2.2
15 сентября 2024 г. в 01:00
Итачи знал, что зависим, и прекрасно осознавал это.
Сакура тоже не скрывала этого. С тех пор, как она покинула больницу, он не исчезал из зоны ее видимости дольше, чем это было необходимо. Он ходил на миссии, проводил время с семьей, спарринговался с Шисуи и Саске, а затем проводил с Сакурой все время, которое мог выкроить.
Но времени на нее становилось все меньше и меньше, а заданий по странным причинам накапливалось все больше. Так что было благословением получить целую неделю отдыха. Первое запланированное дело — еще одно свидание с Сакурой, но у нее, похоже, были другие планы.
Итачи опустился на колени, подняв руки, чтобы заблокировать мощный удар ногой, затем извернулся и сбросил противника, но был снова контратакован быстрым ударом.
— О, Итачи, ну же, ты можешь лучше, — Итачи слышал в ее голосе явную насмешку и ухмыльнулся, молниеносно побежав за ней, рассчитывая отбросить хотя бы на несколько ярдов, но она пролетела лишь немного, успев слишком быстро развернуться.
Это был очередной их танец, замаскированный под бой.
С самого начала их отношений Итачи понял, что Сакура любит поддразнивания. Будь то целомудренные поцелуи за ухом, когда он не обращал внимания, или намеренные прикосновения к голой коже между спаррингами. Это всегда заставляло его горло пересыхать.
Он никогда не воспринимал эти спарринги всерьез, она тоже. Это было скорее поводом посмотреть, как далеко они могли зайти, и касалось это не только сражения.
Итачи не дал Сакуре ни минуты, чтобы прийти в себя: появившись шуншином позади нее, он обхватил ее за талию, крепко прижав ладонь к животу. Он приник губами к ее уху, дыхание коснулось щек, ухмыльнулся, увидев мурашки, проступившие на ее руках.
— О, я знаю, что могу. Но зачем мне это, если я и так уже победил, Сакура, — он увидел приближающийся удар прежде, чем тот коснулся его, и быстро отпрыгнул. Он заметил ее ухмылку, когда она подпрыгнула, чтобы толкнуть его вниз.
— Не будь таким самоуверенным, Итачи. На этот раз это ты можешь оказаться снизу, — он не пропустил этот намек, что лишь разожгло пламя желания в его груди.
Они танцевали рядом неизвестно сколько, крепкие прикосновения и теплое дыхание разжигали потребность в чем-то большем для них обоих. Где-то в перерывах между танцами, когда солнце стояло уже высоко, оба сняли верхний слой одежды, оставив Сакуру в короткой обтягивающей майке, а Итачи — топлес.
Их спарринги всегда проходили одинаково: они дрались и толкались, пока один из них не сдавался, но на этот раз что-то пошло не так. И разница, казалось, была в постепенно сгущающемся воздухе.
А может быть, дело было в отсутствии одежды, в блестящей от пота коже, или в потемневших глазах.
Итачи заметил летящий в грудь удар, и чуть было не принял его, не успей он вовремя отпрыгнуть. Его взгляд снова невольно скользнул к глубокому вырезу майки и застрял на ложбинке между ее небольших грудей.
Тело, казалось, двигалось на автопилоте, блокируя атаки и нанося свои, но глаза были сосредоточены на чем угодно, только не на окружающей обстановке. Крепкие прикосновения усиливали нетерпение, особенно без границ в виде одежды.
Итачи почувствовал, как пальцы Сакуры коснулись его обнаженной спины, скользнули от основания шеи вниз по позвоночнику, и ощутил, как теплое желание перерастает в жаркое пламя.
— Что-то случилось, Итачи-кун? — Итачи услышал смех позади себя и поднял руку, чтобы заблокировать ее удар. Она захихикала, положив другую ладонь ему на грудь, чтобы откинуть его. — Отвлекся?
Он знал, что она нарочно делала это, и это тяжело сказывалось на нем.
— Очень, — он тоже выдохнул, и его руки вместо удара проскользнули под ее майку. Он услышал ее сбившееся дыхание, а затем, обхватив его руку пальцами, она перекинули его через плечо, пытаясь повалить на землю. Но Итачи, успев извернуться, твердо уперся ногами в землю, схватил за талию, и сцепив руки за ее спиной, толкнул ее вниз.
