совсем неправильно прочитала одно слово, и он машинально поправил ее, что она тут же повторила. — Как это переводится? — Я бы сказал, что самое подходящее слово — счастье. — Счастье, — повторила Сакура. — А вот это? — В нашем языке нет этого слова. Я даже не могу подобрать аналог. — Вот как? Но ведь вы понимаете его? — Для этого надо знать другой мир. — Но я знаю только этот. И я знаю вас, — Сакура подняла на него уверенный, восхищенный взгляд. Индра даже позволил себе с любопытством разглядывать девушку. Она из простой семьи, где не обладали ничем особенным, но Сакура вышла особенной даже для их поселения. Она словно сама по себе, отстраненно от всех. И это… так похоже на него. Она любит учиться и делает это очень хорошо, залпом глотая те крохи знаний, которые дают ей книги и вот, Индра. А еще она красива, похожа на цветок — кажется это отталкивало его в ней: дунешь - и ее не станет, слишком хрупкая… Индра не любил слабых, с ними слишком много мороки, к ним нужно проявлять слишком много усилий: как с братом — возился-возился, а толку ноль. Сакура тоже слабая, потому его не интересовала. Однако… все же девушка могла удивить. И она умнее всех, кого он знал, по крайней мере, если бы отец занимался с ней — больше толку бы вышло, чем от Ашуры. Обыкновенная, но удивительная. И лишь раз посмотреть на нее, чтобы стало ясно: сломать ее не хотелось, как не хочется, чтобы заканчивалась весна, чтобы лепестки вишни опали с ветвей, оголив стволы до следующей весны, до которой еще дожить надо. Довольно и печально, но Сакура что-то постороннее, ошибка, которую допустила природа. И тем более любопытно, что Индра до сих пор думал о ней. Несколько оскорбительно, что такая слабая женщина занимала так много мыслей в его голове. Но даже его возмущение этим порождало новые мысли и стремления быть с ней, быть рядом, учить, поправлять, видеть ее интерес к самосовершенствованию, смотреть, как дрожат ее длинные ресницы, когда Сакура читает. Индра чуть повел подбородком в сторону: незнакомые чувства. Нечто похожее он когда-то испытывал к Ашуре, а до этого к матери, нечто, чему в этом мире самое подходящее слово — теплота. — Господин, — Сакура подняла голову. — Вы поговорите со мной еще? Зачем? Она лишь отнимает его время. — Мне не до тебя. — Это так, ему не до кого. Тем более слабачек. Ее взгляд потом долго хранился в его памяти, помимо воли всплывая в самых неясных ситуациях. Индра Ооцуцуки не мог объяснить себе что видел: печаль, разочарование, опустошение, досада или прощание? После случилось то, что Индра до конца жизни считал предательством: отец не назвал его продолжателем его учения, выдумал какое-то задание и отправив на него сыновей. Довольно скоро справившись со своим заданием, Индра вернулся в деревню, и в первый же день увидел Сакуру у колодца. Она шла с подругами, неся корзину с фруктами и смеялась. Индру это огорчило. Отчего-то он ожидал увидеть в ней хотя бы толику той же жажды знаний, а то и сочувствие ему, что отчего-то видя его таланты, отец решил дать шанс и младшему сыну. Видимо, у него в самом деле мало соратников. Может девушка была всего лишь охотницей на приданное? И теперь, когда отец усомнился в праве передачи власти старшему сыну, она перекинет свое внимание на младшего? С другой стороны, заботы и мысли Индры сейчас лишь про то, чтобы стать наследником. Другое его не заботило. Отчего вообще это раздражение от ее веселого поведения? Словно и она отдаляется в общую слабость, решив даже не бороться. Спустя несколько дней как он вернулся и узнал, что брата придется ждать может не одну неделю, Индра позволил себе уходить от напряженной суеты резиденции в леса, как раньше. Там он или тренировался, или же просто медитировал. Он расположился на камне у ручья, слушая звук журчания воды и тут рядом треснула веточка. У девушки даже чакры нет, чтобы он заметил ее. Совершенно не опасная. — Что опять ты тут забыла? — Я не хотела помешать, Индра-сама, — сказала