Возрождение

Эдж внешне был причудливым сочетанием «верхнего» и «нижнего» Мидгара. Строил его Рив по стандартам Плиты, где жили тесновато, но достаточно комфортно и удобно для нужд мегаполиса. А пыльным он при этом был, как нижние трущобы. До Плиты пыль, в основном, не долетала, доставаясь «нижним жителям» - как теперь летит на тех, кто не разбежался из окрестностей погибшей столицы. И будут они чихать, пока пустоши снова не станут живой степью. - Видел, на окраинах решили попробовать скверы разбивать? – Тифа наклонилась, поцеловала сидящего Клауда в щёку. – Внутри кварталов, где пыль не летит. Воды по расчётам теперь и на полив хватит. Посланный прямиком из Лайфстрима дождь, кроме очевидного излечения от геостигмы, принёс ещё одну приятную неожиданность: пересыхающие в последние годы водоносные слои опять наполнились, и водой Эдж начал снабжаться лучше, чем Мидгар. - Мимо ехал, - Клауд поймал её за руку и тут же отпустил. – Кусты грустные, но живые. Дети дружно прыснули смехом в кружки с чаем. Зашушукались и начали пинаться ногами под столом. Окончательно оклемавшийся Дензел начал походить на обычного ребёнка, а не на омоложенную копию больного Клауда. - Кла-ауд, ты нам отпуск в Гонгаге обещал, - заныла Марлин. – Мы туда когда поедем? А ягоды там будут? А на чокобо можно будет покататься? А поход в горы будет? - Варенье там будет точно, - он улыбнулся. – Насчёт чокобо и похода на месте узнаем. Поедем, когда я вернусь, меня на срочную доставку уговорили… да, Тифа, держи. - Откуда?! – ахнула Тифа, перебирая пачку талонов с эмблемой ОВМ. – Это же военное снабжение… по офицерским или высшим инженерным нормам! Высшее инженерное снабжение получал Баррет, на себя и на Марлин, и то своё, что ему не было жизненно необходимо в дороге, регулярно отдавал осевшим в Эдже друзьям. Он и в прежней жизни был неприхотливым, а вот о дочери и друзьях заботился, как мог. - У Рива вместо денег стребовал, - Клауд пожал плечами. – Их нам хватает, а это попробуй достань, пока все производства не восстановят до прежних объемов. Решил, что полезнее. Тифа молча полезла обниматься. Марлин с хихиканьем прикрыла лицо ладошками, Дензел с демонстративным «пффф!» - закатил глаза и взял карамельку. - Куда поедешь? - На Север. Им сырье для вакцин надо, при Шин-Ра с этого континента все производства вывели, пока они не восстановили, от нас зависят. А ты сама знаешь, что у нас с воздушным сообщением и какая там очередь на перевозки. Я быстрее доеду, чем они долетят. Вот, от Айсикла и дальше по побережью к столице… что привезти, заказывайте. - А что там вообще есть, кроме рыбы? - Мех и кожа. Лучшие ювелиры Гайи. - Это для девочек, - заявил Дензел. Клауд хмыкнул. Мелькала у него мысль привезти Тифе кольцо с драгоценным камнем поинтереснее, но денег хватало либо на него, либо на хорошие перчатки рукопашника: у северных кожевенников они стоили дороже иной ювелирки, зато качества были непревзойдённого. Так что пока придётся самым простым обойтись, местным, а потом, как жизнь наладится, можно что-то затейливое дарить, заодно с серёжками. * * * Два с лишним года после всемирной катастрофы не могли не сказаться на курортах, что летних, что зимних. Но, если на том же Золотом побережье, где стоял Коста-дель-Сол, всё было в должной степени уныло и запущено, Айсикл выглядел куда живее и бодрее. Когда от бурного моря отдыхающих осталось жалкое озерцо, шикарные отели побережья начали закрываться, стояли пустыми, ветшая и зарастая сорняком. Города чахли, ведь в них поколениями жили туризмом, а теперь работать стало не на кого. Северяне пожали плечами, законсервировали трассы и вернулись к исконным промыслам. Прилизанная пряничность с деревеньки облезла, как некачественная краска, обнажив истинное лицо севера. Прекрасное, но суровое и жёсткое. Клауд остановил мотоцикл на центральной площади Айсикла, огляделся. Когда он был тут первый