Красивая женщина

Красивая женщина — это профессия.

***

Однажды мальчик-задира сказал ей, что она, со своей короткой причёской и поведением, совсем не похожа на девочку. Мол, мальчишка, ни дать, ни взять. Сарада на подобное заявление ничего не ответила. Ей не было дела до того, что о ней думал какой-то мальчик из детского сада. Да и не слишком это важный пункт. Все они — дети, и все похожи между собой, ибо ещё даже не начали особо расти и меняться. Запутаться в поле ребёнка — плёвое дело. Однако к концу дня девочка была просто-напросто атакована шквалом замечаний по этому поводу, а один из мальчишек даже назвал её уродиной. — Вы вообще видели Сакуру-саму. У неё длинные розовые волосы, как будто из сахарной ваты или жвачки. А ещё у неё яркие зелёные глаза! И она такая добрая! — заявил всё тот же мальчишка с неподдельным восхищением в горящих глазах. — Да! — подхватила его маленькая девочка с длинными блондинистыми волосами. — Недавно мы с мамой ходили к ней на приём. Я очень боялась идти к врачу, и Учиха-сама попросила мою маму ненадолго выйти, поговорила со мной, успокоила и даже дала мне вкусную конфету с вишней! Она такая замечательная! — Девочка хвасталась, пытаясь казаться более ценной. Как будто Сарада не знает, что её собственная мама добрая и красивая. Пф! — Совсем не то, что Сарада, — как бы между делом произносит блондинка. Учиха прекрасно знает, что происходит. Пытается самоутвердится за её счёт. Мама говорила об этом. Как же всё раздражает. Особенно согласный шквал голосов. Сарада поднимается со своего места и, не оглядываясь, уходит к конструктору, который находится в другой части группы. Как на зло, Чоу-Чоу сегодня нет. Ну ничего, Сарада подождёт, пока не придёт бабушка. Это случится совсем скоро.

***

Когда бабушка Мебуки пришла за ней, Сарада почувствовала щепотку разочарования. За всеми приходят родители: папы и мамы. И те задиры, что достают её, выглядят такими счастливыми. Самой Сараде об этом только мечтать. Любимая мамочка год назад стала главврачом. Официальных ночных смен у мамы больше не было, но появились незапланированные. Скоро, в начале осени, должна была произойти инаугурация Наруто-сана, следовательно мама должна была предоставить отчёты, что значит — работала ещё усерднее, чем обычно. А Сарада всё чаще оставалась с ночёвкой у бабушки и дедушки. Отца же Сарада и вовсе не помнила. Пришедшие за своими чадо родители улыбались своим детям и косо поглядывали на Учиха, о чём-то перешёптывались между собой. Так было всегда, но именно сегодня Сарада наконец смогла уловить тихое «Сакура-сан». Они обсуждали её маму и, судя по взглядам, говорили что-то нелестное. «Что мама им сделала?!» Злая на взрослых девочка шла по улице, держась за руку бабушки. Женщина поглядывала на внучку, но ничего не говорила. Когда они проходили у Резиденции Хокаге в одном из окон сверкнула копна розовых волос. Разозлённая девочка совсем не заметила этого и продолжала идти вперёд. — Сегодня твоя мать обещала закончить пораньше и попросила не кормить тебя ужином, мол, вы сами, — хмыкнула Мебуки. Сарада резко остановилась, быстро обрабатывая информацию. Счастье в перемешку с прежним непониманием наполнили малышку. Она не обранила ни слова, лишь кивнула, но уже была в сладостном предвкушении встречи.

***

Идет она молча по улице трепетной,

сидит как на троне с друзьями заклятыми.

Приходится жить — ежедневно расстрелянной

намеками, слухами, вздохами, взглядами.

