Глупые вопросы

В этот прекрасный погожий день Сурьма с печалью смотрел на бегающих туда-сюда детей. Они играли в мяч, хохоча и выкрикивая что-то вроде «давай, бей сюда», когда же мальчик шёл на сердечно нелюбимый Драконий хребет. Поправив на переносице очки и шмыгнув носом, Сурьма недовольно пробубнил себе под нос: — Почему я не могу остаться дома... — Потому что нельзя целыми днями ничего не делать. Ты уже в том возрасте, когда детей обучают различным наукам, — ответил алхимик, издав затем тяжёлый вздох, граничащий почти с мученическим. Альбедо всегда считал, что с людьми неимоверно сложно общаться, но стоило его сыну научиться связно говорить, как он осознал ошибочность своих суждений. Что по-настоящему сложно, так это поддерживать отношение и находить общий язык с родным ребёнком, который, к тому же, не горит особым энтузиазмом что-либо делать. — Для этого есть школа, которая, хочу заметить, не работает летом! Никто сейчас не учится, кроме меня! — захныкал Сурьма, даже недовольно топнул ногой. — Нет нужды водить тебя туда, если мы с твоей мамой и сами может тебя всему научить. Грустный вздох ребёнка сказал больше, чем все слова Тейвата. Но потом несколько раз дунул сильный порыв ветра, который чуть не сорвал со светловолосой головки мальчика берет. Он тут же по привычке ухватился за него, не собираясь снова бежать за головным убором. Это слишком утомительно. Альбедо, всё это время внимательно наблюдавший за своим сыном, устало прикрыл глаза. С Сурьмой было полегче, чем с Кли, но иногда и он умел сильно удивить. Например, своим пугающим всех вокруг, кроме них с Сахарозой, хобби — мальчик недавно решил коллекционировать крылья бабочек, отрывая их от маленьких тел. Ну разве это беда? Настоящая беда заключается в том, что ребёнок не проявляет интереса к учёбе. — Мм... — Сурьма прикусил нижнюю губу и опустил глаза, став смотреть себе под ноги. — Зато в школе есть друзья... А-а на том хребте холодно и одиноко! Под причитания и негодования Сурьмы они всё-таки дошли туда, где расположился временный лагерь. Он при этом до последнего не терял надежды на то, что отец резко передумает и вернёт его домой. Сам Альбедо искренне верил в своё умение учить, но иногда нервы начинали сдавать и у него. Когда они прибыли на место, то Сурьма уже через полчаса всем своим видом и поведением стал показывать незаинтересованность. Алхимик прекрасно осведомлён, что есть более усидчивые дети, а есть менее. Но вот Сурьма словно бы вообще лишён какой-либо усидчивости, а ещё он очень непостоянен. — Я не хочу быть алхимиком, хочу заниматься полётами! — воскликнул мальчик, когда отец показывал ему очередной неимоверно скучный алхимический эксперимент. — Ты же буквально позавчера заявил, что хочешь стать врачом, — хмыкнул Альбедо. Его сын был таким забавным временами. — Я передумал! — воскликнул Сурьма, его ушки, доставшиеся от матери, при этом смешно дёрнулись. Принц мела позволил себе по-доброму рассмеяться, услышав слова сына. Он даже подумал о том, что через пару дней мальчик захочет стать либо рыцарем, либо художником. Либо... Они с Сахарозой точно упадут в обморок, если с губ их дорогого сына вдруг сорвутся следующие слова: «Всё, я понял! Моё призвание — алхимия!» Пока что Сурьма всем своим видом показывает, что алхимия ему, увы, отвратна. — Хорошо, будешь заниматься полётами вместе с Эмбер. Ну а пока, — Альбедо склонился над ребёнком, накинув на его шею шарф, — давай-ка утеплим это место. Будет плохо, если ты заболеешь. — Зато учиться не придётся... — пробубнил он, пнув ногой камушек. — П-а-а-ап? — М? — А если вы с мамой разведётесь, с кем я буду жить? Альбедо от неожиданности вопроса аж выронил колбу, которая тут же разбилась. Ах да, ещё Сурьма любит задавать максимально странные и невесть откуда взявшиеся вопросы, которые вводят в ступор даже его, гениального алхимика. — С чего вдруг такой вопрос? Мы с твоей мамой не собираемся разводиться, — ответил он, сильно и недовольно нахмурившись. — Никогда. — О, отлично! — радостно защебетал мальчик, в одно мгновение подскочив к отцу. — А то мой друг выглядел таким грустным... Сказал, что у него родители разводятся. Кстати, развод — это когда люди больше не любят друг друга? — Гм... Да. — Альбедо, вздохнув, погладил сына по голове. — Но не волнуйся, Сурьма, мы с Сахарозой точно никогда не разойдёмся. — Правда-правда? — Правда, — кивнул Альбедо, чуть при этом улыбнувшись. — Ну... — Сурьма, что ему сразу не понравилось, надул губу и сделал умоляющее личико. — Может... тогда мы отменим занятия и вернёмся к маме, чтобы провести время вместе? Альбедо всё-таки издал мученический вздох. — Нет. Не ленись, Сурьма! — Заметив как сильно поник сын, Принц мела кашлянул и поспешно добавил: — К тому же, она тоже занята. Давай не будем мешать маме. Алхимик подхватил мальчика на руки, крепко прижав его к себе в нежных объятиях. Вдохнув детский запах карамели, которым пах Сурьма, и чмокнув ребёнка в макушку, Альбедо прошептал: — Ты исключительный талант, Сурьма, именно поэтому я обучаю тебя по три-четыре часа в день. Ты у нас особенный. Он немного приукрасил, прекрасно зная о том, как сильно этот ребёнок падок на комплименты и подобные слова. Каких-то особых талантов у Сурьмы пока что не водилось, но Альбедо всё равно считал, что обязан поделиться своими знаниями с сыном. Как иначе-то? Это ведь его плоть и кровь, рождённая естественным путём... — Ла-а-адно! Давай немного поучимся, — всё-таки сдался Сурьма.