Он оказался сверху, прижав ее лицом к земле и спиной к его обнаженному торсу. Она боролась с ним, извиваясь, чтобы освободить руки, и в итоге ему становилось все труднее сдерживаться.
— Сдавайся, — он выдохнул ей в ухо, его хватка усилилась. Он замер, когда спиной она случайно задела его бедра, и не смог сдержать резкого шипения, слетевшего с его губ.
— Сдавайся, Сакура.
Сакура перестала ерзать, ее дыхание участилось, и он подумал, что она сдастся. Когда она повернусь лицом в его сторону, он увидел, как ее розовая челка прилипла к щекам, а веки дрогнули, открыв потемневшие зеленые глаза и ухмылку на блестящих губах.
— Нет.
Застигнутый врасплох, он в одно мгновение отпрыгнул от нее. Итачи быстро пришел в себя, скользнув по земле и заблокировав еще один удар Сакуры.
— Ты же не думал, что я позволю тебе так легко победить?
На этот раз Сакура не дала ему возможности парировать, нанося удар за ударом, пока он не оказался загнанным в угол. Ее полуобнаженное тело также не способствовало его концентрации.
Одного взгляда на ее кожу хватило, чтобы его концентрация дрогнула, а этого было достаточно, чтобы Сакура подмяла его под себя, повалив на землю и зажав одно из его запястий под пяткой, другое — под коленом. Она опустилась на его живот, одной рукой надавливая на грудь, а другой удерживая кунай у шеи.
Итачи удивленно уставился на нее, ее смеющиеся глаза смотрели на него надменно и гордо.
— Сдавайся, — она усмехнулась, голос был наполнен приторной сладостью. Итачи скользнул взглядом по ее фигуре, блестевшей от пота и сверкающей под солнечными лучами. Его глаза остановились на ее вздымающейся груди, но, когда ладонь сильнее надавила на солнечное сплетение, ему пришлось отвлечься.
Шаринган закрутился быстрее, когда она наклонилась, прижавшись грудью к его груди, а губы коснулись его уха.
— Сдавайся.
И он подчинился.
— Я сдаюсь, — он прошептал в ответ, повернув голову, чтобы пройтись губами по ее шее. Он почувствовал, как тяжесть спала с его рук, и он снова мог свободно двигать ими. Ладони тут же поднялись и легли на бедра. Давление куная ослабло, сменившись нежным поглаживанием по его щеке.
— Я выиграла, — она снова хихикнула, усаживаясь на нем ровнее. Итачи тоже сел, положив голову на изгиб ее шеи.
— Да, я знаю, — он обхватил ее за талию и вздохнул, чувствуя, как пальцы сжимают его плечи.
Но это не могло заглушить бушующий ад желаний в его груди.
Но не успели они продолжить, как над ними раздалось громкое карканье, подняв глаза, они увидели ворона, сидящего на ветке.
— Думаю, пора идти, — Сакура усмехнулась ему, подняв свою сброшенную рубашку и наклонившись, чтобы поцеловать парня в губы. Итачи ответил взаимностью, возвышаясь над ней и сильнее прижимаясь к ее губам. Через мгновение они оторвались друг от друга, и Сакура улыбнулась, надевая рубашку. Она снова быстро поцеловала его и ушла шуншином.
— Пока-пока, Тачи.
Итачи остался стоять на месте с затуманенным от желания разумом и пылающим сердцем.