***

Время шло. Рабочая смена в госпитале закончилась два часа назад, следовательно мама должна была вернуться примерно сейчас. Сарада, обувшись в новенькие босоножки, сидела в гэнкане. Жёлтая шляпка, которую все дети из платного детского сада должны были носить, лежала рядом, ожидая своего часа. Когда мама иногда забирала Сараду и они вместе шли по узким или широким улочкам Конохи, попеременно сворачивая в парки и на аллеи, все взгляды всегда устремлялись на них двоих. Девочка, как раз из-за яркой шляпки, привлекала внимание издалека, женщина же с рождения имела чудесные нежно-розовые волосы. Люди, шедшие на встречу или рядом, не всегда улыбались им. Были и те, кто резко отворачивался, стоило только маме бросить на них свой взгляд. Маленькой Сараде казалось, что они не любят её маму. Она совсем не понимала, как можно не любить её, такую добрую, умную, приветливую и красивую. Вдруг раздался щелчок замка. Дверь открылась, пропуская в квартиру женщину. Младшая Учиха вскочила со своего места и подбежала к матери. Розоволосая ярко улыбнулась дочери, пряча усталое выражение лица. Обняв дочь, женщина извинилась за опоздание и прошла на кухню с малышкой на руках. Место, где хозяйничила госпожа Харуно, было чистым и опрятным. Сама же хозяйка, стоило двум Учиха зайти в комнату, обернулась на них. Поздоровавшись с дочерью, бабушка Мебуки сняла с себя фартук и предложила проводит девочек до ближайшего продуктового. Мама согласилась, легко запрыгнула в не новые, но ухоженные сандалии на каблуке с застёжкой и, подхватив жёлтую шляпку, вышла из квартиры. Приятный диалог между бабушкой и мамой успокаивал Сараду после не самого положительного дня. Тихое шуршание обуви о землю, пение птиц и стрекот цикад убаюкивали девочку. Брюнетка уже засыпала, когда почувствовала поцелуй в висок. Это была прощающаяся бабушка. Сарада протёрла глаза и помахал ей в ответ. Стоило маме возобновить шаг, как её окликнули. Это была группа женщин. Мама тихонько попросила Сараду немного её подождать, спуская на землю. Девочка кивнула, соглашаясь. — Здравствуйте, Учиха-сенсей, — обратилась к розоволосой одна из женщин. Поздоровавшись в ответ, Сакура уточнила: что может интересовать их? Девушки переглянулись. — Приносим свои глубочайшие извинения, — льстиво начала одна из них, — но мы хотели спросить Вас насчёт завтрашнего экзамена. Он ведь будет состоять из двух этапов: теоретического и практического? — Как я уже говорила на последней лекции, это вы узнаете непосредственно на экзамене. Курс теории закончился сегодня вместе с общим тестом, а практике вы обучались не только в Конохе, но и раньше. Полагаю, вы уловили, к чему я клоню? — Сакура изящно вскинула бровь. — Да, — ответила девушка в очках. — Это значит, что мы должны быть готовы ко всему. — Абсолютно верно, — легко улыбнувшись, произнесла бывшая Харуно. — А теперь позвольте мне, дамы, покинуть вас. Удачи на экзамене. Ответные прощания были немного вялыми. Однако, стоило матери с дочкой отойти чуть дальше, девочка услышала перешёптывания. Ей удалось различить синхронно сказанное двумя девушками «ведьма» и ещё одно «тварь». Злость вскипела внутри ребёнка. Сарада пристально посмотрела на маму. Та не проявляла и знака того, что услышала хоть что-то. Заметив взгляд дочери, женщина произнесла: — У тебя всё в порядке, милая? — А у тебя? — задала встречный вопрос девочка. — Вполне, — улыбнулась она. — Тогда у меня тоже. Несмотря на собственные слова, в голове у маленькой Сарады всё ещё крутился вопрос. «Может ли быть, что мама и правда не услышала?»

***

Во время вчерашнего ужина мама предупреждала, что сегодня — в субботу — они вместе пойдут в госпиталь. Там должен был пройти квалификационный экзамен для ирьёнинов из всех Стран Шиноби. Приём и размещение экзаменируемых по аудиториям проходили с восьми утра, значит мама должна была быть на месте в половину девятого, а вместе с ней и Сарада. Итак, на следующее утро Сарада проснулась рано от маминого лёгкого поцелуя в лоб. Хотя проснулась, это преувеличение. Малышка смогла в полной мере разлепить глаза, только когда мамочка уже надевала халат, проводя для неё краткий инструктаж: — Значит так, Сарада, я ухожу объяснять все прелести этого экзамена. В это время ты, птенчик, должна будешь немного меня подождать либо здесь, либо на площадке во дворе госпиталя, — женщина сурово посмотрела на дочку, остерегая от необдуманных поступков, а затем продолжила, — Ты у меня умница, но всё равно. Тут можешь порисовать. Листы, которые можно использовать, лежат на столе. Другие не трогать. Если не хватит, попросишь новые у Моки-сан. Если надоест и решишь пойти на площадку, обязательно предупреди её и не уходи, пока она тебя не отпустит. Я вернусь где-то через час, и тогда вместе пойдём смотреть на практическую часть первой группы. Всё ясно? — Да, — тянет девочка в ответ. — Замечательно. Тогда я побежала. Женщина мягко чмокнула дочь в лобик и отправилась по делам.

