Сочинение.

— Пожалуйста! Ты моя последняя надежда! — процедил Клотер из последних сил, ловя на себе презрительный взгляд чрез очки. — По-моему, я ясно дал тебе понять, что нет, — фигура зябкого мальчишки стояла посреди порога, сжимая пальцы так, что видно было костяшки. Гнусная аура ощущалась ещё до прихода домой к ненавистному однокласснику, пока мысли о содействии с ним давали возможность в любой момент развернуться и сойти с пути, как ни в чём не бывало. Однако его бойкие, так называемые «друзья» не могли обойтись без конфронтации, решая проблему лишь чрез путь кулаков и ссор, на что Клотеру хотелось взвыть. Ситуация оборачивалась на постоянной основе в противоположную сторону, отгоняя госпожу удачу как можно дальше. В один момент стало безразлично, в какой компании писать сочинение, лишь бы не получить очередной ноль в свою «пользу». Иначе не видовать более детских забав, коих так жаждала душа рыжевласого. Последний вариант, оставшийся на рассмотрение — Аньян. Подлиза, подставляющая всех и вся, коль ему наперечить, пока злоумышленников не настигнет произвол судьбы. С последней верой пришлось держать путь к нему. Мысли рассеянно блуждали отовсюду, не пытаясь сосредоточиться на чём-то конкретном. Скупая вера в наилучшее заставляла тешиться над самим собой, пока по телу пробегала неприятная дрожь от собственной никчёмности. Нелепое сочинение было единственным, на что был годен Клотер. Не грамматически, конечно, но философски вполне себе. Хоть в этом он преуспеет, дабы поднять оценки и не разочаровать родителей. Надоело быть сытым по горло одними невзгодами. Даже небольшая перемена позволила бы свободно выдохнуть полной грудью. И вот, переступив чрез себя, пошарпанные ботинки тёрлись о коврик на пороге, пока очи с поддельным интересом рассматривали плитку, выстеленную по бокам. Иной взор прожигал в том дыру, нагнетаяя ещё более. — Слушай. Я понимаю, что мы с тобой не в ладах, однако сам предположи, у тебя ведь тоже отсутствует тот, о ком бы ты написал в сочинении, — с самодовольной ухмылкой пролепетал мальчишка, переминая пальцы из стороны в сторону, создавая при этом еле слышный хруст, — ты ведь не хочешь писать про учительницу, не так ли? К тому же, в её ответе прослеживалась неуверенность, она не подтвердила, чтобы ты писал о ней. Сквозь скрежет зубов послышалось недовольство и напыщенное сетование, упрекающее сего плебея, — Запомни: я это делаю не ради тебя, а ради блестящих отметок, — своим вычурным голосом разъяснял Аньян, — Тебе повезло, что мои родители уехали по делам. Что бы ты сделал, коль дверь распахнула моя матушка? На секунду повисла неловкая пауза, только со стороны послышался смешок, принадлежащий, очевидно, Клотеру, — Я всегда полагаюсь лишь удачу. — Как несуразно. Сие послужило пока последним, что дошло до ушей бедокура, бесцеремонно потревожевшего всеобщего благоразумника. Достигнув точки назначения, дескать, комнаты нынешнего хозяина сего дома, Аньян процедил следующее: — Если желаешь работать со мной совместно, то следует установить несколько простых правил. Во-первых, ничего не трогать, во-вторых, не посещать никакие комнаты, кроме ван— Ты что делаешь? Немедленно положи на место! Клотер с интересом разглядывал микроскоп, а за сим и книги, кои впоследствии небрежно были отброшены в сторону. — Если не усмиришь своё любопытство, я не буду выполнять с тобой совместную домашнюю работу. Послышалось недовольное фырканье, и чередом протяженый хохот. — Я не нарочно, честно. Здесь столько всего интересного, что глаза разбегаются, — ещё одним предметом, подвергнувшимся под осквернение, стала колба с длинной трубкой, чрез которую тот корчил забавные и корявые гримасы. — У нас не так много времени! Если хочешь тратить время на игры, то займись этим со своими друзьями. Я не намерен терпеть непотребства в своём доме. Твёрдое заявление забило в уши, как колокола из церкви, на что Клотер лишь поморщился. — С тобой совершенно не интересно, ты не умеешь развлекаться, — прыснул тот, закатив очи и скрестив руки. — Чудно. Если тебе не интересно — выметайся из моего дома. Малость помешкав, рыжик всё же переубедил себя в обратном, нехотя откладывая сосуд на место, пока его противоположность подготавливала рабочее место. Удивительно, у Аньяна в действительности присутствовал интерес к этим зазнайским вещам. Никто из класса таблицу умножения адекватно запомнить не мог, а здесь целая благодать. Книги в толстом переплёте украшали закладки, пока корешки были в идеальном состоянии, ничуть не смятые. Зависть бурлила своим чередом, пока в горле не скопился ком. А остальные вещи, похоже, большой важности, без единой пылинки красовались на приличных размеров полке. Если бы Клотер поставил себя на место чистюли одноклассника — от сих покоев не осталось бы и крошки порядка. В неловкое положение поставило отсутствие каких-либо игрушек, коими обычно можно было себя занять во время отдыха. Ни единого намёка на «бессмысленную трату времени, на которую легко отвлечься», как цедил однажды владелец сей комнаты, когда они чинили часы Николя. Из разнообразных дум вывел весьма прямолинейный голос, хоть и на деле малость дрожащий, независимо от серьёзного стана, который пред ним был. — Всё готово. А теперь — за дело. — И? Как я должен буду начать, если мы даже не друзья? Я ничего о тебе не знаю кроме