▫═════▣◎▣═════▫
Ещё-не-король стал уже-королем в свои юные физические двадцать лунных лет. Пришлось в процессе пожертвовать половиной Совета, что пыталась слепить из НЕГО марионетку у власти. И нервами опекуна, что не ожидал от довольно тихого протеже такой хладнокровной прыти. Получив причитающиеся силы от ЕГО сердца, ОН, что теперь зовёт себя Дум-Ак, с юности поразил общество и учителей своей мощной магической силой и поражающей скоростью учения наукам. «Многообещающий юноша», «гениальный принц» для одних. «Заносчивый юнец», «неуправляемая пешка» для других. Но итог один — ОН КОРОЛЬ. И первым приказом своим… — Я желаю обойти свои владения от центра до севера и юга, восхода и запада. ОН желает увидеть на сколько прекрасен и отвратителен в противоречиях своих мир, которому ОН обманом помог появится из ничего в самом центре Аурбиса.▫═════▣◎▣═════▫
Была веская причина, почему народ Двемерета не зарился на земли под солнцем, предпочитая темные подземные норы. У наземцев творился сущий Мерунесов пир. Выйдя на свет лучей его старшего братца-отвратного-лучника-Ауриэля, чей яркий План в небе Нирна часто путают с трусом Магнусом, Дум-Ак не успел и шагу ступить из горы, что прятала последний физический кусок ЕГО божьего тела на Нирне, как на королевскую процессию напали полуголые желтокожие аборигены-разбойники. Ближе к северу к ним пристали уже человеческие полуголые разбойники, уличающие себя северным народом Атморы и ярыми последователями бога Шора. И как бы ОН не восхищался разнообразием потомков потерявших божественность Эт’Ада и преданностью одних из них ЕГО более склонной к людям отделившейся личности, это не умоляло факта, что за пределами камней земли власть двемеров была незначительна. Города были разделены и разбросаны по всему острову и северным землям. И пока на Вварденфеле ещё каким-то чудом сохранилась централизованная власть, северные племена вовсе разделились на города-государства и бесславно воевали друг с другом. И ОН ещё мог бы понять, если от политики невмешательства и игнорирования дел наземных был прок. Если бы народ дум так же, соблюдая приличия, игнорировали в ответ. Но, увы, жадность и эгоизм смертных не знал границ дозволенности. А ведь как иронично, что он и наделил этот мир концепцией этих грешных чувств. Но, как бы то ни было, что северные норды, что сердитые кимеры, — обе расы, что прибыли на эти земли позже глубинного народа, неистово пытались атаковать любого двемера в пределах видимости. На земле острова Сердца Мира не было союзников. Были только враги. — Мой дорогой опекун, скажи, почему мы не захватываем земли под солнцем, хотя у народа дум есть все для этого деяния силы: механические сильные воины, превосходные познания в сферах алхимии и создания оружия. А вместо этого сидим под землёй, наблюдая как наземники рвут сие лакомые куски словно подземные черви свежую плоть жертвы? — спросил он однажды ночью у привалочного костра старика Кагрен-Ака, которого забрал с собой от грешных дел с сердцем подальше. — Чем ты слушал учителей, взрослый ребенок? — всё с тем же пренебрежением заскрипел старик. — Солнце обжигает наши чувствительные глаза. Страдать от частичной слепоты так ещё и драться со всякими приставучими неразвитыми расами?! Жить на поверхности было бы чересчур проблематично. ЛОРХАН бы мог съязвить, что в каждой кальке вселенной Аурбиса слепота не мешала выродившимся фалмерам захватить пустующие дома своих поработителей и устроить сотни поселений на пепле исчезнувшего народа. Вместо этого он смеётся и предлагает изобретателю то, от чего его пытливый ум отказаться не в силе. — Почему бы не изобрести затемняющий лучи светила материал и создать из него защиту для очей дум? ОН предлагает обмануть правило мира, где двемерам не позволено взирать на обжигающий очи План Ауриэля. А двемеры любят идти устоям наперекор. Ибо они — есть концепция прогресса. Пять секунд — чтобы загареться идей.▫═════▣◎▣═════▫