Сакура. И все же не уходит: ждет, что он ее прогонит сам? Хотелось. Но Индра лишь зло вспоминал как весело она улыбалась, возможно даже смеялась над неудачником. Пока ему так тяжело, она живет своей простой и обычной жизнью — смеется вот… Что ей надо? Что ей теперь надо, если она сделала свой выбор? — И что ты тут забыла? — Знала, что вы здесь, — радостно улыбнулась девушка, и вдруг протянула ему что-то в свертке. — Я сама готовила. Вы забываете пообедать. Он равнодушно взял и даже не думал разворачивать обед, однако руки уже тянули за узел и открывали коробочку с бенто — просто, сытно и красиво. Вероятно, в таких случаях говорят спасибо? Его рот открылся, но из него не вылетело ни звука. Индра и не знал что сказать именно ей. У него ощущение, что и Сакура чувствовала это. Она вела себя так, словно знает его мысли и какой-то даже для него неведомый секрет. Индра даже поддался вперед, пытаясь увидеть, что она знает. Но встретил все то же милое лицо красивой девушки. Сакура в самом деле красива: она и выделялась среди всех как роза среди ромашек. Немного похожая на инопланетянку, не такая как все — будто бы такая же чужачка, как его отец и он сам. Индра бы точно больше обратил внимания на нее, если бы не странное решение отца. При всем таланте старшего ребенка сомневаться в том, что наследие стоит отдать ему — он категорически не понимал мышления Хагоромо… А Сакура улыбалась и внезапно так разозлила его этим: живет себе простой беззаботной жизнью и еще и смеется над ним! — Хватит… Хватит ходить за мной, — отвернулся Индра. — Индра-сама… — Сказал же: хватит. Не хочу видеть тебя… «Не хочу видеть тебя счастливой без меня…» — пронеслось в голове. — Что я сделала не так? — загрустила девушка. — Тебе не ясно? Просто ты мне неприятна. Сакура задумчиво опустила взгляд. — Я так противна вам, Индра-сама? — Да… Это не так. Совсем не так. Но как же раздражало, что она не чувствует его печали, его заботы, она лишь приходит со своими глупостями и отвлекает от важных дел. И еще веселится с другими! Индра и сам не понял, как просто выместил плохое настроение на эту девушку. Но так и было: она попалась ему под горячую руку, и он не сдержался. Почему она счастлива, когда ему так плохо? И… почему ему так важно, чтобы она переживала за него? Все от того, что он потратил на нее свое время, хотя мог это время потратить на отца, чтобы убедить его как он не прав. — Господин Индра, — Сакура присела рядом на большой камень ниже и он сердито смотрел на нее сверху вниз. — Сделайте меня своей женой. Такого он точно не ожидал. — Я знаю, что недостойна вас. Я из простой семьи, мне нечего предложить вам кроме верности и любви — но я предлагаю вам мою жизнь. Она ваша. Индра даже замер на мгновение. Дарит жизнь? А зачем ему ее жизнь? Он с горечью такой злой насмешки Сакуры, засмеялся: — И это все? Все, что можешь предложить? — Этого мало? — спокойно спросила девушка. Еще бы не мало. Что ему с такой жены? Зачем ему вообще безродная жена? Если даже представить, что он согласится, то может получится как у отца, женившегося на земной женщине, и которая родила такого как Ашура. А потомок Хагоромо, Индра с Сакурой, может воспроизвести на свет еще более слабые создания. Он еще раз рассмеялся. — И скажи, что мне даст твоя жизнь? Сакура печально посмотрела на него. — Я вас люблю, — тихо сказала она. Кулачки сжаты, на лице тени румянца и бледности от признания. — Понимаю, что у вас должна быть более красивая и талантливая супруга. Но мне показалось… Мне показалось, что вам хорошо со мной. А не это ли главнее? Индра уставился на такую простую речь, в которой может был бы смысл, если бы не факты: — Мне нужна сильная жена и сильная генетика. — Обещаю! Я постараюсь, я буду лучше тренироваться! — заверила его взволнованная девушка. На миг он замер, видя это ее возмущенное и полное надежды отчаяние. Индра осмотрел ее с ног до головы. — Увы, мне даже так видно, что у тебя никаких шансов стать сильнее. Ты