Путь земной

Вернувшись в небесную канцелярию, на данный момент представлявшую собой пару залов и личные покои Богини, Метатрон объявил о подготовке к началу военных действий. В срочном порядке все ангелы мобилизовались и верховный главнокомандующий, в лице Метатрона, решил не беспокоить ныне спящую Богиню. В аду же никто о готовящемся наступлении не знал. Все пили придуманный кем-то напиток из винограда и смеялись в голос. Это были моменты истинного счастья, которые были первыми для Лилит. Первыми для только сошедшего с небес Серафа. Все в Аду в тот вечер и продолжившуюся ночь веселились, танцевали под музыку, которую играли сами – кто тряс высушенными плодами, кто стучал по полу и стенам, издавая приглушённый ритм, задававший тон всей композиции. Кто-то натягивал оставшиеся лоскуты райских одежд до такого состояния, что, если отдёрнуть слышался мелодичный звук. Все пели, а пара отступников дули в полые палочки с дырочками, издавая красивый свист, попеременно закрывая неодинаковые отверстия. От той пляски ядро Земли сотрясалось само, жидкая магма разогревалась ещё сильнее и в какой-то момент выступила на поверхности, образовав то, что в будущем люди назовут «вулканами». Одно из таких слабых мест земной коры издалека увидел ангел, ныне вспоминавший свои навыки владения пламенным мечом. Он решил, что из-под Земли выбиваются новые создания Божие и не на шутку испугался, потому что последние создания, Богом созданные, находятся в саду уже по меньшей мере столько же дней, сколько было пальцев на его руке. Мимо проходил архангел Михаил с вечерней проверкой, увидевший, что Азирафаель стоит без дела и просто смотрит в пылающую даль. - Скажи, Михаил, что это? – Страж Восточных врат Эдема говорил это шёпотом, крепко сжимая своё холодное пылающие оружие в руках. - Лилит пропала, - сухо ответил архангел, - а это - восстание. Даже не взглянув на Стража, Михаил бросил ему под ноги вариант райской формы. — Это пригодится тебе, - прошипел Михаил, - грядёт нечто ужасное. Азирафаель же не заметил, как тот ушёл. Даже не посмотрел в его сторону, когда эту пропажу обнаружил. Он же сам был там, он обнаружил спуск, куда отступили «предатели». Зачем ему эта информация? Не ясно было одно – почему Метатрон назвал происходящее «Война». Войной назвали свою дочь Жизнь и Смерть. Они вместе создали её, подобно Богу, но без излишнего пафоса в стиле «станет первым человеком», нет, она стала бы любимым ребёнком своих родителей, который, по несчастливой случайности, появился именно в тот момент, когда назревал нехилый конфликт. Да, именно, конфликт на фоне личных разногласий. Азирафаеля эта мысль успокоила. Всё же, новой душе в этом мире не стоило сразу же видеть что-то плохое. Но было ли грядущее плохим? Плохими считали тех, кто пропал. Совсем недавно, лично от Метатрона, Азирафаель узнал, что всех пропавших объединяет выбивающаяся из общих положений позиция. Позиция, которую вся Небесная верхушка считала опасной, почему все они и прячутся сейчас под землёй. Скрываются от всевидящих глаз. Был ли в том смысл? Одному Богу известно. Утром Азирафаель решил спустится под землю, в силу своего личного любопытства. Всё же, бесследно исчезли очень многие, что и беспокоило ангела последние несколько дней. Спускаться вниз нужно было очень долго, это Страж выяснил, кинув в эту яму камушек. Его падения на что-то твердое он так и не услышал. Поздоровавшись с Жизнью, Смертью и Войной, играющих на зелёной поляне полной цветов, Азирафаель постарался приглядеться к той маленькой, как две капли воды похожей на Жизнь, девочке. Она была жестока. Топтала цветы и насекомых, убегала от Жизни, явно показывая, что больше любит Смерть. У самого Азирафаеля не было таких наставников, которые создали бы его однажды, чтобы просто любить. Была холодная Богиня, которая ни к одному из своих созданий не проявляла особой симпатии, помимо, наверное, только Метатрона. Тому всё сходило с рук, он был самым близким к Ней, из вообще всех ангелов. Это