и единственный раз, глаза застилало острое, не пережитое горе, душу жгла ненависть, а в голове прочно засел мерзкий шепоток пополам с грызущей совестью, которой Дженова и подпитывалась. То есть Айсикл Клауд запомнил очень обрывочно, главным образом заброшенный дом, где Аэрис родилась. Вот это помнил хорошо: как сидел, там в окружении старых видеокассет, и смотрел побитую временем запись, на которой смеялась молодая женщина невероятной, хватающей за душу красоты. Прижимала к себе спелёнатого младенца, поддразнивала мужа, и не знала, что через несколько дней не будет у неё ни мужа, ни счастья, ни нормальной человеческой жизни. Тифа и Юффи тогда взахлёб рыдали, обнявшись, Нанаки подскуливал, Сид злобно курил в форточку, а Баррет молчал так, что лучше бы матерился. Винсент его в конце концов схватил за плечо и буквально отодрал от экрана: «Хватит. Мы всё увидели» - а Кейт тихо и молча, без обычных прибауток, остановил запись и собрал всё, как было. Да. Лучше бы Клауд это забыл, а не планировку деревни. Он тряхнул головой, усилием воли отбрасывая дурные воспоминания. Надо посмотреть на Айсикл, как на незнакомое место. Вот просто забыть, что за ближним горным хребтом, долиной и вторым, повыше, ощерился острыми скалами Северный кратер, и посмотреть свободным взглядом. Красивое ведь место, люди живут простые и гостеприимные. И спросить дорогу, хотя бы, у вьющихся рядом с какой-то памятной каменюкой мальчишек. Тем более они приезжего заметили и шушукаются, нет сомнений, обсуждая именно его. - Эй, парни? - Да, - самый бойкий пацан, с неожиданными для севера иссиня-чёрными волосами, заинтересованно подошёл. - Не подскажите, где у вас больница или хотя бы аптека? Деревня-то деревня, точно не мегаполис, но на изрядном куске побережья Айсикл был самым крупным поселением, сюда неизбежно стекалось всё и все. И первый пункт доставки тоже был тут. - Да у нас и больница, и аптека в одном доме, - ухмыльнулся мальчишка. – Вам кого надо-то? - Фармацевта вашего. - А, тёть Ису… - Маму? – подошёл второй ребёнок, помладше. Со спины и вполоборота при беглом взгляде Клауду показалось, что это девочка: из-за общей изящной худощавости и довольно длинных, собранных в хвостик светлых волос. На Северном континенте вообще подавляющая часть населения были блондинами разных оттенков, он тут легко затерялся бы в толпе. Только этот, всё-таки мальчик, был каким-то слишком уж… беленьким. Серебристым. Мир выцвел и скукожился, пошатнувшись. На Клауда из-под серебряной чёлки смотрели до дрожи знакомые, до сих пор являющиеся в кошмарах, светящиеся зелёные глаза с вертикальным зрачком. - Ну Райдо блин! – зашипел чернявый, бесцеремонно натягивая на приятеля капюшон толстовки. Ещё и завязки затянул, для надёжности. – Сколько раз говорили, а?! - Так он же тоже! – возмутились из-под капюшона. На виду остался торчать только нос и пара самых длинных прядок. - Он же! Тоже! Тебе вообще надо огородами и домой, а ты полез! Клауд отступил на полшага, оценивая общий вид. Кроссовки на мальчишке новые, но уже испачканные. Штаны протёртые. Толстовка, очевидно, с чужого плеча, вон как рукава свисают, он их то и дело поддёргивает. И нос из-под затянутого капюшона торчит. Вид одновременно чуток нелепый и невероятно трогательный. Был бы, не будь мальчишка прямо-таки ксерокопией с Сефирота. Шинентай, чтоб им в Лайфстриме икалось, и то до такой степени похожи не были. - Так. Что тут происходит?! - Да ничего не происходит, живём мы тут, - буркнул старший. Обернулся к сбившимся в кучу ребятам у памятника, замахал руками, дескать, не ждите. – Он вон с рождения, а меня тётя Арли привезла, когда мама умерла. У нас и до геостигмы родни негусто было, а потом вообще трындец. - Не ругайся, - младший выпутался из капюшона. – Мама расстроится. - А ты не ябедничай. Клауд поёжился: зеленоглазый малец на него смотрел со смесью восхищения и обожания. Да, если