Мой генерал

Veloma — Fabrizio Paterlini *** Энтузиазм исследователя снова побуждал ее к действию, но на этот раз предметом исследования стала не Книга Апокалипсиса, а сама Лейн. Покинув собор и скрывшись в подворотне от зоркого взгляда Каина, она брела по незнакомой улице, глядя себе под ноги. Погруженная в собственные мысли, она не заметила, как сделала круг и вернулась к величественному зданию. Присев на скамью, запорошенную снегом, она прикрыла глаза и постаралась представить, какой трепет, радость, благоговение ощущали прихожане собора. Она подумала обо всех венчаниях, крестинах, похоронах и воскресных мессах, что проходили когда-то в этих стенах, представила улыбки на лицах молодоженов, слезы в глазах семей, потерявших любимых, но все это ее не тронуло. Открыв глаза, она с досадой стряхнула с себя снежинки и резко встала. «Попытаться стоило, но едва ли я могу почувствовать что-то к людям, которых никогда не знала», — заключила Лейн и тут же мрачная мысль настигла ее: все, кого она когда-либо знала и любила, теперь мертвы. Нужно было найти иной способ разбудить в себе хоть чувства. Девушка побрела дальше, зашла за ограду кладбища, и медленно продвигаясь вдоль рядов надгробий, равнодушно читала имена и эпитафии. У некоторых могил лежали памятные вещи, стояли догоревшие свечи и лампады, усыпанные снегом, у некоторых — детские игрушки, но остальные захоронения находились в запустении. Вероятно, члены семей этих людей тоже лежали где-то рядом. Несколько минут она стояла у детской могилы, но ощутила только холод и раздражение. Чувствуя, как замерзают ноги, и тело начинает пробивать дрожь, Лейн решила закончить на сегодня опыты и развернулась в сторону поместья. Войдя в гостиную, она услышала веселый смех Анны, что-то увлеченно рассказывающей Лестеру и Кире, и, сбросив пальто и шапку, присоединилась к ним у огня. Лейн не помнила, когда все разошлись по кроватям, но в какой-то момент обнаружила себя в компании одной лишь Анны. Вокруг была тишина, и только в камине потрескивали дрова. Анна подала голос: — Ты сегодня необычно тихая. — Я никогда и не была душой компании, — отозвалась Лейн с легкой полуулыбкой. — Просто задумалась. Сегодня был странный день. — Да? Каин что-то снова выкинул? Лейн отрицательно мотнула головой. — Я… пытаюсь разобраться со своими чувствами. Не знаю, как сказать, все так необычно, — она старалась осторожнее подбирать слова, чтобы не испугать подругу. Сложно объяснить кому-то, что ты — бесчувственная машина. В нынешнее время лишнее подозрение и толки ей ни к чему. — О-о… — Анна заговорщически улыбнулась и придвинулась поближе, готовая к рассказу, — Кто это? Лестер? Да нет, ты с ним мила как и всегда. Может, Грег? — Что… — растерялась было Лейн, а затем, тихо засмеявшись, мотнула головой, — нет, что ты, это совсем не… — она осеклась и задумалась. «Пусть лучше думает, что у меня есть любовный интерес. Только такой, чтобы Анна не смогла взять инициативу в свои руки и не попыталась наладить мою любовную жизнь». — Это сложно объяснить, но когда мы с Каином вместе… Анна от удивления прикрыла рот рукой. — Лейн, ты с ума сошла, даже не думай! Он ведь бессмертный, черт знает, что у них на уме. Прибьет и глазом не моргнет. Девушка виновато посмотрела на подругу, на секунду даже поверив в свои пылкие чувства к Каину. — Знаю, знаю. Теперь понимаешь, почему я в раздрае, — про себя Лейн ликовала: как же удачно ей подвернулся этот ангелок! — Ох, понимаю, — Анна заключила девушку в объятия и по-матерински чмокнула в макушку, — если тебе будет легче, расскажу тебе любовную сплетню о нашем отряде, хочешь? — Угу. — Кира уже давненько с ума сходит по Дмитрию. При этих словах Лейн высвободилась из объятий подруги и ошарашенно посмотрела на нее. — Ты чего? — Анна хихикнула: — не замечала, что ли? — Н-нет, — пробурчала Лейн и почувствовала странную злость к Кире, — а они, что… — М? О, конечно нет. Кира просто надумала себе всякого. Дмитрий ею никогда не интересовался. — А кем… интересовался? — осторожно спросила Лейн. Почему-то история о тайной влюбленности Киры задела ее, хотя