Созвездие Льва

К своему сожалению, Годрик Гриффиндор не может сказать, что умер без сожалений. У него их было вполне достаточно, чтобы Ровена могла написать книгу и проклинать его в глупости за каждый из пунктов, а Хельга держала ее, чтобы на него не напали. (У него много сожалений, от смерти Елены до того, как его глупые дети-ученики шли на верную смерть. Но больше всего, несмотря ни на что, его самым большим сожалением было, что Салазар ушел, не оглядываясь; умерев где-то в одиночестве и слишком рано, раньше любого из них. Ему не следовало отпускать того, кого он считал своим младшим братом). Однако, конечно, он не планировал возрождаться (планирует кто-то такой исход вообще? ну, кроме Ровены, конечно); Ровена бы убила его, если бы он вернулся без объяснения причины.

***

Годрик находит ситуацию крайне ироничной, что он родился в семье, полной маленьких змей Салазара, одетых в черное и зелёное даже больше его названного брата. Взамен у него есть старший брат с духом храбрости и отсутствием самосохранения, как бы сказала Ровена. Сириус — милый ребенок, с мягкими щеками и яркой улыбкой; Годрик уже может видеть, как Хельга бы украла у него мальчика, чтобы откормить, а потом отказывалась отдавать обратно. У них это было частое явление: красть учеников друг друга, а потом утверждать, что ребенок был здесь всегда. Он бы хотел думать, что в его доме, в Хогвартсе (и разве это не удивительно? Тысячу лет спустя, его дом все ещё стоит), дети все еще прыгают между зеленым, красным, желтым и синим, смеясь и подыгрывая своим нынешним главам, но… это не так. Он может судить это по своей семье, может судить по библиотеке и книгах в ней — и разве не удивительно, иметь столько книг в одном месте? несмотря на страсть Ровены и Салазара всё записывать, их библиотека едва ли собрала больше тысячи книг за полвека — но Хогвартс теперь другой. Их учения исчезли или же исказились, их конфликты остались в ужасающем виде, а детей разделяет его Шляпа, что была временным решением. Почему его шляпа еще жива, черт подери? Чем думала Ровена после его смерти? Как умерли Ровена и Хельга? Почему нет ни одной записи? Почему Салазара описывают, как излишне жестокого человека, неспособного на улыбку? Годрик всегда знал, что история забывается, а Ровена утверждала, что та переписывается, но не думал увидеть это воочию. Еще страннее смотреть на его нынешнею семью, утверждавшую, что они следуют идеалам Салазара, когда это не так. У Салазара, которого знал он, было отвращение к бессмысленной жестокости, которое Годрик видит сейчас в головах эльфов, прибитых к стенам (на самом деле, это больше похоже на его, Годрика, гостинную, чем подвалы Салазара). Если бы кто-то спросил Годрика, Ровену или Хельгу, они бы сказали, что у Салазара самое большое сердце из всех них, которое он прячет за холодным красивым лицом и своей далекой отстраненностью. В действительности Годрик всегда был тем, чей меч проливал кровь без сожаления или сомнений. Семья Блэк больше похожа на него, Годрика Гриффиндора, чем на Салазара Слизерина. В самом деле, они даже назвали его Регулус, созвездием Льва, символом его учеников. Он уверен, что Блэки бы хорошо смотрелись в красном, всё же это цвет крови, который было не столь тяжело отстирывать от чего-то уже красного. Однако, некоторые манеры в этой семье он видит от Салазара, но там, где холодность его друга и брата была напускной, все здесь действительно были людьми без души. Салазар бы возненавидел их, Годрик же находит интересным. Ему несложно притворяться послушным и тихим, он провел века бок о бок с Салазаром и Ровеной, он знает, как бы они повели себя на его месте. Его кузина Беллатрикс с острыми глазами и желанием влезть в драку на кончиках пальцев (идеально бы вписываясь среди его львят) называет его: послушным маленьким Блэком, — и Годрик едва не фыркает; слышали бы её его сестры и брат. Он и послушание? Воистину забавные дети.

***

Сириус попадает в Гриффиндор, и Годрик давит улыбку, смотря в свою тарелку, продолжая элегантно использовать столовые приборы, чувствуя призрачные удары Хельги по его рукам, когда он делает что-то неправильно. Его нынешняя мать в ярости; она в целом нервная и энергичная женщина; если бы она была в Хогвартсе при нем, он бы забрал ее себе, кидая на каждого опасного монстра и уча пользоваться оружием, усиливая все магией; он бы не подпустил ее к другим, пока она не научилась управлять своим гневом, а не давать гневу управлять ею. Ее истерики Годрик видит не иначе, чем детскими, и старается не вздыхать от упущенного на обучение времени.

***

Через год от него ждут, что он будет в стенах комнат Салазара, что он будет амбициозным и хитрым, когда первое едва ли было про Салазара, а скорее про Хельгу. Поезд был странным, а дети в купе милыми; он вдыхает воздух у пруда, который разросся до озера и обзавелся названием. Он чувствует барьер, когда проплывает его на лодке, хотя раньше мог его видеть; Хогвартс гудит, а магия, мощнее, чем он когда-либо ее видел, кружится вокруг него. Это похоже на объятие, если он будет смел в предположениях. Его, Салазара, Ровены и Хельги детище выросло; у него есть новые корпуса и пристройки, а небольшой задний двор превратился в лес, куда сбежали все питомцы Салазара. Хогвартс шепчет ему в ухо приветствия, как восторженный ребенок, и он чуть усмехается, теряя тот частичный образ, который строил. Когда Распределяющая Шляпа, которая явно нуждается в чистке (Ровена убьет его, если узнает, какую рухлядь надевают детям на головы), опускается на его волосы, то испуганно пищит. Годрик Гриффиндор, Регулус Блэк все же не выдерживает и громко смеется.