Бесёнок

— Ахуеть, Мирик, у тебя всё норм? Именно с этих слов начался день Мирослава на очередном буткемпе. Ещё с утра, вдоволь насмотревшись в зеркало на свою сонную физиономию, он понял — неудобных вопросов не избежать. Зная свою команду, уж точно. Поэтому с самого раннего утра в голове всплывали различные варианты отмазок.       В душе парень отчаянно застонал, но в реальности постарался сдержать своего раздражения и наигранно удивился, подняв брови и широко раскрыв глаза: — Ты о чём? — Ну, эм… — Перед ним, задумчиво прислонив ладонь к лицу, стоял Дима, который уже с утра пораньше вскочил на ноги и ушёл разминаться в практис, — Понимаешь, обычно люди так сильно кусают свои губы, если у них есть какие-то проблемы… С менталкой.       Снайпер неловко жмурился и отворачивался, чувствуя на себе пристальный и очень недовольный взгляд Плахоти. Однако, несмотря на явное нежелание отвечать на глупые вопросы и уж тем более выслушивать максимально неуместные и ненужные советы, Мира просто пожал плечами и отмахнулся: — Наверное, я просто перед Дачей переволновался. Особенно после… Не особо удачных матчей.       Удивлённо вытаращив глаза, Дима в недоумении изогнул одну бровь. Он и ожидать не мог, что его сокомандник, вечно скрывающий свои эмоции и проблемы за ледяной маской безэмоциональности, так просто скажет об этом. Прямо в лоб. Но расспрашивать не стал и продолжил разговор: — Тогда тебе стоит с Саней об этом поговорить, пока время есть. — Да, конечно, — Невпопад бросил Мирослав, глядя куда-то сквозь тиммейта. Взгляд его был прикован совершенно к иному объекту, что так же находился в практисе и ехидно улыбался, думая, что никто не увидит его злорадства.       За столом, уткнувшись в монитор, сидел Данил, что всё это время краем уха подслушивал их разговор и ухмылялся каждый раз, когда замечал на себе осуждающий и суровый взгляд Миры. Со стороны он выглядел точно как кот, который скинул лапкой какой-нибудь легко бьющийся предмет с большой высоты, и тот разлетелся на многочисленные осколки. А ругать его не будут… Просто из-за красивых глазок.       Как достаточно чуткий и проницательный человек, Дима сразу же почувствовал нарастающее напряжение. По комнате словно летали молнии, отскакивали от стен, неслышно трещали. Становилось душно, воздух искрился. Поправив указательным пальцем горлышко своей футболки, снайпер неловко откашлялся, приставным шагом обошёл Мирослава и направился в выходу. — Что-то остальные долго спят, пойду-ка их разбужу, — Торопливо пролепетал он, чуть ли не выбегая из комнаты и скрываясь из вида.       Шумные шаги послышались за стеной, постепенно начали удаляться и по итогу окончательно затихли. Наступила звенящая тишина, в которой можно было расслышать даже стук собственного сердца. Этот приглушенный звук напряжно ударял по ушам, совсем как по барабану. Плахотя шумно вздохнул, можно сказать, специально, чтоб разрядить обстановку, и подошёл к своему месту. — Утречка, — Промурчал под самым ухом Данил, что уже подскочил с кресла и начал тянуться поближе к тиммейту. — Тебя, случаем, родители никогда не называли бесёнком? — Мира не скрывался от нежностей, но и наклоняться к младшему, дабы ответить взаимностью на его тактильность, не стал. Смотрел на него строгим взглядом, как бы осекая за что-то, однако тон, ярко различимый в его привычном ровном голосе, говорил совсем об обратном — выдавал всю внутреннюю нежность к этому маленькому человечку и неспособность искренне злиться на него. — Бе… Что? Бесёнком? С чего это? — Чуть растерявшись, Крышковец наклонил голову в бок и нахмурился, делая вид, что он задумался над прозвучавшими словами. Ну, актёрище, иначе не сказать. — Забей, — Прикрыв глаза, Мира потёр переносицу двумя пальцами. Сознание было ещё сонным, не проснувшимся до конца. Стоять и объяснять что-либо любопытному парнишке совсем не хотелось. Хотелось только психануть, вернуться в свою комнату и улечься спать до следующего дня. А ещё лучше — взять этого негодника с собой, чтобы пригрелся где-нибудь под боком и тихонько сопел, а не бубнил под ухом без остановки своим звенящим голоском.        — Смешно было смотреть, как ты оправдываешься, — Поднявшись на носочки, Крышковец аккуратно взял парня за руки, убрав их от лица. Потянулся поближе, отпустил чужие ладони. Горячее дыхание опалило обкусанные губы, которые младший тут же перекрыл своими, более нежными, мягкими, но точно такими же пересохшими. Тонкие пальцы опустились на крупную шею сзади, ласково поглаживая выпирающие позвонки.       Почувствовав улыбку на лице младшего, Мира напрягся, ухватился за чужую футболку, как бы предупреждая: «не смей». Но было поздно. Тормозов у Донка не бывает ни в игре, ни в жизни.       Рука плавно поднялась с шеи до затылка, пальцы вплелись в короткие, волнистые волосы, цепляясь за отдельные пряди чуть отросшими ногтями. Зубами Даня прикусил припухшую нижнюю губу тиммейта, клычками царапая нежную кожицу. Чувствуя, как Мирик настойчиво тянет его на себя, парень кусает сильнее, пока до ушей не доходит характерный томный полустон, вырвавшийся через неразрывный поцелуй. А после немного отстраняется, проводит по отметине горячим языком, словно извиняясь за свои шалости. — Даня, блять, — Произносит Плахотя дрожащим голосом. Ругается, а сам плавится на глазах, шумно выдыхает, смотрит несобранным, туманным, но таким влюблённым взглядом.       В сознание его приводит только звук чужих шагов, постепенно приближающийся ко входу в практис. Оба парня вздрагивают, пытаясь отвлечься от друг друга. Мира отворачивается, проводит ладонью по своим волосам, поправляя их, отходит от младшего и усаживается на своё место, в спешке включая монитор. Даня сначала растерянно моргает, облокотившись рукой на стол, а после поворачивает голову к двери, ожидая, когда окажется нарушитель их идиллии.       В проходе вновь показался Соколов, а вслед за ним завиднелась и блондинистая макушка Бориса. — Лёня скоро придёт, пока можем раскликиваться, — Громко сообщил снайпер, подходя к своему месту и отодвигая кресло. — Почему здесь так душно? — Проворчал Воробьёв, хватая с полки пульт от кондиционера и включая его на холодный поток воздуха, — Хотя, здесь одни душнилы и сидят.       На возмущение тиммейта, что явно был недоволен пробуждением в такую рань, Даня пожал плечами, а после опустил голову и с интересом взглянул на Мирослава. Тот сидел, пялясь в экран загрузки кс и нервно стуча пальцами по корпусу мышки: весь раскрасневшийся, поджавший горящие от укусов губы, с жадно бегающими глазами по горящему монитору. Младший довольно заулыбался, прикрывая рот ладонью. Он, как и всегда, выйдет сухим из воды, а Мире, что попал в руки этого маленького беса, придётся каждый раз ловить на себе сожалеющие и переживающие взгляды сокомандников. А лучше хуже всего — чувствовать то, как его скопленные эмоции, что находились под замком несколько лет, бесконтрольно выходят наружу, обузданные вниманием и заботой со стороны маленького, ласкового, но очень легкомысленного чуда.