Мгновение слабости

      Грейс вздохнула, в очередной раз пробежавшись глазами по газетным вырезкам. Чем больше она погружалась в прошлое Ребекки, тем острее ощущалась собственная беспомощность. С каждым днём трагедия будто уходила всё дальше, становясь лишь частью истории. Очередным убийством. Убийством, каких за прошедшее время произошло слишком много. Поэтому она никогда не хотела становиться полицейской. В такой работе ты начинаешь видеть не людей, а то, что с ними случилось.       Кончики пальцев будто чем-то обожгло, и она поспешно отдёрнула руки. В библиотеке по-прежнему царила тишина, а за окном солнце вышло из-за облаков. Всё вокруг казалось привычным, кроме самой Грейс. В кого она превращается?.. Не станет ли ещё одной жертвой в незакрытом деле? Строчкой в некрологе нового выпуска газеты? Нет, пожалуй, не станет. Ричард ведь любит гоняться за сенсациями, а после всего вклада Грейс в расследование смерть окажется достаточно громким событием. Строчки две или три, пожалуй, этому посвятят. Может, даже найдут её родственников ради интервью. Почему-то всё хорошее, что девушка когда-либо для кого-либо делала, резко потеряло свой вес. Поминали бы её добрым словом? Ругали за самонадеянность и безрассудную храбрость? Впрочем, Грейс уже не было бы до этого дела… Призраков ведь не существует.       Казалось, она полностью погружена в жизнь Ребекки. Насколько, что постепенно становилась её частью. Кошмары о маньяке уже перестали удивлять. Не было сил пугаться. Воспринимала как должное. Взъерошив волосы, свободно струившиеся по плечам, она глубоко вздохнула и вздрогнула, стоило почувствовать прикосновение чьей-то руки. Девушка медленно обернулась. Перед ней стоял Ричард.       — Ты чего? — Он недоумённо вскинул брови.       — Не пугай меня, — вырвалось у неё. — Зачем подкрался?       — Я не крался, — возмутился мужчина, но... слабо.       Обычно Ричард мог начать острить и издеваться, когда чувствовал себя уязвлённым, но прежний запал будто испарился. Ровно как и её желание продолжать во всём разбираться. Разве ему в новинку все эти разбирательства? Он ведь застал войну, а её последствия куда страшнее любого маньяка. Хотя в этом Грейс уже не была так уверена...       Мужчина забрал папку и мягко обнял её, уткнувшись носом в шею. Удивительно, но это прикосновение не вызвало привычного волнения. По телу пробежался холодок от его прерывистого дыхания, будто он был близок к слезам.       Но ведь Ричард никогда не плакал.       — Как хорошо, что ты рядом, — хрипло пробормотал мужчина, вцепившись в её талию так, словно она являлась последним спасательным кругом. — Там, на пустыре, мне показалось... Голова закрыта простынью, но волосы...       Он мог не продолжать. Все жертвы имели определённый типаж во внешности. Её типаж. И оставалось лишь гадать, какой по счёту станет Грейс в этом списке.       Ричард определённо понимал это.       Мужчина шумно выдохнул, и Грейс почувствовала, как на её шею капнуло несколько холодных слезинок. Ричард плачет. Плачет из-за неё. Жалеет, что втянул во всё это. Боится однажды не услышать её голос по телефону.       Девушка встала, чтобы хоть как-то успокоить сломленного журналиста, но он, сгорбившись, с поразительной лёгкостью взял её на руки и крепко прижал к себе, разрыдавшись прямо в воротник её блузки. Тот, кто решил, что мужчины не могут плакать, никогда не знал настоящего. Честно говоря, Грейс успела позабыть, что они находились в библиотеке. Было ли это важно? Едва ли. Есть вещи и ценнее общественных порядков.       Кто знает...       Видела ли она его в последний раз?