Я - Вальбурга Блэк

      Вижу цель – не вижу препятствий. Хотелось бы так сказать, но… Конечно, я из всех своих небольших сил изворачивалась, старясь при любой возможности быть ближе к Ориону, мечтала, чтобы он меня хотя бы просто запомнил.       Моё воспитание поощряло эффективное использование магии: я научилась подслушивать, подсматривать, наблюдать и подмечать мелкие детали. Главное, не попадаться и использовать информацию к своей пользе.       Орион любил красные яблоки, верховую езду (но не охоту), исследования по нумерологии и защитным чарам. Розыгрыши и хохочары он находил легкомысленными, хотя на самом деле ему нравились весёлые выходки Аарона Макмиллана и шутки Персиваля Прюэтта. Орион нежно любил свою сестру Лукрецию и увлёкся артефакторикой, когда хотел сделать на её именины движущуюся модель семейства Флоры главного пояса астероидов*. Ему не давалось зельеварение, но он упорно брал уроки у итальянского мастера.       Наблюдая за Орионом, я забывала обо всём. Очень глупый поступок, ведь я знала, что родители договариваются о моей помолвке с Лукасом Ноттом. Средний сын младшей ветви британского клана вполне мог войти консортом в главную линию Блэков. Безупречное происхождение юноши, с одной стороны, и нежелание отдавать девицу Блэк из основной ветви на сторону, с другой.       Мне казалось странным, как тот ребёнок, которым сейчас оказалась я, совершенно перестал учитывать мнение родителей, перестал просчитывать последствия своих действий… перестал думать о неизбежном наказании за непослушание.       Мой отец часто радовал жену подарками. Любимой вещицей у Ирмы был веер. Большинство считало его непомерно дорогой артефактной безделушкой. «О, эти Блэки!» – завистливо восклицала Элиза Монтегю, глядя на то, как моя мать напоказ меняет цвета и форму аксессуара, добиваясь максимального соответствия наряду. И мало кто видел истинное назначение веера – скрытое оружие. Насколько я помню, оно имело несколько форм: тессена, например, или кинжала. Но чаще всего я видела, как мать одним слитным движением превращает веер в хлыст.       Два, реже три удара, когда я стала старше – пять, хлыст был молниеносен и неостановим. Он приносил резкую боль, которая долго не уходила до конца, и не оставлял шрамов. Мать не хотела портить мою кожу (ведь красота – это товар), но считала необходимым через боль показать, что недостаточная старательность, плохая мотивация, неумение сдерживать себя неприемлемы.       Когда я впервые осмелилась спорить с родителями и резко отказалась от помолвки с Ноттом, то получила десять ударов хлыстом, выдала ужасающий магический выброс и потеряла себя.       *281 Лукреция – астероид, принадлежащий к семейству Флоры в Главном поясе. Он был открыт австрийским астрономом Иоганном Пализой 31 октября 1888 года в Вене.