не обладаешь данными, чтобы повысить их. — Неправда! Я могу, если захочу! Я выучила тот язык! Я выучила все ваши книги! — Книги… Разве это сила? Сила — это когда ты можешь сдвигать континенты, сталкивать звезды и рушить планеты. Такое ты можешь, Сакура? — Нет, мне такое неподвластно. — Тогда зачем мне жениться на тебе? — Ради любви. Индра опешил: любви? Ее любви? Нет, она смотрит так, словно говорит — твоей любви. — О чем ты? Я тебя не люблю, — нахмурился мужчина. Она переходит границы. Возомнила, раз уделили ей время, так влюблен? Глупости. И она — глупая. Сакура опустила взгляд, но тут же подняла на него, решительно и дерзко, словно не поверив. Пришлось повторить: — Я правда тебя не люблю! Что за чушь ты себе придумала? Я помог тебе с занятиями только из любопытства и жалости. Она молча смотрела и горько, как-то ехидно улыбалась, будто бы говоря: я вижу лучше твоих сильных глаз. — Ваши чувства скрыты даже от вас? — Послушай, — стал раздражаться Ооцуцуки, — не знаю что ты там себе возомнила, но… — Вы любите меня, — вскочила девушка, — я точно знаю. Потому что я люблю вас. Такая наглость даже заинтересовала его. Любит ее? Индра любит безродную и бесталанную Сакуру? — А почему я не знаю, что «люблю» тебя? — открыто насмехался Индра ее бреду. — Знаете, — нагло и спокойно ответила Харуно. — В вашем сердце я уже есть. Просто надо раскрыть его больше для меня. Как я раскрыла свое для вас. — Это шутка такая? — Вовсе нет. Индра встал, собираясь уйти, чтобы не прихлопнуть ненароком назойливую девицу, но Сакура не растерялась, крикнув. — Вы уже любите меня, Индра-сама! — Да неужели? И как давно? И почему я об этом не знаю? — Знаете, потому так резко отказываетесь. Боитесь, что новые чувства станут важнее того, что беспокоит вас сейчас. Он не мог поверить сколько наглости в этой с виду милой и простой девушке. Она так нахально заверяет, что Индра влюблен в нее, простолюдинку без талантов. Да с какой стати?! — Хватит с меня этих глупостей, — снова собрался уходить Индра. — Вы сейчас направляете свою силу совсем не туда, прошу, остановитесь! — и как-то мятежно, горько вскрикнула. — Взгляните на меня…! Почему он повернулся — Индра не понимал. Он злился, но повернулся. Неужели думал найти ответ? Но ничего нового не увидел: лишь девушка в отчаянии. — Просто нужно довериться мне, — шептали ее губы, — и открыть свое сердце. Я спасу вас. Любовь спасет вас! — Чушь, — Индра отвернулся, но и тут остановился, Сакура теперь держала его за руку. — Что ты творишь? Отпусти немедленно! — Индра-сама, прошу, посмотрите на меня. Почему-то он снова послушался. От милой девушки теперь мало что было: она словно в панике, хваталась за соломинку, которой стал он. — Я знаю, что больше никого не полюблю. Я отдала вам свое сердце в тот миг, когда увидела вас. И что мне делать с моими чувствами…? — Мне откуда знать? — Моя жизнь зависит от вас и вашего решения, Индра-сама. Мы можем быть счастливы вместе. Нас обоих спасет любовь. — Даже если я возьму тебя в жены, — неожиданно сдался мужчина. — Где гарантия, что ты не родишь мне бракованных детей? — Нет никакой гарантии, — с печалью, но честно ответила Сакура. — Тогда смысл мне выбирать тебя? — Потому что любовью нельзя разбрасываться, Индра-сама. Любовь? А кто вообще решил, что он кого-то любит? Почему она взяла на себя наглость судить его? Почему так просто говорит о своих чувствах и выдумывает его эмоции к ней? Может она попросту больна? Помешалась и выдумывает всякие сказки, пытаясь казаться важной и потому сочиняя, что Индра влюблен в простушку? Ответ очевиден: она сошла с ума, а Индра лишь тратит свое время рядом с ней. Но отчего-то и просто уйти не мог — она так разозлила его. Индра обернулся на Сакуру. Девушка ждала — это бесило неимоверно. Откуда столько уверенности, что чтобы она не отчебучила — он не причинит ей вред? — Послушай, то, что ты там себе вообразила — меня не волнует. Иди, выйди замуж за любого глупца, который