б Клауд в свои семь-восемь… вряд ли этот… сксерокопированный, старше, Сефирота живьём увидел, вот так бы и таращился на героя, кумира и ориентир для подражания. Вывернувшаяся наизнанку реальность глумливо и беззвучно хохотала. - Понятно. То есть ничего не понятно, поэтому пошли… к маме, - Клауд вздохнул. В сочетании с внешностью ребёнка ассоциации получались малоприятные. – Всё равно мне, похоже, ей груз и отдавать. По дороге чернявый шикнул на серебристого и спровадил его за каким-то «старшим». Наверное, за местным мэром, подпись на путевом листе ставить: всё-таки официальный госзаказ, порядок быть должен, бюрократию Метеором не пришибёшь. Мальчишка скорчил обиженную рожицу, на прощание окинул Клауда обожающим взглядом и порскнул в переулок, только пятки засверкали. Соображать стало немного легче, пусть шок никуда не делся. - Как вас хоть зовут? - Мелкого – Райан, - буркнул спутник, глядя под ноги. – Меня – Анжил. - Хьюли? – брякнул Клауд, поперхнулся: - Извини. Вспомнилось… Наставника Зака он, конечно, лично не знал, далеко в то время было рядовому гвардии до Первого класса. Но внешне, само собой, помнил, тройка «первоклашек» вообще была… труднозабываемой. И в вернувшихся после Мидиля воспоминаниях, если покопаться: Зак через слово оговаривался – Анжил то, Анжил это, Анжил бы… потом стискивал зубы, отворачивался и замолкал. А ведь парень, в самом деле, похож, причём не только чёрными волосами и пронзительной голубизной глаз. Тоже, между прочим, слишком ярких для нормальных человеческих. Не «ксерокопия», но где-то близко. Не зря фамилия на язык выскочила. - Не, я Морель, - буркнул мальчик и подпнул попавшийся на пути камешек, отшвыривая к забору. – Меня отец на свою фамилию записать не успел. Но хоть успел узнать, что я буду, и маме деньгами помочь, мелкому вон вообще жесть как не повезло. - Серьёзно?! – Клауд остановился. Перехватил упаковку, вгляделся в сердито сопящего пацана: - Серьёзно… Да что у вас тут творится?! - Говорю ж – живём мы тут! Дивное в своей простоте объяснение. С другой стороны, сам Клауд в Эдже тоже… живёт. - У вас тут третий, рыжий, не бегает? – попытался неловко пошутить. – Знать заранее, чтобы не удивляться. - Не, - он невесть с чего расхохотался, хотя только что вид имел такой, будто вот-вот в драку кинется. – Из рыжих у нас только дядя Кансель иногда приезжает. - А он-то откуда знает? - А он крутой, он всё про всех знает. В крутизне «второклашки» Канселя Клауд не сомневался. Солджерский всезнайка молча и без пафоса взвалил на себя то, что раньше делили по обязанностям четверо сгинувших «первых», и тащил без жалоб, что при Шин-Ра, что в ОВМ. Он не спас мир, всего лишь сохранил всех выживших из спецподразделения. И до Клауда пытался докопаться, зазывал в отряд, но Клауд его послал… впрочем, в тот момент он не посылал только заказчиков. На Канселя просто наорал, сорвавшись, что нечего пытаться делать вид, что он-де солджер, если все в курсе, что Страйф самозванец. На что Кансель покрутил пальцем у виска и заявил, что ему, как последнему из командиров, виднее, кто тут солджер, а кто нет. И Зак бы ради непонятно кого жизнью не жертвовал и на себе через два континента не тащил. Клауд на это просто развернулся и уехал. М-да, поговорили… надо Канселя, в самом деле, найти в ОВМ и по-человечески побеседовать, без крика. Загадочная мама из аптеки оказалась настолько типичной северянкой, что хоть в палате мер и весов демонстрируй. Высокая, белокожая, светловолосая – из-под косынки виднелись волнистые, выше плеч обрезанные льняные локоны, с такими же светлыми бровями и ресницами, глаза тоже светлые, серые. Таким пасмурное море бывает, когда солнце сквозь облака просвечивает. Высокая, черты лица тонкие и чеканные какие-то, как на древних барельефах из музея. На Северном континенте, может, вслед оборачиваться никто не будет, а для того же Мидгара внешность