казалось Азирафаелю несправедливым и странным, ведь каждый из них просто действовал на благо, а половина уже прячется от её влияния под землёй. С этими мыслями Страж Восточных врат Эдема дожидался утреннего обхода. Нужно было, чтобы его увидели здесь и сейчас на этом самом месте, увидели, как он разминает крылья и постоянно проверяет работоспособность своего меча, как попеременно разминает ноги в готовности набросится на любого, кто подойдёт к нему. Нельзя было, чтобы кто-то решил, что он собирается спуститься под землю, наполненный надеждой встретить своего друга, пропавшего последним. - Как идёт работа? – спросил кто-то, заставив Азирафаеля вздрогнуть и отскочить, приводя меч в боевую готовность. Перед ним в неменьшем страхе замер архангел Гавриил. Хоть тот был выше и казался больше, тот был безоружным архангелом, вставшим на пути у встревоженного херувима. - Всё отлично, спасибо, - с долей хрипа и нервной ноткой в голосе ответил Азирафаель, - а где Михаил? - Он изображает особую значимость, уводя Жизнь и Смерть с их маленьким творением в самую глубь Сада, - Гавриил рассмеялся, - Адама уже спрятали. Ничего не ответив, Азирафаель вновь ушёл в свои мысли, смотря во всё ещё пылающую зелёную даль. Гавриил ушёл, оставив после себя чувство дискомфорта – как бы он не пытался быть для всех другом, его неловкие слова в адрес собственных коллег не всегда были встречены позитивно. Не все хотели строить общение на взаимной неприязни к кому-то, да и вряд ли это понравилось бы вышестоящим инстанциям. В конце концов, никто не хотел пропасть из-за этого не менее напыщенного, чем Михаил, архангела. Солнце встало уже очень давно, Богиня только-только проснулась, после чего первой же новостью дня стали невероятные волнения среди ангелов. - Метатрон, что случилось? Сонный и раздражённый одновременно голос отражался сразу от всех невероятной высоты стен и потолка, повторяясь зловещим эхом. - Моя Богиня, - ангел запрестольный упал пред ней на коленях, - предатели смели пробраться в Сад, - подняв свои глаза на неё, тот крайне наигранно залился слезами, - и украсть первую женщину в свои ряды! - И как, мой милый, им это удалось? – чуть смягчившись спросила Она, сердитая больше от того, что утро пришлось начинать с таких неприятных новостей. - Они прокопали всю Землю насквозь, Ваше Превосходительство, - его руки дрожали, когда смел он смотреть в её невероятные глаза, - они вышли на поверхность из своего укрытия и искусили ваше бедное дитя! - Смелый ход, - тихонько усмехнулась она, внешней стороной ладони и пальцев поглаживая его щеку, - но ты ведь уже разобрался с этим? - Я объявил чрезвычайное положение, - в Её руках он начинал забываться и, буквально, плавиться, - все ангелы готовятся к наступлению, Всевышняя. - Хорошо, - от него Она отвернулась, дав понять, что услышала достаточно. Тепла стоило давать понемногу, стоило не выпускать подчинённых из узды. Первое же, что сделала Богиня – вызвала Михаила, который всегда охотно отзывался на любую грязную работу. «Надо же так унижаться» - думала о нём вся верхушка, в которую он искренне старался попасть. «Недостойные пижоны!» - думал он о них в ответ. Оскорблений страшнее он не знал. - Михаил, твоя задача на сегодня – найти предателей и сообщить им, что те обязаны явится на поверхность Земли завтра же, на рассвете. Ты понял меня? - Да, Ваше Всесилие, - вкрадчиво ответил тот, откровенно растерянный личным вызовом Богини. Обычно её поручения передавал Метатрон или другие, младшие престолы. Кажется, он впервые за долгое время видел её своими глазами. Мысль об этой встрече была для него всем, была тем, чем он жил всё то время, что старался пробиться выше, и сейчас она просит его о такой сущей мелочи? Поверить своим ушам и глазам тот не мог. Встретив у «входа в Ад» Азирафаеля, Михаил явно был озадачен. - Почему ты здесь? – архангел был похож на напуганного ежа, выпустившего свои иглы во все стороны, помимо этого стрелявшего колкостями в адрес других. - Смотрю, чтобы никто оттуда не поднялся, - после короткой паузы ответил херувим, на деле же силившийся, собиравшийся с мыслями для прыжка в эту бездну.  