Сахарный полумесяц

иногда я думаю о тебе

и внутри разливается звездный свет

как в субботнее утро, как в добром сне

и вокруг только нежность и первый снег

только твой бесконечный смех

иногда я думаю о тебе

и внутри меня зеленеет лес

и цветет июль, розовеет день

каждый лист на дереве, каждый лис

радуется тебе

иногда вспоминаю о нас с тобой

расцветает счастьем любая боль

мое сердце размером с твою ладонь

и в лиловом небе над головой

светит сахарный полумесяц

"Иногда", Дзёси Икита

В Европе начало лета — сезон последнего, самого яркого и ароматного цвета плодовых деревьев, идеальное время для прогулок романтических парочек, образовавшихся предшествующей весной. Однако в Японии это сезон тайфунов и ливневых дождей, когда можно в любой момент вымокнуть до нитки. Вы когда-нибудь видели, как посреди праздника, когда ярко сияет солнце и все танцуют на улицах в разноцветных костюмах, небо внезапно заволакивает тучами и на людей низвергается поток холодной воды? Декорации из цветной бумаги намокают, тускнеют и расклеиваются. Юбки и волосы юных прелестных девушек, которые только что колыхались на тёплом ветру, становятся тяжёлыми и неприятно прилипают к коже. Голова ещё не остыла от летнего зноя, а руки и ноги уже покрываются мурашками, капли холодного дождя мешаются с каплями горячего пота, традиционные сандалии — дзори — мокнут в глубоких потоках, бегущих по улицам. Тем, кто надевает гэта, везёт больше — по крайней мере, более менее сухими остаются носки. С момента начала дождя и до того момента, когда ты вскочишь под какой-нибудь навес (это редко занимает больше трёх минут) ощущаешь себя как в лихорадке. Во время такого праздника, как Обон, это обычное дело. Именно поэтому Эс радовался, что не празднует Обон. Конечно, ему было кого поминать; он каждое лето вывешивал на дверях дома фонарик и молился за упокоение душ родителей и сестры, но песни, танцы и угощения мало его привлекали. Вообще, он был воспитан в традициях сдержанности, экономии, покоя и уюта — для него праздником был вечер с новой книгой или прогулка по берегу реки рано утром, когда других людей на улице нет. А мысль о том, что оставаясь дома, он избавляет себя от риска намокнуть под дождём, лишь больше укрепляла его в своих убеждениях касательно такого понятия, как праздники. Изолироваться от всего мира окончательно он не мог — никто не приносил бы ему еду, да и никаких гаджетов, кроме старого мобильника у него не было, что отнимало возможность наладить дистанционное обучение, так что в школу приходилось ходить. Да и вообще, ни домоседом, ни социофобом Эс себя не считал — он просто не видел необходимости уделять улице больше внимания, чем дому. Замкнутый, неконфликтный, сильный в одиночестве, но безвольный и управляемый в компаниях мальчишка изо всех сил пытался слиться с толпой и затеряться где-нибудь в дальнем уголке этого маленького города. Он мечтал прожить жизнь как можно тише и незаметнее — странная мечта для подростка, не правда ли? Обычно они хотят совершенно противоположного. Но Эс был умным мальчиком и понимал, что быть невидимкой для него лучше. И пока что ему это удавалось. Пока что. В этот день всё пошло наперекосяк. Люди бывают разные. Кому-то везёт тогда, когда он думает головой. Кому-то тогда, когда он слушает свою интуицию. Кто-то просто действует на удачу, вверяя себя в руки госпожи Судьбы — и госпожа Судьба, благодарная за такое доверие, подкидывает ему подарки. Фаталистов сейчас не так много, люди повсеместно захвачены идеей карьеризма самодостаточности, — поэтому в последнее время она стала особенно ценить своих последователей и баловать их больше обычного. А Эс был из тех людей, которым везёт, когда они идут на поводу у окружающих. Ему даже не приходилось с кем-то советоваться — все его знакомые, давно привыкшие к его безвольности, сами наперебой давали ему советы, а Эс просто следовал тем, которые звучали чаще и настойчивей. В крайнем случае тем, которые прозвучали раньше. Это была ещё одна причина, по которой он не разорвал связь со внешним миром — Эс ненавидел принимать решения. Он не то, чтобы не мог — он просто не хотел. Бывали случаи, когда он решал что-то сам, но эти случае обычно заканчивались плохо. Эс с самого детства чувствовал, что он не настолько силён и умён, чтобы сделать правильный выбор. «Не думай сам, позволь им.» — как ни жестко звучало это правило, оно стало основой его жизни и до сих пор работало. Поэтому Эс просто делал то, что говорят. И продолжал делать. И верил, что продолжит делать. До этого несчастного Обона — летних каникул того года, когда жизнь отправила его в пятнадцатый рейс по маршруту под названием «орбита планеты Земля». В этот день Эс проснулся в состоянии странной эйфории. После последнего учебного триместра (который показался сущим адом) он настолько привык вставать в шесть утра, что первые несколько дней делал это даже без будильника, из-за чего испортил себе всё удовольствие от осознания наступивших каникул. Но в самый Обон, а точнее во второй его день, когда празднование было в самом разгаре, он неожиданно для самого себя проснулся и увидел на часах цифру 10. Он даже не помнил, когда ему в последний раз удавалось выспаться, но сейчас это чувство было таким пьянящим, что он с чего-то решил, что может всё на свете. Иллюзия свободы. Вот что он испытал. Свободы — потому что он твёрдо решил, что сегодня пусть кто-то только попробует управлять его действиями — он назло сделает наоборот. Иллюзия — потому что было очевидно, что через неделю ему придётся вернуться в обычный режим, где он снова будет изматывать себя до полусмерти и поступать так, как решат другие. Как всегда. Но сейчас Эс сошёл с ума. Он решил устроить себе праздник. Если уж он настолько расслабился, что проспал, то всё остальное уже не важно (честно говоря, логика «сгорел сарай — гори и хата» была ему в какой-то степени присуща, особенно после потери семьи). В конце-концов, Эс стал марионеткой общества сознательно, потому что бы уверен в собственной некомпетентности, а на самом деле ему нередко хотелось выйти из привычного образа и заявить о себе. Он просто был человеком с силой воли. Воли у него не было, да и силы особенно тоже, но сила воли была. — Му-тян, ты пойдёшь на Обон? — Я пойду, но тебя с собой не возьму. Сегодня передавали, что будет дождь, а ты со своим хлипким здоровьем обязательно простудишься. Хи-хи. — Ты хочешь, чтобы я начал упрашивать тебя взять меня с собой, как ребёнок? — Конечно нет! Му сама сначала идти не хотела, но заставили… Сказали, что это важно… А я не хочу намокнуть… Может, придёшь сегодня ко мне в гости? Тогда нас точно оставят дома. — Вероятнее всего, нас вместе выпрут гулять под этот самый дождь и тогда ты точно не отвертишься. — А… тогда не появляйся мне на глаза весь день! И моим родителям! Им особенно! — Переобуваемся в воздухе? — Я ищу способ остаться дома! Если для этого потребуется, чтобы ты был рядом — Му сделает так, что ты будешь рядом. Если для этого потребуется, чтобы тебя и в коем случае не было рядом — Му сделает так, чтобы тебя не будет рядом! Это не переобувание, а подбор оружия перед боем, хи-хи. — Не думал, что у тебя хватит мозгов на такую точную аналогию. — Не считай Му дурочкой! Ты жестокий! Я сейчас заплачу! — Извини, извини. Ладно, тогда и я не пойду. Эс повесил трубку. Сегодня он точно пойдёт на Обон.