***

Смотреть на то, как молодые ирьёнины проводят операции в «полевых условиях» было так же интересно, как слушать ностальгические рассказы маминых друзей. Подгоняемые экзаменаторами, которые должны были выполнять функцию запугивания и отвлечения, молодые медики делали ошибки и пытались их исправлять как можно быстрее. Однако когда из-за угла неожиданно появился Ирука-сенсей с выводком молодых генинов стало ещё интереснее. Задачу новоприбывших мама объяснила, как дополнительный отвлекающий фактор, в попытке формирования Объединённого Медицинского Отряда на тот случай, если Альянс вновь объединится. — Даже в мирные времена шиноби должны быть готовы к войне. Особенно это касается медиков на поле брани, потому что обычно мы не слишком много времени уделяем развитию своих навыков боя, а на войне мы такая же боевая единица, как и все. Потому с этого года будут проводится общие сборы ирьёнинов, направленные на повышение навыков боевой подготовки. Мы должны уметь защитить себя, друзей, семью, товарищей и кого бы то ни было ещё! — высокопарная речь Сакуры Учиха, кажется подняла боевой дух ровно половины экзаменируемых, но это ни капли её не смутило. — Итак, — дьявольский огонёк зажёгся в глубине ядовито-зелёных глаз, — начнём вторую часть практического экзамена!

***

Шёпотки и хихикания отражались от кафельной плитки, становясь немного громче. Шум воды разбавлял эту неравномерную какофонию. Стоило малышке-Сараде приоткрыть дверь уборной, как оттуда послышались отборные ругательства и оскорбления. Девочка впервые слышала такие выражения, но интонация помогала понять укрытый от неё смысл. Среди неясных девочке слов часто мелькало одно единственное имя. Такое родное и близкое. Имя её матери. Сарада была зла. Непомерно зла. Тихий зубной скрежет, который она издавала, девушки, что сквернословили в сторону её мамы, совершенно не слышали, полностью поглащённые своим занятием. — А вы знаете, что у нашей Госпожи величайшего медика муж, кажись, сбежал? — спросила у своих «подружек» брюнетка с длинными волосами и наглыми голубыми глазами. — Да ты что? — послышался нестройный хор девичьих голосов. — Заливаешь, — уверенно заявила русая девушка с символов листа на протекторе. — Ставлю свои волосы, что правда, — парировала брюнетка. — Мне было интересно, почему за молодой женщиной, какой бы страшилой она не была, никогда никто не приходит. — Послышались смешки. — Лекции часто заканчивались поздно, но она всегда уходила домой одна. Вот я и спросила у персонала больницы, замужем она вообще или нет. — Зачем, — её тут же перебила шатенка, вопрошающе вскинув бровь, — у неё на спине мон клана Учиха? Под халатом, конечно, не видно, но ты сама говорила, что видела её за пределами госпиталя. — Я не местная! — возмутилась голубоглазая. — Я не разбираюсь в ваших коноховских кланах и их особенностях. Но это не важно, — быстро успокоилась она, — важно то, что я всё-таки спросила и получила ответ. Да, она замужем, но её муж, почему-то, ушёл из деревни и оставил её одну с ребёнком на руках! — торжествующе произнесла она, немного подержав интригу. — Они не в разводе, но многие считают, что это только для того, чтобы дочка не лишилась фамилии великого клана. Так что не гений она, а зазнавшаяся брошенка! Надменный смех разнёсся по помещению. Для малышки этот смех был похож на звуки, которые издавали гиены из научного фильма, который она смотрела вчера вечером у бабушки. Её трясло так, как будто она сейчас разрыдается, но глаза были сухими и злыми. Учиха почувствовала, что её ладони стали слишком тёплыми. Злость всё не отступала. — Т-ты п-просто завид-дуешь С-сакуре-сенсей, М-мика-сан, — раздался голос ещё одной девушки. Она заикалась. Видимо эта блондинка в очках очень боялась этих задир. — Да? — чрезмерно сладким голосом спросила Мика. — И чему мне завидовать, Сузу-тян, — уточнила она, оборачиваясь на других девушек, — из-за того, что она мать-одиночка и насрать, кто она там по документам? Или из-за того, что у неё стрёмные розовые патлы на башке вместо волос? Или может потому что, она вечно злая из-за жёсткого недотр… Сарада услышала глухой стук, после которого установилась гробовая тишина. Маленькая Учиха увидела лишь руку с силой вжатую в стену и двух девушек, стоящих лицом к лицу на слишком близком расстоянии. — Ещё слово в адрес Сакуры-сенсей — и вторая группа будет отрабатывать свои лечебные техники на твоём лице, ясно? — Вопрос был задан тихим и уверенным голосом, в котором Сарада почувствовала мощь. — Я спрашиваю: ясно?! — прикрикнула шатенка. — Я-я-ясно! — взвизгнула брюнетка. — Вот и хорошо, — мягко улыбнулась девушка. — Но в следующий раз, если решишь нести бред и оскорблять сильнейшую куноичи страны и действительно самого могущественного медика в мире на её родине, при том, что ты обучаешься у неё, предупреждать не буду. Во-первых, твои слова — ничем не подкреплённая бессмыслица. — Мика уже хотела было что-то сказать, но шатенка снова её прервала: — Во-вторых, открой глаза. Сенсей — красавица, каких поискать. К тому же ни тебе, ничего не добившейся, судить других. Особенно таких, как сенсей. Она наконец отпустила противницу и, взяв за руки девушку в очках и русую, направилась к выходу. Сарада быстро прикрыла дверь и убежала. Так что, когда девушки вышли из уборной, девочку уже не было видно.

