Освободи меня

Сколько я себя помню, я всегда боролась со страхом. Сначала в своей маленькой детской комнате, где дверь еле закрывалась, что приходилось руками сдерживать ее. Мы жили в типичном деревянном американском домике, доставшимся маме от моего деда. Дом пережил многое: его крыша регулярно протекала, в щели задувал холодный ночной ветер, от чего приходилось спать в теплой одежде. Стены дома регулярно слышали родительскую ругань и шлепки. Трясущимися руками я держала рассохшуюся от постоянной влаги дверь и пыталась не слышать. Представить, что все это сон, он сейчас закончится, или мы окажемся совсем в другом месте, где мама с папой улыбаются другу другу. Но этого так и не произошло. Это всегда происходило на кухне. После их перепалок я убирала бутылки и пустые стаканы со стола, сметала крошки и накрывала маму теплым одеялом. Она могла уснуть в разных местах, чаще где придется. На мне всегда было много ответственности. Она была моей опорой и другом. Но в один солнечный и жаркий день за мной приехали, и привезли в приют, где мою ответственность отобрали, приняв решение, что будут теперь нести ее за меня. Я снова начала бороться со страхом. Я ненавидела себя за него, ругала за его проявления, я хотела искоренить все живое внутри меня, всю слабость, чтобы выжить. Желание жить было толкающей силой, до тех пор, пока я не поняла, что это желание жить и есть наивысшая слабость. Но побороть его я так и не смогла. В такие моменты меня парализовывало. Растирая каменные ягодницы, я пялилась то в стену, то в окно. Ощущение горячего воска в теле, что с ног поднимался все выше и выше. В отчаянии я пыталась остановить его, не дав завладеть всем телом. «Вдох-выдох…»- я вторила своему дыханию и закрыла глаза. Я способна ответить кому угодно, сделать, что угодно, если на то есть моя выгода и интерес, но то, что я не могла справиться со своим страхом злило. Глаза наливались пунцовой яростью, руки дрожали от отчаяния и усталости, но продолжали растирать бедра. Страху все не по чем. Страх сам ничего не боится, потому что знает, что его нельзя побороть, контролировать, или остановить, его можно лишь принять. А вот здесь я просчиталась. Я села на пол, обхватила руками колени. Сегодняшнее сражение я проиграла. Слабый свет уличного фонаря прорывался в окно. На полу отражались тени деревьев, что хаотично трепетали под натиском ветра. Каждое движение их ветвей повторялось во мне, тело отзывалось подергиваниями в такт. Хотелось набрать номер, услышать чей-то знакомый голос, слова утешения и банальное: -«Все будет хорошо». Вместо этого, я подошла к холодильнику, взяла бутылку молока, налила его под край чашки и поставила в микроволновку. - «Скоро оно согреется….», - тихим шепотом успокаивала я себя. «Дзын!» - я взяла кружку и отпила горячий напиток. Оно обжигало горло, согревало внутренности и успокаивало. Как в детстве. Как с мамой. Единственное, что она никогда не забывала делать - греть мне чашку горячего молока перед сном. Выпив все до последней капли, я еле слышно легла на кровать и закрыла глаза. С утра я прибыла в компанию с небольшим опозданием. Мобильный обрывался от звонков менеджера, но я упорно игнорировала их: -«Пусть понервничают…», - проговорила я и снова отклонила звонок. На улице стояла пасмурная погода, совсем не привычная для летнего Сеула, словно специально нагнетала события вчерашнего вечера. Ехать я решила на такси. На этот раз водитель попался такой же неразговорчивый, как и я, что несомненно радовало. Машина подъехала к зданию. Ён уже бежал к двери, чтобы открыть ее. Его глаза округлились до предела. Подав мне руку, он начал лепетать: -«Госпожа Браун, как же вы…., они уже давно начали, вас все ждут в приемной!». -«Подождут, не рассыпятся», - вложив свою руку в его, я гордо вышла из машины. -«Скорее пойдемте», - Ёнас посеменил к зданию. Мне хотелось подействовать на нервы еще немного, но он итак был на пределе. Лениво потянувшись, я сжалилась над менеджером и