Благодать.

— Розе, проверь мясо в духовке, а я пока схожу к Юджи за розмарином, — суетливо мама бегала по кухне, считая чего не хватает. — Гости скоро придут, а у нас еще не готово! Женщина очень любит устраивать большие посиделки на праздники, куда приглашены постоянные гости и плюс одно почти новое лицо. Какаши предлагал прийти помочь по раньше, но мама настоятельно запретила этого делать. "В следующим году, дорогой зять, можешь помочь, а сейчас дай поухаживать" — сказала она тогда. "Дорогой зять" — слишком смущающе, но родителей это не остановило. Папа с превеликой радостью наградил генерала новым званием, обозначая всю серьезность. Я все еще нахожусь в тумане от того, как быстро все закрутилось. Голова забита розовыми соплями, но такими сладкими, что иногда ловлю себя на мысли, что аж страшно. Так ощущается осознанная влюбленность? Когда пелена перед глазами сильна, но не затмевает мозг до конца, и можно осознать, насколько влипла. Эмоционально зависеть от другого человека пугает — жажда быть рядом, ждать чужих прикосновений. Каждая встреча наполняет чем-то новым и неизведанным. В его взгляде часто замечаю искры любопытства, а в голосе — нотки уверенности, которые придают смелости быть собой. Раз он полюбил мои письма, решила не прятаться, ведь он и так знает ход моих размышлений, вкусы и говор. Нет никакого завышенного ожидания и давления. Влюбленность больше похожа на увлекательное путешествие. Мне интересно, какие грани его характера откроются дальше, и какие общие точки соприкосновения мы еще найдем. Кажется, мы оба стремимся не столько к тому, чтобы слиться воедино, сколько к тому, чтобы, оставаясь самими собой, делать друг друга лучше. Мне с ним комфортно, нет той атмосферы, когда стоит следить за языком боясь осуждения. — Ты сейчас сильно занята? — вошла в помещение невысокая блондинка. Её поза выдавала неуверенность, а глаза метались куда угодно, но только не на меня. Что уже случилось? — Как видишь, — пожимаю плечами, нарезая лук. — Какаши придёт на ужин. Можно будет обойтись без ссор? — Я как раз хотела об этом поговорить... — она нервно скручивала пальцы. Это был первый долгий разговор с того злополучного вечера. Она не приходила, а я, отпустив ситуацию, не пыталась наладить контакт. Пусть делает что хочет. Я не ее мама, а нервы дороже. Мои переживания и забота ей не нужны. — Я хотела извиниться, — выдохнула она. — Долго не могла к тебе подойти, и мне жаль за те слова. Я просто... так его люблю, а он даже не попытался выйти на контакт. И ты была права, — судорожно вздохнула, пока я немигающе наблюдала за ее размашистыми движениями и метаниями по комнате. — Если бы чувства были взаимными, он бы уже объявился. Ты не маразматичка и не бешеная сука. Я тебя не ненавижу, просто на тебе было легче срываться. Я злилась, что ты не понимаешь в любви и не стала на мою сторону. Что ты свободна и независима от мужчин. Какаши-сан тогда был там, и мы немного поговорили. Я удивилась, услышав его имя. — Что он говорил? — Что обиду вымещать на родных — не лучший способ избавиться от нее, а злые слова ранят не хуже куная. Что ты очень переживала за меня и писала об этом в письмах. Ты меня любишь, а настоящая любовь — это ценно, и я не должна поступать так, что потеряю тебя. Он считает, что ты замечательная. Сердце учащенно забилось, а в груди разлилось тепло. Я не ожидала такого поступка от него. Он попытался мне помочь. — И я... тоже так считаю, — ее расстроенное лицо отражало глубокую грусть, а блестящие от слез глаза устремились в потолок, пытаясь сдержать дрожь. — Иди сюда, моя засранка, — открываю объятия, сдерживая рвущуюся сентиментальность. Мне не хватало нашего общения. Горький осадок давно исчез, но ее первые искренние извинения приятно согревали душу. Волосы на макушке щекочут мой нос, от нее пахнет шоколадом и цитрусами. — Ты меня прощаешь? — громко шморгнула носиком, прижимаясь крепче. — Да, только пообещай: никаких взрослых мужчин, хорошо? — Хорошо. Никаких взрослых мужчин, — выдохнула, прижавшись к моей груди. — Я так скучала, Розе. — Я тоже, девочка моя. — Значит, топор войны зарылся? — вернувшаяся мама понимающе улыбнулась. — Да, — смущенно вытирала она слезы. — Хироми, поможешь нам? — Конечно, — кивнула она и поспешила вымыть руки.

***

— Спасибо тебе, — шепчу на ухо мужчине. Его близость успокаивает, создавая ощущение защищенности. Я прижимаюсь чуть ближе, наслаждаясь присутствием. — Мм? — он оборачивается ко мне, и ловлю взгляд, полный скрытого любопытства и заботы. — Ты говорил с ней, — киваю в сторону сидевшей блондинки, которая теперь выглядит куда спокойнее, чем раньше. Моя рука невольно задерживается на его плече, ощущая силу и тепло. — Вы поговорили? — пока никто не смотрит, Какаши ловко закидывает в рот кусочки еды. На мгновение вижу лицо без маски, и это вызывает у меня невольную улыбку. — Да. Хироми сказала, что она благодарна тебе. Я тоже благодарна — ты привел ее в чувства, — мои слова несут в себе больше, чем просто благодарность. Тихо вздыхаю, осознавая, как сильно ценю его за это. — Я ничего особенного не сделал. Просто рассказал о своих ошибках, о которых жалею по сей день, — голос становится чуть тише, в нем слышатся нотки сожаления. Понимаю, что он говорит о своих друзьях, о том, как когда-то не смог показать, что ему не все равно. Мои пальцы чуть сильнее сжимаются на плече, словно могу успокоить ту боль, что он в себе носит. Потянувшись под столом, нежно касаюсь свободной кисти, чувствуя ее теплую, крепкую кожу. — Ты подумала насчет переезда? — губы касаются моего виска, вызывая дрожь, которая пробегает по всему телу. Глаза, такие пронзительные и глубокие, смотрят в мои, и я ощущаю, как его желание и забота переплетаются в этом взгляде. — Ты уверен? — улыбаюсь, зная, что мои слова полны легкого сомнения. — Я довольно-таки громкая, могу тебе быстро надоесть. — Ты мне не надоешь, Розе. Но если пока не готова, можем подождать, — голос мягкий и обволакивающий, словно шелк. Он обхватывает мою руку в своих, и это прикосновение, такое уверенное и нежное, придает мне умиротворения. — Ладно, уговорил, — не могу удержаться от широкой улыбки, видя, как морщинки у его глаз выдают ту самую мальчишескую, которую так люблю. Она прячется под маской, но я чувствую ее даже без слов. Мое сердце наполняется безусловным счастьем, и я знаю, что это решение правильное.