Вальс

Почти что завершенный сегодняшний день казался невыносимо длинным. Минуты тянулись одна за одной непрерывным, но медленным, как смола, потоком. Вечер тихой поступью шел по улицам Петербурга, обещая прохладу и тишину грядущей ночи. Граф Аверин, ныне глава Управления Санкт-Петербурга, сидел за столом в окружении какого-то несметного количества бумаг, важных отчетов и папок с делами. Появлялись они через одну и ту же дверь, приносимые предельно собранным и непоколебимо спокойным Владимиром. Див каждый раз оставлял какие-то комментарии к каждому приносимому документу, но в последний час перед концом рабочего дня Гермес не мог вспомнить, что за очередной отчет лег перед ним, раскинув страницы. Гермес Аркадьевич всё же справлялся с делами, несмотря на такие дни. Проблем после вторжения из Пустоши хватало, часть даже удалось решить, но всё-таки в кутерьме очень даже любопытных событий случалось затишье. Оно, в свою очередь, никак не способствовало энтузиазму или вовлеченности в рутинную работу. Владимир мельком бросил как-то, что затишье перед бурей обычно бывает. Её-то как раз хотелось бы избежать, по возможности. Но, видимо, кому-то наверху захотелось посмеяться над графом. Судя по возникшему шуму, за дверью что-то происходило. Гермес Аркадьевич не сразу понял, что именно, но, когда Владимир влетел, а не вошел в его кабинет, стало ясно, что какое-то выходящее за рамки обыденного происшествие приключилось прямо сейчас. Сам колдун сначала резко встал из-за стола и только затем спросил чуть охрипшим от долгого молчания голосом: - Что на этот раз? Требовалось вмешательство Управления, поэтому доклад о ситуации пришлось слушать на ходу. - Ваше сиятельство, при доставке преступника в Шлиссельбург, было совершено нападение на автомобиль, в котором везли заключенного, графа Воронцова. Заключенный подался в бега. Сообщают, что в нападении участвовал как минимум один див первого класса высокого уровня, возможно, чей-то фамильяр. Было решено взять Кузьму с собой, благо тот не сильно возражал. По дороге к месту событий особых препятствий, как по заказу, не возникло. Была возможность обдумать услышанное. Кузю вежливо попросили помолчать, пока они не доедут до места преступления. Точнее Владимир сурово посмотрел на него и велел заткнуться. - Жертвы есть? - уточнил Аверин. Владимир ответил, не отвлекаясь от дороги: - Сообщений о жертвах среди сопровождавших в качестве конвоя нет, есть раненые. И пострадали дивы, насколько мне известно, один погиб. Преступнику помогли бежать с помощью дива высокого уровня. Возможно, нескольких. - Освободители этого Воронцова знали, когда и куда его будут перевозить, значит следует искать концы среди его знакомых в полиции, - рассуждал вслух граф. - Владимир, а этого Воронцова за что посадили? - спросил Кузя. - Незаконный вызов дивов первого класса, - коротко ответил главный див Управления. Аверин мысленно составлял дальнейший план действий, пока «Ладога» маневрировала на пути к нужной точке. Воронцов - фамилия среди колдунов не редкая, как ни странно. Род славился сильными колдунами, в том числе и боевыми, что не отменяло того, что и в хорошую семью мог затесаться кто-то неблагонадежный. Сбежал во время перевозки. Можно предположить, что имеет место быть помощь старому другу или знакомому избежать пребывания в тюрьме. Близких родственников тоже исключать не стоит. В любом случае, в границах империи они надолго не задержатся. Надо перекрыть им пути отхода раньше, чем они пересекут границу Финляндии. И обязательно ознакомиться с делом этого преступника, где бы оно не находилось. А меж тем, место происшествия встретило их дымом, черным облаком, стелющимся по земле, недалеко