***

А в редкой профессии сказочной женщины

есть навыки, тайны, и строгие принципы.

***

Экзамен для всех групп закончился давным-давно, однако Сарада уже три часа находилась в госпитале в ожидании того, когда же наконец закончится собрание профессиональных ирьёнинов со стажем. В голове постоянно звучали слова той девушки, и злость накатывала с новой силой. Ненависть к этой дуре заполонила всё её существо. Как можно так отзываться о её маме? Ведь мама-Сакура самая лучшая: добрая, умная, сильная! Она даже героиня войны. Как можно её не любить? Сарада не была уверена, почему растёт без отца. Мама говорила, что у него была важная миссия, которая предполагала постоянные путешествия и невозможность писать им письма. Мама уверяла, что он делает это только ради них, чтобы защитить. Сарада верила, но считала, что ей недоговаривают. Однако девочка была уверена: если Саске Учиха действительно был её отцом и мужем её матери, то не любить свою жену он просто не мог. Но каждый раз мысли снова возвращались к девушке из уборной. — Мусор! — гневно произнесла малышка. — Тварь, сволочь, гадина! Сарада плакала. Смотрела вниз, но вникуда и плакала. Обида за маму делала ей в семь раз больнее, чем когда оскорбляли её саму. Неожиданно раздался скрип двери. — Моки-сан! Попросите Мамору-сана смазать петли, пожалуйста. Сарада резко подняла голову. Это, конечно же, была мама. И не успела девочка даже подумать о том, чтобы вытереть слёзы, мама оказалась перед ней, сидя на коленях и вытирая её лицо. — Что случилось, птенчик? — мягко спросила женщина. И Сараду прорвало окончательно. Она плакала долго и надрывно, а мама всё шептала ей на ухо слова успокоения. Девочка вжималась в мать и всё больше удостоверялась в том, что лучшего родителя и быть не могло. Интересно, а она знает об этих грязных домыслах? — Мам, — протянула Сарада, немного успокоившись, — ты знаешь что о тебе ходят разные слухи? — Например? — спокойно спросила мама. — Например, что папа нас бросил. — Сарада хлюпнула носом, а затем принялась быстро тараторить: — И что у тебя волосы стрёмные. И что. — И кто так сказал? — перебила её лепет Сакура. — Девушки, которые сдавали экзамен? — Да… — тяжело вздохнула малышка. — Ясно, — пожала она плечами. — И тебе всё равно?! — истерично вскрикнула девочка. — Да, — улыбнулась мама. — Мне плевать, что думают другие. Все, кроме тебя. Нельзя всегда угождать людям. И чем сильнее ты выделяешься, чем выше должность или положение занимаешь, тем больше у тебя недоброжелателей, — объясняла она, поглаживая дочь по голове. — Люди завидуют всему, даже чему-то, казалось бы, абсолютно незначительному. Например, тому же цвету волос, что зря, потому что когда я поседею у меня не будет позможности подкрашивать корни из-за того, что щадящей краски для моего цвета волос ещё не существует. И мне остаётся быть либо седой, либо лысой, — безразлично фыркнула мама, а Сарада лишь улыбнулась на её слова. — Или количеству денег. Главный мой принцип в жизни — если завидуешь кому-то в чём-то, работай так усердно, чтобы у тебя это получилось или появилось. Понимаешь? Неожиданно пришло понимание — люди действительно или завидуют её маме, или боятся её. Ведь Сакура Учиха сильнейшая куноичи страны Огня, да ещё и великий ирьёнин с тысячей и одним достижением в области медицины. — Да, мамочка, — кивает она головой. — А что ТЫ думаешь про мои волосы? — хитро улыбается женщина. Сарада улавливает мамино шуточное настроение и её наконец отпускает полностью. — Твои волосы? — переспрашивает она. — Я думаю, твои волосы самые розовые и самые-самые красивые! Девочка стискивает свою маму в объятьях, на сколько это позволяют её собственные размеры. От мамы слышится короткое «спасибо». А затем женщина подхватывает дочку на руки и кружит в воздухе. Смех обеих прерывает гудок, а потом из динамика доноситься: — Учиха-сама, Вас просит господин Хокаге, соединить? Мама опускает Сараду на пол, подходит к столу и нажимает кнопку. — Да, будьте добры. Мама снимает трубку и ждёт гудка, а затем отвечает на приветствие: — Здравствуйте, сенсей, — Хокаге с другой стороны провода что-то ей рассказывает, а она кивает головой в такт его словам. — Поняла, — наконец произносит мама, — приходите, Какаши-сенсей, я Вам даже чаю налью. Заодно заберёте список прошедших. — Мама замолкает, пока из трубки опять идёт шебуршание. — Нет, уже не отвертитесь. Неудобно ему, видите ли. Пф, не смешите мои подковы. Мы с Сарадой Вас ждём. А если не придёте, я сама приду в Резиденцию. Помяните моё слово! — угрожает мама. — Через час мы уже точно будем дома. Приходите. Да-да, до встречи, Какаши-сенсей! Мама кладёт трубку, возращая внимание дочери. — К нам придёт дядя Какаши, ты не против? Сарада отрицательно мотнула головой. Дядю Какаши она всегда любила, а после разговора с мамой тревоги, казалось, отступили. Так что чаепитие с сенсеем её мамы и действующим Хокаге было как раз кстати.

***

Ей, с самого детства вскормленной не баснями,

остаться одною, а значит, бессильною,

намного страшнее, намного опаснее,

чем если б она не считалась красивою.

