Дом у реки

Имена троих неопознанных мальчишек-первачков я узнала на первом факультетском ознакомительном собрании. Ребята оказались чистокровными из обычных семей в каком-то там поколении, ничего выдающегося из себя, на данный момент, не представляя. Один из них – Кадоган Макгрегор - хотел стать зельеваром, как какая-то там его знаменитая тетя в прошлом веке. Сделала себе заметку почитать о выдающих зельеварах прошлого. Остальные два – Теодор Смит и Пий Морнингтон – собирались после выпуска пойти работать в совместный семейный бизнес. Смиты на паях с Морнингтонами владели небольшой адвокатской конторой. Пацаны были знакомы с детства. Как и ожидалось, Эмма объявила набор в сборную по квиддичу, сославшись на уже проведших отбор и начавших тренироваться гриффиндорцев. После объявления Толкэлот, Вейн и Монтегю были потеряны для общества – все, о чем они могли думать и говорить с того момента, был квиддич. Для Толкэлот это состояние было не таким уж и новым – если девочка и разговаривала, то в основном лишь о любимом спорте. Во время отбора навыки игры Люсинды были высоко оценены, и она добилась желанной позиции охотника в основном составе. Монтегю стал загонщиком и тоже вошел в первый состав. Вейн стал запасным вратарем. Теперь Верити и я общались с Люсиндой еще реже чем на первом курсе, хотя казалось что это было невозможно. Все ее внимание уходило на квиддич и остальных игроков. Ну да, сборная факультета – это в своем роде семья. Им никто больше и не нужен. Я просто надеялась, что Монтегю не потеряет своей позиции негласного лидера мальчишек-второкурсников. Если честно, он там был самым адекватным и авторитетным. Новых предметов у нас в этом году не добавилось и расписание было очень похожим на прошлогоднее. Мы все также чаще всего посещали сдвоенные пары с Гриффиндором. Из нового был лишь учитель ЗОТИ. В этот раз это был убеленный сединами аврор в отставке, а не хлыщ-дуэлянт. Аврор имел в наличии все части тела, хотя его левая рука и двигалась с трудом. Относительная дееспособность и отсутствие видимых шрамов были лучшей рекомендацией компетентности учителя. Хотя материал, что мы проходили по этому предмету, меня все еще неимоверно удивлял. Специальные заклинания против пикси? Серьезно? Профессор посмеялся вместе с нами над этим и предложил использовать заклинание ножниц (диффиндо), выученное нами в прошлом году на чарах. Вот! Здравый подход! На зельях мы учились работать с новыми для нас ингредиентами – сушеными рыбьими глазами и пауками, крысиными хвостами, пробирочными червями, кровью саламандры и рогом двурога. Изучение новых зелий – раздувающего раствора и дыбоволосного – должно было начаться лишь в ноябре. Из-за неприглядности многих из изучаемых в этом году ингредиентов, мальчишки-гриффиндорцы часто пугали ими девчонок своего факультета и на переменах можно было часто услышать визги и гогот. Слизнорт на это лишь горестно вздыхал и благосклонно поглядывал на Лили Эванс, которая единственная из гриффиндорок даже не морщилась пока толкла сушеных пауков в ступке или собирала слизь с червей. Девочка оказалась не из брезгливых. А вообще, на втором курсе мне стало заметно, к кому Слизнорт испытывал симпатию, а кого откровенно недолюбливал. Так, зельевар считал, что у Эванс был врожденный талант к его предмету. При этом он в упор не замечал помощь, что оказывал подруге Снейп в выборе наиболее качественных ингредиентов. В самом Снейпе декан так и не разглядел зельеварческий талант. А он, талант, был! Возможно, сказался оставшийся осадок после происшествия с иглами дикобраза на первом курсе. Не знаю. Мои способности в зельеварении Слизнорт как бы не замечал, один раз автоматически списав их на мою стихию и больше не задумываясь над этим. Я бы обиделась, если еще в прошлом году не решила бы, что пытаться напроситься в ученицы к декану, бессмысленно. Слизнорт вообще был человеком первого впечатления, что бы он сам ни говорил. Так, зельевар откровенно считал Розье и МакДональд неспособными сварить мало-мальски приемлемое по качеству зелье после первой сваренной ими бурды. В случае с Розье он был абсолютно прав, а вот Мэри была не так уж и плоха. Опять же – Слизнорт с удовольствием помогал Адриану Саммерсу изучать его предмет, считая мальчика подающим надежды. Это удивляло даже самого Адриана! В общем, характер у декана был специфичным, что не