Дочь мента

— Ну пожалуйста, ну только не в обезьянник! — воскликнул Макс, смотря, как мужчина в полицейской форме закрывает замок на железных решётках. Точно не так он собирался провести ночь перед важным матчем. И все из-за раздражающей Александры, что восстановила камеры в столовой. Ну подумаешь, взял один разок. Ну ведь вернули же его обратно, причём туда, откуда и забрали! А ей кража, да кража, вот и садись, Максик, в тюрьму. Единственное, что сейчас хочется, так это выйти из участка и пойти домой. Даже если были планы. Из-за решётки слышит, как Ковалёв пытается договориться с ними и звонит юристам. Всё же, хороший он мужик. Не бросает в беде! Правда, Макс ему нужен, вероятно, поэтому такая срочность. И все же он прислонил лоб между двух железных прутьев, что приятно холодят и остужают голову. Руки высунул, будто это был путь на волю. И всё же это невероятно всё злит! Макс незамедлительно высунул кулак и ударил им о решётку, да так, что она содрогнулась под сильным толчком. Громкий звон прошёлся по всему участку и из соседней комнаты послышался предупреждающий крик мента. Впрочем, на этом он не так заострил внимание, так как совсем рядом раздался ещё один голос. Девчонки. — Ух, какие мы злые, — дразняще проговорила она. Парень тут же обернулся. Забавно, он даже и не заметил, когда входил, что тут есть ещё кто-то. Да и причём девчонка. На её лице была ухмылка, насмехающаяся именно над ним. Макс сжал губы в тонкую полоску, боясь обрушить весь гнев на неё. — А что случилось? — жалобным тоном спросила она. Злость все сильнее расползлась по нему. Она смеялась, над ним. Словно знала обо всём и тыкала его прямо в правду. Да кто она такая, чтобы так разговаривать?! — Чё тебе надо-то вообще?! — громко воскликнул Макс, не контролируя свои эмоции. Она выпятила нижнюю губу, словно хотела пустить слезу и состроить обиженные глазки. Но на губах снова заиграла зверская улыбка, показывая маленькие клыки. — Какие мы злые, — повторила она свою же фразу. Тон никак не изменился и это ещё сильнее злило. Хотелось ударить, закричать, показать, чтобы так не разговаривала с ним. Но во-первых, она всё-таки девчонка, а во-вторых, она на уши всех поднимем и его за дебаширство точно никуда не отпустят. Надо потерпеть. Надо потерпеть эту глумливую суку. — Заткнись, — тихо проговорил Макс, стараясь таким образом успокоить ещё неначавшийся конфликт. С её стороны послышался смех. Такой вид смеха обычно все называют красивыми, бодрящими. Парень прикрыл глаза, обещая себе, что неподдастся на провокацию девчонки. — Как тебя зовут? — невзначай спросила она. Он приоткрыл один глаз, смотря на нее из-под чёрной панамы, думая над её следующим ходом. Будет ли насмехаться или нет. — Макс, — все же решил он ответить. Подумав ещё немного, парень спросил, — А тебя как? — Максик, значит, — она проигнорировала вопрос и начала говорить сама, — Как интересно, почему же сюда попал? — Телефон украл, — пробурчал он себе под нос. Ему не нравилось, что так просто говорит, а она молчит в ответ, — У директрисы. Она сложила губы в трубочку, подразумевая, что оценила данный поступок. Девчонка продолжала насмехаться над ним, а это продолжало бесить. Как-то не прогрессивно. — Забавная у тебя панама, — прищурилась она, разглядывая аксессуар. — Нормальная она, — обижено проговорил он, хотя снять шляпу с головы и прижать к себе. Девушка же вновь усмехнулась и замолчала, придумывая новый вопрос. — Судя по криками и вздохам того мужчины, — она кивнула за камеру, подразумевая Ковалёва, что вернулся уже с Дрочером, — тебя хотят побыстрее выпустить? Почему же к тебе такое особенное отношение? Она прищурилась, стараясь найти ответ и без слов Макса. Старалась узнать его всего этим взглядом. У него даже пошли муражки, а такое не часто бывает. Не к добру это всё. — А чё это я должен отвечать? А ты? Ты почему здесь? — он слегка повысил тон, всё ещё пребывая в раздражении. Она хихикнула. Да так, что аж бесит. Какая-то её черта очень раздражала, но он не мог найти её. Уже без стеснения изучал свою