***

Мама засекла дядю Какаши ровно через один час и пятнадцать минут, после окончания их разговора. За это время Учихи успели сходить в магазин и вернуться домой. В месте, где было прописано всё семейство, стараниями Сакуры всегда царила чистота. Потому, когда сенсей подошёл к калитке и мама почувствовала его чакру, женщина спокойно отправила дочку встречать гостя. — Добрый вечер, — улыбаясь одними лишь глазами, произнёс мужчина. — Здравствуйте, — с поклоном ответила девочка, — проходите, дядя Какаши. Чувствуйте себя, как дома. Кстати, — спохватилась малышка, поставив перед Шестым белую махровую обувь, — вот ваши тапочки. — Спасибо, Сарада-чан, — благодарно кивнул он. — Где твоя мамочка? — А я здесь! — Мама неожиданно для Сарады выглянула из-за угла, широко улыбаясь. — Проходите, сенсей. Мы Вам очень рады. . . . Чаепитие ожидаемо прошло просто чудесно. Дядя Какаши и мамочка рассказывали новости из мира взрослых, а малышка Сарада — из мира детей. Потом в ход пошли истории из прошлого. Весёлые и поучительные. Но в скором времени кружки опустели, а торт, который принёс Какаши-сенсей, — съеден. Таким образом у мамы появилась возможность спровадить дочку, чтобы поболтать с бывшим учителем наедине. Когда девочка покинула компанию взрослых, Сакура хотела начать разговор, но удачная тема всё не находилась. Тогда на помощь пришёл сам Хатаке. — Есть новости, — спокойно произнёс он, наблюдая, как Сакура наполняет их чашки, — я не знал, стоит ли обсуждать подобное при Сараде-чан. — Каменная маска, лежащая на лице молодой женщины, не шолохнулась, словно ей было всё равно. Если бы эта самая женщина не была его ученицей, которую он помнил ещё девочкой, Какаши готов был бы отдать все свои подписанные лично автором книги линейки «Приди-приди Рай», поставив на то, что поверил бы. — Всё хорошо, миссии выполняются всегда в срок, а иногда даже раньше. Ну, — замялся Хокаге, — ты знаешь, как это всё работает. Он получил наводку от информатора и теперь направляется в путь к территориям за границей страны Снега. Спецшифром была отправлена записка, — мужчина протянул Сакуре небольшой лист бумаги, — вот она. Сакура забрала листок из рук сенсея, развернула его и внимательно прочла содержимое. До этого напряжённые плечи расслабились. Девушка выдохнула. — Я написал зашифрованный ответ о том, что у вас всё в порядке и что вы скучаете, — отчитался мужчина. — Если ты хочешь что-то добавить, то, только скажи, я допишу. В Суне сейчас песчаная буря, поэтому ястреб всё ещё у нас, — говорит он, ожидая ответа бывшей ученицы. — Ну и хорошо. — Она лишь прикрыла глаза, обдумывая что-то своё. Тяжёлый вздох разрывает уютное молчание между ними, и Сакура произносит: — Я, кажется, не справляюсь с ролью хорошей матери и великой куноичи одновременно. — Почему ты так решила? — с искренним недоумением спросил сенсей. — Вы бы слышали, какие слухи ходят обо мне и моей семье. Люди теряют уважение к труду, — снова вздыхает она. — Сейчас в ходу гении, и единственный трудоголик, который добился безоговорочного успеха — Наруто. Другим, например, мне, с ним не тягаться. А ещё я слишком часто прошу кого-то посидеть с Сарадой. Либо родителей, либо Ино или Хинату. Ладно, если бы я только ходила на работу, с этим можно было бы что-то придумать, но я ещё должна убираться, готовить, стирать, ходить за покупками. Сама я не всегда справляюсь — просто не успеваю. И я чувствую себя разбитой и подавленной. А постоянная жалость к себе жутко выводит, если честно, — делится женщина, — и заставляет работать ещё больше. Из-за этого я чувствую