Honor thy Father (Почитай отца своего)

С тех пор как все это началось, Эмма чувствовала себя полностью опустошенной. Как только она увидела лицо матери и вспомнила, что ее там на самом деле не было, и что она первая, кому Реджина может причинить вред, чтобы добраться до самой девочки… Эмма просто не смогла сдержаться и разрыдалась от собственного бессилия. Заперев себя в ванной, она игнорировала Мэри-Маргарет, которая стояла по ту сторону двери и пыталась поговорить со своей воспитанницей, убеждая, что Эмма могла найти кого-то лучше, чем Томми, и что в один прекрасный день, она все же найдет свое счастье. Она никогда не сможет быть счастлива – вот чего не понимала Мэри-Маргарет, и вряд ли смогла бы, пока Проклятье не будет разрушено. Что ж, может нужно найти способ, чтобы разрушить Проклятье раньше, потому что все уже шло из рук вон плохо. Раздался стук от входной двери и девочка замерла. Это мог быть Джефферсон или кто угодно другой! Эмма не смогла бы защитить свою мать, прячась в ванной. -Стой! Мэри-Маргарет...! В дверях стоял Джефферсон. Он все еще носил то, что обычные люди считали слишком эксцентричным, включая шейный платок, прикрывающий шрам на его шее. Эмма никогда его не видела, и не спрашивала, пока ее друг сам не сочтет нужным ей сказать. Она знала, что произошло с ним в Стране Чудес, и это травмировало мужчину не только физически, но и морально. Взгляд Шляпника тут же нашел ее, и Эмма заметила в его глазах ужасное беспокойство, и, протиснувшись мимо Мэри-Маргарет, он быстро направился в ванную. -Что случилось? Он закрыл дверь, отрезав мисс Бланшард от их разговора. Эмма знала, что та посчитает ее сумасшедшей, расскажи она ей всю нынешнюю ситуацию. Все-таки ей нужно было огородить мать от опасности. Эмма опустилась на пол у двери, обняв руками колени, объясняя Джефферсону, что произошло. -И она знает? -Я не понимаю откуда. -Ты никогда не давала никаких намеков? -Я долго думала, но нет. Я не говорила с ней, после инцидента в школе, - девочка опустила голову. -Думаешь, она догадалась? Эмма с ужасом взглянула на мужчину. -Ты думаешь, было по-другому, если бы я не так среагировала на ее слова? -Я вообще не понимаю, как ты смогла от нее сбежать, даже не откусив пирожного, которое она тебе принесла. Большой вопрос, отравлено оно или нет. -И папа там с ней, - прошептала Эмма. -Да, - подтвердил Джефферсон, усаживаясь на пол рядом с девочкой. – Но одно я уяснил четко, если кто-то и может заставить Реджину играть по своим правилам… - он игриво пихнул собеседницу локтем, и она почти улыбнулась, - так это твой отец. Мужчина уже собрался встать, но Эмма дернула его за рукав, кое-что вспомнив. -Джефферсон? -Хм? -Если Реджина… выяснит, что мы с тобой знаем друг друга или придет к тебе, и будет обещать вернуть тебе Грейс, если ты навредишь мне… ты же не согласишься, правда? Ни секунды не колеблясь, он улыбнулся ей одной из своих самых очаровательных улыбок, которые заставили бы Эмму растаять, будь ситуация менее напряженной. -Знай, что я всегда тебя защищу. Эмма попыталась улыбнуться. -Обещаешь? -Реджина предала меня однажды, - Шляпник игриво состроил брови. – Зачем мне вредить кому-то, кто собирается однажды выйти за меня замуж? Эмма знала, что говорил он это только затем, чтобы заставить ее почувствовать себя лучше. И когда мужчина все же поднялся и развернулся, чтобы выйти из ванной, девочка уткнулась лицом в коленки и сделала все, дабы сдержать визг, рвущийся из горла. Не время было думать об этом. Во всяком случае, о тех временах в будущем, которые сделают ее ужасно счастливой. Но на секунду все же можно, подумала девочка и улыбнулась. *** Реджина ясно дала понять – она знала о том, что дочь Румпельштильцхена и была той самой Спасительницей нескольких миров, что Королева прокляла собственноручно, это,в свою очередь, означало, что она искренне наслаждалась разоблачением девочки, и купалась в злорадстве. Румпельштильцхен едва мог скрыть свою ярость, когда вошел в кабинет мэра и впился взглядом в ее ухмылявшуюся физиономию. А тот факт, что она была полностью расслаблена, еще больше распалил его гнев. Она что, правда думала, что победила? Что как-то умудрилась выиграть войну, которая даже и начаться не успела? -Я знала, что это лишь вопрос времени, прежде чем вы явитесь сюда, - улыбнулась Реджина и кивнула на большую