Новый сезон

Он под аплодисменты и возгласы с небольшой скоростью едет на машине своей мечты. Впереди должно быть светлое будущее, а позади - как будто бы уже и не важно, что. Но так заканчиваются сериалы, а жизнь после побед продолжается и готовит новые разочарования, часть которых уже может ждать на соседнем сиденье, на пороге дома или у выхода из ледового дворца. Его жизнь - не исключение. Скорее, наоборот. - Вик, - Точилин аккуратно тянет её за руку, предлагая отойти в сторону и заставляя убрать телефон, на который она делала фото и видео на память. Он мнётся на месте несколько секунд, переводит взгляд в пол и набирает в грудь воздух, как перед важным разговором. - Что-то случилось? - немного обеспокоенно спрашивает она, дотрагиваясь до его плеча. Лишь бы не достал из кармана кольцо. - Давай съедемся? - с надеждой в глазах и нотами нервозности в голосе спрашивает Саша. - Ты точно хочешь обсудить это сейчас? - уточняет она и уже собирается обратно. - Мне кажется, конец сезона в этой команде - лучший момент, чтобы предложить переехать ко мне, - снова на одном дыхании произносит он и берёт её за руку. Она понимает, что всё это значит. Переехать к нему - это оставить дом, поменять город и уволиться с работы из этого спортивного клуба. Это значит немного поменять жизнь. И дать мужчине, в котором не уверена даже наполовину, слишком большой шанс завладеть ею. Неожиданно внутрь возвращается вся толпа, состоящая из поклонников «Медведей», команды, близких друзей её участников и главного тренера с женой. Макеев кидает взгляд на них в сторону, но быстро переводит его на всех собравшихся и в очередной раз благодарит за такое неравнодушие и столь щедрый подарок. Вика смотрит на него, позволяя себе на секунду убрать приклеенную улыбку и поменять выражение лица, олицетворяющее абсолютное одобрение сложившейся ситуации - последствий этого влюблённого квадрата с двумя очевидно лишними углами, и неожиданно для себя положительно отвечает на предложение своего избранника, ещё минуту назад собираясь замять тему. - Ты серьёзно? - не веря своему счастью или просто желая услышать это ещё раз, спрашивает Точилин. - Да, Саш, - отвечает Вика, едва ли смотря на него, - Давай съедемся. Если это месть - то явно не холодная. Если это назло - то явно напрасно. Если это просто эмоции - ненадолго. Макеев снова на пару секунд переключается на эту парочку, стоящую в стороне, и берёт за руку свою жену, прощаясь параллельно с ребятами. А Вика в тот же момент целует Точилина, не сводя взгляд, полный внезапно появившегося или долго копившегося презрения, с другого мужчины. Их сезон завершён.

Спустя девять месяцев

- Ну, пока, - она стоит с чемоданом у двери и завершает этим «пока» очередной этап своей жизни. Нет, просто очередные отношения, которые ни к чему не привели. - Спасибо тебе за всё, - не без обиды произносит Точилин, потому что инициатор разрыва, конечно, не он. Они - не исключение. У них тоже были крики, слёзы, секс, объятия и снова крики. У них было всё необходимое, чтобы прийти к этому. Да, они не подходили друг другу с самого начала, но были вместе почти год и имеют какую-никакую свою историю. В ней никогда не было места взаимной любви, но было место многому другому. Всё стало разваливаться, когда он захотел детей, а она - нет. Не захотела детей от него. Лайфхак: как понять, что это не «твой человек». Рожать для себя в сорок вдруг стало ей неинтересно. - И тебе, Саш, - в очередной раз. Но в последний. Наигралась и хватит. Они обнимаются на прощание и даже обещают поддерживать связь. И, возможно, увидеться на играх. Если его команда когда-нибудь сможет