На своих крыльях он много не летал, большую часть времени просиживал на своей стене и сейчас боялся, что в конце просто упадёт вниз, где его жду совершенно неизвестные опасности. - Я хочу спустится туда, - властным жестом полный уверенности и решительности Михаил отодвинул Азирафаеля, начиная свой полёт вниз, постепенно наблюдая, как за тёмной стеной пропадают белоснежные кудряшки Стража. Внизу же все спали после той бурной ночи, что они подарили друг другу. Спали голые, спали одетые, в обнимку и по одиночке, совсем без разбора и с чёткими параметрами. Картина эта крайне ужаснула Михаила, спавшего в первый и последний раз только при испытаниях механизмов сна, предназначенных для людей. Ему ничего не снилось, из-за чего понять общего удовольствия «спать» ему не грозило. - Мне нужен ваш главный, - сказал Михаил, разбудив первого попавшегося «черта». Он назвал того юношу с пепельными, торчавшими во все стороны волосами, так, потому что он был перемазан углём, а одежда на том отсутствовала, давая понимать масштабы загрязнения. Это тоже привело Михаила в ужас – каждый, даже самый низший писарь тридцать восьмого ранга знал, что тело – храм, и держать его нужно в чистоте, открывая только самым просветлённым и заинтересованным. - У нас здесь нет главных, - ответил сонный ангел, искренне надеясь, что ему дадут возможность досмотреть сон. - Тот, кто всем здесь заправляет, - не унимался архангел, с отвращением сжимая чужую грязную руку, стараясь до конца вывести из сна собеседника. - Мы – не салат! – выдал совсем не соображающий мозг, после чего ангел, не спавший всю ночь, а дырявивший землю под вулканы в самом весёлом настроении, вернулся в свой сон. Михаил постарался разбудить остальных, но это оказалось невозможным. Лилит спала, будучи согретой каким-то из этих грязных бесов, а серафим Сераф – в обнимку с каким-то кудрявым ангелом. «Сераф?» - в глазах Михаила был уже настоящий ужас. Лично он его не знал, лишь видел пару раз в окружении Богини в моменты решения общих вопросов, где все, кто являлся престолом и ниже, присутствовали чисто для украшения. «Что он делает здесь?» - архангел ожидал увидеть кого угодно, но не этого огненно-рыжего серафима, как получалось, уже бывшего. Потормошив того за костлявое усыпанное веснушками плечо, за которым всё ещё оставались свежие ожоги, Михаил постарался как можно спокойнее с ним поговорить. - О, Ваша Приближённость, - начал было тот, но вовремя осёкся, понимая, что всё же говорит с предателем. - Кто ты, дитя? – на таком же автоматизме отозвался Сераф, вспоминая, что он давно не тот, кого зовут на «Ваша Приближённость». - Архангел Михаил, - ответил тот, в тот момент, когда уголки его губ нервно вздрагивали к Небу. - Зачем ты пришёл ко мне, Михаил? – открыв наконец глаза, Сераф сначала испугался. Архангел, которого он видел раньше, всегда выглядел очень спокойным и аккуратным. Сейчас же на него смотрел всё тот же ангел, но лицо его искажал страх. Глаза размером с солнце, чуть приоткрытый рот, в любой момент способный закричать, дрожащие губы и впалые скулы, полностью выдававшие его настроение. - На сколько мне известно, вы смели забрать себе Лилит, — это имя раздалось в голове Серафа эхом. Кажется, вчера он стал свидетелем союза своего давнего товарища с красавицей, которая откликалась на это имя, - От лица Богини имею честь сообщить, - здесь он сделал вдох, чтобы перевести дух. Под землёй категорически не хватало воздуха, а от количества спавших вокруг было ещё и невыносимо жарко, - что все вы обязаны присутствовать на поверхности Земли завтра, на рассвете. - И что будет нас ждать там, Михаил? – наконец отпустив из своих рук нежного ангела с жесткими кудряшками, выросшими после полного сгорания его мягких волос, Сераф сел на холодный пол, совсем не прикрывая своего полностью открытого «храма» и почесал грязную