***
Это был один из частых моментов, когда, помогая матери, он невольно сталкивался с ней. Оглядываясь назад, это было не очень хорошей идеей, учитывая, насколько сильно ее присутствие влияло на его самоконтроль. — Сакура-чан, мы так редко видимся, — вздохнула Микото, крепко обняв розоволосую и радостно покачиваясь из стороны в сторону. Сакура легко усмехнулась, ответив на объятия, и лукаво улыбнулась Итачи, стоявшему позади матери с сумками, набитыми продуктами. Она подмигнула ему, пока Микото, все еще обнимающая ее, не видела, и ухмыльнулась его улыбке. — Мне так жаль, что я не заходила к вам чаще, Микото-сан, — Сакура виновато сказала, улыбаясь женщине. — Я была так загружена своей работой в больнице, миссиями и всем остальным. Микото вздохнула, снова обняв Сакуру, прежде чем схватить ее за руку, увлекая с собой в поход по магазинам. — Мои малыши уже такие взрослые. Даже Сасу-чан теперь всегда пропадает на своих миссиях, — она снова вздохнула, как старушка. — Я помню, когда вы были еще такими маленькими, всегда ссорились по пустякам. Это было мило. Как же быстро летит время! Сакура захихикала, а Итачи смотрел, как она кивала его матери, будто они лучшие подружки. Она тайком оглянулась на него, приподняв уголки губ, и Итачи почувствовал, как в груди разливается тепло. Он почувствовал, как пакет с помидорами выскальзывает из его рук, но в последний момент успел удержать его. — Сакура-чан, ты не знаешь, — Микото с подозрением огляделась по сторонам и наклонилась к Сакуре, прикрывая ладонью рот, — у Сасу-чана есть кто-нибудь? Сакура хихикнула, закатив глаза при мысли о своем товарище по команде. — Будет большой удачей, если Саске застукают хотя бы с кем-нибудь. Он всегда с отвращением смотрит на девушек, которые приглашают его на свидания, — она покачала головой, и на ее губах промелькнула нежная улыбка. — Можно даже подумать, что он предпочитает мужчин, судя по тому, как он ведет себя с женщинами, но нет, с парнями он тоже такой. Итачи тоже не раз задумывался об этом. У него даже возникали смутные подозрения, что Саске может быть аромантиком или асексуалом, но он не был уверен. Единственная зацепка, которая у него была, это то, что у его брата практически аллергия на романтические отношения и секс. Микото снова вздохнула и бросила взгляд на старшего сына. — Я также ничего не слышала о том, чтобы Ита-чан с кем-то встречался. Итачи чуть было не засмеялся над ироничностью ситуации. Он сжал губы, чтобы сдержать смешок, который в любой момент мог вырваться наружу, и взгляд Сакуры, который она бросала него через плечо, нисколько не помогал. Он наблюдал, как она хитро улыбнулась, скрытая от взгляда Микото. — Это правда? — смех в ее голосе уловил только он. — Итачи ни с кем не встречается? Микото снова тоскливо вздохнула, проводя рукой по лицу. — Нет, оба моих сына ведут себя так, будто у них аллергия на женщин. Я думала, они отбросили идею, что у девочек "вши", когда им было десять, но, видимо, нет, — она приложила голову к плечу Сакуры, как старушка, охваченная меланхолией. — Кажется, мечты о внуках так и не станут реальностью. Итачи чувствовал, что может расколоться в любую секунду, начав смеяться как сумасшедший. Он уставился на дорогу, все еще слыша жалобы матери и пытаясь избежать всезнающего взгляда Сакуры, который, он был уверен, заставит его рассмеяться. — Микото-сан, — Сакура слегка усмехнулась, взглянув на женщину, — не волнуйтесь. Мы еще молодые, у нас достаточно времени, чтобы найти кого-то. Я, конечно, не могу ничего гарантировать, но… — она взглянула на Итачи, сдерживая улыбку. — Я уверена, Итачи найдет кого-нибудь хорошего. На этот раз Итачи действительно засмеялся, бросив на Сакуру понимающий взгляд поверх головы матери. Эта ситуация была слишком комичной, его мать наверняка потеряет сознание, когда узнает о связи Итачи с розоволосой, которую она так любила. Его улыбка смягчилась, когда он вообразил, каково это — представить Сакуру своим родителям как свою