Пять минут — чтобы накидать примерный эскиз «на коленке». Пять лет — проб и ошибок. Пятьдесят лет — чтобы отобрать у нордов и кимеров Северо-Восточные верхние земли острова «Мощного щита», его центр, остров Шигорада с прилегающими побережьями и ледяную пустошь Солтсгейма. И ещё пятьдесят — чтобы новому поколению варваров захотелось вернуть отобранные ими же у коренных жителей земли, напав на наземные заставы дум. Пять месяцев — ОН гнал карающим топором и огненной рукой чересчур зарвавшихся северян обратно на их снежные горы. И в конце славного забега ЕМУ открылась картина неприглядной правды итогов любых войн. Победители, возвышающиеся над захлебывающимися в горе проигравшими. ОН, преисполненный задором битвы, новыми пейзажами и изменчивой природой судьбы, схватил за шиворот меховой накидки главного вояку нордов, что высыпались из стен недостроенной крепости-горы подобно вороху злобных муравьев, и, со своею скромной орущей ношей под боком, выбил ворота крепости одним пинком. Внутри его ждала очередная толпа алчных до битвы воинов в мехах, спрятавшиеся по домам женщины с детьми и, как ни странно, сбившиеся в кучи грязных лохмотьев и кандалов — белокожие меры. Те самые несчастные меры, что на свою беду доверились северным двемерским городам и теперь страдают в рабстве, постепенно теряя живой блеск кристальных глаз. И за души коих северные собратья требывали с Дум-Ака чрезмерно завышанную цену. Любовь Потерянного Бога к разнообразию Плана, что он обманом смог воплотить в воды Аурбиса, стоила больших затрат. ЕМУ не было дела до материальных богатств и ОН бы отдал цену, лишь бы сохранить род снежных меров для услады собственной тяги к пестроте потомков Эт’Ада, но советники были непреклонны и жадны не хуже северных родичей. А теперь, глядя на варварских пленников, что резали из камня дом на костях собратьев для собственных захватчиков, ОН был несметно рад. ЕМУ буквально поднесли вымирающую расу на серебристом блюдце с золотой каймой. ЕМУ нравятся все расы Нирна. ОН в восторге от каждой из них. И не позволит им друг друга вытеснять из одних только эгоистичных побуждений. Истинным эгоистом позволенно быть только его первоисточнику. ЕГО глаза горели синим огнем даже сквозь защитные очки золоченого шлема-маски, топор переливался разводами багрянца, а борода побелела от снежных бурь. — ВЫЙДИ ИЗ-ЗА СТЕН К СВОЕМУ БОГУ, КОРОЛЬ ЛЮДЕЙ! Крик ЕГО был подобен грому. Драконьи слова казались кашлем в сравнении с ломаным кряхтеньем двемериса. Но варварский народ проникся. И признал ЕГО воплощением ШОРА.▫═════▣◎▣═════▫
Тот, кто называл себя сыном Исграмора Завоевателя, не был глуп, потому недоверие исказило его морщинистое лицо в ещё более неприглядную гримасу. Но как только правитель услышал эхо ударов Барабана Рока в ЕГО груди, неверие сменилось благоговением. Белокожие рабы были отданы без спора в дань взамен на мир старым королем, что когда-то мог быть хорош собой, но время, с веления Акатоша, чудным образом преобразило его тело в нечто сморщенное и седое. Тех, кто слаб, вгрузили на нордские повозки, тех, кто всё ещё держался на ногах — обули и повели вперед. ЕГО анимункульная армия вела группу измученых наземных меров до самых холодных морских вод, а там завела в темные глубинные пути, что пролегали под морем, ведя на остров ледяных ветров и елей. И там ОН приказал им жить. Верить в своих богов сколько угодно, но уважая ученья дум. Строить свои дома на острове, где только пожелают, но взамен преклоняя колени Дум-Аку, как своему королю. Они не имели права предавать и восставать против благодетелей двемеров, ибо тогда свобода снежных эльфов закончится и кандалы станут вечными спутниками их расы до скончания времен. Выслушав ЕГО слова, старейший из белокожих эльфов, коего сородичи яро оберегали даже от бывших поработителей, вышел впереди остальных остроухих голов и гордо поднял голову к возвышению, с которого вещал ОН их новые устои. — Те из нас, что искали защиту у вашего народа, были обмануты, отравлены и обращены рабами. Что мешает тебе, двемерский король, сделать то же самое? — вышел с его бледных губ мелодичный альдмерский слог, преисполненный горечью и обреченностью бытия. — Мой эгоизм. — пожал плечами Дум-Ак, поднимая руку в сторону своих командиров, останавливая пыл недовольных обвинениями старого снежного мера. — Этот король дум ценит разнообразие, что дарит этот мир. И знает горькую цену утерянным возможнастям. Докажите этому королю, что даже на пороге гибели, ваша раса мер всё еще может гордо блеснуть алмазом на снегу. Примкните к ЕГО королевству, примите вассалитет и живите. Или отриньте ЕГО помощь, обреките свой народ и умрите. Выбор за вами. Каждая живая тварь в Нирне желает жить до последнего мгновения. Фалмеры не были исключением. Старейшина принял ЕГО, как короля над народом снежных мер. И в знак союза рас отдал руку последней женщины из его семьи. В крепость над Красной горой Дум-Ак вернулся уже с белокожей женой. Позже вытерпев целые сутки истерики недовольного опекуна ЕГО необдуманным, поспешным браком без явной выгоды. Но девица была красива. А ЛОРХАН любил красивых девиц.▫═════▣◎▣═════▫