поэкзотичнее вутайской. «Вот и этот, мимо не прошёл» - Клауд растерялся, замерев на пороге. Девушка-то вряд ли его старше, ну на год, полтора… если вовсе не ровесница. Во сколько она родила? Или не родила, а из лабораторий увела? Фармацевтика – это тот же Научный департамент, там таланты со студенчества присматривали. - Тёть Иса, тут тебе привезли, - из-за Клауд вывернулся младший Анжил, не обращая внимание на взаимный ступор взрослых. - Да, - Клауд шагнул вперёд, освобождая проход. – От Рива… то есть, из ОВМ посылка, сырьё для вакцин, надо принять. Да, надо помнить, что это им с Тифой командор Туэтси – просто Рив, которого время от времени в «Седьмом небе» дефицитным коньяком отпаивают. И спать в гостевой укладывают, все средства связи отобрав (включая Кейта, которого дети тискают в четыре руки), потому что он третий год рвётся на сотню маленьких командорчиков, пытаясь успеть вообще всё. А для всех остальных жителей Гайи командор примерно на том же заоблачном уровне, где раньше президент Шинра был. - Да? Я… спасибо… то есть здравствуйте, - она прижала ладони к груди, несколько раз судорожно вдохнула и вроде пришла в себя. – Давайте сюда скорее, я сверю список и распишусь… где-то же надо, да? - Надо, - покорно согласился Клауд. Чтобы отдать, волей-неволей пришлось подойти вплотную. Он не знал, куда деть глаза, опустил взгляд и наткнулся на типичный такой бейджик на медицинском халате, разве что без корпоративного ромбика. «Исара Даррен». Ясно, почему тётя Иса, северяне же по первым слогам имена сокращают. - Анжи, сбегай к… - Да туда Райдо побежал, - Анжи пристроился на скамейке у противоположной от прилавка стены. – Сейчас придут. Исара испуганно вскинулась, Клауд поспешил успокоить: - Да, я его... уже видел. Вашего сына. - И до сих пор в шоке, - прокомментировали из-за спины. – А я ему сколько раз говорил… У младшего Анжила, совершенно очевидно, на всё было своё мнение. И пацан не стеснялся его озвучивать. Исара опустила глаза и занялась проверкой доставленного. Удивлённо и радостно улыбнулась – даже сезонные не забыли! – нашла на бланке подпись. …а может и правда из лабораторий украла? Мало того, что красоты почти сетранской, так ещё и выдержка какая. Всё поняла, с первого взгляда узнала, но сначала дело, личное после. Такую женщину на жуть из колбочки променять?! Сам Клауд к Тифе два раза из Лайфстрима, считай, выплыл (понадобилось бы, и в третий к ней дополз), да и Зак зубами за жизнь цеплялся до последнего не только из-за него. Не мог же Сефирот, тогда ещё человек и герой, дурнее их обоих оказаться? Или мог? Клауд через плечо взглянул на болтающего ногами мальчика. Анжил к своему тоже не вернулся. Чего-то им, лучшим и непревзойдённым, не хватило… Старшим оказался подтянутый пожилой мужчина, крепкий и с цепким взглядом. Клауд бы не удивился, скажи ему кто, что айсикловский мэр сам в море выходит или в горы на охоту наведывается. Скорее, в море, лицо обветренное, прищур характерный и с рук мозоли не сошли. Он долго благодарил, жал руку и приглашал переночевать в гостях, ни к чему тратиться на гостиницу. Клауд упирался, ссылаясь на длинный световой день и долгую дорогу: ехать ему ещё и ехать, всё побережье до столицы. Люди на Севере жались к морю, оно было добрее, щедрее и безопаснее гор, где со времён Бедствия-с-небес водилось… всякое. - Летние вечера обманчивые, - Исара закончила паковать в холодильник драгоценный груз, сняла и аккуратно повесила на гвоздь халат и косынку, под ним обнаружились серые брюки и тёмно-бирюзовая водолазка. – Лучше переночевать у нас, дом по дороге в столицу стоит. Правда, в стороне немного, но всё равно завтра ехать будет ближе. - Я могу дорогу подсказать, - между взрослыми влез Райан, который до этого стоял в дверях и молча сиял на Клауда глазищами. – И дом открыть могу! Мама с Анжи нас потом догонят. На мотоцикл вдвоём же можно? Ну можно же? – он