себя ещё более убитой, и всё повторяется по кругу… — Не вини себя за усталость — слабой тебя точно не назовёшь, — после краткого молчания произносит Какаши, положив руку на макушку бывшей ученицы. — Это во-первых. Во-вторых, — он мягко похлопывает её по голове, — всегда найдутся завистники. Самое главное — это то, что ты сама знаешь, что все эти слухи — просто пересуды толпы. Правды в них почти нет. — Знаете, что самое смешное? — спрашивает розоволосая. — И что же? — То, что я говорила Сараде то же самое, — с её губ срывается нервный смешок. — Меня не сильно волнует, что обо мне думают левые люди или простые знакомцы, но, думаю, меня сильно уязвило то, что это задело Сараду. — Сакура смотрит в пол, а рука Какаши всё ещё покоится на её длинных розовых волосах. — Как я уже говорил, ты устала. И ты не робот, а человек. Для людей усталость от однообразия, от ожидания, от одиночества — это абсолютно нормально, — успокаивающе говорит мужчина. — Но ты жутко упёртая, потому продолжишь ждать. И это правильно, я ни в коем случае тебя не осуждаю. Но отпуск — полезная штука. — Не Вам говорить мне об отпуске, сенсей, — перебивает его Учиха. — Сколько полноценных выходных дней у Вас было с того момента, как Вы напялили эту идиотскую шляпу? — Ты же знаешь, я не берусь считать. А то у меня будет инфаркт, — смеётся он. — но ты права, шляпа идиотская! Сарада, пожелавшая узнать, о чём говорят взрослые, вышла из своей комнаты, аккуратно прикрывая дверь и тихонько подойдя к углу, после которого была лестница, ведущая на первый этаж. Юная Учиха решила, что это было наилучшее место для подслушивания. Но тут малышку постигло разочарование. Она то думала, что Хокаге обсуждает с её мамой всякие важные секреты и тайны. А они хихикают!!! — Но тебя беспокоит не моя шляпа, а кое-что совсем другое. Хатаке вроде бы не спрашивал, но в его голосе чувствовались некоторые вопросительные нотки. — Вы же знаете, Какаши-сенсей, я ведь родилась в обычной семье гражданских и я просто не могу дать дочери клановое воспитание. Я не могу вырастить её химе одного из кланов-основателей Конохи. — Да, но ты можешь вырастить её хорошим человеком, а этого уже не мало, Сакура-чан. — Думаете? — Она неуверенно поднимает на него взгляд. — Уверен, — твёрдо произносит Шестой. — Ты делаешь ради Сарады всё, что в твоих силах, и даже больше. Ты хорошая мать, Сакура-чан, даже не переживай об этом. Уютное молчание, в котором смешались неуверенность, благодарность, смирение и успокоение, продолжалось всего пару минут, прерываемое только стуком чашек о блюдца. Вдруг Какаши-сенсей разорвал тишину: — Что ж, чай допит, а у меня ещё море работы. Я бы с удовольствием поужинал с вами, но время позднее. Не пристало взрослому мужчине, вроде меня, сидеть в такое время у молодой замужней женщины. Так что, позвольте мне вас покинуть, — шутя, откланялся он. — Конечно. Я проведу Вас до калитки, — кивнула она, улыбаясь. — Сарада! Иди попрощаться с дядей Какаши! Девочка быстро сбежала по лестнице. Заметив взгляды взрослых, направленные на неё, она подошла к мужчине, помахала ему, прося присесть к ней, а затем шепнула ему на ухо: — Спасибо, дядя Какаши. — Договорив, девочка обняла мужчину за шею. — До встречи! — Ах, негодница! Ладно, как немного разгребусь с работой, научу тебя какой-нибудь технике с элементом огня. — Спасибо огромное, Шестой-сама. — Сарада, дорогая, я же просил меня так не звать. Мама и дочка переглянулись, а затем, доведя мужчину до калитки хором произнесли: — До свидания, Хокаге-сама! По обе стороны калитки раздался хохот.