девушка никак не могла себе это объяснить. Кажется, Дмитрий вызывал у нее некую иную реакцию, не похожую на отношения с остальными членами отряда. — Ну как тебе сказать, тут выбор-то невелик. Остается только Анхея, но это абсолютно исключено. Он часто бывал в городе с тех пор, как мы приехали, может, там кого приметил. Я в его любовные дела не лезу, себе дороже. Анна рассмеялась и заглянула в посерьезневшее лицо подруги. — Лейн, да что с тобой? Еще немного и я подумаю, что ты влюбилась в моего братца. — Ты что? — вспыхнула вдруг девушка, — Конечно нет! — Ну и хорошо. Не нужно оно тебе. Хотелось узнать, почему это хорошо и почему Дмитрий ей не нужен, но Лейн сдержала себя, чтобы не показаться уж слишком любопытной. Вместо этого она поднялась с дивана и отпустила руку Анны. — Я пойду перед сном еще почитаю. А ты ложись, не жди меня. — Как скажешь, ученая ты моя. С этими словами Анна вышла из комнаты и взбежала по ступенькам вверх, оставив Лейн одну. Девушка задумчиво присела на краешек дивана и пустым взглядом стала наблюдать за тлеющим огнем. Странное дело, из всех событий сегодняшнего дня только разговор с подругой всколыхнул в ней какие-то чувства. Кажется, она нащупала ниточку к разгадке тайны своей души — вместо попыток ощутить печаль и боль, стоит искать ответ в привязанности, любви… страсти. Вот только нигде вокруг она еще не встречала этих проявлений человеческой натуры. Дружба с Анной хоть и грела ей сердце, но не могла заставить ее переживать так ярко. Бросив последний взгляд на тлеющие угли в камине, Лейн направилась в библиотеку, в конце концов, где еще искать ответы на все вопросы существования? Спустя час Лейн сидела на полу, окруженная книгами, пребывая в легком отчаянии. Среди всех невероятных собраний сочинений не нашлось ни единого томика, хоть отдаленно напоминающего сентиментальный роман. — Чертовы Романовы, сплошная мистика и оккультизм. Ни одного буклетика о любви! — в сердцах выкрикнула она и отшвырнула попавшуюся под руку книгу. — А Борис знает, как ты обращаешься с его наследием? — послышался откуда-то смешливый голос. — Ох! — от испуга Лейн подскочила на месте и схватилась за сердце, — Дмитрий, ты меня напугал до смерти! Как ты здесь вообще очутился? Мужчина пожал плечами, подходя ближе и с интересом рассматривая набор книг, разбросанных вокруг девушки. — Увидел свет и услышал твои ругательства. Решил узнать, что тебя так расстроило. Он склонился и поднял одну из книг. — Лейн, — вопросительно подняв брови, он развернул томик обложкой к девушке, — «Сатанинские оргии, иллюстрированное издание»? Чем ты здесь занимаешься вообще? Она, зардевшись, вскинула голову. — Провожу… Исследование. — Да ты что… Ну с оргиями я тебе не помогу, тут уж давай сама. Девушка подскочила, выхватывая у него из рук книгу и стыдливо пряча ее за спину. — Это не смешно! Он поднял перед собой руки: — Конечно нет, что же смешного в таком научном труде, — он усмехнулся и присел на диван, наблюдая за ней, — это связано с Книгой? Лейн покачала головой, отбросив злосчастную книжицу подальше. — Не совсем. — Что-то секретное? Она задумчиво потерла лоб. Почему-то именно Дмитрию хотелось довериться, хоть она и понимала, что генерал вряд ли обрадуется, узнав, что Лейн остается загадкой даже для себя. Уж слишком много опасностей вокруг, чтобы иметь еще одну под боком. — Проблема во мне, — начала она, с замиранием сердца глядя на малейшие изменения в его лице, — дело в том, что с памятью я утратила еще кое-то. Дмитрий молчал и, кажется, смотрел сочувственно. Заметив это, Лейн несколько осмелела. — Мне сложно… чувствовать, понимаешь? У меня внутри словно пустота, я ко всему равнодушна. Сегодня я стояла у могилы пятилетнего мальчика и ничего внутри не дрогнуло. У меня возникла теория, что если попробовать другой спектр… раздражителей. В общем, я в поиске. Но обещаю, я не опасна. Едва с ее губ сорвалось последнее предложение, она застыла, с опаской ожидая вердикта. Дмитрий, до этого внимательно слушавший ее, выпрямился и покачал головой. — Лейн, я в это не верю. — Это… не то, чего я ожидала.