от пепла голову, после чего расправил плечи и руками потянулся в разные стороны. - Думаю, озлобленные ангелы, - удивлённый спокойствию Серафа, Михаил просто замер на месте, осознав, что случайно наступил на чью-то руку. - У тебя всё? – проговорил сквозь сладкий зевок бывший серафим, полностью открывая глаза во взгляде на архангела. - Всё, - отточено и быстро сказал Михаил. - Можешь быть свободен, - махнув тому рукой, Сераф отправился на поиски своей чёрной одежды. Голова его впервые за долгие вечности была свободна от любых мыслей, руки и ноги были легки и плавны в своих движениях, будто тот заново открыл для себя искусство быть живым и полностью обновился после той дивной ночи, что он пережил в новой компании. Началось всё просто и беззаботно: знакомство с Лилит, её чудесный юмор и харизма, очаровавшие каждого присутствующего. Один из нынешних отступников представил своё последнее изобретение – вино. Многие из ангелов в принципе впервые пили что-то, но даже для тех, кто пробовал уже и воду и древесный сок, вино стало чем-то новым и интригующим. С первого же глотка по всему нутру разливалось тепло, затрагивающее и душу и сердце, дарящее желание танцевать и настроение продолжать праздник. Многое он не помнил, слишком уж затуманилось его сознание, на многое ему было просто плевать. Отрывками вспоминалось ушедшее веселье: неловкие танцы, дарящие только дискомфорт из-за не успевших зажить до конца ожогов, неприятно стягивающих кожу, чужие улыбки, громкий смех. После следующего же глотка, к нему в объятия упал кто-то мягкий и воздушный, с пушистыми волосами, которые были немного жестковатыми, когда щекотали его подбородок. Сераф просто был счастлив и охотно шёл на диалог, пил ещё больше вина, а тот ангел становился всё ближе. Чем всё закончилось Сераф не помнил – явно перепил прошлой ночью, но проснувшись голым в чужих объятиях, он совсем не предал этому значения. Оделся и начал постепенно будить всех остальных, таких же весёлых и светлых тем утром, которое добрым не было вовсе. Последними мятежники разбудили молодожёнов. Дали им время прийти в себя, впервые за многие часы друг от друга отлипнуть и дать своим кожам подышать. Лилит нужно было чем-то накормить, потому что она всё ещё была смертной, посему Люцифер начал собираться на Землю. - Тебе не стоит подниматься туда, - позвав друга в укромное место, сказал Сераф, - Небеса хотят, чтобы мы пришли на битву завтра, на рассвете, - тот перевёл взгляд на Лилит, - они хотят забрать её обратно. - У них не выйдет просто так забрать мою любимую! – кровь первого павшего ангела вскипала и бурлила внутри него, - я им не позволю этого! Собери всех и скажи, чтобы готовились к худшему! - Хорошо, - буквально прошипел Сераф, - но разве мы не можем обойтись без драк? - Как мы обойдёмся без драк, если нас вызвали биться? – Люцифер выглядел озадаченным. - Мы могли бы решить всё мирным путём, без кровопролития, - возразил бывший серафим, надеясь только на то, что его поймут верно. - Они вывели меня из себя столь наглым заявлением! Эта старая дура может хоть сколько таких сделать и все они будут одинаковыми, - Люцифер казался растерянным, - может же, да? - Абсолютно, верно, друг мой, - Сераф постарался смирится с грядущим, - но именно эта была создана вместе с первым человеком. - Ей было плохо жить так, будто она его жалкая тень! – павший ангел начинал переходить на крик, - я спас её от них же, пусть скажут спасибо! Друзья разошлись, вокруг было тихо, как и в Эдеме, где все живое ушло на обеденный сон. Сераф спрашивал у всех о боевых навыках и отдельных способностях, наличии разного чудотворного оружия. Все отвечали своим категорическим «нет» и шли дальше. Ему же нужно было придумать план, над которым он искренне думал до самой темноты, пока тот светлый кудрявый ангел не подошёл к нему. - Как прошёл твой день? – улыбка на его лице была самой лучезарной и искренней. - Всё отлично, спасибо, - между ними была бы огромная пропасть, окажись они сейчас при