девушку. При этой мысли его сердце забилось чаще . — Ну, — внезапно заговорила Сакура, кивнув в сторону цветочного магазина Яманако, расположенного в нескольких магазинах отсюда, — я обещала помочь Ино, так что мне пора идти, пока она сама не решила меня выследить. Микото непривычно надулась, но потом ее глаза снова загорелись. — О, Сакура-чан, почему бы тебе не прийти к нам в гости? Мы так давно не ужинали вместе? Глаза Сакуры расширились от удивления, затем она задумчиво подняла голову, глядя на Итачи. Хитрый блеск ее глаз ясно давал понять, что она еще не закончила его мучить. И теперь она нашла идеальную возможность истязать его прямо на глазах у его родителей. Он догадывался, что сдерживать себя в присутствии родителей будет, мягко говоря, трудно, иначе они застанут его в компрометирующем положении и узнают об их отношениях с Сакурой слишком рано. Он вздохнул про себя, предчувствуя приближение гибели; это просто еще одна пытка от рук женщины, которую он любит. — Конечно, Микото-сан, — согласилась Сакура, в ее голосе перезвоном прозвучал смех. — С удовольствием. Может где-то через неделю или около того? У меня назначено несколько встреч, и нужно отработать пару смен в больнице, может, после этого? — Да-да, просто дай мне знать, когда у тебя появится свободное время. Ты так много работаешь, обязательно делай перерывы и питайся правильно, — Микото улыбнулась, приобняв ее на прощание перед тем, как они ушли. — До встречи, Сакура-чан. Итачи сказал бы, что он нужен Сакуре только ради этого — чтобы она достаточно спала и вовремя ела то, что бы не было раменом быстрого приготовления или данго. Чаще всего ему приходилось вытаскивать ее из больницы, насильно укладывать в кровать и кормить в полусонном состоянии. Но у него не было выбора. Это было практически пародией на семейную жизнь с Сакурой, и лишь одна эта мысль вгоняла его в краску. — Увидимся позже, Микото-сан, — Сакура улыбнулась, прежде чем одарить Итачи такой же дразнящей ухмылкой, подмигнув ему поверх головы его матери. — До встречи, Итачи. Для других это выглядело как обычное прощание, но скрытый смысл был совершенно ясен. — Идем, Ита-чан, — Микото похлопала его по плечу и направила к продавцу морепродуктов. Итачи бросил взгляд на магазин, в котором только что скрылась Сакура, и безмолвно последовал за матерью.***
Грохот кастрюль и сковородок снова разносился по кухне, но только кухня на этот раз была другой. — Итачи, не готовь яичницу, —со стороны дверного проема прозвучал вздох Сакуры, и он почувствовал, как ее мягкие руки обвили его живот. Он тоскливо взглянул на яйца, решая, стоит ли их жарить. — Почему ты не хочешь, чтобы я приготовил яйца? — Ты всегда слишком напряжен, когда готовишь их. В последний раз, когда я попросила тебя приготовить омлет, все закончилось яйцами Бенедикт и четырьмя яичными скорлупками в мусорке. Итачи чуть было не скорчился, но вместо этого просто вздохнул и обнял розоволосую в ответ. — Но тебе же понравилось. — Правда. — Так можно я все-таки их приготовлю? — с надеждой спросил Итачи. — Нет. Она рассмеялась, увидев его недовольное лицо, и нежно поцеловала его в щеку. — Как насчет лосося? Он свежий. Итачи вдохнул через нос, прижавшись щекой к розовой макушке, ее волосы были слегка взъерошены после сна. — Звучит неплохо, — он не сделал ни малейшего движения, чтобы отстраниться или приступить к приготовлению ужина. — Твоя мать все еще не подозревает, что ты куда-то сбегаешь по ночам? — спросила Сакура, ее голос затих от того, что она уткнулась в изгиб его шеи. — Или это из-за того, что ты отсутствуешь дома целыми днями. Итачи предполагал, что мать может что-то заподозрить, но она даже не догадывалась о его ночных вылазках, а когда она спрашивала о его времяпрепровождении, ему достаточно было оправдаться АНБУ. И Шисуи, неважно, что он скорее всего вскоре получит от него, с готовностью прикрывал его. Итачи мурлыкал ей в волосы, лаская пальцами поясницу. — Не совсем. У нее даже нет вариантов, с