отправилась за ним. Войдя в приемную комнату, я увидела мужчину из руководства и всю группу в полном составе. Собрания были обязательными и проходили каждый раз, когда расписание было свободно от концертов, финальных репетиций, бесконечных перелетов, и других дел неотложной важности. Клюнув носом, как курочка зернышко, я воспроизвела что-то вроде поклона и села на свободный стул. Рядом со мной сидел молодой человек с которым мы еще не имели честь знакомиться лично. Я закинула ногу на ногу, нарочно задев туфлей его штаны. Ранее его поза была напряженной и собранной, руки аккуратно сложены на столе, как у первоклассника. Когда моя нога коснулась его, от неожиданности он подскочил на месте. «Дерганный какой-то», - подумала я и еле улыбнулась краешком губ. Парень посмотрел на меня вымученно, удивленно и в тоже время виновато, будто это он меня задел, а не наоборот. Моей памяти свойственно забывать имена, или путать их. Единственное имя, которое я вспомню, даже если вы разбудите меня глубокой ночью - имя моего кота. На удивление, я неплохо запомнила Ёнаса, правда его полное имя уже стерлось из моейпамяти за ненадобностью. Я попыталась поднапрячь извилины, чтобы вспомнить имя молодого человека, сидевшего рядом, изучала его профиль, бегающие глаза и нервную улыбку: -«Точно тревожный», - заключила я и записала наблюдение в свой маленький, но уже порядочно толстый мысленный блокнотик. Попытки вспомнить имя уже знакомого незнакомца были провалены и плюнув на это дело, я отвела от него взгляд. В то время пока я наблюдала за своим соседом, Мин наблюдал за мной. Он сидел почти напротив меня, чуть левее. Его глаза не вызывали доверие, он смотрел открыто, но с явным подозрением и снова точно в то место, куда я переводила взгляд. Воспользовавшись моментом, я устроила небольшую проверку: посмотрела в одну сторону, затем на него, затем в другую и снова на него. Он точно следовал за мной, будто видел мои глаза, а темная оправа очков не была для него помехой. Это раздражало, а монотонная речь низкорослого и слегка пухловатого дядечки-руководителя утомила. Я прикрыла глаза и задремала. -«Госпожа Браун?», - писклявый неприятный голос выдернул из сна. «Как же мне уже надоели эти занудные корейцы», - пронеслось в мыслях, но осталось там. Дернувшись, я быстро собралась и распрямила плечи. Руководитель смотрел на меня обескураженно: -«Госпожа Браун, вы что, уснули?». Легкие смешки заполнили зал. Мин смотрел на меня довольной ухмылкой. – Как вы могли такое подумать, господин! - я возмущенно развела руками, а затем прикрыла лицо рукой. У мужчины во взгляде промелькнули нотки вины. Я продолжила; – Вообще-то, это древняя китайская психотерапевтическая методика запоминания информации, - я встала из-за стола и подошла к пухленькому мужичку. -«Присаживайтесь, господин, я сейчас продемонстрирую ее вам. Вы расслабитесь, наполнились энергией и будете еще более продуктивны», - плавно опустив руки на его плечи, я подтолкнула его в кресло. Мужчина обернулся на меня, совершенно потеряв всякие слова. -«Не беспокойтесь, господин, это не займет много времени». Теперь я встала позади него и попросила прикрыть глаза. Передо мной открылся прекрасный вид: непонимающие и удивленные взгляды, дыхание, что притаилось в груди, не смея стать шумным. Все ждали, что будет дальше. Я проводила незамысловатые круги в воздухе над закрытыми веками руководителя, будто массируя их. Размеренным и тихим голосом контролировала его дыхание, вслух проговаривая отсчет: -«Раз, два, три…». Затем мои пальцы легли на голову, мягко массируя ее: -«Представьте самое лучшее место, где вы хотели бы оказаться. Там хорошо. Вы чувствуете счастье и тепло», - я наклонилась к его ушам, шепча прямо в них. Напряженные плечи мужчины начали расслабляться. Я снова взглянула на зрителей: кто-то едва сдерживал смешок, вычислив во мне мошенника, кто-то был крайне серьезен и даже восхищен. Лишь один Мин наблюдал за мной, как и прежде, без единой эмоции на