вазу, переполненную сочными красными яблоками. – Не желаете одно? Только что собрала. -Вы пришли за моей дочерью, дорогуша, - ответил мужчина. Не было смысла притворяться. Она знала, кем он был; знала, что он очнулся от Проклятья. Он никогда не марал руки чем-то большим, чем манипуляцией и психологическим давлением на людей, но теперь было не до игр, когда его ребенку угрожала опасность. – Будь я на вашем месте, я бы забился в угол от страха и молил сохранить себе жизнь. Реджина медленно поднялась с кресла и уперла руки в белую гладкую поверхность стола. -Я могла бы убить ее, но не стала. Она думала, это оправдание? -О, вы сделали много хуже, - Румпельштильцхен был готов утопить высокомерную мерзавку в своем гневе, - вы отпустили ее, чтобы она провела всю оставшуюся жизнь в страхе перед вами, что вы можете нанести удар в любой момент, потеряй она бдительность хоть на секунду. -Желаете знать, как я догадалась? – приподняв одну бровь, спросила Реджина. Его руки сжимали рукоять трости. Ростовщик хотел задушить зазнавшуюся сучку перед ним, но ему необходимо было знать, где он сплоховал. Он ненавидел неизвестность. -Помните тот день, в одну из первых недель после нашего здесь появления, когда я пришла к вам по вопросу моей арендной плате? Когда я впервые увидела этот комок радости, который у вас появился? Помните, как завысили ренту абсолютно всем в городе, чтобы восполнить деньги, потраченные на подкуп социальных служб, чтобы девочку выдали именно вам? -Помню абсолютно ясно, - Румпельштильцхен слегка наклонил голову, - у вас пар из ушей шел. -Сколько ей было, когда вы ее взяли? И сколько ей сейчас на самом деле? Вы удочерили ее в трехмесячном возрасте? Довольно странно принять такого малыша за новорожденного, согласитесь? И я поняла, что нужно проверить документы, и тогда я, наконец, увидела, что даже они не соответствовали действительности. А сложив это с вашим внезапным и жадным желанием взять ребенка, сразу после нашего прибытия в этот мир… да и то, что Эмма была так похожа на свою мать, когда стала подрастать… -Итак, вы догадались, – перебил ростовщик. Реджина, казалось, была взбешена и оскорблена тем, что досказать ей свои умозаключения не дали, но она их и не отрицала. -А Эмма знает, что это вы создали Тёмное Проклятье и обучали меня, чтобы я стала тем, кем являюсь? Или она так слепо доверяет вам сделать из нее еще одну версию меня или моей матери? Ухмылка не успела сползти с лица женщины, когда Румпельштильцхен в мгновение ока пересек расстояние разделявшее их, и грубо схватив ее за глотку, впечатал в стену между окнами ее кабинета. Реджина впилась ногтями в его руку, борясь за утекавшее из легких дыхание, пока ее бывший учитель выплескивал на нее свою ярость. О, она недооценила его, худощавый ростовщик имел гораздо больше силы, чем казалось. -А теперь слушай меня, Ваше Величество, потому что вот как все будет… ты и пальцем мою дочь не тронешь. Во-первых, потому что я вырастил ее и довольно сильно привязался, и если ты убьешь ее или же навредишь в других смыслах, то твое недолгое будущее станет в крайней степени неприятным и болезненным. Во-вторых, если ты убьешь Эмму, то твое маленькое Проклятье разрушится. И, хотя, я мог бы сделать с тобой то, до чего ты и в страшных снах не додумаешься, но проснувшаяся и очень недовольная толпа сделает все за меня, и твоя смерть не будет очень скорой. И это, конечно же… если они доберутся до тебя первыми. Он сжал ее горло слишком сильно. Лицо Реджины уже стало багрово-красным, она закатила глаза и хрипела, из последних сил пытаясь освободиться из рук душителя. Румпельштильцхену понравилась идея того, что можно было бы избавить город от деспотичного мэра прямо сейчас – выдавив из нее жизнь. Но тогда и Проклятье падет тоже, и если она не будет той, кого будет терзать разъяренная толпа, то все непременно повалят к дому самого Голда. Нет, все должно случиться в то время, которое он и запланировал. Румпельштильцхен должен вернуть магию, когда Эмма будет готова для битвы с Малефисентой. А до того, к сожалению, было еще очень далеко. Нехотя он отпустил женщину, смотря, как та сползает на пол и хватаясь за горло, судорожно ловит ртом воздух. Несколько мгновений он просто наслаждался этой картиной, а потом, перехватив поудобнее свою трость, снова заговорил: -Говорю лишь раз: я