своих небесных чинах. Сераф не знал даже его имени, да и спрашивать особо не хотел. - Ты слишком холоден ко мне, - жалостливо простонал ангел, этим звуком заставив серафима вспомнить происходящее, - этой ночью вы были куда теплее, Ваша Приближённость - его руки в самых наглых из жестов обвили чужую шею и затылок, зарываясь в рыжие волны волос. - Прекрати! – вскрикнул Сераф, обирая от себя его руки, - не приближайся ко мне, мерзавец! - Какие мы гордые, - ядовитая ухмылка вспыхнула на его лице. Именно сейчас Сераф понял, что он предстал перед ним в своём неприкрытом естестве, - а ведь гордыня – грех, мой сладкий. - Не твой, и твоим не был никогда! – серафим понял, кого увидел в тех серых глазах и пепельных остатках роскошных кудрей, понял, что было между ними вчера и от этого ему стало дурно, ноги подкосились. В состоянии странном, ощущая себя последним предателем и ангелом самым грязным в Аду, Сераф удалился, спрятавшись от поклонника в первом же кабинете, подвернувшемуся ему на пути. Почему он позволил кому-то сделать с собой это? Почему так спокойно позволил этим грязным рукам обжигать своё горячее тело собственным мертвецким холодом? Ответ рисовался лишь один. Но тот, кто был всё это время тщательно спрятан в его мыслях, не поступил бы с ним так. В конечном итоге стоило продолжать готовить план, как бы сильно его колени не ударялись друг о друга, будучи объятыми его же руками в позе крайне напуганной и беспомощной. В голове вертелось множество идей. Захватить Небеса, отправив часть войска в Канцелярию, где никто не готов отразить такой удар. Прийти заранее и занять множество позиций, чтобы вступать в бой со всех сторон, чтобы соперники потерялись. Но были ли они соперниками? Стоило ли это чужих жизней, подаренных Богиней? В Эдеме тем временем, у самых Восточных врат, отважный страж прибывал в точно таких же размышлениях. Зачем им всем драться, зачем пытаться победить, если все они создания Божие? Разве ангелы могут быть столь жестокими к собственным братьям, им равным? Они думали в унисон, находясь на разных сторонах конфликта. Один знал, что им не победить, другой думал о том, что побеждать и не нужно. Всё стоило решить словами, но ни одна из сторон не пошла бы на это. Почти все, каждый из них имел личные разногласия с пропавшими. Большинство видело решение именно в этом и ни в чём другом. В голове Серафа одна за другой возникали мысли о всём живом, что есть на поверхности Земли. Разные насекомые, растения, животные, Азирафаель. Разве позволит Богиня им всем в ходе этой битвы всё уничтожить? Хотел ли он хоть чьей-нибудь смерти, будучи беззлобным серафимом? Азирафаель оглядывал зелёную даль, совсем недавно переставшую гореть от подземных извержений. Стоило оставить за стеной хоть что-то, не должна же вся Земля славится одним маленьким пятнышком зелени? Мысль о том, что сражаться придётся со своими братьями и сёстрами удручала херувима. С другой стороны, факт наличия у него оружия говорил о том, что Богиня предвидела это. Не для того же, чтобы Азирафаель обеспечивал лишней работой Смерть, выдали ему этот меч? На поверхность Земли опускался вечер и сумерки. Обитатели сада не были посвящены в планы Неба, они лишь беззаботно играли в своих укрытиях, думая, что Бог готовит для них какой-то сюрприз. Адаму оставили маленького львёнка, с которым он неплохо поладил, Жизнь и Смерть учили свою дочь понятиям плохого и хорошего, но та, стоило к чему-то прикоснуться, уничтожала всё, своих создателей крайне озадачивая. Ночь прошла тяжело. Никто из бессмертных не спал, все готовились к чему-то ужасному, как и предсказал Михаил, который прямо сейчас чистил свои доспехи, сиявшие словно само солнце, разминал крылья и ковал золотой щит, чтобы выстоять в этой битве до конца. Он боялся, ужасно боялся, но назад дороги уже не было. Метатрон ходил вслед за Богиней, размышлявшей вслух. - Если они поступили так, - резко развернувшись на месте, она посмотрела в глаза Метатрона и подняла вверх указательный