кем я бы мог встречаться. При этих словах что-то холодное растеклось в груди. Старейшины клана взволнованы. Они уже начали присылать досье потенциальных матриархов, все из которых были молодыми женщинами его клана, с которыми он практически никогда не общался. Особенно старейшины настаивали на одной девушке, с которой он не хотел иметь ничего общего. Он всячески старался не общаться с ними и даже не смотреть на файлы, но они становились все настойчивее. Это выбивало его из колеи. Самый быстрый способ исправить ситуацию — представить Сакуру в качестве своей девушки как можно скорее. Он знал, что его мать уже любила ее, и хотя отец немного посомневался бы насчет их отношений, Итачи знал, что он бы изменил свое мнение и они вместе смогли бы убедить старейшин. Но он не хотел давить на Сакуру, настаивая на встрече с кланом. Он не хотел торопить ее, раскрывать ее личность просто из-за каких-то надоедливых стариков. Но с каждым днем это становилось все труднее и труднее. Итачи вышел из ступора, когда мягкая ладонь обхватила его лицо. Обеспокоенные зеленые глаза посмотрели на него. — Эй, все хорошо? Он тихо вздохнул, глядя ей в глаза и поглаживая руку на щеке. Он слегка повернул лицо, благоговейно прижавшись губами к ее ладони. — Я в порядке. Не волнуйся. Сакура слегка нахмурилась, отступила назад и запрыгнула на столешницу, подзывая его подойти поближе. — Ты же знаешь, что всегда можешь поговорить со мной? — она схватила его за руки и успокаивающе сжала их. — Что случилось? Итачи на мгновение взглянул на нее, прежде чем вздохнуть, опустив голову ей на плечо. — Клан, — коротко ответил, придвигаясь ближе и располагаясь между ее раздвинутыми коленями. — Просто много всего происходит. — Это из-за Саске? Они снова издеваются над ним из-за команды? Если бы Итачи не был достаточно знаком с ней, он мог бы пропустить нотку гнева, прозвучавшую в голосе. Он поднял голову и посмотрел на нее, увидев, как ее губы угрюмо скривились. — Сакура, нет, это не из-за тебя, — он провел большим пальцем по ее щеке, призывая посмотреть на него. — Дело не в тебе. Просто старейшины такие, какие они есть, очередная головная боль. Легкая темнота исчезла из ее глаз, губы приподнялись в насмешливой улыбке. — Ты всегда обходишься без ругательств, — она хихикнула, наклонив лицо поближе к нему. — Можно просто сказать, что они заноза в твоей заднице. Итачи привык слышать ругань, ведь Шисуи и Саске были его родственниками, но уши все равно иногда краснели, когда он слышал их от нее. Он усмехнулся, прежде чем опустить лицо на изгиб ее шеи, крепко прижавшись губами к ее теплой коже. Проблема все еще оставалась нерешенной, но он подумает над этим в одиночестве. Именно тогда он с опозданием осознал, в каком положении оказался. Он стоял между ее раздвинутых ног, на которых не было ничего, кроме розовых хлопчатобумажных шорт, его руки лежали на гладкой столешнице по обе стороны от ее бедер, а лицо уткнулось в шею. Он чувствовал, как ее пальцы гладят его по спине через тонкую рубашку, и уже не в первый раз ему захотелось, чтобы рубашка исчезла. — Ты правда хочешь поужинать в ближайшее время? — прошептала Сакура ему на ухо, ее пальцы медленно скользили вниз по его позвоночнику. Он прекрасно понимал, что она имела в виду, и не жаловался. — А ты голодна? — спросил он в ответ, одной рукой поглаживая ее голое бедро, а другой сжимая край столешницы. Он почувствовал, как ее дыхание слегка сбилось, но лишь на мгновение, прежде чем она ответила ему, опустив руки к основанию его позвоночника и зарывшись пальцами в его рубашку. У него закружилась голова из-за того, что кровь хлынула в другом направлении. В голове мелькнула мысль, что, возможно, они двигаются слишком быстро. Не для него, а, возможно, для Сакуры. Но эта мысль тут же улетучилась, когда лодыжки Сакуры сомкнулись у него за ногами, а пальцы забрались под рубашку. Итачи втянул воздух, его рука крепче сжала ее бедро, а затем он поднял голову и впился губами в ее