***

      Воспоминания постепенно улеглись, разум пришёл в относительное равновесие. Единственное, что беспокоило меня, заподозрят ли нечто новое во мне родители и как поступят, если это новое им… не понравится. Ещё немного настораживали собственные магические способности. Вернее, то, смогу ли я с ними совладать, смогу ли пользоваться магией столь же непринуждённо, как раньше.       Мои размышления прервал хлопок. Существо… домовик (слуга в магическом доме) появился передо мной. Причитая, он передал распоряжение матери спуститься в её крыло.       Мать ждала меня в своём кабинете. Робко остановившись у двери, я подняла на неё взгляд.       – Этот оттенок серого тебе не идёт, - спокойно сказала женщина. – Платиновый или сизый, или даже маренго подойдёт лучше. И бальную гамму стоит пересмотреть. Думаю, кобальт и бледно-васильковый для тебя и тёмный изумруд для меня прекрасно впишутся в летний сезон.       – Хорошо, хозяйка, – пискнул кто-то. Присмотревшись, я увидела у ног матери, сидящей в кресле, домовичку Нэнни.       – Ты запомнила? Передай мисс Мастерс, она в приёмной ожидает дополнений. Дождавшись исчезновения служанки, мать указала рукой на кресло напротив.       –Мне нравится нынешнее оформление потолка бальной залы, твой выброс был, скажем так, продуктивен. Однако, Вальбурга, тебе одиннадцать, до Хогвартса всего полгода… Учитывая эти обстоятельства, твой контроль удовлетворителен, но не хорош. Возьми, – повинуясь движению указательного пальца, со стола слетел небольшой свиток. – Твоё новое расписание занятий. Завтра вы с отцом отправитесь за официальной палочкой, а потом выберешь одну из семейных. Так что Чары будут дважды в день: с утра беспалочковые, вечером потренируешься с концентратором. Учись дозировать силу.       – Да, мама.       – Надеюсь, при любых… - тут она сделал паузу и пристально посмотрела на меня, – обстоятельствах ты попадёшь на Слизерин. Каков главный принцип факультета Салазара?       – Умеешь считать до пяти, остановись на двух.       – Что ж, о школе и выборе друзей мы ещё поговорим. Условия твоей помолвки обговариваются. Кандидаты в женихи… на рассмотрении.       Мать замолчала. Мы сидели в тишине: черноволосая женщина в кремовом платье с изумрудной брошью у небольшого декольте и девочка в зеленовато-сером платье с пышной юбкой и пеной кружева у ворота и на рукавах.       – Поллукс просил меня учесть твоё мнение, – слегка кивнув своим мыслям, заговорила она. – Что ж… У тебя будет право голоса, но выбирай с умом.       Снова сделав паузу, но не дождавшись моей реакции, женщина продолжила:       – Орион совершенно очарован младшей дочерью Бёрков, Селией. Арктурус и Мелания абсолютно не намерены идти против сына и довольны его выбором. Они уже сговорились с Бёрками. Официального оглашения ещё не было, но я знаю, что помолвка назначена на следующий Бельтайн. Я запрещаю тебе вмешиваться в отношения Селии и Ориона. Дружить можешь, травить её и соблазнять его – нет.       Под тяжёлым взглядом пронзительно-зелёных глаз я опустила голову и промолчала.       – Сегодня можешь отдохнуть и почитать что-нибудь из новой подборки книг, что я передала в твою классную комнату. Ступай. Я не обольщалась: отдых должен быть полезным, поэтому мать обязательно проверит, читала ли я и что конкретно. Выйдя из крыла матери, я повернула было к лестнице, по которой могла попасть в свои комнаты. Однако кое-что из её слов не давало мне покоя, и я позвала Кричера. – Перенеси меня в большой бальный зал. – Слушаюсь, младшая хозяйка. При нашем появлении в зале неярко вспыхнули золотистые шары (их освещение можно было менять, но я не знала как). Подняв голову, я застыла в изумлении: сложные оттенки сиреневого, бирюзового, глубокого синего и огненно-оранжевого сливались, мерцали звёзды, свиваясь в галактики… Кусочек необъятного простора Вселенной распахнулся передо мной. – Хозяюшка Ирма сказала, что переделает оформление залы и соседних комнат. Кричер сопровождал хозяюшку к архитектору. Младшая хозяйка сильная. Старший хозяин сказал, что чары не снимаются. И такого нет даже в Хогвартсе, – с гордостью говорил домовик, глядя то на меня, то на потолок. – Спасибо, Кричер, перенеси меня в классную.       Перебирая книги из новой подборки, я отложила «В поисках Аль-Азиф» Калеба Лавкрафта и «Основы рунной вышивки» Марии Конрад. Уложив первую книгу на пюпитр, я позволила себе ненадолго отвлечься.       Слизерин при любых обстоятельствах… Понятный намёк не идти за Орионом, если он выберет Равенкло. Селия Бёрк… Я вспомнила милое личико блондинки в сиреневом, но не почувствовала ни злобы, ни горечи. Грустила бы та девочка, что была до меня, узнав о крушении всех надежд? Боролась бы или сдалась? Я не знала. Что бы она ни чувствовала к Ориону, отцу или матери, всё это ушло вместе с ней. А мне придётся выстроить новые отношения с окружающими, вжиться в этот мир, слиться с ощущением магии. И больше нельзя откладывать, задвигать на потом, пытаясь поймать смутные ощущения о том, какой я, возможно, когда-то была. Хватит.       – Не пробуй – делай, – прошептала я и сверху вниз провела рукой перед собой. – Speculum, videtur!       Воздух передо мной засеребрился и стал прозрачным, нет, отражающим. Пристально вглядываясь в серо-голубые глаза, в свои глаза, в горделиво застывшее личико, своё лицо, я чётко и раздельно произнесла:       – Я – Вальбурга Блэк!

Конец первой части.