того, что ты подлиза. — Неправда! То есть, без лишних комментариев, — неловко буркнул очкастый, пока Клотер сместился на его рабочее место, с полной готовностью и некой усмешкой поглядывая на второго. — Есть у меня на примете одна идея. Только пиши быстрее, нельзя допустить, дабы раньше вернулись родители. Получив в ответ кивок, слова посыпались, будто с небес, омывая дождём чуть ли не всё пространство. Казалось, что в мире более не было ничего: только голос зануды, еле успевающая черкать на листе ручка, а также вкус собственных губ, кои были так и так искусаны зубами в мясо от стресса. В один момент явилась даже сосредоточенность, что обычно отсутствовала в такие моменты, однако усердие потрудиться хоть раз в жизни давало о себе знать. Но работать в полной тишине, помимо важного задания, казалось весьма нудным, на что Клотер абсурдно перебил своего одноклассника. — Серьёзно? Ты не выделишь о себе даже одно хорошее качество? — Ты меня вновь перебил! Просил же, мысль сбивается. — Ты не ответил на мой вопрос, —— заметив некий ступор со стороны своего однокласника, подкрепляющее сие томительным молчанием, послышался лишь измученный вздох. — Это не твоё дело. — Почему же? Моё. Я пишу сочинение про лучшего друга, даже если только для хорошей отметки. Временами нужно выделять не только «вещи важной целостности», как ты любишь заумно ляпать. К тому же, мне самому интересно узнать об этом, не только для галочки. Словив на себе взгляд, полный изумления, Клотер лишь позабавился, так как в этом положении выглядел Аньян забавно. — Мне так говорили всё своё время, — малость помешкав, тот всё же соизволил выдавить ответ. — То есть? — Специальный фундамент, выстроенный на моей личности. — А по-русски можно? — Не издевайся! Если коротко, то мне это внедрили. Я буду всегда держаться в обществе один, но зато покарать высоты. Я не могу сказать о себе даже самое очевидное качество, которое, вероятно, имеется у каждого из твоих друзей. То бишь, «добрый». На это заявление можно услышать лишь потеху. Тишина, казалось, длилась чрезмерно длительно, чем обычно. Со стороны окна был слышен лишь шум листьев от качающихся деревьев, пока Аньян с очевидным стрессом придерживал ладони вместе, глядя лишь в одну точку. На мгновение пол стал поистине занятной точкой для наблюдения. — Не спорю. Ты тот ещё зануда и подлиза, однако немного милосердия в тебе всё же есть. — Что ты хочешь сказать? — Ты не раз выручал мстителей, даже несмотря на то, что не всегда удавалось завершать начатое. Ты хотя бы пытался, и это было сделано без всякой выгоды. Хотя, я уверен, тебе бы не хотелось встречаться с кулаками Эда. — Чушь! Это было из жалости, чтобы вы не топтались у моего дома. У меня очки, тот кретин меня бы всё равно не тронул. — С тобой бесполезно что-либо утверждать. И Эд не крéтин, не называй его так. — Ударение не на том слоге, во-первых, во-вторых, как будто мне есть дело до твоего дружка. Пожалуйста. Ах да, из-за твоих речей мы вновь утратили время. За работу. Клотер хотел ещё как-либо возразить, особенно в его обвинении, однако понимал, что скоро настанет вечер, и они уже ничего не сделают. В последующее время обстановка была той же, что и ранее, безо всяких проишествий. Не обошлось, конечно, без упрёков заучки, что пальцем угрожал за неаккуратность гостя и его безалаберность. С горем пополам, сочинение было окончено. И всё же, Клотер добавит несколько строчек от себя, пока очкастый не видует. Независимо от того, что Аньян та ещё назойливая всезнайка, он достоен хотя бы нескольких слов почтения. Развалившись на стуле, рыжик поморщился от давления на спину и затёкшие ноги. — Итак. Вот, наконец-то, и завершение. Ты тип несносный, однако с тобой работать проще, чем с Николя. — Мне это считать за оскорбление или за комплимент? — Считай и тем, и другим, — замысловато выявил Аньян, на секунду насупившись, — В смысле! Акцент был больше на первое. — Я тебя понял, — с подмигиванием ответил Клотер, наблюдая пред собой картину вспыхивающего одноклассника. — Скатертью дорожка! Живо, живо, иначе мне попадёт за это, и всё это будет на твоей совести, — выталкивая засидевшегося гостя, тот всё же соизволил пойти на компромисс, при этом мягко улыбнувшись. Стоя на том же пороге, Клотер поблагодарил своего «товарища» за сочинение и, похлопав того по плечу, поспешно удалился, словив за собой очередное изумление с чопорным ликом. Махнув на это рукой, тот возвратился домой, осматривая одинокие картины, пока двигался к своей комнате. Оглядев её снизу доверху, ничего противоестественного не обнаружилось, только если не. Сочинение Клотера. Вот le sot, безответственный мальчишка, даже своё сочинение позабыл. Проверив то на наличие ошибок, на превеликое удивление, их оказалось в немногих количествах. Дойдя до конца, взор устремился на последние строчки, кои Аньян не диктовал. В кульминации было выделено, что он является отличающимся от остальных одарённым малым, у которого тоже есть достойные качества, помимо вечных негодований и сумасбродства. Последние слова заставили окончательно покрыться румянцем от нежданности. «Он неплохой друг, если его получше узнать». Проклиная сего имбецила за просторечие и невозмутимое состояние, в кое тот удосужился ввести его, Аньян положил ладонь на щёку, понимая, что ему ещё писать сочинение о самом Клотере.