губы. Она застонала, но так тихо, что он скорее почувствовал это, чем услышал. Он наклонил голову, провел языком по складке ее губ, и сильнее прижался к ней, когда она приоткрыла губы в молчаливом разрешении. Рука, сжимающая столешницу, двинулась, прочертив дорожку по ее ногам мимо рубашки и впиваясь в кожу ее талии. Он почувствовал, как она ахнула, а его тело двигалось точно так же, как он повторял во снах. Сны, которые будили его посреди ночи, мокрого от пота и задыхающегося. Он представлял, как проводит рукой по неизведанным просторам ее кожи, как ее тело окутывает лишь лунный свет, как ее туманные зеленые глаза смотрят на него с желанием, которое отражает его собственное. Он представлял, как впивается губами в ее губы, как ее руки бегут по его рукам, он представлял, как скользит в ней, соединяясь душами, становясь единым целым. Рука Сакуры скользнула глубже под его рубашку, прокладывая путь вдоль позвоночника так, что дрожь пробегала по его телу. Он задыхался, когда ее ступня дразняще скользнула вверх по его ноге, а ее колено уперлось ему в бедро. Он оторвался от нее, когда нехватка воздуха стала слишком сильной, уткнувшись ртом в основание ее горла и выдыхая горячий воздух. — Сакура... — прошептал он в оцепенении, слепо проводя рукой по ее рубашке, и остановился только тогда, когда почувствовал ткань ее бюстгальтера. Он почувствовал, как одна из ее рук скользнула по его животу, лаская грубую кожу так, что его дыхание сбилось, а колени подогнулись. — Что такое, Итачи? — Итачи был так поглощен лужей, в которую превратился его мозг, что чуть не пропустил жара, прозвучавшего в ее голосе. Тот факт, что это также влияло на нее, заставил его почувствовать себя лучше, ведь это означало, что не только он был таким бесстыдно беспомощным. Если она хотела, чтобы он стал слабым по отношению к ней, то нет ничего постыдного в том, чтобы подчиниться. Но как раз в тот момент, когда он думал о том, чтобы опуститься на колени, их обоих спустил с небес на землю громкий стук в дверь Сакуры Итачи едва не застонал от досады, но Сакура обхватила его за плечи и уткнулась в него лицом. Ему нужно было время остыть, чтобы научиться заново дышать, но снова раздался стук. — Я открою, — ответила тихо Сакура, все еще немного запыхавшаяся, а затем спрыгнула со стола. Итачи пошатнулся, оперевшись на него. Внезапно пространство между его руками стало слишком пустым, как будто теплого тела никогда и не было рядом. Он сделал глубокий вдох, зажмурился, умоляя свою бурлящую кровь успокоиться. Он держал глаза закрытыми, пока не почувствовал, что может хотя бы на время сохранить ясность ума. Перед глазами промелькнуло его вероятное будущее. Он практически мог ощутить их, эти абсолютные муки, которые он будет испытывать с этого момента и до тех пор, пока не сойдет с ума. Держать руки при себе, когда она находится так близко, стало трудной задачей Он открыл глаза, зарылся пальцами в волосы, когда услышал за спиной шаги. Он оглянулся, увидев смущенное лицо розоволосой. — Прости за это. Соседский ребенок балуется. Он улыбнулся, но внезапно обнаружил, что не знает, что делать. Он запаниковал, не в силах решить, как продолжить общение. Вернуться к тому, что они делали, было слишком неловко, поэтому он растерялся. В тот момент, когда он подумал, что может рухнуть, пара рук обхватила его. Он посмотрел вниз, зеленые глаза смотрели на него с любовью, а легкий румянец все еще покрывал ее щеки. — Может, стоит начать готовить ужин, пока не стало слишком поздно? — она хихикнула, и ее смех отразился вибрацией в его груди. В груди разлилось тепло. Уже не в первый и даже не в сотый раз он признавался себе, что обожает ее за это. За то, что она заставляла его чувствовать себя таким игривым, веселым, теплыми и любимым — он абсолютно обожал ее за это. Итачи улыбнулся, обнажив зубы и одарив ее одной из тех редких улыбок, которая была такой ясной и солнечной. Он крепко обхватил ее за плечи и нежно поцеловал в висок. — Да, пора…