Во власти морока

      Несколько раз кукарекнул петух, и постепенно в небольшой деревушке, скрытой от всего мира непроходимым лесом, раздались звуки человеческой жизни. Дым из печных труб медленно поднимался, кудахтали куры и лаяли псы. Мужики собирались на охоту и возделывать поля, а девицы в пёстрых сарафанах шли по узенькой тропинке к реке за водой. Лес наполнился шумом, треском ветвей и заливистым девичьим смехом. Увлечённые разговорами они не обращали внимание на то, как солнце отбрасывало золотистое сияние на поверхность воды, а птицы взлетали и издавали свистящие звуки. По дороге в деревне бегали дети и медленно проходили старцы, притоптывая на трясущихся ногах. В их полуслепых глазах, полных житейской мудрости, всё ещё поблескивал моложавый огонь.       Все дни в этих краях проходили совершенно одинаково, одинаково безмятежно. И вот уже закат погружал деревню в тёплые оттенки, превращая всё вокруг в сказку. Золотистые лучи солнца касались полей, и тишина медленно подкрадывалась к каждой избе, заключая её в свои объятия. Люди, привязанные к родной земле, и удивительная природа здешних мест словно соединялись в одно целое. В такие моменты всё казалось умиротворённым и вечным.       Но в этот вечер спокойствие деревни было нарушено внезапной смертью дочери скотовода. Привычную тишину нарушали всхлипы отца и матери, потерявших своё дитя. В полумраке Лада тихо пробиралась в свою комнату. Заглянув в приоткрытую дверь, она заметила сгорбленные фигуры отца и матери, сидящих на деревянной скамье. Женщина заунывно подвывала, голова её была слегка наклонена, а растрепанные волосы закрывали лицо. Лада знала, что так мать прятала свои слёзы. Отец сидел недвижно, словно был сделан из камня, крепко сжимая свою жену за руку. Казалось, после потери дочери морщины на его лице стали глубже, а на голове прибавилось седых волос.       Лада порывалась подойти к родителям и утешить их, но как будто невидимая преграда возникла у неё на пути. Девушка не могла подобрать нужных слов, ибо каждое из них не несло в себе ничего, кроме боли и пережитого ужаса. Да и разве могли слова помочь родителям, потерявшим ребенка? Нужно было время, чтобы слёзы высохли и раны на сердце затянулись, а пугающая реальность превратилась в воспоминания. Тогда изба вновь наполнится счастьем, радостью, надеждой и весельем.       По предательски скрипящим ступенькам Лада поднялась в свою комнату, которую некогда делила с Вереей. Весь день девушка старалась сдерживать слёзы, но теперь боль от потери сестры и чувство вины навалились на Ладу тяжким грузом. Слёзы хлынули из глаз, обжигая щёки. Всю жизнь Лада соперничала с Вереей, борясь за место под солнцем. Она так хотела обойти сестру и преуспеть. Но куда ей, нерасторопной и неуклюжей? Теперь бы Лада отдала всё за то, чтобы вернуть сестру и снова стать её тенью.       Вдруг Лада почувствовала на себе чей-то пронизывающий взгляд. Сквозь пелену на глазах ей удалось разглядеть на кровати сестры куклу с идеально гладким лицом. Ту самую, которая должна лежать в гробу вместе с сестрой, но вместо этого покоилась на постели, словно насмехаясь над Ладой. Кровь отлила от лица девушки, а сердце бешено заколотилось в груди. Смахнув слезы и затаив дыхание, Лада приблизилась к кровати и дрожащими пальцами взяла куклу. Девушка почувствовала холод, тело заколотило мелкой дрожью, а в глазах застыл безмолвный ужас. Лада вскрикнула и отбросила куклу обратно на кровать.       На негнущихся ногах девушка попятилась назад, пока не уткнулась в собственную кровать и не упала на неё. Трясущимися пальцами она вцепилась в покрывало и зажмурила глаза. Дрожь во всём теле невозможно было унять. Лада сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Она пыталась убедить себя в том, что кукла Вереи ей почудилась. Лада переживала тяжёлую потерю, поэтому неудивительно, что её воспалённое сознание подвело её. Стоило только открыть глаза, и этот кошмар закончится.       Казалось, Лада не могла решиться распахнуть глаза целую вечность. Когда же она это сделала, то медленно повернула голову в сторону кровати Вереи. Кукла все ещё была там. Она не двигалась. Лада тоже. Тело словно одеревенело и никак не желало её слушаться. Лишь спустя несколько минут девушка смогла пошевелиться.       Лада запустила пальцы в свои длинные волосы и начала прокручивать в голове недавние события. Происходящему должно было найтись какое-нибудь объяснение. Лада пыталась понять, точно ли бросила куклу в гроб? И сама же нашла ответ на свой вопрос, покопавшись в воспоминаниях: «Да». Может, отец или мать Лады достали куклу из гроба? Девушка затрясла головой, прогоняя бредовые мысли прочь. Она отчётливо помнила, как куклу закопали вместе с трупом сестры. Неожиданно Лада вспомнила о нелюдимой Ганне, которая мастерила таких кукол: «Должно быть, сестрица сделала точно такую же куклу и положила на кровать Вереи». — Точно, так все и было, — пробормотала Лада вслух, словно убеждая саму себя. Наконец, девушка, довольная своим объяснением, вздохнула с облегчением. Она подошла к кровати и теперь уже без страха взяла в руки куклу. Лада с нежностью провела пальцами по миниатюрной одежде и идеально гладкому лицу куклы, а затем прижала оберег к груди.       