Спустя двести лет жена наконец одарила ЕГО здоровым сыном. С белой кожей матери и ЕГО светящимися в темноте лазурными очами — этот ребенок был первым после десятков мёртворожденных братьев и сестер, чьи души были не в силах сдержать свое божественное наследие. Ещё через шестьдесят лет шпионы прислали весть об очередной резне людскими народами расы западных меров. А любимцы одного из ЕГО аспектов совсем уж разошлись. Хотя тут была вполне себе равная месть. Не один город, а целые поколения притесняемых и умертвляемых ради забавы рабов восстали против угнетателей и обратили резню вспять. Что же… по крайней мере с жадными круглоухими смертными намного проще договориться, чем с ЕГО северными сородичами, что, по иронии судьбы, доигрались со своими играми в богов, и, ослабнув после восстаний ослепленных фалмеров, прогнулись под натиском варварских армий. В официальном письме он предложил недам Алессианской инквизиции слиток двемерского сплава за одну душу «дикого» эльфа. За восемь лет острова Шигората и северные берега Вврденфелла кишели смуглыми мерами, что своей дикостью и нравом не уступали кочевым кимерам. И у Дум-Ака появилась ещё одна жена. Девица была строптива. А ЛОРХАН любил строптивых девиц. А опекун со своими криками о чистоте монаршей крови мог пойти прямиком в жерло Нулевой Башни. Упростил бы ЕМУ одну конкретную задачу.▫═════▣◎▣═════▫
Как отучить неразумное смертное дитя причинять ближним своим боль посредством тыканья в чужие органы зачарованных кусов металла? Погрозить пальцем? Объяснить? Накричать? Отрубить руки? Голову? ОН перепробовал всё, кроме последних двух вариантов. Ибо, как бы больно не было ЭТОМУ ЛОРХАНУ от действий опекуна его смертного тела, Кагрен-Ак достойно выполнял возложенные на него обязанности по защите молодого короля до его принятия власти и создавал поистине гениальные вещи, глядя на которые любовь ЛОРХАНА ко всему новому пылала сверхновой звездой. Главным минусом главного тонального архитектора было восприятие слов своего короля сквозь призму возраста и личных отношений. Кагрен-Ак считал себя мудрее Дум-Ака. Но Дум-Ак есмь ЛОРХАН. Никто из смертных не мог быть мудрее бога. Но скажи ОН это старику — и тот только высмеет всё божественное, отринув любые доводы. Двемеры — народ без истинного бога. Народ атеистов и гениальных изобретателей. Но для ЛОРХАНА они были вполне преданными последователями, ибо вместо Эт’Ада почитали своих королей. ЛОРХАН был их королем. Они почитали ЕГО сами того не осознавая. Поэтому ЕМУ не оставалось ничего другого, как спрятать инструменты пыток Сердца так, чтобы опекун их никогда не нашёл.▫═════▣◎▣═════▫
В начале четырёхсотого столетия норды начали сдавать свои позиции в захвате земель. Верные своему слову, короли северных людей из рода Исграмора не смели ступать на наземные территории дум, но как только на престол взошла другая династия — нападения возобновились с новой силой. А теперь, норды и вовсе не могут определиться кого посадить на трон. Ах, смертная непостоянность. ЛОРХАН так любил подобные особенности нового существования душ Эт’Ада. И вот теперь, когда жадность и распри ослабили северян, южные племена и Дома кимеров почувствовали шанс вернуть отобранное. Тогда же среди золотокожих соседей появился герой-полководец, что пытался объединить их кочевые племена и оседлые Дома. Увы, менталитет кимеров не включал в себя единство, и терпя неудачу за неудачей, герой, как и в сотне калек до этой, пришел на порог крепости над Красной горой. И лучшие кузнецы-зачарователи двемеров под руководством Кагрен-Ака даровали ему кольцо Один-Клан-Под-Луной-И-Звездой. Во всех кальках ДО, одна из ЕГО сестер, повелительница восхода и заката — Азура была той, кто усиливал изначальное зачарование кольца на обольщение толпы, добавив к нему усиление харизмы и проклятие, не позволяющее никому, кроме владельца носить столь мощную драгоценность. На этот раз кольцо сначала попало в рук ЕМУ. ОН надеялся, что сестрица не будет на НЕГО в обиде, если в этот раз кольцо получит благословение Потерянного Бога, а не Владычицы Ночного Неба. Вместо харизмы, коей у Неревара Индорил Мора было и так в полном достатке, ЛОРХАН даровал ещё одному носителю его божественного осколка сущности неуязвимую кожу. Ибо враги могли быть ему настолько близки.▫═════▣◎▣═════▫
