Воспоминания никогда не уйдут

Они осели на ковровом покрытии в спальне лисичек. Аарон сложив руки на груди, сжимал рукава толстовки настолько сильно, что побелели костяшки пальцев. В сумрачном свете комнаты его блеклая фигура выглядела почти призрачной. Миньярд чуть сдвинув брови, заскользил стеклянным взглядом по своим рукам и Кейтлин догадалась, что Аарон пытается отыскать на них кровь. Девушка мягко положила ладони на его запястья, желая ослабить хватку и перевести внимание на себя. — Аарон. — Одними губами позвала Кейтлин. Он не отреагировал. Аарон будто бы выцвел, стал практически прозрачным, бесцветным, невероятно хрупким. Таким, что, казалось, от одного прикосновения он растворится в воздухе. Отгоняя эту мысль прочь, Кейтлин бережно коснулась его щеки, заставляя посмотреть на себя. И чуть не расплакалась от того, насколько безжизненным был его взгляд. Он никогда не смотрел на неё так. Никогда ещё горящие золотом ореховые глаза не смотрели с такой мертвой пустотой. — Ох, Аарон. — Кейтлин всеми силами сдерживала дрожащий голос. Девушка с осторожностью обвила парня руками, заключая в свои объятия, будто они могли вернуть его радужкам былую теплоту. Но она знала что это ложь. Такую дыру в сердце нельзя закрыть словами и утешениями. Знала, но все оставалась рядом и отдавала себя полностью, только бы никогда больше не видеть этот призрачный ореол из боли и горечи вокруг Аарона. — Кейтлин. — Хрипло произнес Миньярд, по всему его телу прошла дрожь. — Он мертв, мертв. Это я убил его. Девушка не представляла какого это, иметь близнеца, свою точную копию. Брата, которого ты никогда не просил, но все равно получил спустя тринадцать лет жизни. А после увидеть, как твоему отражению причиняют боль. Но она точно знала, что поступила бы так же. — Ты все сделал правильно. У тебя не было выбора, милый. Я понимаю, что убить и желать смерти это совсем разные в вещи...но ты всё сделал правильно. — Это снится мне. Каждую ночь. — Аарон прерывисто вдохнул, втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. — Повсюду была его кровь, мне кажется я до сих пор чувствую её запах, а Эндрю он... Против воли по щеке девушки скатилась слеза. Кейтлин крепче прижалась к Аарону, боясь что прямо сейчас он рассыпется в её руках. Она так хотела быть сильной ради него, если бы только у нее была возможность забрать всю его боль и воспоминания, если бы только... — Всё позади, милый. Я так горжусь тобой и Ники тоже. И Эндрю. При упоминании имени брата, Аарон снова вздрогнул и мгновенно ослабел, повиснув безвольной куклой, словно потерял сознание. Слезы одна за одной скатывались по щекам девушки и каждая ощущалась как глубокий порез, будто слезы прожигали нежную кожу, оставляя за собой кровоточащие полосы. До слуха Кейтлин донёсся всхлип, а затем ещё один. Безвольное тело Аарона содрогалось от яростных попыток сдержать слезы, однако, судя по тремору его рук на её плечах, истерическая паника накатывала снежным шаром. — Прошу. — Срывающимся голосом прошептала Кейтлин. — Давай будем плакать, столько сколько потребуется. Ты слишком долго был сильным. И они плакали. Выпуская со слезами всю злость и горечь. Плакали, пока сумеречный свет, лунным лучом скользил по их фигурам. Воспоминания никогда не уйдут, они останутся навсегда и будут разъедать человека изнутри, напоминая о тех ужасных событиях. О крови, запах, которой фантомно будет закрывать доступ к свежему воздуха ещё долгое время, и о брате, которого ты не смог вовремя защитить. Однако Кейтлин готова вытерпеть весь поток внутренней боли и тьмы, если только Аарон ей это позволит. И Аарон позволил. Позволил стать ближе всех, позволил сохранить свои страхи и слабости в бережных руках девушки, зная, что та никогда не использует это против него.