Дождь

Кап-кап-кап — что-то бормотал дождь, капая по крыше старого общежития. Уличный звук своим шуршанием и треском складывался то ли в незатейливую мелодию, то ли в грустную симфонию. По крайней мере, так казалось Душнову, второй час неподвижно сидевшему у окна. Что-то забирало у него все силы, наливало ноги свинцом, сковывало тело и не давало подняться с пыльного стула у окна. Взгляд направлен в непроглядную даль… в тишь питерских крыш и вечерних сумерек. Возможно, там был бы виден красивый закат, если бы не грозные тучи, нависшее над городом вторые сутки.  Кап-кап-кап — колотил дождь по зданию.  Кап. Кап. Кап. Вторые сутки подряд. У Олежи уже немного дергался глаз от раздражающего звука.  Кап. Кап. Кап. Каждый удар маленьким ножичком тревожности по сердцу. Каждый морозный порыв ветра отражался неприятной пустотой в мыслях парня. Он знал, что эта осень будет холодной, но в сентябре он не мог и предположить насколько. Только непонятно, от пробивающего в дрожь морозного дождя, или от звенящих мыслей в голове исходил этот холодок. А может от всего сразу.  Тук.  Тук.  Тук.  Постучал в такт каплям Олежа старой погрызанной ручкой.   Кап.  Тук. Кап.  Тук. Поочередно раздавалось звучание в тихой комнате. Хорошо, что сейчас парень жил в комнате один — его сосед отчислился неделю назад, а новенького еще никого не подселили. Радостная новость для такого интроверта как Олежа. Хотя где-то в глубине его мыслей не пропадало предположение о том, кто мог постараться над тем, чтобы студент жил один. Тот, кому ничего не стоит договориться с администрацией общежития. Тот, кто легко может платить за пустующее место и держать это в тайне. Тот, кто у всех на хорошем счету. Тот, кого так тягостно ждет Олежа вторые сутки. Тот, кто ушел на очередные «разговоры» позавчера, с тех пор так и не выходя на связь. Тот, кто уже может лежать мертвым на асфальте.  И тот, кому скорее всего так все ровно на Олега.  И парень это прекрасно знал. Где-то в глубине души, где-то в темноте, в старом спрятанном сундуке «ненужных мыслей» скрывалась та, что все прекрасна знала. Мысль о том, что вовсе и не нужен Душнов Антону. Что он просто «мальчик на побегушках» у богатого студента с дочисто отполированным чувством справедливости и дочисто закрытым сердцем для таких, как Олег.  Но что-то все ровно к нему тянуло и не давало покоя. Сила, магнит, а может та самая несчастная «красная нить судьбы» со слезливых историй. Если она есть, то между Душновым и Звездочкиным она длиной в тысячи километров, даже когда они стоят рядом. Она вот-вот лопнет от напряжение, больно ударив лишь по одному своему концу. По Олегу. Больно обожжет его руку, озарив все вокруг себя теплой красной жидкостью то ли из пальца, то ли из несчастного сердца, чьи кусочки со звоном разобьются об стоявшего рядом героя, чей свет так греет душу многим, но так остро жжет глаза самому Олеже.  Кап.  Кап.  Кап.  Дождь барабанит. Но почему-то об стол. Почему-то парень чувствует влагу между пальцев, а не из окна. Почему-то жидкость падает со щек, а не с улицы. Почему-то смотреть тяжело. Почему-то всё размывается перед взором, хотя глаза еще открыты.  Почему?      

              Почему? 

                               Почему?

Кап. 

Кап. 

Кап. 

Скажи, герой… пытаясь всех спасти, сможешь ли ты успеть за тем, кто тобой так дорожил? Кто вторые сутки не спит и не ест, все вглядываясь в окно и дожидаясь тебя? Кто все сердце и душу выворачивал на изнанку вновь и вновь давая тебе вытирать свои новые, блестящие ботинки о свое старое, изношенное чужими ранами нутро? Кто вновь и вновь рисовал на лице маску не твоей помадой, а своей кровью? Кто вновь и вновь вслушивался в такой тихий стук дождя за окном, ожидая наконец услышать твой шаг?

Скажи, герой… а ты успеешь?