от автомобиля. Казалось, его крышу вскрыли, как консервную банку. Покореженный металл рваными кусками расходился в стороны, открывая пострадавший салон. Дымил капот, его вскоре потушили, но облако и запах гари еще долго не уходили. По телу колдуна привычно пробежали мурашки, закололо в кончиках пальцев, объявилась лëгкая головная боль. Кузя заметно напрягся и теперь оглядывался по сторонам. Знатное, конечно, сражение. Но это сила всех дивов, в том числе конвойных, которые попытались предотвратить похищение, поэтому, может, всë обойдëтся малой кровью. Гермес нахмурился. Знал он одного Воронцова, пересекались ещë в Академии. Михаил был младше Аверина, но выглядел при этом лет на пять старше. Этот паренёк давал фору всей Академии. Воронцов учился на отлично, что, видимо, не требовало от него особых усилий, но постоянно горячо спорил с наставниками и ректорами. Единственная, перед кем он трепетал, наставница Инесса. Дива все же имела на него влияние. Гермес тряхнул головой. Вообще, Михаил был на редкость открытым и честным, порой не в меру. Конечно, годы всë могли изменить. Но всë равно, не хотелось бы видеть его в качестве преступника. – Что же, пойдём разбираться, что здесь произошло... *** Женщина в темно-красном домашнем платье стояла перед зеркалом, отображавшим ее в полный рост, и оглядывала внимательным взором серо-голубых глаз своё отражение. Оно же, бледнее обычного от недостатка солнца, никак не менялось, сколько ни разглядывай. За дверью послышались еле различимые шаги экономки, выполнявшей иногда роль и горничной. Требовалось это крайне редко, поскольку княгиня Ланская, уже месяцев девять кряду, старалась не выходить лишний раз из дома. Всё потому, что у вдовы есть неоспоримое никем право на одинокий траур в отсутствии общества с его неуёмным и неуместным сочувствием без единой ноты искренности. Именно эту мысль женщина лелеяла особенно рьяно последний месяц. Дела поместья, а также имевшегося небольшого предприятия и магазинов в Петербурге и Москве, можно было решать и из дома. Не все дела требовали ее присутствия, чем она пользовалась в полной мере. Хотя, по началу, неожиданно став вдовой в одно промозглое утро, еще не зная причин гибели супруга, Екатерина Федоровна стремилась спрятаться и от дел, и от бесконечной родни мужа. В особенности, от деверя, Андрея, вдруг решившего оспорить случайно обнаруженное завещание. Алексей Николаевич, к моменту смерти, давно никаких чувств к супруге не испытывал, что было взаимно. Уже прошло то время, когда Катиш пыталась, будучи невестой в двадцать два года, только что выпустившейся из Академии, расположить к себе мужа и его семью. Но не удалось. Отношения из новых и интересных превратились вскоре в натянутые струны над пропастью. Вот-вот лопнут. Мужа она интересовала только первые полгода после свадьбы. Как женщина, а не как личность. Алексею вдруг стало всё равно на её идеи и желания. Это сильно ранило. Замки из облаков рухнули и придавили, будто в один миг стали каменными. В конце концов, оба перестали испытывать другу к другу хоть какие-то чувства. Князя вскорости заинтересовали карты, охота и кухарки. Княгиню же вдруг заинтересовал свет. Общество ответило ей не сразу. Однако, дав друг другу шанс, Екатерина смогла получить нужные связи, положение и порой даже любовь тех, кто смог по достоинству оценить её, а свет заполучил нового и полезного члена. Шесть лет иллюзия брака продержалась, не дав детей. Столь ценное преобретение, как статус и опредлеленное положение, теперь грозили превратиться в прах. А с какими любовью и усердием Като всё это строила... И оборвалось всё громким хлопком двери в её комнату, куда влетел разъяренный