ID работы: 15023325

Ночная улица Петербурга

Гет
R
Завершён
8
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
17 страниц, 4 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено с указанием автора и ссылки на оригинал
Поделиться:
8 Нравится 0 Отзывы 1 В сборник Скачать

Люблю я тебя, Дим

Настройки текста
Примечания:
Обычный и ничем непримечательный поздний вечер в Санкт-Петербургском полицейском участке. Замучанные сотрудники, досиживающие своё офисное время из последних сил. Синяки под глазами, пятая кружка кофе за вечер. Работа следователя в полиции — это всегда напряжение, стресс и необходимость принимать трудные решения. Однако, когда дело касается расследования самоубийств, вес ответственности оказывается ещё более тяжёлым. Проходя через такой процесс, Воскресенская Кира столкнулась с глубокими эмоциональными и психологическими вызовами, которые в итоге привели к сильной усталости и выгоранию. С каждым новым днём она приходила на службу, ощущая, как груз недосказанного и и недопонятого нарастает. Плечи опускаются всё ниже и ниже. Приходилось не только собирать факты и вещдоки, но и взаимодействовать с семьями жертв. Эти встречи были особенно трудными: горе, потеря и вопросы, на которые у следователя не было ответов. Вечное старание проявлять сострадание, однако в такие моменты не хватало внутренней силы. Каждое признание боли, каждое слово, наполненное слезами, оставляло на душе неизгладимый след. Мерзкий такой, тяжёлый. Как клеймо. Эти взаимодействия постепенно истощают Киру. Она чувствует себя словно потусторонним наблюдателем, застрявшим между двумя мирами: миром, где люди теряют своих близких и миром, где есть обязанность выполнять свою работу. Она погрузилась в работу, чтобы отвлечься от собственных чувств, но никто не мог предугадать, насколько это будет утомительно. Расследуя самоубийства собственное восприятие жизни меняется. Становишься более чувствительным к мелочам, которые ранее не обращали на себя внимания. Каждое сообщение о смерти, каждое сообщение о горе в округе отзывается в сердце, и невольно так становишься осознаннее подходить к каждодневному существованию. Но хотя это и обостряет эмпатию, в конечном итоге такая бдительность только усугубляет внутреннее напряжение. С течением времени, казалось, что работы стало больше, а сил — меньше. Каждое новое дело отнимает часть жизни. Драгоценной жизни. Будто бы время уходит. И жизнь уходит. Будто самое важное обходит девушку стороной. Будто она просиживает в отделении полиции всю свою, пусть и серую, но жизнь. Время выходных не приносило облегчения. Наоборот, погружение в собственные мысли о сущности жизни и смерти превращалось в бесконечный цикл. Из-за постоянного стресса, Воскресенская потеряла интерес к обычным вещам: её перестали радовать прогулки на свежем воздухе, встречи с друзьями, простые радости, которые раньше делали жизнь полной. На работе становилось всё труднее сосредоточиться. Каждая небольшая деталь, которую она пыталась анализировать, вызывала огромный внутренний конфликт. Она стала замечать, что теряет концентрацию, часто переосмысливает увиденное и услышанное, не в силах отпустить тяжёлые мысли. Постоянно мысли путаются в беспорядке. Рабочий стресс превратился в регулярное неуютное состояние: она ловила себя на мысли о том, что должна быть сильной, но внутри чувствовала, как разрушается вся её психика и нервная система. Депрессия страшна до безумия. Она забирает жизни сотни, а то и тысячи людей.