перейти в КХЛ. - Привет «медведям», - кидает он, закрывая за ней дверь, и снова остаётся в этой двухкомнатной квартире в одиночестве. Всё рано или поздно заканчивается. Даже этот бесконечный снег тает и оставляет после себя только грязь и лужи. То, что день назад было белым, может стать чёрным. Или не стать даже им. Всему на свете необходимы переломные моменты. Так начинается весна. Так люди начинают всё с начала. Так прошлое уступает место будущему. Эти переломные моменты - как обнуление. Возможно, это единственное, что продолжает работать в прогрессивном мире, где люди изо всех сил стараются получить столько, сколько им не нужно. После него мир требует ещё больше, чем раньше, но даёт чуть ли не расстояние взлётной полосы для разгона. Нет ничего вечного, и это часто спасает. Они не говорят друг другу ни слова, пока идут от зала заседаний после финального слушания по делу развода - своего развода - до выхода из суда. Ни у него, ни у неё в голове не осталось мыслей. Да, не этого они хотели шесть лет назад. Да и все последующие года тоже - не этого. За несколько слушаний - и несколько месяцев жизни - они почти смогли пережить это и найти во всём самостоятельно компромиссы. Не зря обошлись без адвакатов. А может, просто нечего было делить. То, что недавно казалось трагедией, в итоге оказалось частью простой статистики. Да, это их первый брак, и он распался. И судя по цифрам, это неудивительно. А судя по стремительно возросшим за последний год обидам, недопониманиям и упрёкам - это по большей части правильно. Когда спасать что-то действительно нет смысла, никакая излюбленная стабильность, общие дети, привязанность друг к другу и идеальные образы, которые собственное самолюбие стремится сохранить, не способны заставить всё переиграть и попытаться снова. Возможно, всё должно было закончиться тогда, десять месяцев назад. Но всему своё время. Расходиться по обоюдному согласию и общему решению и позволять себе разрушать семью - разные вещи. - Я заберу мальчишек к себе на выходные, - говорит Макеев, придерживая бывшей жене дверь. - Да, конечно, они с удовольствием побудут у тебя, - всё же дрожащим голосом отвечает почти Антипова. - Юль, - он останавливается и кладёт руки ей на плечи, - Мы всё сделали правильно. - Я знаю, Серёжа, - сквозь слёзы улыбается она, понимая, что сама выдвинула эту идею после очередного остывшего ужина, - Просто нужно время. В конце концов время - всегда лучший проводник.

Спустя неделю

Плей-офф в самом разгаре, и это первый шанс команды - и его, как тренера, - взять кубок в Континентальной хоккейной лиге. Хоккей продолжает быть бесконечной гонкой, в которой всегда есть победители и проигравшие. И они решительно настроены стать первыми. - Сергей Петрович, привет, - Калинин вырывает его из тренировочного процесса и заставляет обратить на себя внимание. - Олег Иванович, добрый день, - Макеев пожимает ему руку. - У меня для тебя хорошая новость, - сообщает владелец клуба и по совместительству главный болельщик, - Ты же меня всё просил найти нового спортивного директора, я это сделал. Калинин выходит за площадку, откуда появился меньше минуты назад, чтобы придать торжественность моменту и лично вывести её прямиком к нему. - Знакомиться вам не придётся, - говорит он, появляясь снова уже не один. Да нет, им было бы очень неплохо познакомиться. Их пребывание в одних стенах в прошлом - это взаимная неприязнь, «симпатия» и снова взаимная неприязнь. Стоило бы попробовать заново. - Виктория Михайловна? - после небольшой паузы уточняет Макеев, как будто пытаясь совместить распавшуюся на мелкие кусочки картинку у себя в голове. - Вас