Объединив сначала свой народ, а потом и заключив союз с НИМ, Неревар показал себя достойным правителем и другом. Как и во всех кальках ДО. И лишь слепое доверие к своим трем советникам и постепенно осложняющиеся отношения с лучшим другом, что чувствовал от тех опасность, были его неизменным пороком.▫═════▣◎▣═════▫
Дом Дагот славился своими политическими интригами, магами и потрясающими пылкими женщинами. Потому Дум-Ак, очарованный одной из магов-воительниц на поле боя, женился в третий раз. ЛОРХАН любил пылких женщин. Впрочем… возможно, ЕГО сущность скучала по многогранности Кин.▫═════▣◎▣═════▫
Как и было во всех ДО, в период мира Кагрен-Ак даже без своих артефактов ударился всем естеством в идею создания искусственного бога. Зачем ему искусственный, если на троне дум буквально сидит истинный властитель Плана смертных, Дум-Аку было не понять. Ещё больше проблем принес с собой Неревар, чей любопытный Даготский друг пронюхал о делах тонального архитектора и верным псом принес вести своему хортатору. Но вместо ссоры, что была бы логическим окончанием ЕГО с любимцем Азуры дружбы, Дум-Ак устало вздохнул на обвинения кимерского героя. Закатил глаза на пришедшую за ним к порогу крепости армию, возглавляемою пылающими алчностью в глазах тремя советниками. И поманил в недра Красной горы. — Если ты всё ещё ценишь наш союз, друг мой лорд Неревар, то и поверишь в то, что этот король самый ярый противник создания ложного бога и кощунства над Сердцем Потерянного. Пойдем со мной в мастерскую моего отбившегося от рук тонального архитектора. Возможно, угроза масштабной войны вправит старому прохиндею мозги на место. В чем я, по правде сказать, не уверен. Неревар согласился последовать за НИМ. Минус — трое советников и лорд Дагот не пожелали отпускать своего хортатора в стан потенциального врага в одиночку. И когда они вшестером, в сопровождении его старшего белокожего сына и смуглокожей дочери, добрались до мастерской Сердца, ЕМУ впервые за всё существование в смертном теле захотелось гадко выругаться. — Ты добрался до инструментов, Кагрен-Ак. — был даже не вопрос, а подтверждение уже случившегося. ОН должен был уничтожить три артефакта, вместо того, чтобы прятать их подальше от опекуна. Но опять же, они были шедеврами смертного ума. У НЕГО просто не поднялась рука на то, что могло конкурировать с артефактами Эт’Ада. — Да. Ибо из-за чьих-то стараний они были утеряны, и прогресс моего детища застопорился! — с укором в голосе указал на НЕГО лезвием Разрубателя Кагрен-Ак целенаправленно приближаясь к ЕГО сердцу. Остальные ученые, более склонные подчинятся своему уважаемому королю, с ЕГО приказа покинули зал Нумидиума, оставив Кагрен-Ака наедине с недовольным Дум-Аком, хмурым от сложности ситуации Нереваром, чей друг сверлил ЕГО спину взглядом полного недоверия, и советниками, что готовы были в любой момент развязать войну в угоду своим эгоистичным планам. — Спелся с дикарями! Того гляди — начнешь молиться их своенравным богам! — не унимался опекун, размахивая лезвием в одной руке и молотом — в другой, на которую надел новую вторую перчатку, над которой работал, когда понял, что старую уже не найти. Ни лезвие, ни молот не остановили приближающегося к нему Дум-Ака. ОН, игнорируя угрозы старого двемера, под взглядами кимеров и своих детей обошёл Кагрен-Ака и в плотную приблизился к сердцу. — Мне ни к чему молится богам. — провозгласил он так, чтобы каждый в зале услышал его слова. — Ибо Я И ЕСТЬ БОГ. И с размаху погрузил незащищённую артефактом руку в центр бьющегося Сердца. И разверзлась в этот момент вокруг него вакханалия алчности и эгоизма.▫═════▣◎▣═════▫
Трое попытались предать. Но копье поэта, нацеленное своему господину в спину, раскололось о защитную магию благословения Пропавшего Бога. Фалмерский сын разрубил предателя пополам от головы до паха. Огонь Надежды потух и затупился, коснувшись ног мужа неверной жены. Айлейдская дочь сожгла лживую женщину в таком же синем пламени, что питало клинок. Мудрец даже не стал пытаться навредить, подняв руки в поражении. На то он и был мудрецом. Его крепкими путами связал Ворин Дагот. Инструменты в руках Кагрен-Ака обратились в пыль одной ЕГО волей. Двемеры не исчезнут в этой временной шкале кальки. Фалмеры не деградируют. Айлейды не будут истреблены. Неревар не умрет. Дом Дагот не исчезнет. А Дум-Ак будет властвовать над Планом Нирна. Ибо ОН — ЛОРХАН.