мешало мне перенимать демонстрируемые им знания по так любимому мной предмету. На чарах в этом году мы наконец стали изучать заклинания, которые я не могла с легкостью исполнить с помощью моей стихии, правда большинство из них от этого не стало более полезным. Заклинание танцующих ног? Чары щекотки? Обезоруживающее заклинание? Серьезно? Более-менее практичными из заявленного для изучения списка были чары увеличения, очищающие заклинания, заклинание парализации и обливиэйт. Последний мы не учились накладывать, а изучали лишь в теории. Я все так же вела себя тихо-тихо на уроках Флитвика, ни разу не задав ни единого вопроса. Той же политики придерживалось и большинство здравомыслящих слизеринцев. На трансфигурации на втором курсе творилась какая-то дичь. Если прежде мы изучали мало-мальски полезное преображение неживого в неживое (спички в иголку), то теперь мы учились превращать мелкие живые организмы в неживые предметы. Неужели кто-нибудь когда-нибудь будет использовать заварочный чайник, временно созданный из улитки? Зачем? Неужели поблизости не было ни одного камня или куска дерева, чтобы создать необходимый чайник? А как насчет превращения навозного жука в пуговицу? Это чтобы она в самый неподходящий момент превратилась обратно, прямо на глазах свидетелей? Я вообще молчу о преобразовании двух белых кроликов в комнатные туфли – я бы на их месте просто распотрошила бы этих кроликов на составляющие: мясо бы съела, а из шкуры сшила бы тапочки! Вот она – вечная трансфигурация! Так, ладно, я утрирую. Понятно, что эти изучаемые преобразования развивали наше воображение и набивали руку для более сложных, но разве нельзя было использовать другие примеры? Уверена, у нас бы на «ура» зашло превращение таракана в факультетский галстук! Только подумайте об открывающихся перед второкурсниками-мальчишками перспективах для шуток! Да они бы быстро и с радостью выучили новое для них заклинание трансфигурации. Кстати, вот заклинание «фера верто», превращающее мелкие живые создания в сосуды, было именно из этой серии. Представьте себе – ваш недруг пьет тыквенный сок за обедом и вдруг его кубок внезапно прямо у него в руках превращается в живую крысу! Шикарная месть! Понятно, что именно из-за потенциала для шуток мы не изучали такие заклинания. Макгонагалл не дура в этом плане создавать себе дополнительные проблемы с дисциплиной. Понятно, но обидно. И скучно. Астрономия и травология были полезными прикладными науками, хотя ничего нового по растениям я в этом году в заявленном учебном плане так и не нашла. Сложно было это сделать, когда я от корки до корки еще пару лет назад изучила всю информацию в используемом учебном пособии. На истории магии призрак Бинса все также нудел про очередные гоблинские войны. Без уроков полетов в этом году расписание было даже проще, чем у первачков, но я не позволяла себе расслабиться. Мне хватило и прошлого года. Больше повторять ошибку я была не намерена. Каждое утро начиналось с медитации и выполнения разминочного комплекса. Тяжести для силовых упражнения постепенно увеличивались. Время, проведенное со скакалкой, росло. Я делала упор на гибкость и ловкость. С развитием тела и силы моей стихии, во мне с недавних пор появилась некая грация и плавность движений. Каждый вечер, если не удавалось опустошить магический резерв на протяжении дня, я, закрыв полог кровати, либо вычесывала Никсу с помощью левитируемой щетки, либо читала с помощью светляка, держа книгу на весу все теми же подвешивающими чарами. Просевший к концу дня резерв успевал за ночь восстановиться, да и спалось из-за магической усталости лучше. В этом году я привезла с собой самопищущее перо и несколько пустых заготовок под книги. Я хотела заняться копированием заинтересовавших меня экземпляров из библиотеки Хогвартса. Начинать я планировала с книг по анимагии, так как не нашла хороших пособий на эту тему в продаже в Косом переулке. Заниматься самой анимагией я собиралась начать этим летом – живя одна в лесу и умея колдовать невербально с помощью водной стихии, я вполне могла успешно преодолеть трудности описанного ритуала. Совершить непоправимую ошибку при попытке превращения я не боялась – взрослый разум позволял действовать продуманно и прагматично. Скопированный из книг процесс становления анимагом потребует от меня этим летом огромного терпения и толики удачи: 1. На протяжении целого месяца (от полнолуния до полнолуния) во рту должен находиться лист мандрагоры. Лист нельзя глотать или хотя бы раз вынимать изо рта. Если лист убран изо рта, процесс необходимо начать сначала. 