что-то смущает, Сергей Петрович? - она улыбается и снова побеждает, - Да, я ваш новый спортивный директор. Вика протягивает ему руку, и он принимает её, немного задерживая в своей и всё ещё пытаясь осознать реальность происходящего. Да, это совпадение, второй шанс или просто очередной преподнесённый им рофл чего-то свыше. - Ну всё, работайте, а мне пора, - говорит Калинин на полпути к выходу. - До свидания, Олег Иванович, - хором, как дети перед воспитательницей, произносят они и наконец разжимают руки. - И я тоже пойду, много работы, - она смотрит ему в глаза, отмечая, что он за последнюю минуту ни разу не ответил ей тем же, - Хорошей тренировки, Сергей Петрович. - Спасибо, Виктория Михайловна, - с наигранной улыбкой отвечает он и вспоминает о команде. Она проходит путь от льда до своего кабинета и на удивление отмечает, что коридоры кажутся ей родными. Она проработала в этом клубе ровно один хоккейный сезон, но произошло в нём гораздо больше, чем следовало бы ожидать. Два мужика как-никак. Вернувшись сюда, она сделала шаг назад, но совершенно этого не ощутила. Иногда переход в ту же точку не является возвращением в прошлое, иногда это трамплин в будущее. Или просто шанс закрыть гештальты. Она может бесконечно двигаться по этому ёбаному кругу со стеклянными лабиринтами внутри, но даже это движение её куда-то каждый раз приводит. - Ой, Виктория Михайловна, вы что, вернулись? - со своей обычной искренностью говорит старший Бакин, останавливая её почти у входа в кабинет, - Это очень хорошо, потому что в последние месяцы в клубе не пойми, что творится. - И вам добрый день, Николай Семёнович, - она так же искренне ему улыбается и отмечает в голове, что ей этого не хватало. - Добрый день, - всё же здоровается он, не считая необходимым до этого момента тратить время на приветствие, - Ну так что? - Да, я снова спортивный директор хоккейного клуба «Медведи», - Вика отвечает именно то, что её собеседник хочет услышать. - Ну слава богу, - облегчённо говорит он, как будто ему досталось больше всех за время её отсутствия, - А то тут, знаете.. - Николай Семёнович, давайте обсудим это в другой раз, - Каштанова останавливает его, пока не стало поздно пытаться это сделать, - Сначала разберусь с делами. - Да, конечно, Виктория Михайловна, - понимающе говорит он, - Дел вам прошлый спортивный директор оставил много, хотя какой там директор.. - Спасибо, - снова останавливая его, произносит Вика, - Увидимся на завтрашней игре. Надеюсь на победу! - Ох, и я надеюсь, Виктория Михайловна, - вздыхает Бакин, - Хочется верить, что Макеев в состоянии сейчас привести команду к победе. - А что с ним? - уже с большим энтузиазмом продолжить разговор спрашивает Каштанова. - Так развёлся недавно, несколько дней назад стало известно, - Николай выдаёт информацию, как очевидный факт, - Лишь бы никак на команду не повлияло это. - А из-за чего? - сплетни никогда её не интересовали, но сейчас любопытство взяло верх. - Не знаю, - пожимает плечами он, и впервые ему, кажется, действительно нечего сказать. - Ясно, - она делает глубокий вдох и всё же прощается, - Всего доброго, Николай Семёнович. - Увидимся, Виктория Михайловна! Она заходит в свой кабинет, подходит к окну и смотрит на лёд. За это время не изменилось ничего, кроме, как выяснилось, того, что они теперь в одном статусе. И это, впрочем, тоже ничего не меняет. Ей впервые за время работы в хоккейной сфере самой захотелось встать на лёд и почувствовать его холод. Ощутить, как он постепенно переходит в тепло по мере усиления физической нагрузки. И как в конце концов сливается с ней. Как по артериям течёт кровь, увеличивая