лице. -«Теперь почувствуйте всю глубину воды. Вы в ней. Она окутывает вас, обнимает ноги, затем поднимается выше к животу, груди и рукам. Вы отдаетесь ей по мере ее наполнения, пока наконец не ныряете целиком. Вы счастливы, спокойны, вы в ее власти», - договорив предложение, голова руководителя начала падать. Я бережно подхватываю ее ладонью и укладываю на спинку кресла. Дело сделано, а зануда наконец поспит. На моем лице заиграла улыбка победителя. Собираю восторженные и удивленные взгляды, горжусь собой. На цыпочках отхожу от стула с мирно спящим руководителем и облокачиваюсь руками на стол. -«Ребятки, оставшееся время вы можете отдохнуть. Но не бесплатно. Я жду вас двоих на консультацию. Одного прямо сейчас, второго завтра в перерыв между репетициями. Право решить, кто пойдет первым, отдаю вам», - я указываю пальцами на двух парней. Одного самого высокого, со светлыми волосами, и второго, с которым мне так и не удалось поговорить. Спасибо Мину, а беседа была вполне занимательной. Парни нехотя переглядываются, но тот, что повыше, кивает головой в сторону выхода тому, что пониже. Галантный джентельмен, что подал мне руку явно счастлив от перспективы быть свободным ближайшие пол часа и на пару с моим соседом они отправляются восвояси. Остальные следуют за ними. Кроме Мина. Кинув довольную ухмылку, я прохожу мимо него, но он выставляет руку в сторону, преграждая мне путь. Его рука не касается меня, она зависла в воздухе на расстоянии метра от моей груди. -«Вы хотите поговорить со мной вне очереди, господин Мин?», - я широко улыбаюсь и наклоняю голову так, что мои глаза становятся видны собеседнику. -«Вы что удумали, госпожа Браун? Вам кажется это забавным? Думаете, что вы сделали большую услугу?», - Мин продолжает держать руку на весу, а его лицо по прежнему не выражает ни одной эмоции. «Психопат, что ли?», - подумала я, но произнесла другое: -«Не мешайтесь мне под ногами», - я скинула его руку и зашагала в сторону своего кабинета, демонстративно застучав ногами по плитке: «Крепкий орешек, но я и его расколю». Возле кабинета меня уже дожидался высокий парень с белыми волосами: -«Проходите, господин…..», - я запнулась, вынуждая его продолжить: -«Намджун», - ответил он. -«Джун, точно, простите, слабая память на имена», - дежурно улыбнувшись, я пропустила его первого в кабинет. Джун присел на кресло в свободной позе, положив руки на подлокотнике. На этот раз я села напротив него. – Вы не хотите тут находиться, господин Намджун? - я взяла ручку и положила перед собой листок бумаги. Он был в каплях кофе и моих каракулях с того дня, как я приехала и мне было нечем заняться, но утруждаться доставать чистый листок, я не стала. Молодой человек задумался, но все же ответил: -«Если это поможет делу, я готов». – Похвальная жертвенность. Вы любите жертвовать? - с застывшей в воздухе ручкой, я смотрела на него, не отрываясь. – Я всегда радею за свое дело и друзей, госпожа. Если моя жертва принесет результат и пользу, я буду рад этому. Джун был спокоен и учтив. – Не кажется ли вам, дорогой Джун, что ваша жертва часто бывает напрасной? Вот вы сейчас сидите здесь и отдуваетесь, хотя наверняка не хотели этого. А ваши друзья, гоняют чаи в столовой? – Вы не правы, госпожа Браун. Я ручаюсь, что они репетируют, как и планировали, - он был настолько уверен, что это начинало раздражать. – То есть вы считаете, что свободные пол часа они проведут в обязательствах, а не посветят время отдыху? – Это наше общее дело и мы привыкли делать его хорошо. Каждый из группы знает, что успех не достается просто так. Мы прикладываем много усилий для этого. – Хорошо, дорогой Джун. Я услышала вас. Это ваш выбор, но время покажет к чему он приведет. Вы можете быть свободны. Молодой человек встал и вышел из кабинета. Отсчитав ровно 60 секунд, я вышла за ним и подошла к залу, где должна была проходить репетиция. Из комнаты доносилась громкая музыка. Приоткрыв дверь, я заглянула внутрь. Все семеро были на месте.