сунулся матери под руку, обнимая за талию и умоляюще заглядывая в глаза. - На мотоцикле и медленно ехать можно, - буркнул Клауд. Судорожно выдохнул. – Ребёнок, ты хоть вообще знаешь, кто я такой? Мало ли, вдруг действительно не знает и за одного из солджеров, ушедших в ОВМ, принимает. - Конечно, - удивился Райан. – Ты нас всех от небесного бедствия спас. Когда оно проснулось, сначала папу убило, потом под него начало подделываться, потому что он был непобедимый. А ты всё равно победил и загнал сначала обратно в Кратер, а потом совсем изничтожил. Клауд открыл рот, закрыл и изумлённо воззрился на Исару. Она пожала плечами и с вызовом вскинула голову: попробуй, опровергни. «Ну нет. Тут вроде и я не враг, и отец не чудовище… и… прямой лжи в такой версии тоже нет». - Не то, чтоб я и всех. Если бы не Аэрис с Белой… - Ну, да, сначала ты от этого, бедствия, потом она от Метеора. Мне тётя Арли объяснила, что поодиночке ничего не получается, всегда вместе надо. - Умная у тебя тётя… – и мать тоже. - Ну, поехали в гости? – Райан отлепился от матери и осторожно тронул пальцами Клауда за перчатку. - Можно же? - Если мама разрешит. Клауд ни секунды не сомневался, что разрешит. Но спросить-то надо. По пути Клауда отпустило. Мальчишка за спиной смеялся и восторженно вопил на поворотах, крепко цепляясь за безрукавку водителя, точь-в-точь, как Дензел, когда уговаривал «покатать». Ребёнок! Просто ребёнок, ласковый, доверчивый и спокойный. Которого любят в семье и на улице не дразнят: с таким сводным братом попробуй, подразни. Анжи со всей очевидностью айсикловской ребятнёй верховодит, а уж «мелкого» готов защищать даже от превосходящего противника. А глаза и волосы… так ещё неизвестно, какие у самого Клауда дети будут. И не придётся ли Дензелу защищать их от насмешек, к чужой внешности дети жестоки. Поворот в горы, двойная, не слишком наезженная, но и не заросшая колея. Переезд через отрог горы, прогибающийся широким мини-перевалом. Дом был обращён не к морю, как большинство северных, а, что удивительно, к горам. Клауд затормозил у низкой каменной ограды, с интересом огляделся. Старый, одноэтажный, но очень длинный дом, деревянный, но с высоченным цокольным этажом. Притулился под скалой, защищающей его от ветра и зимнего снега. А вот выше и дальше к горам, где склоны пообрывистей… да, точно, развалины не то большой башни, не то совсем уж миниатюрного замка. И, если представить его целым, то места для наблюдения за дальними перевалами, ведущими в глубь гор и дальше, к Кратеру, лучше не придумать. Последний рубеж обороны?.. - Вы давно тут живёте? Райан, который успел спрыгнуть с мотоцикла и вприпрыжку побежать открывать ворота – надо загнать внутрь – повис на створке, обернулся и гордо сообщил: - Мы тут жили всегда. Вот как люди на Север пришли, так и живём! Сначала в Старой башне, потом рядом… Самому древнему поселению людей на Севере, он же континентальная столица, что-то около тысячи семисот лет, плюс-минус полстолетия. Однако же нехилая у семьи Даррен родословная. Южные семьи, самые древние, ну триста лет насчитать могут, самые понтовые пятьсот-шестьсот. Слишком бурная жизнь на больших континентах, то воюют, то разоряются, то тихо хиреют и уходят в безвестность. А эти вцепились намертво в свои обледеневшие скалы и заснеженные леса, и попробуй, сдвинь. И выживать умеют всем на зависть. Неудивительно, что последние Сетра нашлись именно здесь. - Сначала на той стороне, потом вода сюда ушла, дом перенесли. Вот, сюда ставьте… - А кто-то из родни у тебя есть? Ну, кроме брата и мамы. И давай на «ты», что ли. - Тётя, - Райан прямо рассиялся. – Она сначала с корпорантами воевала и маме ничего не говорила, потому что её деть было некуда, а учиться надо. А потом, ну, как папу убило, она нас из Мидгара своровала, и мы домой вернулись. Вот. А сейчас в ОВМ служит. Клауд только хмыкнул. Если Райан всё же не