брат мужа - Андрей Николаевич. Он кричал что-то о смерти, пулях, следователе по фамилии Смирнов. Источник шума закрыл собой фамильяр Ланских, Арсений, буквально велев новому хозяину выйти прочь и дать вдовствующей княгине одеться. Вдовствующей. В то утро — это слово жгло также, как ледяной холод в Петербурге, проникая в кости. Дрожь не отпускала еще сутки, не давая согреться. Как теперь вернуться к прежнему положению дел, если некоторые связи держались только за счет наличия её супруга? Екатерина никак не могла смириться с изменениями, раз за разом прокручивая тот злополучный день в голове. Говорят, беда не приходит одна. Через пару месяцев Екатерине пришло известие, что ее брат, недосягаемый в своем разуме Михаил, был заключен под стражу в Москве, осужден и будет направлен в места лишения свободы. Её даже не удосужились пригласить повесткой в суд. Может, это было и к лучшему. Но как и в каком свете теперь подать эту историю в петербургских кругах? Невозможное происшествие! Катиш уверилась, что оставлять сие положение дел в столь печальном виде решительно нельзя. Чего доброго, и её следом со свету сживут. Желающие вполне могли обьявиться со дня на день. Необходимо было что-то решать и в кратчайшие сроки... Первое время еë пытался поддержать фамильяр брата, Феофан. Но, только стало известно об окончательной участи Михаила, как явился дядя, требуя безраздельного владения фамильяром. Ни единый аргумент Воронцова не убедил, потому Феофан ушёл, не без просьбы Екатерины. Он, конечно, не хотел лишний раз стравливать хозяев, но и легко уйти не мог от одного из детей, пусть и от выросших, в которых души не чаял. Но, несмотря на всë горе, свалившееся на еë плечи, Екатерина Федоровна решила держаться, не скатываясь в печаль и жалость к себе ни на минуту, лишь бы выстроить себя и свою жизнь обратно из тех руин, в которых она оказалась. Сейчас у нее был доход, независимость от кого бы то ни было. Но была ли она счастлива? Философский, казавшийся праздным, вопрос, над которым, пожалуй, не следовало размышлять. Лучше углубиться в работу, благо её было в избытке. В какой-то момент княгиня Ланская смогла себя убедить и в том, что ей никто не нужен в делах управления хозяйством, убедит и в том, что от людей вокруг тоже не велик прок... Брат приучил сомневаться во всем, что она видит, но про чувства, увы, они говорили мало. *** - Это что за чудище было, раз несколько дивов раскидало и машину чуть ли не в клочья разорвало? - затаив дыхание, восхищённо и удивлённо оглядывая машину, спросил Кузя. - Да двое их было, говорю вам! - воскликнул один из конвойных. - Один в форме орла, а другой - огромной кобры! - А я говорю, что трое! - подал голос конвоир с повязкой на голове. - Кузя, давай в кота, - вздохнув, велел Гермес. Кузя залез в машину хозяина, и тут же на землю опустился серый кот и побежал обнюхивать разодранный автомобиль. - Может, осталось тут что-нибудь необычное, - проговорил скорее для себя граф, а затем продолжил громче: – Всех причастных в Управление на допрос. И отправьте сообщение пограничным службам. Беглец и сообщники могут решиться на попытку покинуть Империю. Владимир кивнул и пошёл отдавать распоряжения по поводу свидетелей, а затем и сам приступил к осмотру места действа. Аверин опустился перед грудой железа, бывшей автомобилем. Вокруг валялись обломки, на дверях обнаружились следы чьей-то когтистой лапы. Из-за дыма сложно было что-то разобрать детально, глаза начинало немилосердно жечь. Дивов здесь было много, поэтому даже примерно он ничего не сможет определить. Кот выпрыгнул из покорёженной машины и стал сосредоточенно осматриваться по сторонам. Что-то было не так. Кузя забегал в