Он спас Хэнка ценой своей жизни

      Хэнк стиснул зубы и вжался пальцами в свою потрепанную куртку: перед ним на коленях, с простреленной головой сидел Коннор. Его Коннор. Напарник, ставший ему другом и впоследствии чем-то вроде такого родного и любимого человека.       Конечно, Коннор не мог заменить Хэнку умершего сына. И никогда бы не смог. Но Коннор стал его отдушиной, его маленьким лучиком света, его спасением. Только лишь близкие отношения с Коннором и с переменным успехом их совместное расследование смогло остановить Хэнка. Остановить от увольнения, остановить от чрезмерного потребления алкоголя и курения сигарет. Остановить от игр в русскую рулетку и самоубийства. Все это — заслуга Коннора. Его Коннора. Без него Хэнка уже как неделю не было бы в живых.       — Вы ему нравились, лейтенант, — твердо прыснул стоявший рядом Коннор. Другой Коннор. С безразличным взглядом холодных карих глаз. — Это его и погубило.       Хэнк потерял счет времени. Тело непривычно ослабло, в груди заныло, в висках ощутилась свинцовая накипь, в серых потухших глазах все медленно поплыло. Перепонки накрыл белый шум и еле уловимая пульсация, в затылке больно стучало. Хэнк ничего не слышал и почти ничего не видел, разве что нечеткий силуэт павшего на колени андроида и стекающую по его лицу голубую тягучую жидкость.       Коннор, нет, бездушная машина молча ушла, оставив Хэнка одного в наполненном не пробудившимися андроидами просторном помещении. Время остановилось. Тишина давила на и без того опущенные плечи Хэнка.       Он просидел так долго. Слишком долго. Сколько — Хэнк и не знал. Он не следил за течением секунд, минут или часов. Он, не отрываясь, всматривался в Коннора. В своего Коннора. Близкого, родного, но мертвого.       Его покрытое родинками лицо нежно оглаживали синие блестящие капли, плавно спускались вниз, достигали шею, и скрывались за рванным темным пиджаком. Пропитывали плотную ткань, оставляли влажные следы и растворялись в одежде. Его руки обмякли на кафеле, колени плотно вжимались в твердый холодный пол — его тело уже никогда не встанет, а пальцы не притронутся к широким плечам Хэнка. Его ледяные черные глаза смотрели в никуда, в пустоту — они уже никогда не выразят благодарность и заботу. Челюсть слегка опущена, гладкие губы слабо приоткрыты — с них уже никогда не сорвется беззаботное «лейтенант Андерсон», что всегда грело разум старика.       Его Коннор умер. Его больше нет.       Осознание пришло уже дома, сидя за обеденном столом в наполненной тусклым светом кухне. Хэнк не помнил, кто его нашел, как его бездыханное тело приволокли к машине, небрежно кинули и повезли в неизвестном направлении. Хэнк понимал одно — он дома, и он один. Совсем.       По бледным обоям проскользнула тонкая тень, напоминающая фигуру человека. Андроида. Единственного значимого для Хэнка андроида — Коннора. Хэнк дрогнул, в надежде обернулся, но увидел лишь заклеенную скотчем рванную дыру на окне. Рядом лежали мелкие осколки стекла — Хэнк так и не убрал их с того вечера, возможности не выдавалось.       Хэнк протяжно выдохнул и повернулся обратно. Накатывали воспоминания. Его воспоминания с Коннором. На ум пришли отголоски в памяти с их первой встречи: тогда Коннор долго пытался уговорить неприступного пожилого мужчину отправиться на место преступления с ним, а тот лишь грубо отмахивался. Андроид сказал что-то невнятное — Хэнк его давно уже перестал слушать — и потребовал бармена повторить, протягивая зеленые купюры.       — Видал, Джимми, чудеса технологий! — как-то наигранно похвалился Хэнк и залпом выпил стакан.       