сокамерницу, бегая взглядом то по одежде, то по лицу. К слову о лице. Он заметил странную деталь, но ответ пришёл тут же от девчонки. А ведь и вправду чудно. — Подралась с девочкой в бауманке, — заметив интерес на её правой щеке, она ещё больше расплылась в улыбке, — Сучка с острыми ногтями попалась, так ещё и глубоко всадила. На щеке красовался длинный красный порез. Не хватало, чтобы он на глаз заходил, но нет. Обычная глубокая царапина, практически на всю щёку. Почему-то она ей слишком шла, как будто там ей и самое место. — За драку значит, — усмехнулся Макс. Драка ассоциациировалась у него только с парнями, как бы сексистки это не звучало. Смотря на девочек в его группе, они могли только вмазать пощёчину, но никак не подраться, — Да тебе надо в центр «Трудных подростков». Теперь они смеялись оба. И оба насмехались друг над другом. — Так и почему ты так важен? — с предыханьем спросила она. Голова её наклонилась в бок, пытаясь изучить его с другой стороны. — Я вратарь, а завтра важный матч, — пожал он плечами. Собственно, секретом это не было. Она закивала в ответ и снова выпятила нижнюю губу. Побегав глазами по камере, она вновь раскрыла рот, хотя что-то спросить. — Тебя пытается вытащить твой тренер? — она хотела задать другой вопрос. Это видно. Эту эмоцию она скрыть не смогла. — Да, Ковалёв. Он вообще бывший футболист, но что-то также всё хуёво в жизни. Вот и пришёл к нам, — усмехнулся Макс, вспоминая первые недели, когда к ним в центр пришёл мужчина. — То есть, из-за тебя Ковалёв пытается споить моего… мента, — вовремя остановилась. Но что она имела ввиду? И почему произнесла слова с такой злобой? — Твоего мента? — в открытую заржал он. — Да, Максик, моего мента, — оскалилась девчонка, немного напугав самого парня. Он оглядел её с ног до головы, если можно так сказать, но не нашёл в ней ничего враждебного. Макс же прислушался к тому, что происходит в соседней комнате. Интересно, почему она так взъелась? — Слушай, Ковалев, мне ещё дочь забирать… — послышался голос полицейского, который пытался противостоять футболисту, пока тот наливал коньяк. — Да сама дойдёт, — Антон успокаивал его. Послышалось, как он наливает алкоголь в стаканы, даже звонко раздалась последняя падающая капля. — Ну значит подождёт, — вздохнул мужчина, вероятно, он смотрел на дорогой коньяк. — Ну отец года просто, — усмехнулся Макс, повисая на верхних балках, — Не завидую его дочери. Девчонка усмехнулась, с интересом наблюдая за действиями парня. Она прищурилась, словно пытаясь выделить в нем нечто особенное. Следующие несколько часов прошли в молчании, либо же они продолжали обмениваться любезностями и колкостями. Наконец, послышались заветные шаги в сторону камеры. Макс взглянул на подошедшего мента со слишком радостными глазами. Он оглянулся на девчонку, которая все это время сидела с дерзкой ухмылкой, а сейчас её лицо не выражало никаких эмоций. — Забирайте уже своего футболиста, — проговорил мент, открывая замок, а затем и решётку. Его взгляд пал на лавочку сзади парня и пьяные глаза, тут же сделались растерянными, — Ты тоже выходи. — Спасибо, пап, что под утро решил меня выпустить, — язвительно сказала она, выходя вслед за Максом. — Ты у меня за дебаширство могла все пятнадцать суток отсидеть, — настаивал мужчина. — Ага, просто прекрасно, — с сарказмом сказала девочка и повернулась к парню. Осмотрев его несколько раз при новом освещении, она прищурилась, а царапина её стала сильнее видна. Девечья рука быстро потянулась к голове парня и схватила панаму, над которой она долго смеялась, — Моя теперь. Он был слишком уставший, чтобы гнаться за девчонкой, что тут же вышла на улицу. Но эмоций было достаточно, чтобы глаза расширились в удивлении, то ли от того, что она дочка мента, то ли из-за шляпы. Она просто невыносима. Эмоций от неё столько, сколько он не получал с лет так тринадцати. Просто бесит, просто не заснёт он сегодня точно, просто будет пытаться отыскать её в сотсетях, а потом со смущением попросит это сделать девочек, что выследят любого, как лучшее ФСБ.