не допущу Эмму и близко к тебе, если ты сама не станешь к ней приближаться. Но если хоть что-то случиться с ней, я буду уверен, что ты причастна и тогда, что ж… Он не закончил. Лучше оставить мысли о расплате ее богатому воображению. И опершись на свою трость, Румпельштильцхен бросил последний уничтожающий взгляд на бывшую ученицу и покинул ее офис. *** -Если вы двое сейчас же не расскажете мне, что происходит, у вас будут крупные неприятности. Эмма вздрогнула от строгого тона своей няни, и покосилась на Джефферсона, который замер с печеньем во рту. Такое поведение Мэри-Маргарет всегда заставляло девочку чувствовать себя лучше. Не то чтобы у Эммы были проблемы с такой позицией девушки, скорее, девочке всегда нравилось, что ее няня иногда включала «режим мамы», хотя и угрожающе совсем не звучала. Девушка была милой и очаровательной, когда была взволнована или сердилась. -Ничего, о чем вам нужно беспокоиться, - спокойно ответил Джефферсон. -Вы, должно быть, шутите. Эмма прибежала ко мне в слезах и забаррикадировалась в моей ванной, будучи на грани паники, а вы говорите, что это все ерунда? Эмма знала, что ее мать непреклонна. Если жизнь девочки находилась в опасности, то не было совершенно никакого способа, заставить Мэри-Маргарет молчать или объяснять ей, почему Реджина может в любую секунду заявиться в ее дом. -Просто проблемы с мальчиками, - сказала Эмма и опустила глаза на светлую столешницу, по другую сторону которой сидел Шляпник. – Я в порядке. -Не смей мне лгать! На лице Джефферсона появилось насмешливое выражение, когда девочку вновь взглянула на него, и ей очень захотелось его пнуть за это. Это вообще на шутку не походило. Ее мать звучала, как мать и, даже если у них всех были проблемы, то это было круто, слышать решительность Белоснежки за внешностью Мэри-Маргарет. -Эмма, - начала она, а девочка наблюдала как в то же мгновение кровь отхлынула от ее лица, - Эмма, Томми… он принуждал тебя делать то, к чему ты еще не готова? -Нет! – немедленно воскликнула Эмма и почувствовала себя ужасно неловко, когда Джефферсон сидел напротив и смотрел на нее. Ох, пожалуйста, только не перед ним. Раздался стук в дверь и мышцы Эммы напряглись так быстро, что она не поняла, в какую секунду сломался бублик, что она все это время держала в руках. Наверное, на ее лице отразился такой страх, которого Мэри-Маргарет ранее не видела, потому что девушка взяла ее за руку и нежно, успокаивающе сжала, а затем, пошла открывать. Слезы хлынули из глаза, когда девочка поняла, что ее няня… ее мама может погибнуть в любой момент, она хотела броситься за ней, но Джефферсон мигом оказался рядом, удерживая ее. Они загнали себя в ловушку и сами того не заметили. Джефферсон сжал плечо Эммы, чтобы успокоить, прежде чем решил двинуться вслед за Мэри-Маргарет и встать между ней и дверью. Эмма напряглась, готовясь бежать, если за дверью была сама Реджина или кто-то из ее приспешников. Она уже не брала в расчет Шляпника и то, что он мог выкинуть кого угодно с лестницы, чтобы защитить Спасительницу. -Здравствуйте, Мэри-Маргарет, прошу простить за… Эмма всхлипнула от радости, едва услышав голос отца, и ринулась к нему навстречу. Он был в порядке… цел и невредим! Она знала, что не должна была волноваться о нем, но ничего не могла с собой сделать. Реджине нравилось истреблять своих врагов одного за другим, а Румпельштильцхен был злейшим из них. Эмма сдавила отца в объятиях, не стыдясь лить слезы радости на его дорогой костюм, и он обнял ее в ответ, целуя в макушку. -Да что происходит? – потребовала Мэри-Маргарет, до сих пор пребывая в неведении. -Возникла небольшая проблема в участке шерифа. Спасибо нашему мэру, - ответил ей Голд. – Но это уже улажено… пока. -Пока, - настороженно повторил Джефферсон. Его голос ожесточился. Реджина отступила и пока не будет крутиться рядом с Эммой. Но когда ей будет это более всего выгодно, Королева может с легкостью нарушить слово и прийти за Спасителем в любой удобный и неожиданный момент. Эти трое людей, находившихся с ней в одной комнате, были самыми близкими и верными союзниками для Эммы, а она даже не представляла когда и какой опасности им ждать. -Сожалею, что побеспокоили вас, мисс Бланшард, - сказал Голд, погладив Эмму по спине, и когда та отстранилась, протянул руку дочери. – Пойдем, милая, пора домой. Девочка