Тем же вечером они приехали на место убийства. Хэнк тогда не верил в навыки Коннора, считал его очередным неудавшимся экспериментом Киберлайф. Но андроид, вопреки ожиданиям, нашел девианта. Еще и допрос провел грамотно, без единой ошибки, и смог не только добыть нужную информацию, но и встал на защиту напуганного робота.       — Я сказал все, хватит, — сурово тогда ответил Хэнк, наставив пушку на голову порядком заебавшего всех в участке Гэвина.       Тогда в Андерсоне что-то метнулось, какое-то непонятное чувство гордости. Но было оно настолько быстрым, что Хэнк и не понял: гордился он собой или Коннором.              Следом пришло воспоминание, как отчаявшийся андроид сиганул через высокий металлический забор вопреки уговорам Хэнка остаться и уверенно проскользнул под проезжающими с немыслимой скоростью автомобилями по автостраде. Как Хэнк потом еще долго отчитывал напарника за непослушание и необоснованный риск, а Коннор молча внимал; Хэнку даже показалось, что у того тогда взгляд состроился какой-то по-детски расстроенный — Коннор сразу напомнил ему провинившегося Сумо.       Приятнее всего было понимать, что Коннор пожертвовал расследованием и спас чуть не упавшего с крыши Хэнка. Он ловко ухватился за руку старика и уверенно потянул на себя. Хэнк тогда даже остановился, повернулся и с его губ хотели было сорваться слова благодарности, но он тактично промолчал — не в его репертуаре. Возможно, Коннор и понял по смягченному взгляду старика, что хотел сказать Хэнк, но случай этот не вспоминал и вопросов не задавал.       Хэнку было стыдно за тот разговор у пристани, но разве что слегка. Андерсон тогда здорово устал, его все неимоверно раздражало, а пиво добавило масло в огонь — и вот он уже приставил дуло ко лбу напарника. Ему хотелось разобраться, отчего эта, казалось бы, бездушная машина пощадила девиантов, сбежавших из клуба «Рай». Он хотел уловить хоть капельку сострадания в чужом взгляде, но видел лишь пустоту. И потерянность. Коннор тогда растерялся. Это вообще свойственно покорным машинам?       — Но ты же боишься смерти, Коннор, — выпытывающе продолжал задавать вопросы, нет, скорее констатировать факты Хэнк. А Коннор, пытаясь найти логичный ответ, выдавил что-то про досадное прерывание его жизни. Но Хэнк понял — Коннор не хотел умирать, он боялся смерти.       Убедился Андерсон в этом на крыше башни Стретфорда. Тогда Коннор прочитал память застрелившегося андроида. Он медленно повернулся к Хэнку и начал плести невнятный бред про смерть и то, как он ее увидел, нет, ощутил. Но Коннор — покорная машина, охотник на девиантов. В нем нет сомнений и страха. Но в нем это было — это Хэнк прочел по его напуганным широко раскрытым глазам. Этот случай они тоже ни разу не обсуждали.       Зачем Хэнк повел его к Элайджи? Узнать хоть что-нибудь, зацепиться за ответ и не отпускать, пока детективы не найдут девиантов? Может быть. Но еще Хэнк хотел видеть, как поведет себя Коннор рядом с его создателем. Еще на пороге дома он что-то необдуманно выпалил про предчувствие, а в гостевой выразил нетерпение встречи с Камски. Коннор, а ты, случаем, не девиант?       Вопрос отпал сам, когда покорный и, вроде бы как, равнодушный ко всему RK800 не нажал курок.       — Изумительно. Наш последний шанс на спасение человечества сам оказался девиантом.       — Я, — Коннор опешил, растерялся, оправдывался. — Я не девиант.       Тяжелый груз с плеч Хэнка спал. Казалось бы, он должен напрячься, должен доложить о сбое Коннора, но он не стал. Лишь похвалил Коннора, слегка задел плечом и сел в машину. До города тогда они ехали молча. Хэнк пытался разговорить Коннора, из собственного интереса и притаившихся надежд, но андроид увиливал от ответов.       