позарится на твои слова. Я — не он. — Я тоже горда. — Резко и громко ответила Сакура. — Если бы вы не были им, если бы не любила — меня бы уже тут не было, Индра-сама. — Неужели? Тогда почему только ты видишь нас вдвоем, но никак не я, который несравнимо сильнее тебя? — Я говорила — в вас есть любовь, но вы закрываетесь от нее, и все больше уходите не на тот путь, который ведет к страданиям и печалям. Индра свысока взглянул на девушку. — Говори уже, почему на самом деле ты думаешь, что мы должны быть вместе? — Потому что мы любим друг друга, — ответила девица, сияя чистым взглядом невинности и тайных знаний. — Повторяю: ты — возможно, но я не люблю тебя… — Тогда, почему вы все еще со мной разговариваете? Сакура улыбнулась Индре и тот лишь нахмурился. Она ведь в чем-то права. Если бы был равнодушен — давно бы ушел… — Тогда объясни, что, по-твоему, я должен делать? — Для начала — жениться на мне. Индра уже слышал это. — И более весомая причина есть, чтобы мне это сделать? — Вы будете счастливы со мной. Индра устал. Ощущение, что он ходит по кругу с этими ее заверениями о счастье, любви и чего-то там. Но все же он еще здесь. Значит, Сакура права, выдумав его интерес? Он мог бы давно ее послать, но отчего-то терпит. Неужели в самом деле девчонка знает что-то?! Индра, не сомневающийся в своей силе, даже уже думал, что отчего-то правда не на его стороне: девушка знает больше, чем говорит. Потому решил сказать первым, чтобы уже поставить точку в этом бреде. — Давай договоримся больше не встречаться и не заговаривать друг с другом? — Вы правда этого хотите? — печально спросила Харуно. — А разве есть другой вариант? — Всегда есть другой вариант, — решительно объявила девушка. Индре уже даже стало не смешно: эта девчонка задумала играть с ним в угадайку? Он должен дать понять Сакуре, что правда на его стороне и в его словах, чтобы он там не чувствовал. А для этого надо стать убедительнее нахалки. И может быть убедительным проще простого: смерть. Он протянул к ней руку, чтобы показать как ему надоело ее сопротивление. — Я ведь могу убить тебя. Сакура смело шагнула ему навстречу. — Правда не боишься? - негромко спросил сын Хагоромо. — Чего мне боятся? Это всего лишь смерть - любовь все равно сильнее. Я жива и умру, а вы будете жить и помнить меня. - Сакура подошла к нему впритык, заглядывая в глаза. — Мне так жаль, что вы не замечаете того же, что я. Не хочу видеть вас несчастным… — Тогда может просто оставишь меня в покое? — Может это и правда тот выход, которого вы ждете. Но не сегодня. Не со мной. Я не сдамся, ведь знаю, что права. — Она с усмешкой посмотрела на его убийственную руку, которая опустилась вниз, так и не тронув смелую девушку. — Сделайте как я говорю и обещаю, не пожалеете! Откройте свое сердце мне, как я свое отдаю вам. — Вот как… — Равнодушно смотрел Индра. Значит, жениться на тебе? — Да, это был бы выход от ваших печалей. Индра устало смотрел на юную девушку, которая зачем-то хотела связать их судьбы. Неужели ее не пугал его характер, его нелюдимость, все ведь стремились к его бездарному, но доброму, всепрощающему брату, а от Индры бежали как от пожара. Он привык и был уже не против. Даже теперь понимал, что будь у него столько друзей — не хватало бы времени на учебу… А тут… жена? — Сакура, ты понимаешь, что мне нужна женщина, которая родит мне достойных детей, которые унаследуют мою силу, которые вынесут мою силу, чтобы дать ее своим детям… — Ваша мать была слабой женщиной? — вдруг спросила девушка. — Нет! — возмутился он. — Но вы считаете своего брата слабым. Как могла сильная женщина, которой безусловно была ваша мать, родить сына, лишенного сил? Индра-сама, — Сакура смело взяла его руку в свои ладони и мужчина замер — как давно он не ощущал подобного прикосновения… — Ваша семья показала, что судьба распределяет таланты. Даже с сильной женщиной вы можете родить не столь талантливых детей, как хотелось бы. Это звучало оскорбительно, но Индра