темп по мере ускорения сердечного ритма. Как от боли и нехватки кислорода лопаются капиляры в глазах. И как в итоге всё это смывает горячая вода, прошедшая такой же долгий путь до отверстий в душе, как и она. Ей хочется, но её ждут кресло и тонна бумаг. Рабочий день проходит так же стремительно, как и на следующий день три периода первой игры, которую она застала в этом сезоне. - Всех поздравляю с победой! - предварительно постучавшись и уточнив, все ли одеты, Каштанова заходит в раздевалку с этими словами и слышит громкую реакцию команды на них, - Все молодцы! Вика оборачивается и находит глазами тренеров, отдельно поздравляя и благодаря за игру их. - И, когда освободитесь, зайдите ко мне, Сергей Петрович, - просит она и уходит. Ёбаный круговорот. - Можно? - постучавшись, он заходит в кабинет и застаёт её, к удивлению, не во время телефонного разговора, как обычно бывало. Как было раньше. - Входите, - произносит Вика, немного прокашлявшись. - Что-то случилось, Виктория Михайловна? - спрашивает Макеев и останавливается, почти не отходя от двери. - Я хочу обсудить с вами следующий выезд, по поводу размещения, - говорит она и откладывает в сторону блокнот. - Вы уверены, что нужно делать это именно сейчас? У нас следующий выезд только через месяц, - он подхватывает её игру, подсознательно ожидая определённого исхода. Того исхода. - Вы шутите? Следующий выезд через три дня, - говорит Каштанова и вырывает его из собственных иллюзий. Где-то здесь происходит склейка, когда камера проносится, искажая своей скоростью кадр, и применяются эффекты монтажа для придания масштаба глюка. В этот момент показывается истинность намерений. Как когда кидаешь монетку и заранее знаешь, что хочешь увидеть. - Мы правда будем обсуждать выезд? - уточняет Макеев, который с разводом явно потерпел изменения. - Есть другие предложения? - спрашивает Вика, понимая, что держаться в таком образе долго не получится, - Может быть, хотите кофе? - Нет, спасибо, - отвечает он и наконец подходит ближе к столу, - Давайте поужинаем вместе вечером, Виктория Михайловна? - Мне неинтересно ужинать с вами, Сергей Петрович, - ей интересно, что с ним происходит, - Давайте сразу ко мне? - Давайте, - отвечает он так, как будто это и был его изначальный план. - Адрес скину смс-кой, - говорит Каштанова и переводит взгляд на документы, - Но сначала обсудим выезд. Она встаёт и за секунду оказывается перед ним. Где-то трескается стена, на мягкие ткани сыпятся её осколки и мгновенно заставляют те кровоточить. - Почему ты вернулась? - выдыхает Макеев прямо ей в лицо. - Мне сказали, ты без меня не можешь, - отвечает она и дотрагивается губами до его губ, тут же отстраняясь на несколько миллиметров. Он сам через мгновение накрывает её губы своими и уже не позволяет прервать этот момент ради подобия ненужного флирта. - Почему ты развёлся? - слова из неё сразу попадают в него из-за отсутствия какого-либо расстояния между ними. - Знал, что ты приедешь, - отвечает он и убирает выбившуюся прядь каштановых волос ей за ухо, снова целуя её. - И что уже не сдержишься, как тогда? - она смеётся, почти не разрывая поцелуй, и прикусывает его губу. Он не отвечает, только усиливает напор и сажает её на стол. - Буду ждать тебя в девять, - этими словами она резко прерывает всю идиллию и почти указывает ему на дверь. Теперь ситуацией управляет она. И обоих это, кажется, устраивает. Бабочки внутри порхают, но срок их жизни - до нескольких месяцев. А некоторых - до нескольких дней. Возможно, их - те самые исключения. Возможно, у них на месте крыльев скоро раскроются вилки. И она на этот раз хорошо всё понимает.

