На мне шёлковая юбка. А прямо в глаза всматривается Серый Господин.

Закончился сезон шёлковых юбок. На пятки наступает сезон дождей, забрызгивая мои голые щиколотки. И, не смирившись пока с тем, что скоро плечи опустятся под тяжестью драпового пальто, заглядываю вперёд для спойлера. Там, в густоте молочного тумана, ползут друг за другом кадры: "Дождь сменяется убежищем в булочной. В нос бьёт сладкий запах ванили, а слух режет скрежет, проезжающего мимо трамвая, и он тянет меня за собой к умытому парку, к мокрой скамейке. Выдыхаю, чтобы подметить пар, образующийся от контраста температур." "Нет перчаток, а значит дальше - сезон холодных одиноких рук, перелистывающих страницы Желязны "Ночь в тоскливом октябре" и горького парфюма с нотами трав и алкоголя. После снова дождь, которым окатывает меня автобус, несущийся к конечной." "И я стою в комнате погружённого во мрак дома. Убираю спички в стол. Начинает скворчать свеча. Последние минуты сезона чёрных помад, чётко очерчивающих шепчущие губы. Он останется только отпечатком на кружке в качестве напоминания. Я выхожу на балкон. Прищуриваюсь, хочу разглядеть, что будет дальше. Тяну руку к приближающемуся кадру и, почувствовав укол измороси, открываю глаза." _________ На мне шёлковая юбка, скрывающая мурашки от самых щиколоток. А прямо в глаза всматривается Серый Господин. На лице нет эмоций, но в своей голове я слышу его смех. Он переливается в ушах то тише, то громче. "Ну что? Ты боишься свою меланхолию или романтизируешь? Определись... Определись..." И, когда это становится совсем назойливым, мой крик заглушается грохотом грома и шумом обрушившегося ливня. Наконец-то...