палец, — значит точно этого заслуживают! -  Чего заслуживают, Моя Госпожа? – удивлённый её движению запрестольный ангел смог только повторить её жест. - Своего уничтожения! – максимально серьёзно и чётко произнесла Она. - Да, уничтожения! – выпрямившись, Метатрон растерялся. – как это, уничтожения? - Ты смеешь перечить мне? – сделав шаг в его сторону, Богиня наклонилась всем корпусом вперёд, зловеще над ним нависая. - Ни в коем случае, Ваше Всесилие, - отклоняясь в свою очередь назад, Метатрон, не замечая того, сделал свой голос выше, - просто не понимаю, почему нам нужно так поступить. - Что ты можешь предложить взамен? – возвращаясь в изначальное положение тела, спросила Богиня. - Мы можем просто преподать им урок, - боязливо Метатрон тоже выпрямился, пряча руки за спину, - не уничтожать их души, а только припугнуть, чтобы они не мешали нашим делам. - Но это так скучно, - слыша её сейчас, можно было понять, откуда в ангелах столько жестокости, - разве мы не можем просто отдать Смерти парочку из этих неблагодарных? - Тогда зачем тебе было давать им жизнь, свет мой? – ангел запрестольный искренне старался переубедить Её, - пусть живут как хотят, разве не имеют они на это право? - Ты же знаешь, что я не могу на тебя злиться, - улыбнувшись, Богиня продолжила своё движение по кругу, - но над твоим предложением я подумаю. Метатрон маленьким шагами продолжил движение за ней, подобно кролику, из чистого любопытства, преследующего свою лису. - Думаю, ты как всегда прав, - остановившись на мгновение заключила она, - бесконечно, просто чертовски прав! - Спасибо, о, Святейшая! – вновь упав на колени, тот начал тихонько молится. - Можно без этого, без этого, - жестом Она подозвала его к себе, заставив встать, - я и так знаю, что самая лучшая. От неё Метатрон вышел, зная, что лично ему учувствовать в этом мракобесии не придётся. Он дал пару указаний всем, кого встретил в Раю и отправился смотреть на звёзды в полном одиночестве, выбирая для себя и Богини лучшее место на Небе, откуда они вместе смотрели бы на битву. Сверху он увидел, как на землю опустилась пара влюблённых. То был Гавриил и его спутница Баал, совсем не идеальные, но от того не менее близкие. - Скажи, Гавриил, - её темные как сама ночь глаза врезались в его память, - если завтра я пополню список служителей Смерти, ты забудешь меня? - Нет, - заворожённый звездами в её глазах, он на секунду даже потерял дар речи, - я не забуду, никогда не забуду тебя. - Как мне хочется тебе верить, - взяв его руки в свои, та звонко рассмеялась, - ангелы ведь совсем не умеют врать. - Забудешь ли ты меня? – ощущение тепла её тонких рук совершенно не хотелось отпускать. - О, милый мой, я прекрасно знаю, что ты не умрёшь. В аду обстановка только накалялась. Люцифер старался убедить Лилит, что ей стоит остаться в Аду, потому что там для неё наиболее безопасно. - Я хочу пойти с тобой, - пылкий характер выходил через недовольно топнувшую по полу ножку, - если ты умрёшь подобно бабочкам, угасающим через день своей жизни, то я не выдержу этого! - Я всегда буду жить в твоём сердце, - стараясь успокоить её проговорил павший ангел, - слышишь меня, дорогая? За их ссорой наблюдал весь ад, с замиранием сердец ждущий первых лучей солнца. Они задавали тон всему происходящему сейчас, показывая нервозность каждого их присутствующих, старающихся хотя бы уснуть, чтобы время двигалось быстрее. Часть жителей «подземного Рая» решили подняться на поверхность заранее и занять обговоренные с Серафом позиции, пока сам Сераф поднялся наверх, чтобы в последний раз увидеть звёзды. - Так почему мы не можем просто отдать им Лилит? – в полёте два мятежника отвлекались на разговоры обо всём, но грядущее никого не оставило равнодушным. - Потому что Люцифер любит её, - ответил ему голос собеседника. - Из-за его жалкой любви мы все должны отправится на верную смерть? – в Кайване закипал жуткий гнев. - Просто ты не любил, - с ноткой обречённости ответил ему ангел Лигур, до сих пор