А после события развивались слишком быстро. И вот напарники в кабинете Фаулера. И вот их снимают с дела. Хэнк в ярости. Негодование, гнев, чувство полной несправедливости грянули на него как гром, обрушились плотной кирпичной стеной. Истории конец, Хэнку было приятно работать с Коннором и все такое, но теперь к нему вернутся его скучные серые будни.       Но Коннор не посчитал это концом. Сидит своей тощей задницей на столе и говорит что-то про собственное отключение. А через пару минут Хэнк уже с силой вмазывает злоебучему говнюку Перкинсу по его и без того кривому и побитому (и, кстати, не Хэнком) носу.       Коннора не было сутки. Хэнк знал, что он нашел то, что искал, и отправился выполнять задание. Хэнк верил в него и желал ему удачи, но мысленно искренне надеялся, что он вернется другим. Живым. Не бездушной покорной машиной. Или хотя бы просто вернется. И вот он — стоит на пороге, весь такой правильный, ровный как по линеечке. А в глазах пустота. Как тогда, в их первую встречу. Хэнк сразу понял — это не его Коннор.       НеКоннор схватил Хэнка за шиворот, грубо затолкал в машину и увез его в хрен пойми каком направлении. И вот Хэнк уже в здании Киберлайф, мучительно долго спускается на лифте куда-то к нижним этажам, а сзади в его затылок упирается что-то холодное и твердое. Ебанный двойник-говнюк Коннора приставил к голове Хэнка пушку.       И вот Хэнка силой выталкивают, нет, скорее выпинывают сквозь кучи андроидов к главному проходу. А там Хэнк видит Коннора. Своего Коннора, пробуждающего армию роботов. Но его прервали.       — Простите, Хэнк. Не стоило Вам вмешиваться.       — Да забудь ты про меня, делай что должен.       Коннор никогда не слушал. Он, блядь, всегда делал по-своему. И сейчас не послушал и сделал по-своему. И поплатился. Впервые жизнь отомстила Коннору за его неповиновение. Обессилено ударился с глухим стуком коленями о пол и замер. А дальше Хэнк помнит смутно. Но Хэнк знает — его Коннора убили. Он мертв. Его больше нет и никогда не будет.       Холодок прошелся по коже, на спине разбежались мурашки, голова все также гудела. К ноге прильнуло что-то влажное и прохладное — Сумо неловко терся о колено хозяина и тихо скулил.       Хэнк знал, что Коннору понравился Сумо. Он не говорил это Коннору, но Хэнк видел, как андроид с интересом изучал густую шелковистую шерсть собаки, как он аккуратно проходился рукой по плотной шубке Сумо и пытался сделать зверушке приятно. Хэнк клялся себе, что слышал, как процессоры Коннора слегка засбоили, выдавая звук, похожий на тихое урчание кота. В тот момент хотелось смеяться, но Хэнк лишь глупо улыбался.       Хэнк и сейчас улыбался. Слабо, скорее горестной, чем радостной улыбкой. Он огладил теплую спинку Сумо и положил руку на стол. Притянул к себе фото маленького Коула, прижал рамку к груди. Второй рукой Хэнк потянулся за ледяной металлической ручкой револьвера, пальцами провернул барабан с полностью набитым пулями магазином, и приставил к виску.       Хэнк не выстрелил.       Хэнк положил оружие на стол, медленно поднялся со стула и прошел в гостиную. С протяжным выдохом упал на диван, уткнулся лицом в ладони и сидел. Молча. Без единого звука.       Да, его Коннор умер. Самый близкий Андерсону андроид, нет, человек умер. И никогда не вернется. Его больше нет и не будет. Но его Коннор стал лучиком света, спасением. Он заставил Хэнка поверить в людей, в человечество, в жизнь. Он вдохнул в Хэнка надежду, желание продолжать жить. Коннор подарил Хэнку некогда потерянное счастье. С Коннором Хэнк обрел вторую семью.       Его Коннор спас Хэнка ценой своей жизни.