***

Camera's Rolling — Agnes Obel

***

— Видишь ли, — он поднялся и подошел к ней ближе, — все ужасы, что ты пережила, могли заставить тебя так думать. Сложно чувствовать чужую боль, когда в тебе полно своей собственной. — Но я знаю, что ощущаю. А точнее, чего не ощущаю. — Правда? — он с нежной полуулыбкой поймал ее пальцы и сжал в своей руке, сделал шаг, сокращая расстояние между ними, — Значит я, наверное, неправильно тебя понял тогда в гостиной. Стоя так близко к нему, она словно мысленно перенеслась в тот вечер. Вспоминая, как ощущаются его руки, лежащие на ее талии, она почувствовала приятную дрожь в теле, дыхание стало чуть глубже, она жадно вдохнула его запах. Не желая отпускать это ощущение, она прикрыла глаза и нахмурилась, стараясь воспроизвести в памяти события, которые так неумолимо от нее ускользали. Вздрогнув, она раскрыла глаза. — Я не уверена, но… — тихо произнесла она, — ты позволишь… — Хватит умничать, Лейн, — улыбнулся генерал и, словно читая ее мысли, склонил голову и накрыл своими губами ее губы. Этот поцелуй был иным, не таким робким и невинным, в нем было нечто страстное, отчаянное, словно последний глоток воздуха утопающего. Лейн сдавленно выдохнула, ноги словно сделались ватными, а по всему телу пробежала волна приятной дрожи. Онемевшими пальцами она потянулась к его лицу, нежно и осторожно коснулась подбородка, очертила контур скул, нырнула пальцами в черные волосы, инстинктивно прижимаясь к его груди. Горячие ладони бережно, но уверенно касались девичьей талии, но не смели спускаться ниже, почти невинно касаясь ее спины, крепко обнимали, словно защищая ее от всего мира. Поцелуй оборвался так же внезапно, и Лейн на секунду почувствовала, будто ей не хватает кислорода. Она судорожно вдохнула и тревожным, порывистым движением обхватила руками лицо мужчины, не понимая, что произошло. Однако Дмитрий не спешил отстраняться, он легко коснулся ее подбородка и заглянул в глаза. На этот раз на лице его не было улыбки, он смотрел на Лейн как-то странно, как на нее не смотрел, наверное, еще никто — с какой-то неуловимой печалью, жаждой и трепетом. Дмитрий обвел взглядом ее лицо, словно стараясь запомнить каждую черту, линию, изгиб и тень, завороженно наблюдал за каждым взмахом ресниц, за тем, как на каждом вздохе раскрываются ее губы. Тихий, сдавленный стон вырвался из ее груди, когда он порывисто склонился и снова поцеловал, на этот раз нежнее, мягче, отстранился от нее и погладил по щеке. Поддавшись порыву, Лейн обхватила его шею руками и уткнулась лицом в широкую грудь. Когда они попрощались, за окном раздавались первые трели птиц, а на горизонте забрезжил рассвет. Девушка улыбнулась и сладко зевнула, закрыв за собой дверь.