Раньше такая кукла охраняла Верею, а теперь похожая будет защищать Ладу. От этих мыслей на душе девушки разлилось приятное тепло. Лада забралась на свою кровать и осторожно положила куклу у изголовья кровати. Веки стали тяжелыми и девушка сомкнула их, позволяя сну наступить.       Когда Лада открыла глаза, то окружающая обстановка резко изменилась. Облачённая в рубаху да сарафан, но совершенно без лаптей, она стояла посреди дороги, окутанной густым туманом, который стелился по улочкам деревни, обнимая избы, и, казалось, имел свой собственный манящий голос, завлекающий Ладу в свои неведомые глубины. Девушка двинулась по дороге и вскоре достигла края леса. Она замерла на мгновение, решаясь, а затем шагнула вперёд. Лада неспешно двигалась вглубь чащи, несмотря на пугающий морок, который обвивал стволы деревьев длинными пальцами, проникая в самые укромные уголки леса.       Лада слышала, как туман звал её. Он мягко, но между тем настойчиво шептал ей на ухо, обещая исполнение всех мечтаний. — Лада… Лада…Лада...       Девушка шла навстречу этому манящему голосу, пока из сердца чудесным образом исчезли тревога и страх. — Одно у меня желание, — ответила на зов морока Лада. — Сестру вернуть.       После этих слов, брошенных Ладой, повсюду стали появляться смутные и зыбкие фигуры тех, кто когда-то сгинул в тумане. Пусть души этих людей были блеклыми, в их глазах отчётливо виднелась тьма, сотканная из утраченных надежд и незавершённых дел. Неизвестно, как долго Лада плутала по лесу в тумане, но вид этих несчастных людей заставил девушку очнуться от наваждения. Как бы морок не манил её, страх потерять себя, растворившись среди сотен душ, сковывал движения. Лада ощутила, как тело её сопротивлялось воле тумана. Но морок не был намерен так просто отпустить девушку… — Сестрица, — раздался знакомый голос.       Лада обернулась на звук и оцепенела. Из клубов тумана показалась знакомая фигура сестры. Такие родные васильковые глаза всматривались в ошеломлённое лицо Лады. Сердце заполнило тепло от встречи с Верей. — Верея, — прошептала Лада и шагнула навстречу сестре. Лада попыталась схватить сестру за руку, но знакомая фигура вдруг исчезла, растворившись в воздухе. — Обещанная мороку не уйдёт с тобой, — издевательски прошептал туман.       Следом вдалеке вновь возник едва различимый силуэт Вереи. Лада рванула к сестре, желая схватить её за руку. Но когда девушка была уже совсем близка к своей цели, силуэт Вереи растаял в воздухе, словно его здесь никогда и не было. Лада рухнула на колени и с её губ сорвался вопль, полный отчаяния. — Верея! Верея! Верея! — выкрикивала девушка до тех пор пока не охрипла. — Лада, хочешь остаться с обещанной мороку навсегда? — раздался вкрадчивый голос тумана.       Лада внутренне колебалась. Предпочесть суровую реальность без сестры или выбрать обман? Ещё была возможность уйти. Надо было вскочить на ноги и бежать без оглядки. Спустя некоторое время Лада больше не могла противостоять таинственному шёпоту морока. Она подняла глаза и прохрипела: — Хочу. Лада решила позволить мороку унести её душу в вечность. — Будь по твоему. Перед Ладой возникла фигура Вереи, на бледном лице который расцвела улыбка. Верея широко раскинула руки, приглашая Ладу в свои смертоносные объятия. — Сестрица, — позвала она голосом нежным, как поцелуй. Быстрым шагом Лада двинулась к сестре. Порыв ветра растрепал её косу, а в ноздри проник запах разлагающейся плоти. Дурное предчувствие охватило Ладу, выкручивая кости. Сердце начало отбивать предупреждающе бешеный ритм, но ноги больше не повиновались Ладе. Шаг, шаг, ещё шаг. И вот плечи девушки обвили мертвенно-бледные руки Вереи. Вырваться из хватки сестры было невозможно. Верея медленно разлепила потрескавшиеся губы: — Мы больше никогда не расстанемся, Лада. В некогда васильковых глазах Вереи теперь плескалась тьма. Абсолютно чёрные, без белков, они всматривались в искажённое ужасом лицо Лады.

✧✧✧

      На следующее утро семья скотовода была обеспокоена пропажей ещё одной дочери. К вечеру тело Лады было найдено на границе леса. Руки и ноги девушки были изогнуты в странной позе, а ступни оказались босыми.       Жрецы заунывно запели свою песнь: Морок заманит, Морок заморочит, Морок захватит, Морок никогда не отпустит. И пока жрецы тянули знакомые слова, жителей деревни волновал лишь один вопрос: «Сможет ли разглядеть семья скотовода восход солнца сквозь мрак потерь?»