2. В полнолуние вынуть лист и поместить его в небольшой, наполненный слюной, хрустальный фиал, поставив его под прямой лунный свет (если ночь выдастся облачной, придётся найти новый лист мандрагоры и начать всё сначала). В напитанный лунным светом хрустальный фиал добавить собственный волос, серебряную чайную ложку росы, собранной в месте, которого в течение семи дней не касались ни солнечный свет, ни человеческие ноги, и куколку бабочки «мёртвая голова». Поместить эту смесь в тихое тёмное место, и до ближайшей грозы на неё нельзя ни смотреть, ни беспокоить каким-либо иным образом. 3. В ожидании грозы, на восходе и на закате, необходимо выполнять следующую процедуру. Поместить кончик палочки напротив сердца и произнести следующее заклинание: «Amato Animo Animato Animagus». 4. Ожидание грозы может затянуться на несколько недель, месяцев или даже лет. В течение этого времени хрустальный фиал должен оставаться совершенно нетронутым и не подвергаться прикосновениям солнечного света. Поражение солнечным светом приведёт к наихудшим мутациям. Ничего нельзя менять. Заклятие обязательно необходимо произносить в нужное время, не пропуская ни одного раза. 5. Сразу же после вспышки молнии в небе идём туда, где спрятан хрустальный фиал. Если все предыдущие шаги выполнены верно, внутри обнаружится глоток кроваво-красного зелья. 6. Важно сразу же отправиться в просторное безопасное место, где трансформация не вызовет тревоги и не создаст для вас физической опасности. Нужно расположить кончик палочки напротив сердца, произнести заклинание: «Amato Animo Animato Animagus», а затем выпить зелье. 7. Если всё прошло правильно, появится ощущение обжигающей боли и сильного двойного сердцебиения. В голове появится форма существа, в которое, в скором времени, доведётся превратиться. Не следует выказывать ни малейшего страха. 8. Первая трансформация, как правило, неудобна. Одежда и вещи, такие как очки или драгоценности, сливаются с кожей и становятся единым целым с мехом, чешуёй или шипами. Не надо сопротивляться и паниковать, иначе разум животного может возобладать и реально совершить какую-нибудь глупость. 9. После завершения трансформации необходимо позаботиться о физических удобствах. Настоятельно рекомендуется немедленно забрать свою палочку и спрятать там, где её можно будет найти, когда потребуется вновь обрести человеческую форму. 10. Для того, чтобы вернуться к человеческой форме, необходимо максимально точно визуализировать свой человеческий вид. Этого должно быть достаточно, но не стоит паниковать, если не произойдёт немедленной трансформации. С практикой придёт возможность по желанию принимать и сбрасывать животную форму, просто визуализируя существо. Опытные анимаги способны трансформироваться без волшебных палочек. Кстати, сходу скопировать книгу при помощи самопищущего пера мне не удалось. Настроить артефакт на свою «ментальную волну» и научиться писать мне удалось только через несколько недель. Это оказалось прекрасной тренировкой по упорядочиванию мыслей и очищению сознания – хорошее подспорье в изучении науки окклюменции. Верити, заметив мои настойчивые попытки заставить перо писать без клякс и выслушав объяснения, стала чаще использовать свое собственное перо для написания заданных эссе. Возможно, Бёрк уже знала эту информацию – ведь для чего-то она же привезла сей самопищущий артефакт с собой в школу – но стала активно его использовать лишь увидев мои тренировки. Мой пример оказался заразителен. А вообще, я была удивлена поведением Верити в школе. Мне было странно наблюдать довольно умную и магически сильную девочку, которая при этом не стремилась стать еще сильнее. Я как-то не замечала этого на первом курсе – ведь и сама ничем подобным не занималась, но теперь это буквально мозолило мне глаза. Что ж, если мои постоянные тренировки сподвигнут Бёрк заняться самосовершенствованием, тем лучше. Насильно заставлять расти кого-либо над собой, я не собиралась. Хотя, конечно, это во мне говорил опыт и мудрость прошлой жизни. Наверное, будь я обычным ребенком или испытав летние нагрузки, как Верити по ее рассказам, тоже бы отлынивала в школе.