разные стороны, затем в отдалении остановился. Заметив что-то важное, он довольно быстро запрыгнул через открытое окно в автомобиль графа, принял человеческую форму, в мгновение ока влез в одежду и подбежал к графу. - Гермес Аркадьевич! Там, в общем, один див был тут, он, видимо, доставал из машины Воронцова, кажется, это зверодив, а другой вон там, - он указал в сторону. - Сильнющий, жуть! Картина начинала вырисовываться, но не самыми яркими красками. - И ещë, - не унимался див, почти переходя к восторженному тону, - там, под сидением в машине, за железку зацепился клочок одежды. Лëгкий запах, но хоть что-то. Нырнув в раскуроченный автомобиль, Кузя вынырнул оттуда с ещё дымившимся, обгоревшим чëрным клочком ткани. - Владимир, когда вернëмся, найди мне дело сбежавшего преступника. Див вновь кивнул вместо ответа, также забирая найденную улику. - Кузя, больше ничего необычного не нашëл? - с малой толикой надежды спросил Гермес Аркадьевич. Вокруг творился хаос, дым продолжал терзать глаза, потому найти что-то ещё будет большой удачей. - Не-а, - грустно ответил див. Вернувшись в Управление, граф обнаружил в своëм кабинете на столе папку с делом беглеца. Порой оперативность, исполнительность и дотошность Владимира поражали. С фотографии в деле на него смотрел крупный бородатый мужчина с глазами разных цветов, а под ней большими буквами значилось "граф Михаил Фëдорович Воронцов". Пожалуй, видеть знакомое лицо при подобных обстоятельствах - не самая приятная вещь. Вздохнув, Гермес занялся чтением. Глаза спасли капли, принесенные чародейкой. Поэтому, в том числе, и решено было ознакомиться с делом беглеца сегодня. Из имевшихся данных выходило, что Михаил Фëдорович Воронцов занимался научной деятельностью. Жил на наследство отца и процент с патентов на некоторые свои идеи. Семья у него оказалась небольшая: родная сестра - ныне княгиня Екатерина Фëдоровна Ланская. Свежая подпись гласила, что она овдовела. Также имелся дядя по отцу, Николай Степанович Воронцов с супругой и детьми. Ещё вписали тоже, видимо, недавно, по какой-то пока не ясной причине, двоюродного дядю по материнской линии. Он с семьёй жил в Грузии. Надо будет подать запросы в Управление Тифлиса, выяснить, есть ли алиби у родственников там, и запросить отдельно информацию о фамильяре. Всё ещё не давала покоя мысль, что помощь при побеге Воронцова поступила от кого-то из полиции. Разумеется, у кого-то из родни, хотя бы и у сестры, есть знакомые, может, даже в управлении. Не смогли освободить более тихим способом и решили сделать это по-другому… Аверин мельком взглянул на часы. Маргарита опять будет недовольна, что он задерживается. Правда затем обязательно будет речь о том, какая важная у него работа. Но и на ней грех задерживаться и опаздывать к ужину. Сейчас уже поздно, но завтра следует навестить Воронцовых и Ланскую в первую очередь. - Гермес Аркадьевич, - в кабинет зашëл Владимир, - отчëт о допросе свидетелей будет готов к завтрашнему дню. - Ясно. Завтра надо будет навестить родственников Михаила. Граф сложил материалы дела Воронцова в папку и решил взять её с собой, чтобы подробнее изучить. Смущало, что в свидетелях числилась знакомая фамилия, а вот самого протокола допроса не нашлось. В прочем, он мог и не заметить. - Поедешь завтра с нами? – спросил граф. - Вынужден отказаться, ваше сиятельство, тут слишком много работы. Рекомендую, однако, сначала заехать к Воронцовым. По последним данным Ланская уже несколько месяцев почти не покидает своë поместье в Покровском. Вряд ли что-то в этом изменится. - Приму к сведению, - Гермес Аркадьевич кивнул, вставая из кресла и направляясь к двери. - Поедем домой, - заключил он. - Уже поздно.