***

От его нового дома до её - он понятия не имеет, нового или старого, - на пути встречается три цветочных, на последнем из которых он сдаётся и заходит внутрь. Сразу кидает взгляд на букет ромашек, но понимает, что они остались в прошлом вместе с остальными полевыми цветами. Уровень повышен, как и цены на цветы. Розы - слишком банально. Он не без помощи консультанта выбирает букет тропических орхидей, соединённых с антирринуми, кружевными гвоздиками и эвкалиптом, впервые наблюдая их в таком виде, а не в горшке. И наконец поворачивает, выходя из магазина, в её двор, чувствуя себя так же нелепо и неопытно, как выбирая между розовой и белой упаковкой. Это их первое свидание. За этим она вернулась. За этим он развёлся. - Это тебе, - он с порога дарит ей букет, не зря же заходил в третий цветочный, - Не знал, какие ты любишь, взял эти. - Орхидеи, - как-то загадочно произносит Каштанова и подносит цветы к лицу, вдыхая их лёгкий медовый аромат с нотками цитрусовых, - Ты угадал, спасибо. Она приглашает его внутрь и ведёт на кухню, где собирается поставить цветы в вазу. - Ещё вчера я не думал, что мы когда-нибудь увидимся, - Макеев усмехается, озвучивая свои мысли. - Уже вчера я знала, что ты придёшь сюда, - она подходит ближе и прикасается руками к его лицу. - Значит, выезд был не при чём? - это не больше, чем флирт. В том виде, на который каждый из них способен. - Он был необходим, - её зрачки увеличиваются, как и его, или просто дистанция приближается к нулю, - Как и тогда. Они оба знают, что значит «тогда». Тогда они по-настоящему были вместе. Тогда он впервые захотел её поцеловать. Тогда она впервые позволила себе быть с кем-то немного слабее. Тогда они безоговорочно влюбились в чайные пакетики и друг в друга. Он пользуется всеми возможностями, которые проебал в тот вечер. Целует её и наконец переходит черту «ничего не было», чтобы больше никогда не иметь права произносить эту фразу в качестве самообмана или оправдания. Больше не перед кем оправдываться. Все оказались правы. Он сажает её на подоконник, прижимая спиной к холодному стеклу, но быстро перехватывает и согревает своими руками. Их тела соединяются, а гештальты закрываются под тихие стоны, накрываясь после тяжёлым белым одеялом и исчезая окончательно. Этой ночью весна сменяет зиму. А её жизнь начинает отзываться в его. - Вы разошлись с Точилиным, да? - первый вопрос после секса на десять из десяти. - Мне тоже было хорошо с тобой, - подкалывает она, хоть и говорит правду. - Вик, я серьёзно, - он гладит её по голове, но она прерывает это действие и садится. - Тебе не кажется, что мой ответ уже всё равно ничего не изменит? - она разводит руки, намекая на эту ночь и на то, что они уже в одной постели. - Я просто хочу это знать, - осторожно, но с некоторым давлением произносит он, продолжая убивать даже минимальную романтику, которой успела наполниться спальня. - Я же не спрашиваю, почему ты до сих пор носишь кольцо, - она дотрагивается до безымянного пальца на его правой руке, но быстро убирает свою. - Я просто не успел его снять, - сглатывая, произносит Макеев уже без прежнего напора. Вика выдавливает из себя улыбку, смотря на него, и больше не хочет ничего говорить. Она не из тех женщин, кто будет устраивать скандал на пустом месте, копить в себе обиды или пытаться вызвать в мужчине чувство вины. Это не её зона ответственности, ей за это не платят. Поэтому она не выгонит его со словами, что он ещё не пережил развод, что ему нужно разобраться в себе и не прыгать в новые отношения, даже с ней. Она встретит с ним рассвет с двадцать первого этажа своей квартиры. Она будет переодически открывать ему дверь, чтобы удовлетворить их общие потребности друг в друге. И сейчас поцелует его, потому что всё же очень скучала. Но все букеты рано или поздно засыхают. Срывы всё равно случаются, раскрывают все карты прошлого, в котором он сделал ей больно, и указывают на будущее, которого у них нет. У орхидей, как и у большинства цветов, есть свой сезон - прямо как в хоккее. Они не цветут вечно. - Мы расстались перед тем, как я приехала в город, - говорит она, как будто это всё ещё важно. - Я рад, что ты вернулась, - впервые за весь вечер он осознаёт, что это не совпадение - это подарок. - Я тоже, - отвечает Вика уже без всякой уверенности. Эйфория проходит, и она чувствует, как бабочки начинают царапать внутренние органы. Им придётся так же нелегко, как и всегда. Но говорят, есть то, что всегда побеждает. Только нет там никакой любви.