***

— …а потом жили они долго и счастливо! — закончила сказку розоволосая женщина. Она укутала свою дочку в одеяло, проверяя не пройдёт ли холодный вечерний воздух. Сарада внимательно всматривалась в лицо матери, пытаясь понять, как же она раньше этого не замечала. Нет, малышка видела, что мама много работает, но почему-то считала, что для неё это норма. Вероятно, потому что чего-то иного в их доме никогда не было замечено. Учиха Сакура была столпом всего того, что окружало её черноволосую дочь. Всё в самой Сараде было исходно-учиховским, но с заметным отпечатком её матери. Но теперь девочка ясно видела едва заметные синяки под глазами. Мама никогда, кроме фестивалей и важных церемоний, не красилась. Однако только сейчас можно было заметить и бледность её лица, и нервную складку меж бровей, и худые, чуть впалые щёки. Сарада снова оглядела свою маму, не заостряя внимания на конкретных чертах лица. — Спокойной ночи, птенчик, — тихонько произнесла мама, выключая лампу. Свет в комнате погас и её мягкий стан освещал лишь свет ламп из коридора. — Мамочка, ты самая красивая, — так же шёпотом сказала Сарада, уже засыпая, уставшая после тяжёлого дня. Ей хотелось добавить, что её мама к тому же самая умная, добрая и замечательная, однако сил на это не остаётся, и девочка надеется, что уместила всю любовь и признательность в одно это предложение. — Неправда. Это ты самая красивая, доченька. Сарада уж было хотела несогласиться, но мама, видимо, решившая, что девочка уже спит, тихонько закрыла дверь. Отправляясь в объятья Морфея, маленькая Сарада Учиха размышляла над тем, что быть такой, как её мама не просто неимоверный труд, а настоящая профессия.

***

Красивая женщина — это профессия,

А все остальное — сплошное любительство!