крепко сжала ладонь отца, позволив ему увести себя из квартиры матери, которой теперь ничего не угрожало; Джефферсон последовал за ними, после того, как что-то пролепетал Мэри-Маргарет о вкусном печенье. То время, что он провел в одиночестве в своем доме на холме, посещаемый лишь Спасительницей и тёмным магом, ничуть не улучшило его социальные навыки. Когда они покинули этаж, а затем и домик Мэри-Маргарет, Эмма услышала тяжелый выдох отца; он повернул ее к себе, осматривая. -Она сделала тебе больно? -Нет, - ответила Эмма, изо всех сил стараясь быть сильной, когда увидела панику, заполнившую его взгляд. Румпельштильцхен потянул дочь в удушающие объятия, которые та вернула с благодарностью. Она так боялась, что его убьют. -Как это произошло? – вмешался взвинченный Джефферсон. – В первый День Благодарения, который я провел с вами, ты сказал, что разоблачить ее невозможно. -Оказалось, нет, - ростовщик крепче прижал к себе дочь. – Когда я создавал Проклятье, то сделал своеобразный предохранитель, чтобы Эмма выросла в городе в полной безопасности. Но там остались лазейки. -Скрытые от тебя? – фыркнул Шляпник. -Я сделал так, чтобы Реджина никогда не смогла найти Эмму. Или я так думал. – Он виновато взглянул на дочь, когда та отстранилась. – Это не самое блестящее мое творение. Я не знал, что нужно было сделать, чтобы Реджина не поняла, кто такая Эмма, даже если она была у нее под носом. Эмма подняла голову, переводя взгляд с одного мужчины на другого. -И что же нам делать? -Прекратить баловство и начать тебя тренировать так, как нужно, - ответил Джефферсон, - Я возьму на себя часть с боями, а твой отец и его познания в магии помогут… -Исключено, - резко возразил Румпельштильцхен. – Я не собираюсь этим с ней заниматься. -Мы должны вышибать клин клином! – воскликнул молодой человек. -Добро всегда одержит верх над злом, - ростовщик перевел взгляд на Эмму, - а мои познания не для героев. Эмма и так бы не захотела их изучать, она бы ни за что на свете не пожелала бы хоть на чуточку стать похожей на Реджину. -Мы поговорим об этом позже, - Румпельштильцхен отрезал быстрее, чем Джефферсон смог бы возразить. –А сейчас, я бы хотел отвезти дочь домой, а не разглашать наши намерения посреди улицы, где и так ушей много. Спасибо, что присмотрел за Эммой и Мэри-Маргарет. Опустив ладонь на спину дочери, он направился с ней подальше от Шляпника. Девочка обернулась и не сводила взгляда с друга до тех пор, пока он не развернулся, уходя восвояси. -Она не остановится только потому, что я угрожал ей, - Румпельштильцхен вновь заговорил, когда они направлялись по улице в сторону розового особняка. – Она дождется, пока этот инцидент не забудется, и тогда придет за тобой или твоей матерью и отцом… -Или за тобой! -Она не посмеет меня тронуть. -Она придет мстить тебе быстрее, чем захочет убить Прекрасного Принца! Я не привязана к нему, так как к тебе или маме. Румпельштильцхен остановился перед ней и взял ее щечки в свои ладони. -Боюсь, что так и будет… Эмма чувствовала, как льются слезы по ее щекам, и она порывисто обняла отца. Как она могла быть счастливой? Вся радость всегда будет омрачена знанием, что ее враг ждал в тени, готовый напасть в любую секунду и навредить тем, к кому так неравнодушна была Спасительница. Румпельштильцхен обнимал дочь несколько минут. Он не стал успокаивать ее тем, что убережет и защитит ее, потому что девочка знала – это было бы ложью. Эмма знала, что он всегда будет беспокоиться за нее, несмотря ни на что. *** Когда они добрались до дома уже стемнело и пошел дождь. Эмма не могла уснуть. События прошедшего дня оставили ее физически и эмоционально вымотанной, но сон все не приходил. Реджина обязательно нарушит свое шаткое соглашение с Румпельштильцхеным. Она придет за Эммой и убьет ее, либо навредит ее близкими. Девочка отбросила с себя одеяло, слезая с постели, и направилась к нише у окна, сев на мягкий коврик на подоконнике. Это всегда было ее любимым местом. Она заметила авто Реджины, медленно ехавшее мимо особняка. Эмма вжалась в стену, хотя и знала, что не было совершенно никакой возможности для женщины, разглядеть ее здесь. А потом вдруг пришла мысль, что, возможно, Реджина уже очень обеспокоена тем, что может сделать Спаситель. Может, Эмме не стоило сидеть и ждать атаки Королевы. Может, пора сделать ход первой?