понимал: ее правда. Гены отца сильны по сравнению с матерью, но почему-то в случае Ашуры уступили. Почему? Отец уважал и ценил мать, но кажется всю жизнь она была довольно отстранена от сыновей. Любила ли их? Кажется, больше любила Ашуру. Потому что он был больше похож на нее? Индра ушел, оставив Сакуру. Он услышал ее доводы и думал о них, все больше и больше понимая, что это он пытался вытягивать брата до своего уровня, а отец и мать, они будто были рады, что Ашура просто есть. Через несколько дней Индра снова встретил Сакуру у реки, она будто опять бездельничала, плела венок из цветов и трав, что-то пела. Он не собирался задерживаться с ней как в тот раз, но заслушался. — Цветок лотоса живет один раз, Не рви его, пока он распускается, Не рви, когда растет, Не рви, когда умирает. Цветок лотоса живет один раз. — Сакура. Девушка отвлеклась и привычно-ласково улыбнулась, будто в ответ ей улыбался весь мир, а не хмуро смотрел Индра. Он сел и смотрел как ее пальцы неторопливо сплетают травинки и листочки в единое целое. — Что это за песня? — О расставании, — ответила девушка. Как странно. Теперь она совсем не пыталась удержать его, как-то дать понять, что любит, что они должны быть вместе. Но сейчас ему приятнее находиться с ней, не хотелось уходить, а остаться здесь, слушая приятный голосок, легко вплетающийся в звуки природы. Потом сам не заметил, как они стали встречаться вот так, просто у реки, в поле, часто даже не говорили друг с другом, отчего у Индры зарождалось сомнение — правду ли Сакура говорила о любви. Однако… кажется, любить стал он. За все время он не посмел притронуться к ней, просто отдыхая, иногда читая ей книги на незнакомом ей языке. Девушка подсаживалась ближе, глядя в текст книги, запоминая, что-то для себя понимая. Чем она обладала, так это концентрацией и упорностью. Если чего-то хотела — добивалась. Видимо и с Индрой сработало ее упорство. Так отнекивался, что… — Сакура, — однажды он сказал ей, — говорят скоро возвратится мой брат и тогда… Когда меня объявят наследником, ты станешь моей женой? Она лишь улыбнулась со слезами в зеленых глазах и счастливо кивнула… Не случилось. Индра уже потом понял, когда в ярости и гневе навсегда ушел из деревни, что оставил дома не только отца, не выбравшего его наследником, не только брата, но и девушку, которую полюбил. Только после услышанного непонимание и гнев множились в нем вытесняя все доброе и хорошее, заполоняя разум тьмой и он отбросил всю свою семью и любимую, как сон, который не сбылся, а его мечта, унаследовать за великим отцом его труд, стала разрушенной. Ненависть, растерянность, злоба — с каждым днем в нем становилась меньше места для чего-то другого, кроме этих чувств. Его отвергли, не приняли, хотя он достоин, он мастер, он все делал правильно… ...Прошли годы, десятилетия: Индра все еще не успокоился, женился, чтобы создать свою реальность через детей, которые унаследуют его путь, его таланты и творения, которые будут преданны клану и силе, руководящем им, которые не предадут, как предала его семья… Индра уже был стар, его путь не прожит зря, он основал новое учение, новый клан, его дети унаследовали его волю и ярость. Все не зря… Только иногда, особенно весной, отчего-то становилось пусто на душе, и тоска обнимала его все сильнее, когда цвела сакура. Он старался не думать о ней. Его любовь и без того стала так сильна, что не повела ее за собой во мрак. Там Сакура должна быть счастлива, там она с теми, кто будет ее беречь, там осталось его сердце, забывшее слово любовь. Там, где ему нет места, осталась она. Как там Сакура? Жива ли? Едва ли — она из простой семьи, скорее всего ее листья уже давно опали и унесены ветром и только его воспоминания тех дней с возлюбленной оживали в глазах Индры, даря тоскливое настроение о потерянной любви… — Цветок лотоса живет один раз, Не рви его, пока он распускается, Не рви, когда растет, Не рви, когда умирает. Цветок лотоса живет один раз.