лабораторный, ну и шутка Богини: пока одна сестра с солджером гуляла, вторая… вторая, выходит, в старой «Лавине» воевала? У Тифы контакты с выжившими сохранились, повстанцы, кого смогли, после Метеора нашли. Поспрашивать надо. Он себя чувствовал на редкость глупо: такое впечатление, что все знали, один Страйф, как всегда, не в курсе. Как будто он способен ребёнка обидеть! - Понятно. Считай, соратники… - Клауд протянул руку, Райан с готовностью на ней повис. – Ну, давай, веди в гости. Летние вечера, и верно, обманчивы. Солнце ходит высоко, светит из-за гор, превращая их в тёмные силуэты на сияющем фоне, играет перламутром на облаках. Кажется, что и день впереди длинный, и силы есть… ан нет, время идёт, усталость подкрадывается даже к сверхвыносливым солджерам. Особенно к тем, кого несколько раз до глубины души изумляли. - И всё-таки, в какой лаборатории вы его добыли? В тени под скалой, где стоял дом, белые ночи не так путали. Клауд вертел за ручку высокий стакан с… можно считать, чаем. Хотя самого чая в заварке было куда меньше, чем трав и сушеных ягод. Красивая вещица, вроде заводская штамповка, но с любовью придуманная: белые стенки, узкое дно, по широкому верхнему краю ненавязчивый узор из жёлтых ягод и зеленых листьев идёт. Исара обернулась, с невесёлой улыбкой покачала головой. Поставила на стол тарелку с печеньем, положила руку на живот: - Вот в этой. Клауд хотел очередной раз спросить: «Серьёзно?!» - вспомнил, который раз за день, передумал. - Сложно в это поверить, понимаю, - она села напротив, взяла такую же кружку, но с красными ягодами в рисунке. Сжала в ладонях. – Сейчас. Ты сражался с тварью из страшных легенд, а я… я человека любила. Помолчали. В доме было тихо: не шуршала по летнему времени система отопления, водопровод проложен далеко от гостиной, дети вообще спят – ох и трудно было их уложить. Райан оказался той ещё липучкой, как только понял, что Клауд его шугать не будет. Анжи делал вид, что он совсем взрослый и самостоятельный, но и его тянуло, как магнитом: Клауд был из того далёкого мира, в котором жил и погиб отец, который он сам почти не застал. И мать прятала, и мир слишком быстро и легко рухнул… Клауд иногда себя чувствовал провалившимся через пространство обратно в «Седьмое небо», только дети другие и вместо Тифы гостеприимная незнакомка. Вот и сидели, коротая светлую северную ночь – знакомились. - Да, - он криво усмехнулся. – Человека я узнать не успел. А чужая память – вещь ненадёжная. Впрочем, и Зак человека толком не знал, будь иначе, дело могло другим закончиться. Это с Анжилом благоговение перед наставником и уверенность, что старший всё и всегда знает лучше, дурную шутку сыграли. Тут бы с него сталось и морду превентивно набить, чтоб дурью не маялся. Если б Заку Сефирот был не легендой, а другом. Если бы, если бы, если бы… всех их, переживших Метеор, это «если бы» жрёт без соли и перца. - Ты не думай, - Исара протянула руку, дотронулась до его пальцев. – То, что Райдо сказал… я правда думаю именно так. У нас, знаешь, семья старая, мы и с Сетра знались, пока они были, и помним многое. Это, из Кратера… оно и убить, и подчинить, и с ума свести может, Древние не зря здесь на последнюю стражу встали. А Сеф… - она сердито вытерла слезу, отвернулась, - его всю жизнь ломали. Вот он и сломался. Я-то знаю, он таким сам бы жить не захотел. Он и не захотел. Сильнее, чем два «визита» в Аджит, Клауд хотел забыть только последнюю встречу, с возрождённым. Взгляд глаза в глаза перед последним ударом и беззвучное, без голоса одними губами обозначенное: «добей меня». Исаре, конечно, проще. Она своего Сефа безумным не видела, ей легко разделить героя и подменившую его инопланетную заразу. - Да уж. Всю жизнь у Ходжо под колпаком, тут без Дженовы мир возненавидишь. Ты тоже не думай, - Клауд наконец-то выпил свой чай. – Дети за отцов в любом случае не отвечают. Пусть вся