хранящий в сердце прекрасный лик возлюбленной Уриил, совсем не разделявшей его мысли по поводу Богини. - Не любил, потому что мне не нужно этого! – Кайван взлетел сильно выше, ускоряясь, - совершенно не нужно! Пока все вышли за пределы Эдема и заняли свои места в дикой растительности, Сераф указывал им направления для движения. Ночь проходила неспешно, но рассвет должен был настать с минуты на минуту. Последние звёзды догорали на небосводе, а серафим и вовсе застал только их самые холодные, далёкие лучи. Мятежники поднялись на поверхность и вышли из Сада, стараясь не шуметь. За стеной их уже ждали множественные взводы бывших товарищей. - Положим же конец этому! – вскрикнул архангел Гавриил, стоящий в самом первом ряду. Он ждал знак свыше. Богиню только что привели на её престол, образованный многими ангелами над самым полем битвы, своё место за ним занял и Метатрон. Все были готовы, Богиня взмахнула рукой, давая старт отсчёту времени для чего-то необратимого. Первый удар был нанесён архангелом Михаилом в самое сердце одного из отступников, храбро стоящего в одном ряду с Люцифером. Так началась битва кровопролитная, где никто никого не жалел. Все, кто остался по разные стороны баррикад не брезгали кричать что-то оскорбительное, чтобы лишний раз задеть своих вчерашних друзей, низшие ангелы уносили с поля тела поверженных, чьи души переносились сразу в штабы выбранных сторон. Природа пострадала больше всего. Из-за огненных мечей полыхало всё, каждое мятежное крыло было опалено огнём праведным, в то время как святые огнём адским. Лично Люцифер набросился на Гавриила, что своим длинным копьём пронзил его голову, как месть за неверные мысли и не поклонение, за то, что тот смел ослушаться своего создателя. После долгой и мучительной смерти своего тела, сопровождавшегося фонтаном крови из его глазницы, Люцифер оказался в Аду, рядом с Лилит. - Видишь, я снова с тобой, - пытаясь её обнять, тот прошёл сквозь неё. - Кто здесь? – удивлённая дева оглянулась, Люцифера совсем не замечая. — Это я, твой любимый, - на своей руке Лилит ощутила мертвецкий холод, - я снова здесь, с тобой. - Но я не вижу тебя, - встав со своего места, женщина вытянула вперёд руки, думая, что сможет ощутить возлюбленного так. — Это потому, что ты жива, - печаль в его слепых призрачных глазах было сложно передать словами. В один момент на кучу тел поднялся бледный серафим, чьи алые от крови волосы развивались на ветру. - Довольно, братья! – кричал он, - зачем нам драться, если все мы - Божие создания? Богиня, успевшая заскучать от видов жуткой поножовщины, была несколько удивлена таким ходом. - Они предали Бога, Сераф! – крикнула ему Уриил, призывая свой взвод ангелов, чтобы те атаковали бывшего серафима, - предали! - Разве ты не любила одного из них? – кричал Сераф, - разве готова ты убить тех, кто так же, как и ты имеет право выбора? Эти слова заставили рассвирепеть абсолютно всех участников битвы. Они начали стягиваться к той горе, на которой стоял Сераф, забираясь наверх, все сильнее к нему приближаясь. - Кто вы такие, чтобы вершить чужие судьбы? – прокричал Азирафаель, своей спиной закрывший Серафа, дав ему время сбежать. - Мы посланники Божие! – ответили ему ангелы в полной готовности выбить из его рук пламенный меч. Сераф взмыл в небо, за ним взлетело несколько ангелов, скрещивая над ним свои орудия. - А уверены ли вы, что исполняете волю Божию? – отогнав всех мечём, Азирафаель тоже взлетел, не зная точно, что именно ему делать. Лигур вместе с Кайваном старался пробить щит Михаила. Остальные же просто вернулись к битве и в скором времени как на Небе, так и в Аду оказалось множество призраков. Это был идеальный момент для наступления. Спрятавшиеся заранее отступники вышли из своих укрытий и добили оставшихся ангелов, действуя больше на эффекте неожиданности. Все те, кто дрался в воздухе спустились обратно на землю, понимая, что, возможно, прямо сейчас это всё закончится. Богиня вместе с Метатроном была окружена