__________

— Да не могли они все повеситься в один день. — задумчиво произнесла Кира – подруга Грома и его напарника, работающая в полиции Петербурга, глядя на Дубина. — Может, нервы у людей сдают. Кто же их знает... — Тринадцать человек, Дим! — она подскочила с кресла, — тринадцать, мать его, человек! За один, блять, вечер! — нервы начали потихоньку сдавать. — Кир, спокойно, всё хорошо, не кипятись. Давай вместе сделаем вдо... — Да нихрена не хорошо! Я над этим делом корячусь уже которую неделю! Я больше вас всех вместе взятых здесь вкалываю! Ты думаешь, мне в кайф? Думаешь, мне нравится ковыряться в трупах?! Думаешь, мне хорошо допрашивать рыдающих матерей самоубийц?! Ты думаешь, всё хорошо?! — с каждым предложением голос становился всё жёстче, холоднее, раздражённее. — Кира, успокойся. Да, сейчас стресс, я понимаю, мы все взвинчены. Но я тебе помогу. Давай выйдем на улицу и подышим. — Димка Дубин помочь пытается. Как щенок всегда за друзьями щеголяет. Поддерживает близких своих. Кира шумно вздыхает. Видно, борется с очередным приступом агрессии. Или усталости. Или всё вместе вперемешку. Видно, жалеет, что накричала на лейтенанта. Переживает. Чуть ли не плачет от безысходности, усталости и злости. — Прости, Дим. — Ничего-ничего, пойдём выйдем. — он накидывает на неё свою полицейскую куртку и ведёт в сторону выхода, — Сейчас подышим, и всё нормально будет. — ночью прохладно. В нос ударил холодный воздух, леденящий кожу. Казалось, летний вечер, а от тепла Петербургской ночи только лишь слово есть. Тёплая куртка, нагретая Дубиным ещё в участке, создавала ощущение хоть какого-то уюта среди серых пейзажей и тёмных улиц. Кто-то посреди ночи сейчас спит, кто-то в участке сидит, в бумажную волокиту вчитывается. Гром опять морду бьёт кому-нибудь, наверное. А Воскресенская и Дубин стоят у участка. Неизвестно, поедут ли сегодня вообще по домам. Ночной Петербург облит тоской и одиночеством, словно серая пелена обволакивает все вокруг. Улицы, обычно шумные и оживленные, теперь пустуют, лишь редкие прохожие спешат по своим делам, пригибаясь под тяжестью невидимой тяги. Фонари мерцают призрачным светом, бессильно пытаясь пробудить глухой мрак, который словно поглотил весь город. Взгляд утопает в отражении луж, где отражаются блеклые очертания ветвей деревьев, словно пытающихся вырваться из оков меланхолии. Вдаль слышен стук каблуков на брусчатке, но этот звук кажется чужим и ненужным, словно эхо пустоты и разлуки. Архитектура зданий приобретает мрачные оттенки, словно каждый камень пропитан горем и печалью. Тени кажутся еще глубже и чернее, словно скрывают в себе бессонные муки и потерянные надежды. Ночной Петербург окутан депрессивной атмосферой, где каждый звук, каждая тень напоминают о боли и потере. В этом мире теней и отзвуков даже самое яркое сияние становится бледным и неотчетливым, словно прошедшее счастье, оставившее лишь тень на сером холсте души. Тихий шорох картонной коробки от сигарет послышался. Медленный такой. И шипение зажигалки после. Теперь и источник малейшего света появился. — Кир, когда бросишь? — он переживает, заботливо так спрашивает, аккуратно. Боится задеть. А она вопрос лишь игнорирует. То ли в облаках витает, то ли из принципа не отвечает. И задумывается так, просто прикидывая. О самоубийстве думает. — Дим, а может ну его всё? К чёртовой матери? — прозвучал до ужаса уставший голос. — К чёртовой матери рано ещё. Потерпи чуть-чуть, прорвёмся. — ответ прозвучал незамедлительно. Воодушевляюще. Будто на следующее утро Кира проснётся с желанием жить. И снова минутная пауза и несколько тяг сигареты. Горькой, как и вся жизнь. — Дим. — мягко говорит она. А он оборачивается на неё только, да глядит щенячьим взглядом. Преданным таким. И мычит вопросительно. — М? — Люблю я тебя, Дим. Тишина. Дубин будто поперхнулся собственной слюной. Или дыхание у него спёрло. Замер. Молчит. — Только благодаря тебе ещё держусь. — она тихо вздыхает, да горько так. Бросает бычок от сигареты на асфальт и ногой притаптывает. — Без тебя бы уже, наверное, концы отбросила. А у него в ушах предыдущая фраза всё эхом отдаётся.
8 Нравится 0 Отзывы 1 В сборник Скачать
Отзывы (0)
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.