эта хрень на нас закончится, а им жить надо. - Спасибо… - За что? – Клауд искренне не понял. – И… вам, может, надо что? Так я привезу. - Пока не нужно, - она улыбнулась светлее. – Чего здесь не достать, сестра привозит, вот разве… Кансель говорил, что вроде бы кадетские школы в планах возрождать, Анжи туда точно захочет. Пока поступление, пока документы примут и оформят… а все мои сами в казармах живут… - Легко! Уж на пару недель в «Седьмом небе» младшего Анжила они приютят. И парнишка хороший, и им не трудно, и Зак там, в Потоке, рад будет, что сына его наставника не бросили. Год спустя. - Вот он. Анжи судорожно втянул воздух носом и вцепился Клауду в руку. С другой стороны, на солджере повис Дензел, а что какие-то непонятные северяне на его опекуна права предъявляют. Любимая церковь Аэрис была какой-то заколдованной. Сначала Метеор, потом устроенный шинентай бардак и эпичная драка, потом Дипграунд вылезший бомбили, потом вообще Омега взлететь пыталась. Что от Плиты осталось – всё в дырочку, как сито. А церковь стоит как стояла, и после ударившего в небо гейзера дырок ни в крыше, ни в стенах не прибавилось. Невольно поверишь, что его друзья теперь у Богини в подмастерьях ходят и «своё» место берегут. И Бастер стоит среди цветов, у обрушенной балки. Начищенный. - Тогда я подумал, что это правильно: её цветы, его меч. Пусть хоть так вместе будут, - раздумчиво проговорил Клауд. - А теперь? – Анжи подался вперёд. - Теперь я про тебя знаю. Присматривать за мечом я буду и ржаветь не дам. Но… когда сможешь поднять – придёшь и заберёшь. Это твоё наследство. - Спасибо… - потрясённо шепнул Анжи. - А я? – ревниво влез Дензел. - А тебе найду, что отдать, - Клауд взлохматил ему макушку. – Если получше чего не найдёшь. - Лучше, чем от тебя, не будет! - Только давай в этот раз просто отдашь, задолбало меня вас хоронить. Кансель поднялся с корточек, отходя от зажжённой на камне свечи. Всё, что с потолка рухнуло, после геостигмы стихийно превратили в алтарь: пусть Аэрис знали немногие, но людям после катастрофы и без неё хватало, кого поминать. - Договорились, - хмыкнул Клауд. Полгода назад континентальным жителям на своей шкуре довелось узнать, что пережили вутайцы: когда война вообще везде, бежать, по сути, некуда – любой тыл может мгновенно превратиться в поле боя. И даже хуже, Шин-Ра не ставила официальной задачей вырезать вутайцев под корень, кому-то же надо было впихивать «цивилизацию» и получать с этого доход. А Дипграунду живые люди были не нужны. Когда идёт стенка на стенку, уже не до личных подвигов, тем более с ролью диверсанта-одиночки в этот раз Винсент на «отлично» справился. Клауд здраво рассудил, что у него боевой опыт слишком уж специфический, и пошёл к тому, кто знает, как солджеров в большом деле применять. К Канселю. Тот долго смеялся: дожил, довелось «первоклашкой» покомандовать, Клауд пообещал за такие шуточки в глаз дать после победы, на этом и сработались. И сейчас младшего Анжила, который таки собрался в кадетскую школу при ОВМ, повели в церковь вместе. Сефирот когда-то был недостижимой легендой, Генезис – яркой «звездой», а Анжил… Анжил был тем, кому безоговорочно доверяли и за кем полезли бы в любой огонь. И его внезапно обнаруженного сына всерьёз собирались воспитывать и наставлять всем спецподразделением. А иначе как в Лафстриме командиру в глаза смотреть? - Знаешь, Анжи, Корпорация врала всегда, всем и о-очень убедительно, - Кансель сдвинул форменный берет набекрень. – Но вот наша честь – она враньём не была. И вот эту эстафету мы обязательно передадим дальше. - А мы, - он чуть отклонился, подмигнул Дензелу и опять повернулся к отцовскому наследию, - мы её примем. Солнце на миг потускнело, словно его облаком мимолётно закрыло, и откуда-то из-под крыши медленно спланировало сияюще-белое пёрышко. Покружилось, опустилось на воду и замерло – прямо на отражении клинка.