плохо подготовленным войском, но всё равно Раю пришлось признать поражение. Так закончилась великая битва. Вся кровь ангелов, как бывших, так и настоящих, стала океаном, прозванным Тихим в честь тех событий. Тихим, потому что в себе он скрывал множество тайн: начиная с количества поверженных у двух сторон, заканчивая страшной жестокостью Богини, которая в этот конфликт предпочла не вмешиваться. Никто не остался на том поле навсегда – все вернулись домой, ну или в те места, которые считать домом приходилось. На земле остались Сераф и Азирафаель, не видящие друг в друге врагов. - Скажи, почему ты спас меня? – Сераф был растерян. - Думаю по той же причине, по которой ты, совершенно беззащитный, решил попытаться это остановить, - Страж Восточных врат посмотрел в его глаза, слегка улыбнувшись, - ведь думали мы с тобой об одном. Сераф хотел сказать что-то вроде «не об одном, потому что думал я только о тебе», но для таких слов явно было не время. Всем стоило отдохнуть и успокоится, принять новый мир и реальность такой, какой она стала. Теперь все они – заклятые враги, а Метатрон уже писал текст Божественного указа, говорившего о том, что любое общение Небес (Рая) и Преисподней (Ада) являлось незаконным и приравнивалось к предательству. В случае такого проступка со стороны ангела, его наказанием было бы низвержение, в случае демона – смертная казнь. Именовать «демонами» предателей решил Михаил и свою идею озвучил. Люцифер был призван на Небеса, чтобы подписать документы. - Хотелось бы, чтобы в тексте было чётко прописано, что Рай принимает Ад как противоборствующую силу и не планирует больше стараться нас изничтожить, - для него уже было честью быть на одном уровне с Богиней, но закрепить принципиальную разницу стоило. - Как скажете, - ядовито прошипел Метатрон, дополняя документ новым пунктом, - можете подписывать. Главными постулатами были невозможность сотрудничества и договорённость о размещении грешных душ на территории Ада. Так же утверждён основной список грехов, который от ангела к ангелу разнился: гордыня, жадность, гнев, зависть, блуд, чревоугодие и уныние. После подписания, Люцифер забрал себе копию и вывесил на самом видном месте, как показатель долгожданной победы оппозиции и каждый новоявленный демон решил посчитать количество своих грехов. Многие решили совершенно выйти из-под Божественного гнёта и сменили свои имена, окончательно забывая о своём происхождении. Так Кайван стал Хастуром, Люцифер взял имя Сатаны, а Сераф стал Краули. Все демоны остались при своём и, кажется, впервые за долгое время стали счастливыми. Лилит, убитая горем, решила принять Смерть от собственных рук. Больше она не чувствовала физической боли, которую испытывало её тело от одной только мысли о разлуке с любимым. Её душа оказалась первой, первой, которую Смерть оформил по всем документам и правилам. И пусть ей было заготовлено место в Раю, от него она отказалась, на веки оставшись с любимым, ни на секунду не пожалев о своём выборе. Адам воспринял эту новость с ещё большей болью. Всё своё время он проводил в мыслях о ней, мечтая хоть раз увидеть её снова, но было слишком поздно. Оледенелое тело, поднятое добрыми ангелами из Ада, он похоронил в той самой пещере, откуда они однажды вышли вместе и каждый день приходил навестить её могилку. Это не осталось без внимания Богини, которая своё первое смертное творение очень любила. Богиня осталась поверженной и униженной, но от того только выигрывала. Её создания победили, её же творения и проиграли. - Они стали совсем самостоятельными, - вздохнула она, - я им больше совсем не нужна. - Ты нужна мне, - тихо, буквально в мыслях признался Метатрон. Богиня сделала вид, что пропустила эти слова мимо ушей. Ей они очень льстили. - Адаму тоже нужен кто-то, - повернувшись к нему, она облегчённо улыбнулась, - если у тебя есть Я, у Жизни есть Смерть, даже у Люцифера теперь есть Лилит! – закружив его в неуклюжем танце, Она продолжила, - думаю, я решу этот вопрос завтра.