Жизнь глазами Аоямы

Аояма помнит день, когда получил свою причуду – казалось, это лучшее, что могло произойти. У его друзей к пяти годам пробуждались причуды; а игры в героев и злодеев были любимыми у детей данного возраста. Как любой ребёнок, Аояма с трепетом ждал свою причуду, гадал, какая может ему достаться. Все надежды и мечты были разрушены в кабинете врача. Сейчас тот день до сих пор кажется покрыт какой-то пеленой, будто бы это был просто странный сон, ведь совсем скоро Аояма всё таки получил причуду. Родители нашли человека, который по слухам мог передавать причуды. Нахмуренный врач, подбирая мягкие, тактичные слова, чтобы как можно более гуманно сломать надежды ребенка, словно судья и палач в одном лице, вынес приговор – безпричудный. А затем загадочный спаситель – всё это действительно было похоже на дурацкий сон, что снится при лихорадке и о котором забываешь спустя день. Причуда, полученная Аоямой от этого таинственного незнакомца, оказавшимся высоким мужчиной, в строгом костюме, чьего лица он не смог запомнить, не приживалась. Среди ученых, изучающих причуды, есть мнение, что характер человека, его тело и его причуда взаимосвязаны. Они утверждают, что причуда, словно отражение, отражает внутренний мир человека. Так например, Изуку Мидория, обычный, безпоичудный юноша, прежде чем получить один за всех в течение года упорно тренировался, чтобы не быть разорванным силой один за всех. Под наставничетсвом Всемогущего, делал все возможное, чтобы подготовиться к невероятной силе, которая скоро должна была стать его частью. Причуда пупочного лазера была сложна в освоении. Аояма чувствовал, как его живот разрывается изнутри от каждой вспышки лазера, управлять или целиться было практически невозможно. Тем не менее, в тот день он был очень счастлив и горд за себя. Теперь у него тоже есть причуда, а остальное поправимо. Он терпеливо ждет, когда сможет научиться управлять своей новой силой. Скоро родители подарили ему специально сделанный пояс, дорогой подарок, с помощью которого можно было прицельно управлять лазером. — Интересно, почему никто не обратил внимания на то, что я не справляюсь с причудой без пояса? — будет думать Аояма, глядя на своих однокурсников, которые легко справляются со своими причудами. Ну кроме Мидории. Оборачиваясь на свою жизнь, полную боли и сожалений, Аояма понимает, что лучше бы остался безпричудным. Неприятные воспоминания о том, как он стал пособником злодея, снова разрушали его жизнь. Принять факт, что он являлся соучастником главного злодея Японии, да в общем-то и всего мира, было морально невозможно. Глубокое чувство вины и стыда раздирало его изнутри. Разумеется, поступая на геройский курс, он мечтал о спасении людей, о защите слабых. Не рассчитывал, что ему придётся стать пособником чистого зла – быть соучастником преступлений, подвергая опасности близких людей. Аояма саботировал работу лиги, старался свести до минимума наносимый вред. Не дал похитить Токоями, после того, как сам выдал местоположение учебного лагеря, первым сообщил учителям о нападении на Академию и многое другое. Но жгучие чувство вины за содеянное и стыд за то, какой ты есть, не ослабевало. Несколько дней назад 1А вернул Изуку Мидорию. Все радовались, а вот Аояма совсем расскиз. Операцию по возврату Мидории можно назвать очень сложной тренировкой для всего класса, как физическим, так и моральным испытанием. Наш класс проявил себя как образец сплочённости. — После всего содеянного я не достоин их общества. Никто из них не захочет даже смотреть на меня, если узнает правду. — констатировал Аояма. Я всегда был оптимистом, естественно, восхищение всемогущим и желание ему подражать - стремление знакомое многим из тех, кто хочет стать героем тоже мотивировало держать лицо. Но силы были на исходе. В момент всеобщей радости из-за возвращения Мидории, вряд ли кто-нибудь заметил, что я позволил себе расслабиться. Кажется что-то снова сломалось во мне. Наблюдая за тем те, как те кого я смею называть друзьями вернули Мидорию, невольно появляется стыд. Страх сводил с ума. Страх разоблачения, страх испытать стыд, которой как мне кажется я бы не пережил, если те кому я всё время лгал увидели моë истинное лицо, не скрытое маской лицемерной жизнерадостности, страх за жизнь родителей, страх за одноклассников, учителей, незнакомцев, всех кто мог пострадать или погибнуть по его вине, из-за его трусости. Развившаяся паранойя научила быть внимательным. Интуиция – интересная способность мозга бессознательно обрабатывать входящую информацию, часто выручала в сложных ситуациях. Пока я шел по лесной тропе интуиция так и кричала, что мной следят, затылок ныл под чужим взглядом. Должно быть это Тору - девушка с причудой невидимости. — Да плевать... Может быть показалось. — не веря себе, успокоил себя Аояма. Неизвестные люди связывались с родителями по телефону, передавая мне новые задания. Тихих мест в убежище было немного, одно из таких – слепая зона, место свободное от камер и лишних глаз, находилось на окраине леса. В те минуты я действовал на автопилоте, совсем не соображая, спрятавшись в глуши деревьев, можно было позволить роскошь – никого не обманывать, даже своим лицом, никакой улыбки, в глазах то и дело наворачивались слезы. Психологи, изучающие поведение маньяков, утверждают, что со временем те начинают действовать наглее, подсознательно желая быть поймаными, получить признание их злому гению. Конечно, сравнение с маньяком было не совсем верным, те получают удовольствия от содеянного, и хотя поступками Аояма был не сильно лучше, но никакого наслаждения он не испытывал. Я хочу, чтобы меня поймали! — почти закричал он про себя. — Пусть это будет случайность, недоразумение... Только бы не эта пытка! — Нашей семье ясно объяснили, что бывает с теми, кто идет против ВЗО, но ведь если меня разоблачат случайно, возможно так нас пощадят? Я же не виноват в том, что не заметил, как одноклассница с причудой невидимости следит за мной. Через пару минут он встретится с родителями, ещё через пару минут появится Мидория. А через пол часа он будет сидеть в камере, размышляя о своей жизни — Никогда бы не подумал, что в нашем убежище есть оборудованные тюремные камеры.— хмыкнул Аояма, чувствуя, как к горлу подступает истерический смех.